Тюремный класс

1 сентября, дети идут в школу, учителя готовятся к занятиям. Однако есть места не столь отдаленные, где не только дети пойдут учиться, но и взрослые тоже.

Согласно ст. 9 Уголовно-исполнительного кодекса (УИК) РФ, получение общего образования является одним из основных средств исправления осужденных, а в соответствии со ст. 112 УИК РФ осужденные в возрасте до 30 лет, отбывающие наказание в исправительных учреждениях и не имеющие общего образования, обязаны его получить. Обязаны осужденные, не имеющие специальности, обучаться в образовательных учреждениях профессионального образования и получить такую специальность (ст. 108 УИК РФ).

О том, что это не просто положение закона, а реально применяемая норма, свидетельствует пенитенциарная практика. Как явствует из аналитической справки ФСИН России от 16 июля 2014 года, представленной на заседании Совета при президенте РФ по делам гражданского общества и правам человека, в исправительных учреждениях функционируют 319 вечерних (сменных) общеобразовательных организаций и 549 их филиалов, в которых обучаются 86,7 тыс. осужденных. Всего охвачено обучением 99,1% осужденных от числа подлежащих обязательному обучению (в прошлом учебном году - 94,6%). Более того, с 2,1 тыс. до 3,2 тыс. увеличилось количество осужденных, обучающихся в высших учебных заведениях страны.

Система профессионального образования и профессиональной подготовки представлена 321 профессиональным училищем ФСИН России и их 160 филиалами и 160 отделениями в 673 исправительных учреждениях. Обучение осужденных осуществляется более чем по 200 востребованным на региональных рынках труда и непосредственно в самих исправительных учреждениях рабочим профессиям (каменщик, штукатур, маляр, слесарь, токарь, фрезеровщик, водитель, тракторист, автомеханик и т. д.).

В 2013 учебном году в училищах и их филиалах (отделениях) обучено рабочим профессиям более 113,5 тыс. осужденных (в 2012 году - 110,3 тыс. осужденных), без отрыва от производства прошли профессиональную подготовку более 49,3 тыс. осужденных.

При всем скептицизме к получению осужденными общего образования и профессии, свойственном значительным слоям населения и выраженном в известной поговорке "сколько волка не корми, он в лес смотрит", следует признать вполне обоснованными и положения законодательства, и в основном усилия пенитенциарного ведомства по организации обучения осужденных. Полученное образование и новая, или даже единственная, профессия представляют собой те своеобразные поплавки, которые могут помочь бывшему осужденному закрепиться в обществе и не совершить новых преступлений. Конечно, главным в этом будет желание и воля самого бывшего сидельца. Без этого никакие поплавки не удержат его на поверхности.

Обучение осужденных - как несовершеннолетних, так и взрослых - основывается на общих принципах школьного образования, где главным источником знаний и, соответственно, воспитательного воздействия выступает учитель. Непосредственный вербальный контакт учителя и ученика, контроль за работой ученика на уроке, разъяснение и помощь в усвоении учебного материала - основа преподавания на уроках в школе. Все это основывается на высоком авторитете учителя.

Это для обычной школы. А может и должно ли это все проявляться в школах исправительных учреждений? Одни (педагоги, ученые, правозащитники) ответят на этот вопрос утвердительно. Тем более что школы в местах лишения свободы не могут похвастаться оснащением техническими средствами обучения.

Другие напомнят о том, что ученики в этих школах необычные, это же преступники, и поэтому меры безопасности должны стоять на первом месте, а уж педагогические приемы и прочее - на втором.

Именно так представляли учебный процесс авторы нововведения в исправительных учреждениях Республики Коми, когда в декабре 2011 года поместили в запираемые металлические клетки учителей, ведущих уроки в школе исправительной колонии № 19. Клетки были сварены из металлических решеток, учителя запирались в них на ключ сотрудником отдела безопасности на период урока. После окончания урока сотрудником этой же службы клетка открывалась, и учитель сопровождался в учительскую комнату, которая также закрывалась на ключ.

Последовало возмущение учителей, которые не видели необходимости в столь унижающих их достоинство мерах безопасности. По этому поводу были выступления в СМИ, занимался этой проблемой уполномоченный по правам человека в РФ Владимир Лукин. После этого систему обеспечения безопасности учителей усовершенствовали, стали отделять решетками небольшую часть учебного класса, технологию доставки учителя в этот запираемые закуток и его освобождения оставили прежней. В итоге на основании приказа Минюста России от 17 июня 2013 года усовершенствованную систему безопасности учителей в школах (а заодно и в профессиональных училищах) исправительных учреждений стали внедрять во всех регионах России. И уже летом 2014 года из исправительных учреждений Ленинградской области, органов управления образованием и общественной наблюдательной комиссии этого региона раздались протестующие голоса.

