Казак на троне: загадки Юрия Андропова

Родившийся 15 июня 1914 года — ровно век и 10 лет назад — Юрий Андропов — одна из самых неясных и малопонятных фигур в пантеоне первых лиц советской эпохи. В памяти нашего общества до сих пор не сложилось общепринятого представления о нем. По остальным его коллегам на советском олимпе, при всей полярности оценок, такое представление все же есть. Владимир Ленин и Иосиф Сталин, безусловно, великие — то ли великие злодеи, то ли великие вожди. Никита Хрущев если не в исторической науке, то в народной памяти навсегда остался мятущимся "кукурузником". Леонид Брежнев с его "застоем" в той же памяти получил скорее умеренно положительную оценку. Михаил Горбачев с его "перестройкой" запомнился всем как "могильщик коммунизма" и разрушитель СССР — и тут уж каждый сам решает, хорошо это или ужасно, но сам факт в общей памяти неоспорим. 

Зато у Андропова небесспорно все — сам его образ в народной памяти смутен и неясен. Незапоминающийся облик хорош для агентов спецслужб, но странен для больших политиков. Поэтому фигура многолетнего руководителя КГБ, ненадолго возглавившего СССР, и породила массу конспирологических теорий. В немногих мифах, до сих пор бродящих в общественном сознании, Андропов то ли главный зачинщик гибели Советского Союза, то ли, наоборот, несостоявшийся спаситель великой страны. В день его 110-го юбилея попытаемся понять, кем же был этот непростой человек.

"Но эта проклятая биография…"

На закате горбачевской "перестройки" и в разгар "лихих" 1990-х годов разнообразная желтая пресса любила выискивать еврейские корни Андропова. Ведь его мать носила совсем нерусскую фамилию — Евгения Карловна Флекенштейн. Во многих умах, ушибленных распадом СССР, такой факт тогда воспринимался как настоящий "компромат".

Для самого же Андропова, на заре его государственной карьеры, реальный компромат заключался в ином — мать была то ли приемной, то ли незаконной дочерью купца 2-й гильдии, имевшего ювелирную лавку в Москве. Без малого век назад, уже не в царской, но в советской России, в только что возникшем пролетарском государстве, такое "буржуазное происхождение", мягко говоря, не приветствовалось. Именно по этой причине во всех своих анкетах и официальных биографиях Андропов указывал местом рождения не Москву и купеческий дом, а станицу Нагутская Ставропольской губернии, где на железной дороге работал его отец.

При этом на момент рождения — 15 июня (по новому стилю) 1914 года — Юрий Андропов по законам Российской империи был не просто православным и русским, но и принадлежал к сословию донских казаков. Здесь кроется весьма забавная шутка истории — не раз казачество в лице Ивана Болотникова, Степана Разина или Емельяна Пугачева претендовало на высшую власть в России, но из всех казаков первым лицом державы стал только Андропов. Застегнутый на все пуговицы, неизменно в пиджаке и галстуке председатель КГБ (Комитета государственной безопасности), казалось бы, абсолютно противоположен образам буйных и мятежных атаманов. Но по документам, по церковной метрике он сын казака области Войска Донского, а значит, единственный представитель казачества среди всех коронованных и некоронованных монархов Руси и России!

Если же брать не генеалогию, а географию, то Юрий Андропов тоже и без всяких сомнений русский человек — его юность прошла на Ставрополье и в Поволжье, именно там он сформировался как личность. Подростком работал на речных пароходах, в 1932 году поступил в Рыбинский речной техникум. Надо заметить, что по меркам его эпохи семь классов школы и техническое училище — это вполне солидное образование.

Отсутствие рабоче-крестьянского происхождения не помешало молодому Андропову начать в сталинском СССР политическую карьеру. Политика индустриализации и репрессий на исходе 1930-х годов открыла для грамотной молодежи массу вакансий. Не случайно именно тогда начались пути наверх всех больших политиков последующей эпохи, будущих коллег Андропова по советскому олимпу — от Леонида Брежнева до Михаила Суслова.

