Александр Евстифеев: йошкин кот знает!

─ Как вы, Александр Александрович, считаете: йошкин кот ─ родственник Чеширскому, Бегемоту из окружения Воланда или Матроскину из Простоквашина?

─ Задачка! Честно говоря, родословной негласного символа Йошкар-Олы поинтересоваться пока не успел, поскольку с момента переезда в республику в апреле этого года занимаюсь серьезными проблемами и неотложными вопросами, и груз их таков, что выражение "йошкин кот" уже не носит для меня ироничного и абстрактного характера. Несколько лет назад в Йошкар-Оле открыли коту памятник, он сразу стал местной достопримечательностью. Туристов туда теперь водят. Но про круг родственных связей кота я до сих пор не слышал. Только крылатое выражение постоянно вертится на языке, как у героя комедии "Любовь и голуби", откуда фраза про йошкина кота, собственно, и пошла в народ.

─ Это же синоним выражения "ёлки-палки"?

─ Близко по смыслу… Каждому человеку знакомы ситуации, когда впору то ли руками разводить в недоумении, то ли затылок в задумчивости чесать. Впрочем, еще раз повторю, хотя проблем в республике много, гнетущего психологического состояния, тем более паники, у меня не было и нет. Есть напряжение, связанное с необходимостью быстро войти в курс дел с большим количеством задач, которые предстоит решить. Но это нормально, я приехал работать. Времени на раскачку и сомнения не остается. Направления и цели ясны. Нужно двигаться вперед.

─ В прежней жизни у вас ведь не было подобного опыта?

─ Жизнь у меня одна, и случалось в ней всякое. Я работал заместителем полпреда президента в Приволжье, был сенатором в Совете Федерации от Ямало-Ненецкого автономного округа, создавал Девятый арбитражный апелляционный суд. До 2004 года его не существовало в природе. Не было ничего: ни вывески, ни юридического адреса, ни здания, ни компьютеров, ни коллектива. Ничего! Мы все делали с нуля. Восемь лет я отработал председателем "девятки" в Москве, потом возглавил Арбитражный суд Московской области. На момент моего прихода тот числился среди аутсайдеров, по всем показателям смотрелся неприглядно, нес колоссальные имиджевые потери, жестко и обоснованно критиковался в СМИ. Имели место случаи нарушения процессуального законодательства, некорректного отношения к представителям сторон, шел огромный поток не процессуальных жалоб на плохую организацию работы...

За короткое время я сумел навести порядок. Опыт ─ дай бог каждому! Мне пришлось заниматься всем: сферой услуг, земельными отношениями, ЖКХ, финансами, бюджетом...

Это есть в экономическом правосудии.

─ Но одно дело ─ судить, а другое ─ рулить.

─ Повторяю, я пришел не руководить из высокого кабинета, а работать, решать конкретные вопросы. В Марий Эл нет нефти и газа, это сельскохозяйственный регион с чистейшей экологией, и по этому пути надо идти, развивать свое производство. Тема продовольственной безопасности выходит в России на первый план, не мне вам объяснять. Настоятельно рекомендую попробовать продукцию нашего Звениговского мясокомбината. Такую колбасу из отборной говядины или свинины еще поискать надо в лучших столичных супермаркетах. Можете поверить, а лучше ─ проверить, классический микояновский стандарт! Предприятие имеет более 500 торговых точек по Приволжскому округу. Люди дорожат брендом ─ зачастую работают автономно, редко представлены в крупных сетях, при этом комбинат ежегодно платит в бюджет республики 1,2 млрд рублей налогов, трудятся результативно, продуктивно.

Марий Эл ─ крупнейший в России и Европе производитель козьего молока, без которого не сделать хорошее детское питание. Только на ферме "Лукоз" насчитывается около 5,7 тыс. коз. Ферма ─ часть мощного агрохолдинга, куда входит Сернурский сырзавод, выпускающий прекрасные сыры на разный вкус и кошелек. Таких сельхозпроизводителей и надо поддерживать в первую очередь, тогда придется меньше просить у правительства Российской Федерации. Мол, дайте, помогите. Понятно, что с протянутой рукой ходить проще, чем искать резервы и пытаться заработать самим.

