Три чувства Эдуарда Успенского,"взрослого писателя для детей, который остался ребенком"
Григорий Гладков — о том, каким запомнится нам Эдуард Успенский
Его книги есть в каждой семье. Он всегда будет с нашими детьми. И воспитает еще не одно поколение. Чувство необыкновенного юмора, чувство детства и обостренное чувство справедливости — вот, что оставил нашим детям Успенский.
Я работал с гением. Был счастлив, что встретился с ним на этой планете. Написал музыку для "Следствие ведут колобки", "Веры и Анфисы" и ко многим другим гениальным работам Успенского.
Когда я писал музыку к "Пластилиновой вороне", совершенно не предполагал, что она окажется самой популярной из всех его песен. "Пластилиновая ворона" стала самой популярной, как ни странно. Она, казалось бы, никогда не должна была быть хитом, потому что это длиннющее стихотворение с хронометражем в целых семь минут, там нет припева. Но секрет "Вороны" в том, что в ней спрятана формула дуракаваляния, здорового оптимизма, веселья, радости жизни — все, чем заражал окружающих сам Эдуард Успенский. Он был наделен необыкновенным чувством юмора и обостренным чувством справедливости. И первое он часто использовал, когда хотел возразить чудовищно лживой действительности.
Он писал про честность. И герои его сказок были такими. Колбочкина, Булочкин, Колобок, а еще Чебурашка, наивный и чистый, открытый, тоже очень честный.
Успенский был не только в книжках идеалист и борец со злом. Он много судился, пытаясь отстоять правду. И почти всегда выигрывал.
Советское чиновничье сословие относилось к нему как к неудобному недоразумению. Не просто недолюбливало, а ненавидело.
Его боялись, не знали, как себя вести с ним, пытались задвинуть — он не задвигался, судились с ним — проигрывали, пытались подкупить, давали должности, чтобы он отвязался от ЦК КПСС, — не подкупался
Успенский в ответ на предложения говорил, что детское вещание скучное, требовал, чтобы дали детскую программу на телевидении, на радио или журнал "Колобок", или журнал "Пионер". Журнал "Пионер" их "добил", конечно, и они его туда пустили. Но ни подкупить, ни запугать Успенского нельзя было.
Я вспоминаю его "Москва. Кремль. Успенскому". Это, кажется, во времена Горбачева уже. Ему, конечно, позвонили и попросили прекратить. А он в ответ: "Что? Вы что приватизировали Кремль? Следующий адрес будет Москва. Кремль. Высоцкому, Москва. Кремль. Всем писателям и поэтам, которых любит народ, а не вам!"
Вел себя как ребенок. И совершал подвиги. Когда закрыли один из уникальных, любимейших народных проектов "В нашу гавань заходили корабли", Успенский записал на диски эти песни, восстановил эту народную душу.
Он был гениальный переводчик с детского языка на взрослый, показывал взрослым, как не стареть, и сам остался полным ребенком. Уникальный, удивительный, неповторимый.
Успенский родился в Подмосковье, в Егорьевске. Однажды он сказал мне, что у него мечта — сделать парк. И даже придумал название — Uspensky park. Я думаю, что в Егорьевске его сделают, позаботятся об этом.
А еще у Эдуарда Успенского была мечта — жить в доме у моря, чтобы окна обязательно выходили на море. Как-то, узнав, что я еду на фестиваль в Анапу, — сразу ко мне прилетел. И сразу купил квартиру, размышлял только одну секунду (было у него такое качество, да). И у него было окно на море, сидел на диване и смотрел на волны