"Гранин говорил правду, по-другому не мог". Сергей Степашин — к 100-летию писателя

Только что закончил читать "Последнюю тетрадь. Изменчивые тени" Даниила Александровича Гранина. Как он сам говорил, книга ни о чем, а получилась, по сути, исповедь. Точные, откровенные и честные оценки, по сути нашей жизни, подчас в юмористической, свойственной Гранину форме. Сразу вижу его чуть лукавую улыбку и проницательные глаза. Вот уж кто умел почти безошибочно чувствовать людей.

Даниила Гранина школьники моего поколения знают по книге "Иду на Грозу". Сегодня этот роман может показаться несколько наивным, а тогда… Вера в интеллект, инженера-искателя, справедливость, в свою Родину. Причем мы не только верили, но и видели происходящие в 60-е годы перемены. Правда, видели не все.

И здесь "Зубр". История отечественной науки, русской интеллигенции, а по сути — и нашей страны, рассказанная через судьбу академика Николая Тимофеева-Ресовского. По моему глубокому убеждению, это произведение достойно Нобелевской премии.

И все же для меня в творчестве Гранина близки особенно две темы.

Первая — блокада Ленинграда. "Блокадная книга", написанная в соавторстве с Алесем Адамовичем, для ленинградского мальчишки, бабушка и мама которого пережили всю блокаду Ленинграда, остались в живых и сохранили при этом человеческое достоинство, была откровением. Они очень неохотно делились со мной воспоминаниями об этих страшных днях, видимо, щадили психику маленького Сережи. Да, Победа, но какой ценой. Подвиг или трагедия? 900 тысяч умерших с голоду — кто это оценит?!

И вторая — война, солдат, ополченец, офицер в "Моем лейтенанте". Я прочел эту книгу за одну ночь, позвонил Даниилу Александровичу на следующий день. Он сначала не поверил, что я так быстро прочитал эту книгу.

Разговорились…

Я вспомнил моего покойного тестя Героя Советского Союза Владимира Митрофановича Игнатьева, прошедшего всю войну в должности командира взвода саперов-разведчиков. 19 ранений. Ушел из жизни в 67 лет. Когда по телевизору показывали фильмы про войну, а их тогда было много, он выключал телевизор со словами: много неправды.

А Гранин говорил правду, по-другому не мог. Любая война — это беда для всех, так он говорил в Бундестаге, немцы устроили ему овацию. В России не всем ура-патриотам это понравилось.

Последняя на этом свете встреча с Граниным была майским солнечным днем 2017 года, на открытии очередной книжной ярмарки в Санкт-Петербурге. Даниил Александрович уже неважно ходил, но приехал, ибо это было его детище. Сели на стульчики прямо на Манежной — я, он и Владимир Григорьев.

"Что пишете?" — спросил я.

Он ответил: "Повесть или, что получиться, о счастье … Я жив, я пишу, у меня есть мой читатель, мне не стыдно за прожитую жизнь!"