Да, республика досталась мне с долгами ─ по итогам проверки Счетной палаты дыра составляет более 19 млрд рублей. При этом консолидированный бюджет формируется в пропорции фифти-фифти: из 26 млрд рублей, которые есть у нас на год, примерно 12–13 млрд ─ вклад республики, почти столько же ─ дотации федерального центра.

─ За пробоину в бюджете надо "благодарить" вашего предшественника Леонида Маркелова, который теперь из СИЗО пишет обращения к президенту в поэтической форме?

─ Ну это точно не та тема, которую мы будем с вами сейчас обсуждать. Вы знаете ─ возбуждено уголовное дело, человек арестован. Следствие ведут специалисты, они выясняют в том числе и как образовался долг, у кого осели средства, которые ─ назовем вещи своими именами ─ украдены из республиканской казны. Но, повторяю, мне тут комментировать нечего. Не моя компетенция.

─ А с утверждением, что судья всегда прав, а губернатор всегда не прав, согласитесь?

─ Очень вольная и упрощенная трактовка. В судах общей юрисдикции я никогда не работал, но в экономическом правосудии все гораздо сложнее и глубже. Иначе зачем выстраивать четырехступенчатую систему инстанций, куда можно обращаться? В провинции более благосклонно относятся к позиции суда, а в Москве обязательно будут обжаловать, даже понимая, что решение принято верное. Такая у людей логика.

Что касается губернатора, который, по вашей логике, "всегда не прав". Если человек нечист на руку, всего боится, не уверен в поступках, шарахается и колеблется, вероятность совершения ошибок возрастает. Работать надо, опираясь на закон и знания, действовать смело, быть не категоричным, но убедительным. Выбрал цель ─ иди к ней. Это наиболее действенный способ выполнить задачу, поставленную руководством страны, и не стать козлом отпущения.

 ─ Когда видишь центр Йошкар-Олы с выстроенными копиями набережных Амстердама и Брюгге, памятниками Рембрандту, Лоренцо Великолепному и Грейс Келли с князем Ренье, а вокруг лежат разбитые дороги и стоят дома без капремонта, понимаешь: цель может оказаться ошибочной.

─ Свое отношение к тому, о чем говорите, разделю на две части. Первое ─ эстетическое восприятие. И люди справедливо спрашивают: а при чем тут Марий Эл? Некуда больше деньги потратить, некому из выдающихся земляков памятник открыть?

Не скрою, эта, назовем ее так, китайская подделка по-человечески мне глубоко чужда. Но как глава региона я не имею права отмахнуться: уберите, не нравится. Недвижимость уже построена и частично находится на балансе республики, чем создает нам колоссальные финансовые проблемы. Ведь эти, с позволения сказать, объекты на набережных нужно содержать, как-то использовать их, эксплуатировать. Единственное, что удалось сделать для покрытия хотя бы части затрат на содержание зданий, ─ разместить в некоторых из них республиканские министерства и ведомства. Но надо ли было столько помпезности ─ большой вопрос.

Чтобы наладить рентный бизнес, необходимо понять, есть ли спрос, кто будет потребителем услуг. Функциональное назначение этих пряничных домиков изначально не определили, к качеству работ строителей тоже есть серьезные претензии: где-то уже крыша течет, в другом месте фундаменты начинают вести себя неадекватно, ну и так далее. Кроме того, на нескольких объектах работы не завершены. Придется решать, что с ними делать. Вкладывать новые средства из республиканского бюджета, вызывая понятное раздражение граждан, недопустимо, но и бросать так, как есть, нельзя: здания станут разрушаться, а на них потрачены деньги налогоплательщиков. Не доводя до ума, продать недострой? Кто возьмет? Надо реально оценивать покупательскую способность хозяйствующих субъектов, граждан республики…

Что и говорить, тема очень уж специфическая. Я вот сильно сомневаюсь, что можно самовольно скопировать в Европе уникальные архитектурные объекты, собрать их в пучок в центре Йошкар-Олы и сказать: "Вау! Красота!" У нас же здесь не Диснейленд и не Лас-Вегас. Рассуждаю как юрист: дизайнерские решения зданий ─ это интеллектуальная собственность. А правовые вопросы урегулированы, разрешения на компиляцию получены? Из-за этого у меня есть определенное напряжение: еще неизвестно, чем все закончится, не поймать бы международный иск на тему плагиата в градостроительстве.