Старт советской карьеры купеческого внука и казацкого сына связан с такими известными в сталинскую эпоху именами, как Алексей Шахурин, Николай Патоличев, Отто Куусинен (с последним связано и немало конспирологии, накрученной вокруг имени Андропова уже по итогам распада СССР). Однако без проблем, характерных для 30-х годов минувшего столетия, в андроповской биографии тоже не обошлось. Архивы сохранили показательный документ — обращение к московскому руководству, написанное в январе 1939 года, вскоре после избрания его руководителем комсомольцев Ярославской области. Тогда 24-летний Юрий Андропов, жалуясь на претензии из-за деда-купца, писал в столицу: "Я чувствую ответственность за организацию и вижу гору дел. Решаю эти дела. Но эта проклятая биография прямо мешает мне работать".

Позывной "Могикан"

Великую Отечественную войну Юрий Андропов встретил одним из высших руководителей Карело-Финской ССР. Армейской подготовки он не имел, еще в 1936 году был снят с воинского учета из-за проблем со зрением и болезни почек. Но летом 1941 года даже ему довелось участвовать в боях, когда сформированный при его участии полк столкнулся с наступающим врагом. В одном из личных писем он рассказал о тех событиях: "На днях был на самых передовых (район Суоярви)… Видал теперь, впервые в жизни, настоящую боевую жизнь. Довелось даже пострелять врага. Как я себя чувствовал? Честно говоря, в себя пришел не сразу".

Спустя десятилетия имя Андропова будет прочно связано с советскими спецслужбами. Но впервые с деятельностью такого рода он столкнулся именно в 1941 году. И следующие несколько лет Юрий Андропов провел фактически на линии фронта — его главной задачей была подготовка и организация партизанской, подпольной и диверсионной деятельности на оккупированной территории Карелии.

В штабе партизанского движения при Военном совете Карельского фронта Юрий Андропов работал под позывным "Могикан". Один из исследователей военных архивов тех лет так охарактеризовал первые шаги будущего председателя КГБ на ниве спецслужб: "Оперативные задания и легенды, подготовленные "Могиканом", отличались изобретательностью и индивидуальным творчеством…"

Еще до войны Андропов приобрел немалый опыт толкового организатора. В боевых условиях эти способности крайне пригодились. "Могикан" умел вникать не только в детали оперативных легенд, но и во все необходимые мелочи. Под его руководством в Карелии было создано производство снаряжения для партизан, от лыж до ложек. По окончании боев, с 1944 года именно Андропов занимался вопросами разминирования карельских лесов, организовывал курсы по обучению добровольцев у опытных саперов.

В 1947 году он стал вторым секретарем ЦК КП(б) Карело-Финской ССР — то есть стал заместителем главы не просто значительного региона, а целой союзной республики. Но при Сталине и по завершении войны вершины власти оставались опасными. В 1949 году, в ходе печально знаменитого "ленинградского дела", Андропов тоже оказался одним из его фигурантов, но сумел счастливо избежать опасных последствий.

При всех послевоенных трудах и перипетиях он не забывал и про образование — заочно учился на историко-филологическом факультете госуниверситета в Петрозаводске. Незадолго до конца сталинской эпохи Юрий Андропов оказался на работе в Москве, занимаясь самыми разными вопросами — от курирования советских республик Прибалтики до организации помощи китайским союзникам в идущей тогда войне на Корейском полуострове. Летом 1953 года его перевели на работу в МИД, вскоре назначив советником посла в Венгрии.

От Венгрии до Афганистана, от диссидентов до Штирлица

О венгерском мятеже 1956 года написано много. Для Юрия Андропова он стал вторым в его жизни периодом смертельного военного риска, но также стал и неожиданным трамплином на самые вершины государственной власти. Бывший организатор партизан оказался искусным и неробким дипломатом — как вспоминал один из его современников и коллег, донесения Андропова в Москву "отличались необычной для тех времен откровенностью и даже остротой". При этом в разгар мятежа и уличных боев в Будапеште он не раз оказывался под пулями, почти чудом пережил покушение снайпера.

