Белый ворон, я не твой: биографическая драма про легендарного танцора Рудольфа Нуреева
О том, почему иногда актерам не стоит браться за режиссуру
"Нуреев. Белый ворон" — один из тех фильмов, про которые не хочется писать плохо. Все-таки он снят прекрасным британским актером Рэйфом Файнсом, решившим художественно рассказать об исключительной личности Рудольфа Нуреева. Но, как известно, благими намерениями выложена дорога в ад, и это, к сожалению, как раз такой случай.
Через серию флешбэков картина рассказывает о жизни Нуреева с рождения в поезде до знаменитой "измены" Советскому Союзу, когда танцор не согласился вернуться на родину и остался во Франции. Многие из этих флешбэков, особенно те, которые относятся к детству артиста, отрывочны и как будто лишены концовки. Они не дают нам ни лучшего понимания его последующей жизни, ни объясняют формирование его характера. Скорее всего, большинство из них были утеряны при монтаже, и у Файнса не хватило смелости расстаться с ними окончательно. Режиссер воспринимает жанр биографической картины очень буквально и показывает нам именно что факты из биографии, так что "Нуреев. Белый ворон" представляет собой повествование, лишенное внутреннего содержания.
Файнс как бы обрисовывает общую канву, но забывает заполнить картину психологизмом, чувством, мотивацией, мыслями — в общем, всем тем, что делает фильм фильмом, а не иллюстрацией статьи из Википедии. Мы ничего не узнаем про Нуреева, кроме того, что он всегда был белой вороной. Значение этого русского выражения нам трогательно поясняют на начальных титрах и полностью уничтожают российским прокатным названием "Белый ворон"
Оказывается, легко рассуждать об актерской игре, когда она отсутствует, потому что сразу понятно, чего не хватает. Молодой дебютант Олег Ивенко передает строптивость нуреевского характера исключительно повышением голоса или громкими жестами типа швыряния чего-нибудь на пол или плевков. Такое прямолинейное восприятие актерского мастерства до боли напоминает широко известного в кругах любителей низкого жанра Томми Вайсо или Джоуи Триббиани из сериала "Друзья", который поглаживал невидимую бороду, когда играл старика. Это можно объяснить не только тем, что Ивенко не умеет играть, но и тем, что режиссер совершенно не умеет работать с актерами. В фильме плохо играют даже опытные артисты. В скучных интерьерах они произносят нелепые строчки диалогов с подчеркнуто театральными интонациями. Даже Чулпан Хаматова! Даже сам Файнс, за которым раньше таких грехов не водилось (хотя про "Английского пациента" еще можно было бы поспорить).
В целом его решение взять себя на роль преподавателя Александра Ивановича Пушкина, оказавшего большое влияние на становление Нуреева как танцора, кажется очень спорным. Как бы хорошо актер ни говорил по-русски, в нем все равно чувствуется акцент, что еще более усиливает эффект неправдоподобности всего происходящего. Из фильма, кстати, вы не узнаете о его роли в судьбе Нуреева, так же как и о других персонажах: что их связывало с танцором, почему тянуло к нему, а его к ним
Также в картине есть до раздражения невыразительная Адель Экзаркопулос, по которой никогда не скажешь, что она стала самой многообещающей актрисой на премии "Сезар" за роль в картине "Жизнь Адель". Стойкости француженки мог бы позавидовать сам Чак Норрис: за весь фильм ее лицо ни разу не поменяло выражения. Еще среди западных режиссеров стало модно брать на какую-нибудь небольшую роль Станислава Полунина, где он обычно красиво ничего не делает. Ну а здесь сам бог велел, танцор же все-таки! И он даже танцует пару раз, но вне танца чувствует себя потерянным, как будто ему забыли написать роль, и так как присутствие его персонажа в кадре ничем не оправдано, вполне может быть, что так и есть. Судя по скупым намекам, он должен был стать соблазнителем или хотя бы тем, кто поможет осознать Нурееву его сексуальную ориентацию. Однако о ней в фильме тоже ни слова.
Единственные, кому удается вытянуть роль на своем внутреннем ресурсе, — Надежда Маркина (но та в чем угодно хорошо сыграет) и Равшана Куркова, которой каким-то магическим образом удается не выглядеть смешной в тулупе, платке и с вечно грустным лицом в интерьерах русской избы. Здесь Файнс ничем не отличается от других западных режиссеров, изображая безрадостные советские 40-е годы в угрюмой практически черно-белой палитре с вечной зимой. В целом "Нуреев. Белый ворон" выглядит как дешевая телепостановка, где все как бы не снимаются в фильме, а играются в это. Так и Файнс — никакой не режиссер, а актер, заигравшийся в эту роль, и все происходящее выглядит как спин-офф про карикатурного режиссера Лоренса Лоренца из фильма братьев Коэн "Да здравствует, Цезарь!".