За последние десять лет в Йошкар-Оле построено много православных храмов. И на это реакция у людей разная, поскольку республика многоконфессиональная, а нагрузка по уходу за церквями ложится на городской бюджет, поскольку приходы не справляются с тратами. Словом, головная боль для нас большая. Мы, конечно, найдем разумное, экономически выгодное решение, но требуется время.

И туризм развивать будем, но не такими экзотическими методами, чтобы приезжие пальцами на реплики известных архитектурных памятников показывали. У нас великолепная природа: леса, озера, берег Волги, прекрасный этнографический музей под открытым небом в Козьмодемьянске. В хорошие времена у причала музея одновременно до восьми круизных кораблей останавливалось…

─ Козьмодемьянск ─ это же прототип Васюков из романа "12 стульев" Ильфа и Петрова? Чтобы развить туризм, похоже, придется сначала ударить автопробегом по бездорожью и разгильдяйству, Александр Александрович.

─ "Антилопы гну" Козлевича у нас нет, но "межпланетный" шахматный турнир имени Остапа Бендера в Козьмодемьянске уже проводим!

А если говорить серьезно, всего хватает: и бездорожья, и разгильдяйства. Статистика, увы, не вдохновляет. 98% дорог в Марий Эл не соответствует стандарту.

─ И как по ним ездить?

─ Ни в одном субъекте Российской Федерации пока нет дорог отличного качества. Вполне нормальным считается показатель соответствия 50–52%. Это лучше, чем у нас, конечно.

За мною закреплены служебный джип и Mercedes представительского класса улучшенной комплектации, оборудованный спецсигналами ─ световыми и звуковыми. Но я не хочу создавать людям дополнительные проблемы и езжу на стандартном джипе, приобретенном до моего прихода. Что касается непосредственно дорог, между Йошкар-Олой и основными населенными пунктами многие из них вполне приличные, частично даже хорошие. Доехать из центра в любой из районов ─ не проблема. Трудность в ином: в завершении работ с так называемой сетью опорных дорог. Надо наладить рабочее движение не только по вертикали, но и по горизонтали. Да, это не везде асфальт, а грунтовки, покрытые щебнем, однако их тоже нужно делать. В горной части Марий Эл ─ черноземы и глиноземы, на остальной части преобладают песчаные почвы. Есть известковые карьеры, но хорошо держащий дорогу щебень приходится завозить из Оренбургской области. Это влетает в копеечку. Если делать основу полотна из известкового щебня, пока закончим в одном месте, придется начинать ремонт в другом. Так и будем ходить по кругу. Сложная тема! Особенно с учетом того, что дорогами в республике долго попросту не занимались, шло хроническое недофинансирование, деньги не отпускались, а задачу по привлечению внешних инвесторов никто не ставил. Бизнес не идет туда, где плохая логистика. Это очевидно.

─ А с железной дорогой что? По сути, Йошкар-Ола ─ тупик. Один поезд в день.

─ Да, пока республика не стала транзитной территорией, основные маршруты проложены в обход нас. Даже единственный московский поезд сначала идет в сторону Казани и лишь затем У-образно поворачивает в Марий Эл, что увеличивает время в пути.

По поводу грузоперевозок. Прорубить дорогу до Кирова и выйти на Транссиб ─ не проблема. Надо проложить меньше сотни километров пути. И аэропорт Йошкар-Олы можно реанимировать. Мы продолжаем поддерживать его в рабочем состоянии, обновляем документацию, вернулись к теме лицензирования. Ключевые вопросы: что повезем и кто летать будет? Населения в республике ─ около 700 тыс. человек, большая часть его малоподвижна, средняя зарплата ─ порядка 20–25 тыс. рублей в месяц. Особо не наездишься, не налетаешься. Чтобы у людей появились деньги и возможность путешествовать, нужны в том числе инвесторы, которые станут развивать производство, создавать рабочие места.

Я сразу публично заявил: административные барьеры для бизнеса будут сняты, "покупать" начальство в Марий Эл не придется.

