Крик о помощи: "Межсезонье" Александра Ханта
В четверг в прокат выходит новый проект режиссера "Как Витька Чеснок вез Леху Штыря в дом инвалидов" о подростках, которые попытались жить по-другому
Материал предназначен для лиц старше 18 лет
Александр Хант снова обращается к теме отцов и детей, однако в отличие от своего дебюта в новом фильме ему так и не удается найти точки соприкосновения этих двух миров.
Режиссер взял за основу печальную историю псковских подростков Кати Власовой и Дениса Муравьева, которые сбежали из дома, а затем покончили жизнь самоубийством. Хант при этом настаивает, что эта история лишь послужила точкой отсчета, а не основой для фильма. Можно сказать, что "Межсезонье" снимали всем миром: проект финансировался за счет краудфандинга, а главных героев искали среди обычных подростков с помощью кастинга во "ВКонтакте". В результате у Ханта накопилось большое количество документального материала о современных российских подростках — несколько интервью, взятых во время кастинга, предваряют фильм. Уже по этим маленьким рассказам о себе становится понятен общий характер фильма — период жизненного межсезонья дается российской молодежи непросто, и особенности отечественной действительности никак не облегчают ей задачу.
Саша (Женя Виноградова) и Даня (Игорь Иванов) встречаются взглядами на вечеринке и решают уединиться. Их неловкому свиданию мешают мама Саши (Жанна Пугачева) и ее отчим (Константин Гацалов), которые на глазах у всех забирают полуголую девушку домой. "Ссыкло", — напишет она Дане в личных сообщениях. Тот внутри себя где-то с этим согласится и вернется домой под крылышко к чрезмерно заботливой маме (Ольга Саханова). Однако Саша не оставит мысли о бунте и сбежит из дома. Робкий Даня решится на первый большой поступок в своей жизни и отправится навстречу приключениям вместе с ней. Режиссер ловко выстраивает экспозицию: Саша обижена на мать за то, что та "предала себя" и стала подчиняться любому желанию нового мужа, а Даня наконец-то решил избавиться от гиперопеки своей властной матери.
Хант, как и в дебюте, заворожен богатой на фактуру российской действительностью. Благо Екатеринбург, где происходит действие, предоставляет ее в достатке: ковры, старые чайные сервизы, аляповатые вывески и розовая дутая фигура напротив мрачного кирпичного здания с надписью "Россия". Символизм фильма предельно красноречив
В начале Даня стремительно пробегает в стиле "400 ударов" Франсуа Трюффо забор с надписью "Жизнь". Именно туда герои и направляются, хоть ничего хорошего их там точно не ждет. Вообще увлеченность Ханта российский лубком понятна — им заворожено большинство отечественных режиссеров. Однако чем дальше, тем больше он становится рабом собственного художественного приема, и после многочисленных повторов тот перестает быть остроумным.
Легкий и энергичный первый акт, похожий на инди-фильм о подростковом бунте, перерастает в криминальный второй, сильно напоминающий нигилистический сериал "Конец гребаного мира". Здесь смелая Саша передает инициативу резко заматеревшему Дане, как будто исполнив свою задачу в качестве классической маниакальной девушки мечты. Их путешествие в глубину России и народного подсознания сопровождается музыкой Антохи MC и гипермодных Shortрaris, с которыми, кажется, посотрудничали все модные российские режиссеры. Фильм постепенно разворачивается и приобретает более глобальный характер: Саша и Даня бегут уже не просто от родителей, но от всей действительности в целом, потому что не знают, как с ней можно договориться и как в ней существовать. На этот вопрос не могут ответить и сами взрослые — они не пытаются дискутировать с реальностью или менять ее под себя, а подстраиваются под то, что есть. Отчим Саши ищет пристанища в злости, мама — в засаленных картах. "Русь, куда ж несешься ты? Дай ответ. Не дает ответа".
Заключительная часть "Межсезонья", окутанная теплом и какой-то нежной мечтательностью, стилистически разительно отличается от всего остального фильма и похожа на самостоятельное художественное произведение. Камера Натальи Макаровой как будто отправляется в собственное путешествие, которое никак не связано с привычным китчевым стилем Ханта. Добровольная изоляция влюбленных подростков в избушке, затерянной в лесу, чем-то напоминает "Море волнуется раз" Николая Хомерики с похожими мотивами. Однако в отличие от последнего влюбленные "Межсезонья" не могут находиться в сказочном мире бесконечно. Реальность догонит их, окружит и не оставит выбора.
С одной стороны, посыл "Межсезонья" кажется каким-то безнадежным, с другой, фильм поднимает невероятно важную тему. В данный момент у нас не существует никаких инструментов для коммуникации с подростками, отчего они чувствуют себя еще более одинокими, потерянными и непонятыми. Даже "Межсезонье" издается с отметкой "18+", поэтому, по иронии, технически целевая аудитория фильма не может его посмотреть. Отличная находка Ханта — документальные врезки в начале и в середине картины. Одни — с подростками, другие — со взрослыми. Это ценный срез российской действительности, и хотелось бы, чтобы этот массив материала не пропал зря. "Межсезонье" ярко демонстрирует, сколько в юности есть энергии и потенциала, и для взрослых дело за малым — просто выслушать.