Четыре героя и собака: как папанинцы Арктику покоряли

Полярники высадились на льды у Северного полюса за две недели до официального открытия станции. Еще 21 мая большой четырехмоторный самолет АНТ-6 оранжево-красного цвета совершил посадку на специально выбранной для этого льдине, тринадцать человек вывалились наружу, разлили по алюминиевым кружкам бутылку коньяка. Выпили, трижды прокричали "Ура!" и принялись выгружать на снежное поле оборудование.

До 6 мая они успели установить палатки, оборудовать лабораторию, и только после этого над станцией был поднят красный флаг. Так начиналась знаменитая папанинская эпопея, за ходом которой последующие девять месяцев пристально следил весь Советский Союз. Впереди были дрейф, научные открытия, праздничные демонстрации на льдине в честь годовщины Октябрьской революции и героическое спасение. 

Идея создания дрейфующей научной станции принадлежала Отто Шмидту — на тот момент уже легендарному советскому полярнику, герою двух арктических экспедиций, в том числе на пароходе "Челюскин". Именно многомесячная жизнь на льдине экипажа затонувшего "Челюскина" убедила Шмидта в реальности идеи организовать в арктических льдах научную станцию. Точкой начала дрейфа выбрали Северный полюс, а доставить людей и оборудование туда должны были самолеты. 

Арктика как космос

Перед экспедицией ставились серьезные научные и пропагандистские цели. Научные изыскания в районе Северного полюса не велись с 1896 года, когда там во льдах дрейфовал корабль "Фрам" легендарного норвежца Фритьофа Нансена. Что касается пропаганды, то середина 30-х годов — это период особой героизации полярников и летчиков. После спасения челюскинцев в 1934 году звание Героя Советского Союза впервые присвоили сразу семи летчикам — участникам спасательной операции.

По сути, впервые после Гражданской войны в стране появились официально назначенные герои, "и возникли они на пересечении двух мифов: полярного и авиационного", отмечает исследователь истории покорения Арктики Рамиз Алиев.

"Даже в 1930-е годы полет еще не стал обыденностью и все еще воспринимался как фантазия, сказка, — отмечает Алиев. — Сверхъестественная способность большевиков летать по небу являлась наглядным подтверждением мощи советского строя".

Ну а отношение общества 30-х к Арктике можно сравнить с нынешним отношением к космосу — она представлялась людям как "альтернативное пространство, область, вынесенная за пределы общечеловеческой географии, место противостояния человека и стихии", пишет Алиев.

Советский поэт Илья Сельвинский нашел для Арктики яркий образ — "заповедник героев".

Таким образом, экспедиция Папанина, требовавшая очевидного героизма и от летчиков, и от полярников, имела для советской власти огромное значение. 

Отто Шмидт подключил к разработке плана экспедиции Михаила Водопьянова — одного из летчиков, получивших звезду Героя за спасение челюскинцев.

Он должен был проработать возможность посадки тяжелого самолета на льдину так, чтобы она выдержала его вес и не раскололась. С заданием Водопьянов справился своеобразно.

"В назначенный срок тов. Водопьянов сообщил мне, что бюрократических записок он составлять не умеет, а вместо этого изложил техническую идею полета в виде романа. Так родилась его книга "Мечта пилота", — вспоминал об этом Шмидт в статье в газете "Правда".

Тем не менее в феврале 1936 года на совещании в Кремле идея получила высочайшее одобрение. Был составлен подробный план и определен состав экспедиции со Шмидтом во главе. Папанина в этом списке изначально не было.

Кто такой Папанин

Иван Папанин родился в Севастополе в семье матроса. Он — мастер на все руки, любитель крепкого словца, отличный организатор. Работал на навигационном заводе, после революции партизанил с красными, затем стал комендантом Крымского ЧК в период красного террора. Папанин не любил рассказывать об этом периоде жизни, довольно быстро ушел из ЧК и, сменив несколько должностей, в конце концов отправился на Крайний Север, где дослужился до начальника полярной станции на мысе Челюскин.