─ Все ваши коллеги так говорят. А потом человек, поверив, ввязывается в историю, и начинается, извините, хождение по мукам…

─ Я привык отвечать за сказанное. Надо чтобы люди зашли, и тогда посмотрим. Иного способа доказать серьезность своих слов я не вижу. Нужно начать работать.

К примеру, доходы аэропорта должны составлять не менее 80 млн рублей в год. Это сумма необходима на покрытие эксплуатационных затрат, зарплату сотрудникам, диспетчерскую службу, поддержание в техническом состоянии взлетно-посадочной полосы, сигнального оборудования. Но перевозками пока даже приблизительно ничего подобного не набирается. Вот задача!

И касается это не только аэропорта, когда мы говорим о потребителях. В республике высокая степень газификации, осталось 14%, чтобы полностью закрыть тему. Но в два района магистральный газ по-прежнему не доведен, хотя "Газпром" готов проложить трубы до границ населенных пунктов. Внутреннее разведение сетей ─ обязанность субъекта Федерации. Пока не делаем. Поскольку причина та же: а покупать газ кому? Есть села, где жителей мало, плотность населения низка. Нужно определенное количество людей, чтобы выйти на рентабельность.

Речь о восточных районах на границе с Кировской областью. Думаем, как объединить усилия с географическими соседями, чтобы затраты оптимизировать…

И интернетом отдаленные сельские районы плохо покрыты. Удивительно, но газовые сети у нас на порядок лучше, чем Сеть виртуальная. Что опять же связано с востребованностью: люди в глубинке пока весьма прохладно относятся к этой теме.

─ А вы с Всемирной паутиной дружите?

─ Насколько нужно по работе, глубоко не увязаю. Социальные сети меня практически не интересуют. Я в них не присутствую. Но это связано и с прежней работой. Ведь что такое служба в судебной системе? Скажем, коллектив Девятого арбитража рассматривал за год по 120 тыс. дел. Представляете, сколько у председателя суда могло появиться недоброжелателей? В каждом процессе есть две стороны, одна по определению остается недовольной. И зачем мне лезть в социальные сети? Чтобы читать потом о себе откровенную ложь?

─ Хотя бы для того, чтобы с однокурсниками, одноклассниками контакт поддерживать.

─ Ой, ну что вы! С кем-то, конечно, сохранил отношения, но таких немного. Да, я помню поговорку, что друзья приобретаются смолоду, однако в реальности не раз возникали ситуации, когда однокашники не слишком адекватно понимали мои возможности и обращения сводились к просьбам: "Ну, договорись, старик! Ты же начальник!" Условно говоря, пусть эшелон бензина продадут со скидкой или помещение под офис выделят. Обращались с вопросами, которые даже малейшего отношения ко мне не имели. Поэтому лучшая дружба ─ с рождения и до школы либо уже после выхода в отставку. Тут все бескорыстно. Ни от тебя никому ничего не нужно, ни тебе. Собраться вместе, поругать погоду и по домам разойтись. Вот это классно! А на госслужбе дружить очень проблематично. Это правда. К сожалению.

Судьям приходится быть вдвойне щепетильными. У меня никогда не было визиток, прямой номер телефона знал очень узкий круг… Для работы есть служебный, но я все равно трубку не брал, если звонили с незнакомого номера. А личный телефон ─ вообще закрытая корпорация, он нужен для общения с членами семьи.

К счастью, в последние годы заметно сократилось количество желающих порулить судами. Чиновники, депутаты поутихли. А в начале нулевых пытались звонить. Особенно усердствовали депутаты. У меня же была и спецсвязь, а по ней, пока не ответишь на вызов, не определить, кто на другом конце провода. Снимаешь трубку, а там ─ депутат. "Здрасьте, меня зовут так-то…" Приходилось общаться. Заочно я тогда перезнакомился со многими народными избранниками. Сейчас состав, к счастью, значительно обновился.

─ И что вы отвечали?

─ Объяснял популярно, что буду вынужден сообщить об интересе, выходящем за рамки депутатской компетенции. И хуже от этого станет точно не мне. Судьям, ведущим конкретные дела, никогда не говорил о звонках.

─ А "позолотить ручку" пытались?

