В прошлом году на форуме присутствовали представители 1,2 тыс. компаний, 118 венчурных фондов из 68 стран. В презентованные на Slush стартапы было вложено по итогам конференции более $200 млн. В этом году «Сколково» выступит партнером конференции. Представлять фонд будут 50 стартапов, восемь из которых войдут в топ-100 конкурсной программы.
– В чем главные различия между подходами к стартапам в Америке, Европе и России?
– Различия очень незначительны, и они становятся все меньше и меньше. Самое большое различие в том, что, например, в США больше бизнес-ангелов, и они не обязательно помогают деньгами, скорее советами. Второе различие в том, что в США людям позволены провалы. Обанкротиться – это нормально, даже два банкротства это нормально. В России к провалам менее терпимы, также как и в Финляндии. Люди не хотят терпеть поражений, они продолжают дело, даже если надежды уже нет. В Америке же принято просто начинать сначала. Третье различие в том, что русские плохо коммуницируют между собой. В смысле, не строят сеть деловых контактов – с семьей и друзьями они как раз общаются хорошо. Но деловое общение – это очень важно, потому что никто изначально не знает, как запускать стартапы, и нет путей, которые автоматически ведут к успеху. Единственная возможность нащупать путь – это учиться у других. Россияне отстают в общении не из-за политики, а потому что многие стартаперы пришли из науки и теперь боятся, что у них украдут их идею. И вообще не понимают, зачем нужно общение – мол, я же сильный, все проблемы решу сам. Это неправильный подход.
– В России в последние годы начали активно создавать инфраструктуру для стартапов. Как вы оцениваете эти изменения?
– Большая русская традиция – ждать, пока что-то даст правительство. В Финляндии то же самое: люди, как котята, ждут, пока построят новый технопарк, дадут гранты. Да, можно строить больше технопарков, но гораздо важнее создать сообщество предпринимателей, больше привлекать зарубежных специалистов к работе.
– В Москве сейчас проходят множество мероприятий для стартапов. Это правильный путь для построения сообщества?
– Русские любят все виды форумов. Вы сажаете в зал тысячу человек, а в жюри – страшных людей, вроде меня, устраиваете панельные дискуссии с аплодисментами в конце. Увы, это никому не поможет. Нужны встречи, но правильные встречи, на которых соберутся молодые предприниматели, которые расскажут не только о своих успехах, но и о провалах.
Кроме этого, русские любят проводить отпуска и праздники за границей. Я считаю: меньше праздников, больше учебы. Поучитесь хотя бы год в зарубежном университете, приглашайте в вашу компанию иностранных специалистов. В финской компании Supercell, которая занимается играми, работают 250 человек из 50 стран. Их удалось заманить в Хельсинки, где плохая погода и слякоть. Я бы хотел, чтобы русские компании работали так же. Важно, чтобы вы начали делать продукт не только для России, но и для всего мира. Ели вы начнете привлекать специалистов из разных стран, вы поймете, как разрабатывать продукты для разных рынков. Ведь никто из инвесторов не интересуется, что сказал Медведев или Путин. Всем интересно, что за компании есть в России? Мы и устраиваем Startup Village, чтобы показать другим, что мы делаем здесь, и научиться друг у друга.
– Вам не кажется, что мы поздно спохватились и имеем очень мало шансов догнать Силиконовую долину?
– Если взять топовые мировые технологические компании, вы найдете там русских инженеров и разработчиков. Те, кто уехал в США, Лондон, Финляндию, могут образовать целую диаспору. Отчасти проблема российских компаний в недостатке клиенториентированности. Здесь много научных стартапов с профессорами, которые могут получить Нобелевскую премию, но мало кто из них думает, как выйти на международный рынок.
В Slush будут участвовать сотни российских компаний, там они увидят, что такое международный уровень, и вернутся оттуда с новыми идеями. Я считаю, что уровень российских компаний можно подтянуть. Но это не произойдет автоматически. Нужно потратить время и усилия, чтобы решить проблему. Если в основе вашего стартапа плохая технология, это может быть непоправимо. Но если технология хороша, и вы ее просто неправильно упаковываете, с этим можно работать.
– То есть проблема многих российских стартапов – в неправильной упаковке?
