— Известно, что лучшие друзья девушек — бриллианты. А с кем дружите вы, Сергей Сергеевич?

— С людьми. С разными. Есть среди них и девушки. А с бриллиантами я все-таки работаю.

Если же говорить серьезно, у меня несколько кругов друзей. Продолжаю общаться с товарищами, с которыми учился в МГИМО. К примеру, Сергей Беляков возглавляет "Дикси Групп", одну из крупнейших розничных компаний. Несколько человек работают в международных и российских юридических фирмах, кто-то пошел в сферу недвижимости. Правда, встречаясь, мы почти не обсуждаем профессиональные вопросы, скорее, делимся воспоминаниями, говорим на отвлеченные темы — спорт, досуг…

С кем-то я сблизился, работая в Газпромбанке, "Согазе". Сначала были сугубо служебные отношения, потом мы стали хорошими товарищами, близкими друзьями. Я отвечал за корпоративный бизнес, круг общения был очень широкий. Ежедневно проводил по 10−15 встреч, со многими тогда перезнакомился.

Сегодня могу позволить себе роскошь общаться с меньшим количеством собеседников, выбирая между теми, с кем надо, и теми, с кем хочется и приятно.

Среди моих друзей люди с разным бэкграундом, уровнем материального достатка и образования. Не это главное. Гораздо важнее, чтобы нам было хорошо, интересно вместе. Считаю, мне крупно повезло. Говорят, мол, друзей много не бывает, но я не жалуюсь на их количество. Наши отношения проверены временем.

— После того как вы возглавили компанию, добывающую более четверти мировых алмазов, наверное, трудно отделаться книжкой или букетом цветов в качестве подарка другу/подруге на день рождения?

— Знаете, никто не ждет, что принесу бриллиантовое колье или перстень в пять карат. Да, в последнее время знакомые стали обращаться за консультациями, где лучше и надежнее купить драгоценные камни. Отправляю в нашу компанию "Бриллианты Алроса", занимающуюся огранкой алмазов. Кто-то предпочитает приобретать драгоценности за границей, но я всегда предупреждаю: обязательно надо смотреть сертификаты соответствия, поскольку участились случаи, когда искусственные алмазы выдают за природные. Чтобы заметить отличия, нужно хорошо разбираться в камнях.

— Вы освоили науку?

— Так быстро это не делается. Начал активно погружаться в тему в феврале 2017-го, еще работая старшим вице-президентом Сбербанка. Заранее предупредил Германа Грефа, что принял предложение возглавить "Алросу" и собираюсь уходить, Герман Оскарович согласился с моим решением. Я постепенно передавал дела и готовился. 12 марта возглавил компанию. Конечно, алмазный бизнес имеет определенную специфику, с кондачка здесь опасно принимать решения.

За год и три месяца удалось вникнуть настолько, чтобы, по крайней мере, проводить переговоры с партнерами на одном языке, но в части геммологии, морфологии алмазов еще предстоит многое узнать. Уже не говорю о геологоразведке, технологических и производственных нюансах, горном деле как таковом. Тут нужно во многом разобраться, я работаю со специалистами по теоретической и практической частям.

— В феврале вы показывали президенту Путину розовый и желтый алмазы, со знанием дела рассказывая об их уникальности.

— Все так и есть. Бриллианты оценивают по нескольким критериям, их называют "4 С" — карат (carat), огранка (cut), цвет (colour) и прозрачность (clarity). Особенно высоко котируются цветные алмазы. Те, что я приносил в Кремль для демонстрации Владимиру Владимировичу, являются самыми дорогими цветными алмазами среди когда-либо добытых на территории России. За всю историю, подчеркиваю. У них уникальные характеристики. Да и размеры, вес впечатляют.

В розовом почти 28 карат, в желтом более 34 карат.

Их добыли на участке "Эбэлээх" прииска "Маят", входящего в нашу дочернюю компанию "Алмазы Анабара". Желтый — в июле прошлого года, розовый — в сентябре.

— Какой дороже? Тот, что покрупнее?

— Нет, розовый ценится гораздо выше. Предполагаем, рыночная цена полученного из него бриллианта должна быть в диапазоне от пятнадцати до двадцати миллионов долларов США.

— Кто займется огранкой?

— Правление приняло решение гранить этот алмаз на собственной производственной площадке, в филиале "Бриллианты Алросы". Консультировать нас будет авторитетнейший в мире огранщиков эксперт с более чем полувековым опытом работы.

Стоимость уникальных цветных бриллиантов очень зависит от цвета, достигнутого в результате: чем более насыщенным он получается, тем выше цена.

— У вашей компании есть опыт собственных торгов?

— Да, в прошлом году мы представили пять уникальных бриллиантов, изготовленных алросовскими огранщиками. Это коллекция "Династия", сделанная из алмаза весом 179 карат. Его добыли в 2015 году на кимберлитовой трубке "Нюрбинская". Четыре бриллианта — "Шереметевы", "Орловы", "Воронцовы" и "Юсуповы" — были куплены с хорошим превышением стартовой цены. Остался последний, самый большой — "Династия". Он весит более 51 карата и имеет наивысшую степень огранки — Triple Exсellent.

— Сколько вы за него просили?

— Сумму, близкую к восьмизначной. Разумеется, в долларах США. Уверен, сможем найти покупателя и реализовать бриллиант в 2018-м. Подобные камни появляются на рынке крайне редко, их рассматривают как инвестиционные, за ними охотятся ювелиры и коллекционеры.