─ Мне взяток никогда не предлагали, не та у меня репутация, я всегда работал жестко. Не посмели бы сунуться.

─ И с угрозами не сталкивались?

─ Как вы себе это представляете? 13 лет непрерывной работы на руководящих должностях в судебной системе Москвы и области, где миллиарды крутятся. И не только рублей…

Сигналы поступали, но не в виде конклюдентных действий, мол, сейчас нападу. Да, случалось, открыто выказывали неудовольствие. Но на такое способна шпана, солидные люди до прямых угроз не опускаются, хотя кто-то, естественно, оставался обиженным. О себе не хочу рассказывать, но бывало, что приходилось обеспечивать охрану подчиненным. Утром сотрудника сопровождали на работу в суд, вечером отвозили домой.

─ А почему, кстати, вы в юристы подались, Александр Александрович?

─ Давно это было, так круг интересов сложился. Родители мои отношения к юриспруденции не имели. Мама ─ медсестра, папа трудился инкассатором в Госбанке СССР. Не самая престижная работа со средней зарплатой, может, чуть выше среднего… Жили мы в райцентре Бреды Челябинской области. Это недалеко от границы с Казахстаном. Классический целинный район.

Мой земляк Виктор Черномырдин, родившийся в городе Орске, что 60 км от Бредов, часто говорил: "Люди у нас такие же широкие, как южноуральские степи".

Учился я в школе №1, несколько сильных выпускников которой выбрали для себя профессию юриста, поступили в Свердловский юридический институт, ныне ─ Уральский государственный юридический университет. Я общался с ребятами, когда те приезжали домой на каникулы, они рассказывали об учебе, и это увлекло меня. Я отлично успевал по математике и физике, успешно шел по обществоведению и истории, а все потому, что учителя были шикарные. Историю преподавал Алексей Васильевич Алтунин, бывший военный, имевший три высших образования. Прекрасно помню уроки математики, которые вела наш классный руководитель Нина Гладышева. Сегодня таких педагогов назвали бы продвинутыми. Нина Ивановна могла прийти на занятия и сказать: "Ребята, ночь просидела над задачей по алгебре и не решила. Попробуйте вы, завтра разберем. Тому, кто справится, куплю килограмм шоколадных конфет". Мы с другом Костей сидели допоздна, искали ответ, а утром шли к доске. На большой перемене открывалась дверь, в класс заходила Нина Ивановна с конфетами, и все как саранча налетали на них. Такие добрые отношения были между учителями и учениками. Школа ─ это ведь не стены, а коллектив.

─ В институт вы легко поступили?

─ Нет, с первого раза не прошел, не хватило полбалла. Устроился в "Челябавтодор" ─ управление автомобильных дорог Челябинской области. И год лопатой махал, щебень по полотну рассыпал.

─ Вот почему вы с таким знанием дела рассуждали про щебень и дороги!

─ Да, знаю об этом все. Что не доходит через голову, хорошо усваивается через лопату. Я работал на строительстве опорной дороги Бреды ─ Оренбург, участвовал в запуске первого в регионе асфальтового завода… А через год опять поехал поступать в Свердловск.

─ Семья у вас большая?

─ Кроме меня ─ еще два брата и две сестры. Я младший. Старшего, к сожалению, уже нет… Мы все получили высшее образование, сестра много лет проработала нотариусом, недавно вышла в отставку. Так что я не единственный юрист в роду.

В 1975 году со второго раза поступил в Свердловский институт, отучился, остался в аспирантуре, после чего еще 20 лет проработал в альма-матер. Прошел все ступени, начинал преподавателем, потом стал доцентом, профессором кафедры гражданского права, защитил докторскую диссертацию, был деканом следственного факультета, директором Института юстиции…

─ Подозреваю, вы были строгим преподавателем.

─ Считаю, у меня складывались хорошие отношения со студентами. По крайней мере на моих лекциях жвачку не жевали. Такой, знаете, показатель интереса к предмету. Я никогда не устраивал проверок, это мне претило. Понимал: все покажет экзамен.

─ А жену вы, часом, не среди студенток встретили?

─ Почти угадали. Юля писала у меня диплом. Мы хорошую работу тогда сделали. В самом деле! Вот с тех пор и пишем вместе историю семьи. Вроде бы удачно получается.

