Попал или не попал: как советская подлодка заставила немецкий линкор Tirpitz уйти на базу

80 лет назад советский подводный флот в открытом море столкнулся с самым сильным противником, который только мог оказаться в радиусе его действий в годы Второй мировой войны. Крупная подводная лодка К-21 вышла один на один с нацистской эскадрой во главе с линейным кораблем Tirpitz ("Тирпиц"), которая шла на перехват арктического конвоя PQ-17 со стратегическими грузами и военной техникой для СССР из США, Канады и Великобритании.

Бесспорные факты

5 июля 1942 года около 18 ч советская К-21 под командованием капитана третьего ранга Николая Лунина выполнила торпедную атаку на линейный корабль германского флота Tirpitz. Этот набор фактов ни у кого не вызывает сомнений. Также хорошо известен контекст происходивших тогда событий: атака произошла в ходе обеспечения проводки в арктических водах крупного конвоя PQ-17 с грузами для Советского Союза. Это был очередной (PQ-16 вышел в мае) арктический конвой, который включал 35 грузовых кораблей, три спасательных судна и танкер. Прикрывали его один авианосец, два линкора, 21 эсминец и шесть крейсеров.

В свою очередь, командование кригсмарине (военно-морские силы нацистской Германии) спланировало наступление на PQ-17 своими крупными надводными судами во главе с сильнейшим на тот момент линейным кораблем Tirpitz. Операция получила наименование Rösselsprung ("Россельшпрунг") — "Ход конем".

Акцент на противодействие конвоям был сделан по приказу Адольфа Гитлера еще в начале 1942 года, когда крупные боевые корабли нацистов были переброшены в Норвегию. Помимо реализации операции силами надводных кораблей, конвой PQ-17 подвергся атакам немецкой авиации и подводных лодок, которые проводились и планировались независимо от "Хода конем".

Встреча с врагом

Лодка К-21 вышла в море 18 июня 1942 года — еще до того, как началась операция по проводке PQ-17. Формально этот процесс обеспечивал британский флот: в том числе американские корабли в составе сил прикрытия находились в оперативном подчинении английских адмиралов, даже линкор USS Washington ("Вашингтон"). Первоначально задачей субмарины К-21 были действия на коммуникациях противника: подлодка должна была находиться в районе, где проходили маршруты морских перевозок врага, а при появлении конвоя или транспорта — атаковать и уничтожить его. Только 28 июня К-21 заняла позицию в соответствии с планом прикрытия союзного конвоя.

Следует особо отметить, что еще до того, как подлодка подключилась к сопровождению PQ-17, она получила повреждения от сброшенных на нее немецким самолетом бомб и не была полностью исправна. При этом Николай Лунин только недавно принял К-21 в качестве ее командира и к моменту реализации операции успел совершить на ней только один боевой поход.

В 16.30 5 июля 1942 года, вскоре после полной зарядки батареи, лодка установила акустический контакт с соединением кораблей противника, которое шло прямо на советскую машину. На нее двигалась эскадра в составе линкора Tirpitz, тяжелых крейсеров Admiral Hipper ("Адмирал Хиппер") и Admiral Scheer ("Адмирал Шеер"). Впереди них строем двигались семь эсминцев и два миноносца. Лунин осторожно вывел К-21 в подводном положении на боевой курс и изначально стал ориентироваться на атаку врага из кормовых торпедных аппаратов.    

Наибольшую опасность для К-21 создавали в тот момент два фактора: спокойное море (так как издалека виден поднятый перископ, поэтому его использовали короткими временными отрезками) и барражирующий над немецкой эскадрой самолет (который без труда мог увидеть крупную лодку на небольшой глубине). Кроме того, эскадра во главе с Tirpitz двигалась переменным курсом. Так, в 17.38 немецкие корабли совершают неожиданный поворот, который спутывает все расчеты советского командира. К тому же в короткий момент наблюдения через перископ за немецкими кораблями Николай Лунин ошибается в визуальных оценках параметров поворота противника. Капитан третьего ранга принимает решение атаковать и разворачивает лодку. Набор накопившихся ошибок становится роковым: залп в 18.01 четырьмя парогазовыми торпедами 53-38 на режиме скорости 44 узла в направлении движущейся на скорости 22 узла (реально эскадра шла со скоростью 24 узла) цели оказался безрезультатным. Торпедам просто не хватило дальности хода, чтобы догнать уходящие немецкие корабли.