Венгрия оказалась тогда в центре внимания кремлевского руководства. И проявивший себя Андропов, сыгравший весомую роль в сохранении советского влияния в этой стране, с 1957 года возглавлял отдел ЦК КПСС по связям с коммунистическими и рабочими партиями. Именно с этого момента он стал вхож в самые высшие кабинеты власти, его дальнейшая карьера развивалась почти стремительно. С 1961 года — член ЦК КПСС. В следующем году — уже секретарь ЦК. С 1967 года — кандидат в члены Политбюро, то есть по факту он уже был в дюжине тех, кто определяет всю политику Советского Союза.

К тому времени Юрий Андропов являлся близким соратником Брежнева. Не случайно весной 1967 года он становится председателем КГБ — будет руководить главной советской спецслужбой долгие 15 лет, почти до самого конца брежневской эпохи. Как вспоминал один из современников: "Назначение Андропова вызвало тогда в кругах интеллигенции, и особенно среди диссидентов, положительные отклики и предсказания. Об Андропове говорили как об умном, интеллигентном и трезвомыслящем человеке".

В 1970-е и начале 1980-х годов без главного "чекиста" не решался ни один вопрос, возникавший во внешней и внутренней политике. Разведывательные операции холодной войны, высылка Александра Солженицына, ввод войск в Афганистан, московская Олимпиада — все это и многое другое утверждалось высшими лицами СССР при активном участии Юрия Андропова.

Без него не обходились даже отдельные вопросы культуры. Именно Андропова считают "крестным отцом" Штирлица, художественного героя культового советского сериала "Семнадцать мгновений весны". Актер Олег Табаков оставил воспоминания, как всесильный глава КГБ и член Политбюро после премьеры сериала приглашал режиссера Татьяну Лиознову и ряд актеров к себе домой, отметить событие и обсудить кинокартину. Для Андропова все это было не просто приятным времяпрепровождением, но и, как сказали бы сейчас, пиар-кампанией по созданию привлекательного образа советских спецслужб.

"Нарисуйте новую карту СССР…"

Главой страны Юрий Андропов стал уже смертельно больным и пробыл недолго — 454 дня с даты избрания генсеком ЦК КПСС, или, если считать строго формально, всего 238 дней на посту председателя Президиума Верховного Совета СССР. Широким народным массам то недолгое время запомнилось "закручиванием гаек" в сфере трудовой дисциплины и показательной борьбой с коррупцией (дело Елисеевского гастронома, отставка главы МВД Щелокова, "хлопковое" и другие громкие дела). Запомнились андроповские дни и некоторым снижением цен на водку, а также множеством новых политических анекдотов, типа "переименования Политбюро ЦК КПСС в Политбюро ЧК КПСС".

Более вдумчивым современникам новый руководитель государства запомнился почти пророческой фразой, прозвучавшей из его уст летом 1983 года: "Если говорить откровенно, мы еще до сих пор не изучили в должной степени общество, в котором живем и трудимся, не полностью раскрыли присущие ему закономерности, особенно экономические".

Архивные и мемуарные свидетельства показывают, что у человека, с конца 1982 года возглавлявшего СССР, были обширные планы по реформированию советского государства и общества. Например, один из помощников Андропова вспоминал такие слова генсека: "Давайте кончать с национальным делением страны. Представьте соображения об организации в Советском Союзе штатов на основе численности населения, производственной целесообразности, и чтобы образующая нация была погашена, нарисуйте новую карту СССР…"

Впрочем, умерший в начале 1984 года из-за отказа почек Юрий Андропов так и не провел никаких кардинальных преобразований. Потомкам в наследство досталась от него лишь масса загадок — от странных нестыковок в ранних автобиографиях до роли в карьерном взлете Михаила Горбачева. По поводу же намеченных андроповских реформ теперь каждый решает сам — не сумел или не успел.