Андрей Лунев: место сборной России по футболу — на вершине олимпа

Еще три года назад вратарь Андрей Лунев, как сам признается, был далек от вершин, а сейчас готовится в составе сборной к домашнему чемпионату мира по футболу. Эксперты и любители футбола солидарны — за 26-летним голкипером "Зенита" будущее национальной команды.

— Голова не кружится?

— А с чего она должна кружиться? Я тренировался, готовился к турниру, да и расти есть куда. Я еще на чемпионат Европы в 2012 году хотел попасть. Сидел и мечтал об этом в школе.

— Сердце не екнуло, когда в конце апреля получил повреждение бедра?

— Был неприятный момент. Но мы на связи с тренерским штабом, мне звонили и [главный тренер сборной] Станислав Черчесов, и [тренер вратарей] Гинтарас Стауче, они спрашивали про мое состояние. Почти сразу стало ясно, что травма не настолько серьезная, чтобы пропустить турнир. Теоретически можно было бы вернуться и к концу чемпионата, но это риски, которые не нужны ни мне, ни клубу, ни сборной. Черчесов сказал, что с докторами на связи, что надо просто спокойно выполнять их указания. Но пока не увидел расширенный состав на чемпионат мира, все равно не верил. Просто делал свое дело.

Сейчас чувствую себя чуть-чуть непривычно, потому что пропустил много. Но адаптируюсь, процесс скоро должен закончиться. В целом состояние великолепное.

— Ты прекрасно отыграл осень 2016 года в "Уфе" и уже зимой подписал контракт с "Зенитом". Мог оказаться и на Кубке конфедераций — 2017, но получил повреждение. По итогам последних трех сборов команды ты неизменно выходил в стартовом составе в одной из контрольных игр. Разве это не убеждало, что обязательно поедешь на чемпионат мира?

— А откуда такой убежденности взяться? Посмотрите, сколько у нас сейчас хороших вратарей. Свою состоятельность надо показывать каждый день. Нет такого, что в сборную вызывают по принципу "тогда играл хорошо, значит, и сейчас позовем". В сборной только те, кто лучший на данный момент.

— Никто не скрывает, что Игорь Акинфеев — первый номер команды, ее капитан и лидер. Как в такой ситуации ощущают себя другие вратари?

— Ох, слишком часто мне задают этот вопрос. Наше дело ведь простое — тренироваться, выходить и выручать. Разве тебя кто-то будет оставлять на скамейке, если ты лучше конкурента?

— Чему у него научился?

— Многому, на самом деле. Простоте, спокойствию. Жаль, нельзя научиться опыту.

Игнашевич — плюс пять к уверенности

— Приближение чемпионата мира ощущается?

— Пока нет.

— Ты когда-нибудь волнуешься?

— А чего волноваться-то? Волнуюсь тогда, когда в ФИФА (футбольный симулятор) веду 1:0 на 80-й минуте и соперник проводит атаку. (Смеется.)

— Где максимум нашей сборной на турнире?

— Надеюсь, на вершине олимпа, все реально. Да, Криштиану Роналду, да, Лионель Месси, да, Мохаммед Салах, но у них две руки, две ноги. И у нас тоже. И с двух сторон по 11 игроков. Технически плюс-минус все оснащены. Важно, у кого что в голове. Плюс командное взаимодействие и характер.

— Но в товарищеском матче в ноябре мы проиграли тем же аргентинцам. Разве это не показывает, что мы пока не на уровне?

— А может быть, они нас чему-то научили? Может, мы сделаем выводы? Очень надеюсь.

— На групповом этапе мы сыграем с командами Саудовской Аравии, Египта и Уругвая.

— Рабочая группа, в которой надо играть и выходить из нее. Но мы не торопимся, готовимся пошагово. Наверное, в ближайшие дни начнем разбирать предстоящих соперников.

— Возвращение такого опытного защитника, как Сергей Игнашевич, добавляет уверенности вратарю?

— Все плюс пять к уверенности.

— А нападающего Артема Дзюбы?

— Это вообще плюс десять к настрою и психологии. (Улыбается.)

Ниже плинтуса

— Когда произошел переломный момент в карьере?

— Если вспомнить слова тренеров, задатки у меня всегда были. С другой стороны, в психологическом плане голова, наверное, была немного не тем забита. Но когда уже наступил на грабли не раз и не два, когда опустился ниже плинтуса, начал понимать, переосмысливать и смотреть на все по-другому.

Амбиции-то всегда были. Когда выпускался из школы, смотрел и понимал, что что-то могу, но надо осознавать, что никогда не бывает всего и сразу. А тогда же молодой-горячий, все хотелось, давай-давай. И силы были. Грубо говоря, потренировался — и еще куда-нибудь идешь почудить. Но в футболе мелочей не бывает.

— Первую зарплату в "Торпедо" — 100 тысяч рублей — ты оставил в стриптиз-баре. Много таких историй еще было?

— Денег тогда не много было. Один раз так получилось. В целом-то в клубы я практически не ходил, мне это не интересно. Просто беззаботно веселился. Но лучше об этом не рассказывать. 