Однако, как потом сообщалось, экипаж К-21 все-таки слышал взрыв двух торпед. Дело в том, что советская парогазовая торпеда тех лет имела отрицательную плавучесть. Соответственно, после выработки топлива выпущенные торпеды попросту тонули и взрывались при ударе о дно. Грунт в районе атаки каменистый и при соприкосновении практически гарантированно вызывал срабатывание взрывателя торпеды. Также за взрывы торпед могли принять детонацию глубинных бомб с эсминцев охранения Tirpitz.

Кстати, об этом: не было и никакого преследования К-21 охранением. Это косвенно также свидетельствует о том, что успеха в атаке Лунин не добился. Ведь обычно после обстрела с положительным итогом следует попытка расправиться с атаковавшей лодкой.

Решение повернуть назад

В 19.09 также 5 июля от лодки К-21 пришла информация в штаб Северного флота об атаке боевых кораблей противника. Этими данными советское командование немедленно поделилось с союзниками. Но уже союзническую радиограмму перехватили немцы.

Командующий эскадрой адмирал Отто Шнивинд принял решение об отмене операции ввиду потери скрытности. К этому времени конвою PQ-17 было приказано рассеяться, чем все же не преминули воспользоваться немецкие подводные лодки и самолеты Люфтваффе. Уже 6 июля эскадра во главе с Tirpitz вернулась в норвежские фьорды — ее прямое вмешательство в разгром PQ-17 практически наверняка принесло бы еще большие жертвы. По факту же было потеряно 24 судна, а это 70% перевозимых танков и самолетов, почти 80% автомобилей и 63% прочих грузов конвоя. Полный разгром PQ-17 надолго приостановил бы отправку грузов по арктическому маршруту.  

В подтверждение тому, что К-21 не достал немецкий линкор, говорит и то, что на момент перехвата радиограммы эскадра вместе с Tirpitz в течение пяти часов шла не снижая скорости. Это было бы трудно осуществить при каком-либо попадании в корабль.  

После окончания Второй мировой войны представилась возможность воочию увидеть германский линкор. Обследование союзниками корпуса Tirpitz, потопленного английской авиацией в 1944 году, не выявило никаких следов повреждений от предполагаемого торпедного попадания К-21 в июле 1942 года. Доступные в наши дни документы противника также не фиксируют ни факт атаки, ни тем более ущерб от какого-либо подводного боевого снаряда.  

При этом распространенные в публичном поле и литературе для широкого круга советских и союзнических людей допущения о попадании в Tirpitz, которые преследовали скорее пропагандистские цели, конечно, были исключены в профессиональной сфере. Результаты атаки К-21 не были тайной для советских специалистов в закрытых исследованиях — они оценивались критически. К тому же перед флотом всегда стояла задача подготовки офицеров к реальной войне, а воспитывать их на недостоверных фактах было бы серьезной ошибкой.

Попадание в линкор, конечно, стало бы блестящим исходом для столкновения К-21 с немецкой эскадрой. Однако для этого нужно было чуть больше опыта (тот же Николай Лунин в 1943–1944 годах наверняка действовал бы четче) и, возможно, везения. Шанс на успех такого выстрела был невелик, но даже такой шанс следовало использовать, что и было сделано. Подготовка и сложившаяся практика атак приводила к серьезным ошибкам в определении элементов движения цели в короткие моменты наблюдения за противником в перископ. В итоге выстрел торпедами с К-21 был произведен с запозданием и вдогон практически на пределе дальности.

Тем не менее общий результат похода эскадры Отто Шнивинда был для германского командования неутешительным. Стало понятно, что обнаружение крупных боевых кораблей происходит практически молниеносно; противник в состоянии сосредоточить для разгрома эскадры достаточные силы — три крупных боевых корабля с артиллерией 280–380-мм в сопровождении эскорта.