Как пишет 6 августа 2014 года руководитель комитета общего и профессионального образования администрации Ленинградской области, специалисты этого комитета ознакомились с новой системой обеспечения безопасности учителей в вечерней средней школе при ИК-3. Выводы по итогам ознакомления оказались неутешительными. Наличие решеток в классе не обеспечивает безопасность учителей. Наоборот, нахождение учителя за решеткой в условиях невозможности выхода за нее угрожает его жизни и здоровью в случае пожара, стихийного бедствия, агрессивного поведения осужденных. Более того, нахождение учителя за решеткой может провоцировать отдельных осужденных на агрессивные действия.

Отметили профессионалы школьного обучения и прогнозируемое снижение качества образования и возможности увольнения учителей с работы, что может повлечь даже закрытие школы. О том, что система решеток снижает успеваемость осужденных, заинтересованность их в учебе, а также и заинтересованность учителей в совершенствовании учебного процесса в школе, убедительно доказали педагоги еще при внедрении данной системы безопасности в исправительной колонии № 19 Республики Коми.

Кто же прав в этой ситуации? Минюст России руководствуется профессионально-целевыми интересами, а именно необходимостью обеспечить безопасность учителей в школах и профучилищах. Следует учесть, что в настоящее время более 80% отбывающих наказание в местах лишения свободы осуждены за совершение тяжких и особо тяжких преступлений. Значительно в сторону увеличения общественной опасности изменилась криминологическая характеристика осужденных. На эти процессы наслоилось существенное сокращение персонала, имевшее место в 2011-2013 годах. Как в условиях нехватки сотрудников обеспечить безопасность учителей, среди которых большая доля женщин? Ответ на этот вопрос не так-то прост. Но и простые решения тоже не принесут успеха.

Действительно, в Минюсте России поступили очень просто: раз нельзя отменить само обучение осужденных, изолируем учителей от осужденных, и проблема будет решена. Однако она не решается и не будет решена.

Во-первых, безопасность учителей с помощью решеток не гарантируется. Об этом говорят сами учителя. На практическом занятии по обсуждению данной ситуации студенты юрфака МГУ назвали около десяти способов, с помощью которых можно нанести ущерб жизни и здоровью запертого за решеткой учителя. Если студенты это предвидели, то почему же авторы приказа это просмотрели!

Во-вторых, чрезвычайные ситуации, пожары, задымления не исключены из повседневной практики исправительных колоний. И учитель может оказаться самым незащищенным в этой ситуации. К примеру, при апробировании этой системы безопасности в исправительной колонии Республики Коми были случаи, когда сотрудника отдела безопасности отвлекали другие неотложные дела или он просто забывал открывать запертого за решеткой учителя. Учитель сидел под замком лишние часы. А что будет в чрезвычайных условиях?

В-третьих, есть более эффективные современные способы обеспечения безопасности, то же видеонаблюдение, общая и персональная сигнализация и т. д. Конечно, все это стоит денег, а в условиях продолжающегося безденежья лучшим средством оказались решетки. Как говорится, чем богаты … 

Внедряемая система безопасности учителей ущербна и по морально-этическим соображениям, поскольку унижает не только профессиональное, но и человеческое достоинство учителей.  

Гипотетически допускаю, что можно было бы за решетку во время встреч с осужденными помещать прокурора или судью (каково, во время процесса обвиняемый находится за решеткой, а в местах лишения свободы - прокурор и судья). К ним у осужденных больше претензий, чем к людям, которые дают им знания. Но прокурор и судья - это должностные лица с большими полномочиями, после такого приказа от уголовно-исполнительной системы одни рожки да ножки останутся. А вот учителей поместить за решетку можно: они беззащитные, все стерпят.

Кроме того, система безопасности для учителей, конечно же, снизит и так невысокое качество образования в школе и профессиональном училище. Трудно представить, каким образом из-за решетки мастер производственного обучения будет обучать осужденных профессии каменщика, слесаря, водителя, животновода и т. д. Вприглядку будет учить, издалека.

В итоге оцениваю внедрение системы безопасности преподавателей как очередную неосознаваемую (а может быть, даже осознаваемую) ее инициаторами попытку вытеснить образование осужденных из пенитенциарной практики, а впоследствии - и из законодательства. Получение образования и профессии довольно хлопотно для администрации исправительных учреждений, и не только для нее.

Тем более в 2010-2012 годах на уровне уголовно-исполнительной политики было модным отдавать приоритет строгой изоляции осужденных, так чтобы "весь срок они только себя и видели в камерах". А тут еще обучение в школе, получение профессии.

На наш взгляд, вопрос этот не столько ведомственный, министерский, сколько общегосударственный, в обсуждении и решении которого должны участвовать не только государственные структуры, но и институты гражданского общества. Инициировать и провести такое обсуждение могли бы само Министерство юстиции РФ, либо уполномоченный по правам человека в РФ, либо Совет при президенте РФ по делам гражданского общества и правам человека, либо Общественная палата РФ. Не последняя роль в этом должна принадлежать Министерству образования и науки РФ, Генеральной прокуратуре РФ, которые пока в этом вопросе занимают стороннюю позицию.