Но в итоге Папанин не только попал в состав экспедиции, но и стал начальником станции. Изначально предполагалось, что главным в четверке ученых будет опытный полярник 50-летний Владимир Визе, замдиректора Всесоюзного арктического института. Однако его кандидатуру забраковала медкомиссия. В поисках новой кандидатуры остановились на Папанине. 

По толстому льду

Подготовка к уже одобренной экспедиции заняла еще год. И 22 марта 1937 года самолеты с ее участниками вылетели из Москвы, едва не лишившись радиста Эрнста Кренкеля, которого не хотели пускать на взлетное поле из-за отсутствия документов. Помимо Папанина и Кренкеля, в составе экспедиции были метеоролог Евгений Федоров и океанограф Петр Ширшов.

Путь на остров Рудольфа затянулся из-за плохой погоды почти на месяц, да и там пришлось ждать не меньше. Наконец в ночь с 20 на 21 мая метеорологи принесли хороший прогноз. Однако на полюс пошла одна машина — флагманский самолет Водопьянова со всеми членами полярной экспедиции за исключением пса Веселого, которого должен был доставить на полюс следующий борт.

В 11:35 дня лыжи самолета коснулись запорошенной снегом ледяной поверхности.

С 26 мая по 5 июня остальные самолеты доставили на льдину все необходимое. Летели тяжеловато из-за перегрузки: хозяйственный Папанин постарался захватить на льдину как можно больше нужных вещей и продуктов. Даже соленую селедку в наволочке.

Одни

Все участники экспедиции вели дневники. Эти записи позволяют представить, как протекала повседневная жизнь полярной станции.

6 июня. Папанин. Все население нашей льдины собралось сегодня в два часа на торжественный митинг. Отто Юльевич (Шмидт. — Прим. ТАСС) официально объявил об открытии новой полярной станции "Северный полюс" на дрейфующих льдах, а я как начальник станции торжественно поднял над льдиной государственный флаг Советского Союза... В три часа сорок минут все улетели на Рудольф. Мы остались одни, вчетвером.

7 июня. Федоров. Мы отоспались и начали нормальную работу. Прежде всего измерение глубины. С волнением смотрим, как все дальше и дальше уходит в воду тросик... Дно! 4290 метров, на грузе — серовато-зеленый ил.

10 июня. Папанин. Прибыло важное распоряжение из Москвы: "Обслужить сводками погоды и радиосвязью перелет Чкалова через Северный полюс в Америку".

13 июня. Кренкель. Отправили телеграмму в "Правду": "С негодованием услышали мы по радио о подлом предательстве Тухачевского и его банды — холуев буржуазии... Приветствуем приговор Верховного суда. Гордимся нашей отважной разведкой, руководимой Сталинским Центральным Комитетом Партии".

27 июня. Кренкель. 50 кг наших ромштексов прокисли еще на самолетах. Начали было их, хотя и с отвращением, есть, но потом бросили, стали кормить ими Веселого. Теперь испортились на радость Веселому еще и 50 кг свиных отбивных.

Не первые

С запасами еды участники экспедиции, кажется, переборщили. Провизии завезли из перспектив автономной жизни в течение года. Хотя среди полярников была популярна теория "гостеприимной Арктики" — считалось, что выжить в ней можно и без особых запасов еды.

Еще в 1918 году, до эпохи радио и самолетов, норвежец Сторкер Сторкерсон и семь его сподвижников на собачьих упряжках добрались до льдов моря Бофорта, где организовали научную станцию. Припасов с собой они взяли на 101 день, а дрейфовали 238. Питание себе они обеспечивали охотой на тюленей и медведей.

"Моя партия из 8 человек смогла прожить на льду 8 месяцев и с достаточным комфортом, причем мы ни разу не остались без еды. ...Насколько я могу судить, прожить на льду 8 лет нам было бы не труднее, чем 8 месяцев", — уверял тогда Сторкерсон.

Демонстрация из четырех человек

Жизнь на СП-1 между тем шла своим чередом. Дневники участников ее подробно фиксировали.

