Академик Чубарьян: с 1 сентября история будет преподаваться в школах по единой концепции

Открывающийся новый учебный год для школьников ознаменуется незаурядным событием: впервые за постсоветское время курс истории начнет преподаваться по единой концепции. Мысль о необходимости создания единой концепции истории вместо пестрого набора разноплановых и не всегда даже опиравшихся на научные знания пособий была высказана президентом России Владимиром Путиным в феврале 2013 года. За разработку общей концепции, которая освобождала бы школьный курс истории от двойных, часто противоречивых толкований взялось Российское историческое общество (РИО) во главе с его председателем, спикером Государственной Думы Сергеем Нарышкиным. Непосредственно руководил рабочей группой по созданию, как это было названо, историко-культурного стандарта, директор Института всеобщей истории /ИВИ/ РАН академик Александр Чубарьян. В канун учебного года, который начнется уже с новой линейкой учебников он рассказал ТАСС об итогах большой работы и о дальнейших ее этапах, о которых ученые задумываются уже сейчас.

- Итак, сегодня школьники начнут учить историю по новым учебникам?

- Не надо обольщаться. Да, с 1 сентября история начинает преподаваться в школах по единой концепции. Но с фактическим переходом на новые учебники кое-где придется еще подождать. Насколько я знаю, издательства сейчас плотно заняты печатанием книг. Но вот процесс их распространения в условиях нашей страны не будет очень быстрым. У нас ведь десятки тысяч школ, подчас расположенных в очень удаленных местах. Поэтому министерство разрешило использовать и старые учебники до срока достижения ими полной ветхости, Но использование старых учебников предполагает, что учителя будут опираться на новый стандарт.

Так что не сразу все получат новые учебники, не сразу на них и перейдут. Но в целом процесс внедрения начался. Полагаю, он растянется примерно на год. Я это назвал, что, правда, не всем понравилось, "годом апробации". Очень рассчитываю, что на съезде учителей, который мы собираемся провести в апреле, уже будут подводиться первые итоги.

- А как вы сами считаете – удачной оказалась проделанная работа?

- Я лично очень удовлетворен результатами прошедшего процесса. Удовлетворен по трем причинам.

Во-первых, впечатлил совершенно беспрецедентный размах общественного обсуждения и общественного интереса к этому делу. Я увидел реакцию людей, увидел, что люди разных профессий, разных интересов проявляли к этой работе исключительное внимание. Эта публичность делала процесс разработки концепции подчас непростым, но очень интересным и значимым. В обсуждениях, конечно, звучали иногда вещи, с которыми лично я не могу согласиться. Но это было, повторюсь, удивительно интересно и очень полезно. В разработке концепции участвовали десятки историков из академических институтов и многих университетов.

- А что-то из высказанного на этом всенародном обсуждении вошло в концепцию?

- Конечно. Мы очень многое учитывали. Были, например, интересные мысли по истории российской революции, по оценке советского периода. И очень многое из высказанного заставило нас подумать, как лучше сформулировать те или иные положения.

Второе, что стало очень важным результатом этой работы – и очень важным ее достижением – выработка определенного компромисса, консенсуса по трудным вопросам истории. По ним очень долго шли дискуссии, и сегодня вызывает удовлетворение то, что в обществе, в котором поначалу многие очень негативно отнеслись к этой идее, сегодня, в принципе, наличествует признание полезности, важности этой концепции.

- Вы сказали про консенсус. Он был достигнут между историками или между историками и обществом?

- Ну, конечно, прежде всего между историками. Но судя по откликам, которые я получал и получаю до сих пор, разработанная концепция не вызвала отторжения и в обществе. Наоборот, ее создание это некий сигнал для поиска взаимных, общих оценок и решений. Если это и не консенсус, то не стало и поводом для конфронтации. Думаю, это связано с тем, что мы старались уйти от крайностей. И в конечном итоге эта концепция стала, как мне кажется, способствовать консолидации общества.

И третье, что у меня лично вызывает чувство, так сказать, заинтересованного оптимизма, - то, что эта работа открывает хорошие перспективы для будущего создания абсолютно нового поколения учебников.

- Например?

- Я надеюсь, что это будут современные учебники, в которых велика будет роль научного знания и последних научных достижений.

- Имеются в виду гуманитарные учебники? Вряд ли можно что-то поменять в концепции начальной математики…

- Конечно, я имел в виду историю. Но раз уж вы завели об этом речь, то скажу, что создание единой концепции по истории подтолкнуло к аналогичной работе и в области других гуманитарных предметов. Вскоре будет готовиться концепция по литературе. Я получил недавно просьбу министерства начать подготовку новой концепции по обществознанию. Мы сделали почти полностью концепцию по всеобщей истории. И, в общем, думаю, что весь комплекс гуманитарных предметов в конечном итоге получит серьезную стратегию обновления.

- Этот новый учебник истории будет нормативным? Единственным на всю страну, так? То есть не так, что одна гимназия решает, что будет учить по такому-то автору, другая – по другому?

- Если быть точным, то созданы и одобрены три линейки учебников, исходящих в своем материале из единой общей исторической концепции.

- Но авторство ведь будет не единым, как говорили?

- Нет. Во всех линейках большое количество авторов. Туда включились и новые авторы, и те, которые писали уже школьные учебники.

Но есть еще ряд вопросов, которые я считаю неотложными. Первое: мы не знаем, что преподавать в одиннадцатом классе…

- Это как? Имеется в виду, что из концепции выпал принцип повторения, прежде применявшийся?

- Да, с этим уже все, закончено. Это раньше программа изучения истории действовала до девятого класса включительно, а в десятом-одиннадцатом все повторяли. Но теперь такой концентр кончился, теперь у нас в школах линейная система. Новые учебники составлены без всякого повторения. Но курс рассчитан до десятого класса включительно, и надо решить, что преподавать в одиннадцатом.

- И какие же высказываются мнения по этому поводу?

- Были когда-то идеи типа "Россия в мире". Я лично сторонник просто общего курса истории.

В общем, эта тема в течение двух-трех месяцев должна быть очень активно обсуждена.

- А что имеется в виду под общим курсом истории?

- Ну, что-то вроде подведения итогов. Что такое история, что такое исторический документ, история и идеология, история и политика, история и экономика, сравнительно-исторические параллели. И, может быть, в заключительной фазе уделить больше внимания современному периоду, после девяностых годов. То, что сейчас в  учебниках прописано достаточно фрагментарно, и в основном с точки зрения просто информации о событиях и не больше.

- А может быть, дать небольшой курс исторического анализа? Чтобы после выпуска из школы люди могли самостоятельно анализировать исторические события и то, что происходит вокруг них.

- Ну, не знаю, как это назвать, но, в общем, есть и такие идеи.

Беседу вел Александр Цыганов, обозреватель ТАСС