Свой Рахманинов: великий композитор глазами выдающегося пианиста

Сергей Рахманинов — один из величайших русских композиторов в истории. Денис Мацуев относится к числу выдающихся пианистов наших дней и, по общему мнению, является одним из лучших интерпретаторов творчества Рахманинова. По нашей просьбе он выбрал пять своих любимых произведений композитора и рассказал нам о том, что они для него значат.

Сюита ре минор

Я предлагаю вам послушать это произведение в первую очередь из-за истории, связанной для меня с этим произведением. Это одно из двух неизвестных произведений Сергея Васильевича, написанных им еще во времена студенчества.

Ко мне они попали фантастическим образом. В качестве подарка от внука Рахманинова, Александра Борисовича Рахманинова, который принес мне их в Париже на мой концерт. Ходит легенда, что Рахманинов хотел передать эти ноты Чайковскому, чтобы узнать его мнение о своей музыке, но в какой-то момент сюита и фуга были утеряны, и обнаружили их уже только в конце ХХ века в Музее М.И. Глинки.

До меня эти произведения не исполнял никто. Александр Борисович подарил мне не только эти уникальные ноты, но и право исполнить их на рояле самого Сергея Васильевича Рахманинова на его вилле Сенар в Швейцарии, где до сих пор обстановка, в которой жил композитор, сохранена нетронутой вплоть до последнего шпингалета.

Когда я записывал этот диск в гостиной на особенном "Стейнвее" (рояль марки Steinway & Sons. — прим. ТАСС) Рахманинова, Александр Борисович сидел в соседней комнате. Он пришел специально послушать, как я записываю эту прелюдию. Она у меня получилась практически с одного раза, потому что на рояле Рахманинова играть было невероятно, я до сих пор не могу для себя сформулировать те ощущения, только пианисты поймут, о чем я говорю.

Когда вы будете слушать сюиту, представьте себе, что вы вместе с Александром Борисовичем Рахманиновым сидите на вилле Сенар, из окон которой видно озеро и розовый сад, и наслаждаетесь бархатным и богатым звучанием рояля в гостиной.

Третий концерт для фортепиано с оркестром

Этот концерт красной нитью проходит через всю мою жизнь. С того момента, когда я впервые сыграл его в тринадцать лет в городе Иркутске, он стал моей визитной карточкой. Я сыграл его уже точно больше 300 раз с самыми лучшими оркестрами и дирижерами.

Тема, которая открывает этот концерт, вмещает в себя всю нашу Россию: ее боль, переживания, метания, широту, мощь и при этом сентиментальность. По насыщенности, по эмоциональности ни один фортепианный концерт даже близко нельзя сравнить с Третьим концертом. Это Эверест. В нем около 50 тысяч нот. И каждый раз, когда я выхожу его играть, — это исполнение с чистого листа. Этим и отличается гениальная музыка от просто талантливой — количество смыслов, эмоций и интерпретаций внутри неисчерпаемо.

Прелюдия соль минор

Это была любимая прелюдия моей бабушки. Впервые я услышал ее не в исполнении пианиста, когда я был маленький, а в фильме "Старший сын" по Вампилову, где играли Леонов, Караченцов и Боярский. Причем в фильме Мельникова была очень оригинальная аранжировка, в исполнении оркестра, который играет в кинотеатре перед сеансами, что очень меняет колорит этой прелюдии на самом деле. Появляется такой трогательный провинциальный налет.

Меня поразила эта маршеобразная музыка с совершенно удивительными гармоническими оборотами. И, конечно, когда я впервые сыграл это произведение на сцене в Иркутске, моя бабушка, по ее признанию, была самым счастливым человеком на свете. С тех пор прошло уже более тридцати лет, а я до сих пор исполняю эту прелюдию с особым чувством.

Симфонические танцы

Последнее произведение Рахманинова, которое он написал в Америке. Это совершенно другой Рахманинов.

Вообще тот Рахманинов, который писал музыку в Америке, и тот, который писал музыку в России, — это один человек, но два абсолютно разных композитора. В Америке он написал не так много произведений, потому что больше выступал в качестве солиста. Он очень тосковал по родине, и каждое его позднее произведение пропитано насквозь безысходной тяжелой ностальгией. А Симфонические танцы — еще и одно из самых трагических произведений.

Удивительно, но это то самое произведение, при исполнении которого Рахманинову не разрешили встать за дирижерский пульт и не позволили записать его, потому что посчитали, что Рахманинов был более интересен публике как солист, а не как дирижер. И это при том, что Рахманинов был великим дирижером, о чем мало говорят сейчас. Он был одинаково гениален в трех ипостасях — композитор, дирижер и пианист.

Теперь об этом я каждый раз вспоминаю с сожалением, потому что остается только сокрушаться о том, какой блестящей могла бы быть эта запись, например, с Филадельфийским оркестром, кстати, сохранившим до сегодняшнего дня то самое фирменное звучание, которое было, когда они выступали с Рахманиновым на одной сцене.

Второй концерт для фортепиано с оркестром

Этот концерт является, наверное, самым популярным произведением не только у Рахманинова, но и во всей мировой классике. Перенесемся на четыре года назад, на Олимпийские игры в Сочи, где ваш покорный слуга исполнял именно этот концерт на церемонии закрытия. До сих пор я проживаю эти эмоции, как будто все было только вчера, потому что я был чрезвычайно горд за нашу страну, за ту атмосферу, которую сумели создать в Сочи. Для меня выступить в тот момент на стадионе "Фишт" было огромной честью.

Концерт был написан композитором после серьезного и драматичного перерыва, связанного с публичным провалом Первой симфонии Рахманинова. Рахманинов ушел в жесточайшую депрессию, но в итоге был рожден шедевр на все времена. Очень хороший пример того, что никогда нельзя опускать руки после неудачи, а нужно продолжать идти вперед и творить, несмотря ни на что.