20 июля. Папанин. Все собрались на кухне. Приготовили большую миску для мытья головы, принесли бритвенные приборы... Месяц прошел с тех пор, как мы брились в последний раз, а голову мыли перед вылетом с острова Рудольфа

25 октября. Кренкель. Радиодень начинается в 5 часов 35 минут. Слушаю все подряд: первый урок гимнастики, первый утренний выпуск, опять гимнастика... "Пионерская зорька" меня тоже интересует. Вполне согласен, что ребятам не надо класть на трамвайные рельсы посторонние предметы. Это очень и очень нехорошо...

7 ноября. Кренкель. Когда замолкла далекая и родная Москва, мы тоже вышли на демонстрацию. С двумя флагами, вчетвером... подошли к высокому торосу. Дмитрич забрался наверх и произнес короткую, но глубоко прочувствованную речь. Троекратным залпом приветствовали славную годовщину. Зажгли магниевую ракету.

Большую часть времени папанинцев занимали, конечно, не демонстрации, а научные исследования. На станции проводились метеонаблюдения, исследования магнитного полюса Земли, которые помогли в перелетах через Северный полюс Чкалова, Громова и Леваневского, брались для изучения образцы воды, скрытой подо льдами.

Но к концу января 1938 года ученым стало не до исследований. Дрейф льдины резко ускорился. Еще 12 августа Кренкель в своем дневнике написал: "За сутки прошли 12 миль (20 километров). Вот это дрейф! Да, таких колоссальных скоростей никто не ожидал..." Льдину относило все ближе и ближе к теплым водам Атлантики. 2 февраля она раскололась, станция оказалась уничтожена. Теперь перед папанинцами стоял только вопрос выживания. 

В последующие дни льдина постоянно меняла конфигурацию, постоянно сокращаясь. А помощи все не было...

Героическое спасение героев

Причин тому было несколько. В августе 1937-го при перелете через полюс в Америку пропал экипаж Сигизмунда Леваневского. На его поиски бросили 26 кораблей, но из-за плохой погоды все они застряли во льдах и там зазимовали. В том числе почти все советские ледоколы. 

В этой ситуации самым надежным и быстрым способом снятия папанинцев со льдины в Москве посчитали дирижабль. Задействовать решили самый большой летательный аппарат Советского Союза — В-6 с тремя мощными двигателями и невероятной дальностью полета — 4500 километров. Он вылетел из Москвы вечером 5 февраля, а спустя сутки потерпел крушение недалеко от Кандалакши. В условиях плохой видимости шедший на низкой высоте дирижабль врезался в гору. Спастись удалось лишь шести членам экипажа, прах остальных 13 был вскоре захоронен на Новодевичьем кладбище в Москве.

Спешно вышедшие в море корабли — ледокольные пароходы "Мурман" и "Таймыр" — никак не могли подобраться к папанинцам. Им мешали штормы и ледяные поля. На помощь пароходам из Ленинграда шел мощный ледокол "Ермак" с Отто Шмидтом на борту. Но первыми полярники все-таки увидели ходовые огни "Таймыра", а через несколько часов — и "Мурмана". 19 февраля экспедицию и собранные ею материалы погрузили на корабли.

Вскоре суда встретились с ледоколом "Ермак". Папанинцы перешли на его борт. Почти месяц длился переход в Ленинград, осложнявшийся сильными штормами. Когда 15 марта "Ермак" с полярниками вошел в ленинградский порт, его встречали восторженные толпы.

Научные исследования, проведенные во время дрейфа, принесли множество интересных результатов. Отлученный в свое время от экспедиции профессор Визе отметил, что "они открыли взору ученого часть Земного шара, остававшуюся до того неисследованной". А сам факт столь длительного пребывания на полюсе укрепил статус СССР как первой арктической державы.

Всех участников экспедиции ждали награды и важные должности. Папанин, еще находясь на льдине, получил звезду Героя Советского Союза. Но больше всего повезло псу Веселому. О нем на правительственном банкете внезапно вспомнил Сталин, и пес отправился к нему на дачу. Папанин не раз видел его на прогулке с тестем вождя Аллилуевым.

"Меня Веселый не забывал, приветливо махал хвостом, но от нового хозяина не отходил, — вспоминал впоследствии Папанин. — Все правильно: новый каюр — новая привязанность".

Александр Кобеляцкий, Виктор Дятликович