В мире переизбыток денег, и богатые люди готовы вкладывать их в бриллианты — цветные и белые, но с уникальными характеристиками. Растет спрос на эксклюзив, соответственно — поднимается цена.

Важен правильный маркетинг. Скажем, коллекция "Династия" до аукциона объехала практически весь мир, побывала в руках ведущих экспертов private banking, специалистов, покупающих драгоценности для состоятельных клиентов. Все, кто хотел, могли прицениться к предложенному товару, буквально пощупать его.

Если проанализировать результаты последних торгов аукционных домов Sotheby's и Christie's, станет заметно: там стратегически развивают ювелирное направление, продажу бриллиантов.

— А вы раньше драгоценностями интересовались, Сергей Сергеевич?

— Если только хотел подарить что-нибудь красивое жене. Но прежде не понимал специфику, связанную с ассортиментом, сертификацией.

— И сколько карат вы могли себе позволить?

— Не больше двух в сете, включавшем, допустим, серьги и кольцо. Ангелине этого вполне достаточно, она спокойно относится к украшениям, ни с кем не меряется их количеством или размерами.

Ей и скромная бижутерия нравится.

— После вашего прихода в "Алросу" ничего не изменилось?

— Жена теперь говорит подругам, мол, муж научился хорошо разбираться в бриллиантах и часть семейных сбережений собирается инвестировать в драгоценности, которые она сможет носить.

Это, конечно, шутка.

— Вам положены корпоративные скидки при покупке бриллиантов, Сергей Сергеевич?

—  Ни у кого в компании, включая гендиректора, в этом нет никаких преимуществ. Все делается на общих основаниях.

— Драгоценности — это ведь хорошая инвестиция?

— Повторю: уникальные камни всегда будут высоко котироваться. Если же смотреть динамику цен на бриллианты до трех карат, в последние пять лет они неуклонно снижались, что, собственно, и вызвало общую просадку цен на алмазы. По сравнению с 2015 годом падение составило процентов пятнадцать.

— Причина?

— Баланс спроса и предложения на фоне возникших глобальных проблем. Сказалось наличие большого стока у гранильных предприятий. Алмазы закупались по старым ценам, компаниям было тяжело остаться в прибыли после расчетов с банками-кредиторами. Рынок, или, как мы называем, алмазный трубопровод, — механизм сложный. Есть добывающие компании, среднее звено — midstream, те, кто покупает алмазы, огранщики, ювелирная промышленность и, собственно, ретейл, торговые точки по всему миру. При этом магазины часто берут товар на консигнацию, с отсрочкой платежа. Расчет с фабрикой идет, когда изделие продается. Словом, схема сложная, поэтому важно, чтобы на всех этапах был баланс. Отрасль чувствительна к любым изменениям — будь то макроэкономические колебания, изменения валютных курсов, рост или снижение кредитных ставок, новации в налоговой сфере, геополитические риски, в конце концов.

Один из факторов, который серьезно сказался на рынке за последние два года, — это денежная реформа в Индии, когда на три месяца провалились огранка и спрос на определенный ассортимент. Индустрия никак не могла предусмотреть подобного. Последствия пришлось расхлебывать в первом квартале 2017-го…

— И по нам ударило?

— Косвенно. Если гранильные фабрики в Индии не загружены, это отражается на спросе и ценах на наше сырье. Мы ведь работаем по долгосрочным контрактам.

— Какую именно долю мировой добычи алмазов держит сейчас "Алроса"?

— Двадцать восемь процентов. Несмотря на аварию на руднике "Мир", в прошлом году мы вышли на рекордный результат, добыли 39,6 миллиона карат алмазов, продали 41,2 миллиона карат, выручка составила $4,2 миллиарда. В последний раз 40 миллионов карат в Якутии добывали в 1990 году, но тогда преобладал открытый способ разработки, наращивать объемы в тех условиях было проще. Сейчас у нас три подземных рудника, и себестоимость, конечно, иная, более высокая.

В 2018-м добыча, вероятно, снизится до 36,6 миллиона карат. В первую очередь, из-за закрытия "Мира". Рассчитываем через год вернуться на уровень 37−38 миллионов карат.

— Ваша оценка общего запаса месторождений?

— Миллиард сто миллионов карат. Но нужно понимать, что у нас есть и так называемые беднотоварные месторождения, они отличаются низким средним содержанием алмазов в руде и отсутствием инфраструктуры. Экономическая эффективность их освоения в нынешних условиях сомнительна, тем не менее это рабочие запасы, через 5−10 лет, когда технологии позволят повысить рентабельность до должного уровня, начнется их освоение.

На некоторых наших месторождениях средняя цена алмазов колеблется от $140 до $160 за карат, на других — диапазон между $50 и $70. Все зависит от чистоты, качества камней. Недавно мы провели первое опробование руды с нового Верхне-Мунского месторождения. Прогнозы в целом хорошие, запасы оцениваются в 38 миллионов карат.

Правда, логистика сложная. Верхняя Муна находится примерно в 170 километрах от 12-й обогатительной фабрики в городе Удачный, придется возить руду автопоездами. Каждая машина сможет брать до ста тонн руды за раз. Непосредственно на месте добычи будет вахтовый поселок, постоянное жилье строить не собираемся. Уже набираем персонал, с сентября планируем начать промышленную добычу.