Старший сын Артем окончил Московскую юридическую академию с красным дипломом, его оставляли в аспирантуре, но он жестко сказал, что пойдет в армию. И как положено, отслужил год. В Калужской области. Уходил рядовым, вернулся сержантом. Младший сын ездил на присягу, а у меня из-за работы не сложилось, так ни разу и не был у Артема в части.

Сейчас он работает помощником спецпрокурора, хотя я пытался убедить, что надо заняться наукой, это интересно прежде всего с точки зрения развития интеллекта и повышения образовательного уровня. Артем после армии сдал три кандидатских минимума на пятерки, но дальше не пошел, проявил самостоятельность. Я к этому отношусь с пониманием ─ пусть растет.

Что касается младшего, к слову, тоже Сан Саныча, три года назад он стал победителем Всероссийской олимпиады школьников и получил право поступать в любой вуз. Саша выбрал юрфак МГУ, перешел уже на четвертый курс. Если мне нужна справка по истории или государственному праву, обращаюсь к нему за подсказкой.

─ В Йошкар-Олу вы приехали один?

─ Жена половину времени проводит со мной и примерно столько же с сыновьями в Москве. Мы и раньше жили на два города, когда в 2000 году я работал в аппарате полпреда президента в Приволжском федеральном округе (ПФО) и много мотался из Нижнего Новгорода по субъектам ПФО.

─ Что, кстати, заставило вас тогда сменить успешную карьеру ученого на госслужбу?

─ Да, работа была интересная, я глубоко погрузился в юриспруденцию, но понимал: надо переходить на новую ступень.

В администрации президента я координировал работу по приведению в соответствие Конституции Российской Федерации законодательства 15 субъектов. Порой возникали сложные моменты, но задача была выполнена. Потом я пришел к Сергею Кириенко, который тогда работал полпредом президента в ПФО, и сказал, что без серьезного вызова мне скучно. Состоялась рекомендация в Совет Федерации, я возглавил в палате комитет по правовым и судебным вопросам. У нас было много проектов федеральных законов в хозяйственной, финансовой, судебной сферах.

После этого я перешел в Арбитражный суд.

Вот и смотрите: в моей жизни была наука, преподавание, работа в администрации президента и Совете Федерации, затем ─ судебная система, теперь ─ исполнительная власть. Это новый этап, новый вызов.

─ Знаю, чего вам точно не хватает в Марий Эл, ─ пеших прогулок.

─ Попали в точку! Мне очень нравилось гулять по Москве. Любимый маршрут ─ от храма Христа Спасителя через набережную на Крымский мост. Ежедневно проходил от 9 до 12 км. Ну если не каждый день, то пять раз в неделю ─ стабильно. Это стало уже потребностью.

А в Йошкар-Оле, к сожалению, ходить особенно негде. При всех новодельных набережных. Но я нашел решение: купил беговую дорожку. Хороший тренажер! Взял в Москве, там почти на 40% дешевле, чем в Марий Эл. Доставка экспресс-почтой вместе с дополнительной упаковкой обошлась еще в 3,5 тыс. рублей. За двое суток привезли к подъезду.

Теперь хожу дома. Правда, пока не у себя. Арендую квартиру, которую нашел через риелтора.

Да, за городом есть трехэтажный служебный дом, где живут сотрудники республиканской администрации, но я предпочел поселиться в центре Йошкар-Олы, в шаговой доступности от места работы. Выбор жилья большой, рынок перегружен, как везде. С хозяевами квартиры я заключил договор аренды, подписал со своей стороны и настоял, чтобы его зарегистрировали в налоговой службе. Это было мое жесткое условие. Я юрист и хочу, чтобы все делалось строго по закону.

─ Но скидку вам сделали как врио главы?

─ А хозяева тогда знать не знали, кто я, это же было в первые дни после моего приезда в республику. Плачу за две комнаты 22 тыс. рублей. Цена рыночная. В большой комнате ─ тренажер, телевизор и диван. Плюс спальня. Очень комфортно. На самом деле человеку не так много надо. А если начать с ума сходить, тогда и появляются пустующие набережные и прочие глупости…