– В упаковке, дизайне, понимании потребителя и международного рынка. Россия – хорошая страна, но это только 2% мирового потребления. Нужно работать с остальными 98%. При этом не нужно уезжать из России, чтобы выйти на глобальный рынок. Я инвестировал в компанию, которая разрабатывает игры в Томске. Это 25 парней, которые сидят в одной комнате, но они работают на международного потребителя.
– Как российским командам понять потребности остального мира?
– Конечно, различия в потребностях есть, но они небольшие. 20 лет назад они были больше. Сейчас мы используем одни и те же часы, одежду, автомобили. Мой совет: если вы хотите выйти на канадский рынок, нанимайте людей из Канады. Становитесь интернациональными, это не так сложно. Это сложно, только если вы всего боитесь и никогда не кладете кошелек на стол, чтобы кто-то его не украл.
– Русские ведь вообще недоверчивы.
– Я это знаю совершенно точно. Моя жена русская. Если кто-то предложит мне делать бизнес, я скажу: «Ок, ты выглядишь, как человек, на которого можно положиться. Давай попробуем. Может, ты меня обманешь, но давай попробуем». Если бы моя жена Настя решала, она бы сказала: «Нет, сначала мы должны узнать, кто его родители, знать его минимум один год и начинать бизнес очень маленькими шагами.
– На Slush приедут в основном европейские инвесторы?
– Точной статистики у меня нет, но всего это около 400 инвесторов. 80-100 человек – из Америки. Около 100 человек – финны. Еще 200 – это Китай, Япония, Корея. Финляндия – холодная страна, но она очень жаркая для стартапов. У нас работают несколько крупнейших разработчиков игр, Angry Birds – финская компания. Из-за проблем Nokia в стране сейчас бум стартапов – тысячи инженеров открывают свои компании. Инвесторам интересно, кто станет следующей Supercell или AngryBirds, за этим они едут в Финляндию. Некоторые американцы не знают ничего о Европе, они очень «америкоцентричны». Иногда они приезжают в Хельсинки и не знают, что это Финляндия. Иногда не инвестируют, если компания отказывается немедленно переезжать в Долину. Европейцы более гибкие. Если я инвестирую деньги, я хочу получить их назад через семь и более лет. Русские инвесторы более импульсивны, они хотят стать богатыми завтра. Они не хотят ждать семь лет, ведь они не только могут умереть, может наступить «черный день». Это предмет моих ежедневных дискуссий с женой. Но я знаю, что стартап – это на долгий срок. Инвестировать в стартапы – большая философия. Тем не менее, как я уже сказал, разницы в оценке стартапов нет. Всех инвесторов интересует, кто лидер команды разработчиков, как велик рынок, в чем инновация.
– Правильно ли я понимаю, что вы рекомендуете российским стартаперам в большей степени ориентироваться на европейских инвесторов, чем на американских?
– Точно. Это как раз то, что я хочу сказать. Я не против Америки и «долины», но если вы хотите выйти на глобальный рынок, почему бы вам не сделать это в Берлине или Хельсинки? Это ближе, а вся Европа – единый рынок. Конкуренция сейчас не между странами, а между рынками, между европейским, азиатским и американским.
– Сейчас многие технологические компании переносят штаб-квартиры из России в Европу. Как вы оцениваете этот тренд?
– Я понимаю этих людей. Если ваш бизнес на 98% вне России, вы не будете рисковать. Вам нужно пережить сложные времена, а для этого нужно действовать, сокращать риски. Но я понимаю, что это плохо для России. Ведь стартаперы работают там, где им нравится. Это то, что нельзя остановить, – глобальная конкуренция за таланты.
– Приспособлено ли наше законодательство для развития стартапов? Чего ему не хватает?
– Я не вижу особых проблем в законе. Самая большая проблема в том, что нет гарантий защиты прав миноритариев.
– Вы инвестировали в семь российских стартапов. Какая у вас инвестиционная стратегия?
– Во-первых, я инвестирую только в те отрасли, в которых я хоть немного разбираюсь. Во-вторых, я инвестирую 20% своего дохода. В моем случае это довольно много. Я уверен, что если все богатые люди России – не только олигархи, просто обеспеченные люди – будут инвестировать деньги в новые рискованные проекты, в стартапы, то это изменит всю экономику России. Даже если это будет 10% дохода. Но по-прежнему считается, что лучший бизнес – купить квартиру на Тверской. Зачем? Ведь это не улучшает экономику. Я ненавижу квартирный бизнес. Если вы хотите изменить экономику России, нужно инвестировать и помогать молодым предпринимателям.