Щелчок был после "Сатурна", когда оказался очень низко, такого не пожелаешь даже врагу. Тогда счастливейшим случаем оказался в "Уфе" (летом 2015 года), и за это благодарен Богу. Пригласил туда тренер вратарей, с которым работали в "Калуге". Может, что-то увидел во мне. Очень благодарен ему. Тогда все и поменялось. Но в такой ситуации не поменяется, наверное, только совсем дурак.

— Почему не заиграл сразу же в основе?

— А кто тебя поставит в основу, если ты пришел из ниоткуда, при этом в команде такие хорошие вратари, как Давид Юрченко и Сергей Нарубин. Зато год в "молодежке" дал практику, потому что наша команда почти не переходила на чужую половину поля, было интересно. (Улыбается.)

Французы по-деревенски

— Какие первые воспоминания о чемпионате мира?

— 1998 год. Тогда совсем маленький был, еще не понимал что, где и как. Почему-то очень запомнились красно-белые шашечки сборной Хорватии и французы Эммануэль Пети, Фабьен Бартез, Франк Лебеф и маленький Биксант Лизаразю. Даже не знаю, почему именно они. Если говорить о конкретном эпизоде, то запомнился скорее гол Давида Трезеге итальянцам в финале чемпионата Европы 2000 года.

Осознанно начал смотреть чемпионаты мира с 2002 года. Особо запомнился финал в 2006 году между итальянцами и французами. Очень яркий и эмоциональный матч получился, переживал за французов. Было очень обидно, когда наши не вышли на чемпионат мира 2010 года. Это же было после фееричного Евро 2008 года. Зато запомнилась сумасшедшая сборная Испании, которая выиграла три крупных турнира подряд (чемпионаты Европы 2008 и 2012 годов, чемпионат мира — 2010). Но самое яркое впечатление — это сборная Германии на чемпионате мира 2014 года. Они просто катком прошлись по сборной Бразилии в полуфинале, обыграли хозяев турнира со счетом 7:1. Тогда никто не мог встать у них на пути, всех смели.

Честно говоря, за командами в целом я особо не следил, даже за российской. Мне интереснее было наблюдать за вратарями. Испанец Икер Касильяс, немец Мануэль Нойер, мексиканец Гильермо Очоа, американец Тим Ховард.

— Ты уже тогда стоял в воротах?

— Менялись. А в какой-то момент, даже не помню когда, встал в ворота и остался.

— В детстве ведь всем хочется забивать.

— Не всем хочется бегать. (Улыбается.)

Свойский стиль

— Эталон вратаря для тебя существует?

— Есть список вратарей, за которыми слежу пристальнее. В принципе, у всех можно чему-то научиться, но эти ребята — лучшие в мире. Ян Облак мне сейчас очень нравится. 

В свое время очень любил немца Оливера Кана. Недавно разговаривал с Юриком Лодыгиным (бывший вратарь сборной России и голкипер "Зенита" — прим. ТАСС). Сошлись на том, что Кан нравился своей харизмой. Дома на следующий день лежу, смотрю видео и понимаю, что Кан — просто гений. Мне он всегда нравился, но всего масштаба, видимо, раньше не осознавал. Помню и Джанлуиджи Буффона, но тогда (в 2006 году) еще не так на слуху был, как Кан и Касильяс.

— Ты сам на Кана не похож, ты кажешься куда более спокойным. Не пробовал добавить в эмоциях?

— Веду себя так, как всегда. Зачем что-то менять? Если эмоции захлестнут, вполне могу повести себя и так. Но стараюсь держать себя. Зачем, например, "пихать" во время игры? Это надо делать после игры, а во время нее, наоборот, поддерживать, подсказывать, если есть какие-то ошибки. Тем более для ругани есть тренер, пусть он этим и занимается.

— Опиши свой стиль.

— Он свой. Играю как играю. Описывать должны вы [журналисты]. У меня нет сильных сторон и слабых нет. Я просто обычный. (Улыбается.)

— Только за последний год ты получил несколько травм, и все они — следствие твоей отважной манеры игры. Например, на соперника ты выходишь руками вперед, а не ногами, как делают многие. Тебя никогда не просили его поменять?

— Нет. Каждый человек индивидуален. Конечно, ловят все одинаково — руками. Просто у каждого своя манера, техника, привычки.

— Как ты видишь роль вратаря в команде?

— Основа есть у всех, а потом начинаются вариации. Как в машине. Есть основная комплектация, а есть дополнительная. Все зависит от стиля команды. Тогда начинаются особенные требования. Например, выше играть, помогать защитникам на подстраховке, как Мануэль Нойер. Но того же Буффона в такой же роли я не видел. Но разве он плохой вратарь? Само собой, нет. То же касается и Давида де Хеа, например.

— Кому благодарен за свою карьеру?

— Таких очень много, на самом деле, даже всех и не перечислишь. Но если брать с самого низа, то первый тренер, который меня взял в "ФШМ-Торпедо", — Геннадий Вячеславович Салов. Потом пришел Сергей Николаевич Лаврентьев, который повлиял скорее на психологию. По физическим данным я ему почему-то не подходил. Сначала не устраивал рост, когда вырос — вес. Потом был тренер вратарей Дмитрий Валентинович Гуленков. Думаю, многое из того, что имею, именно благодаря ему, фундамент заложил он, а последующие тренеры уже что-то подсказывали, можно сказать, достраивали проект. Но проект еще не сдан.

— Когда планируешь завершить?

— Не знаю, прорабы, как обычно, халтурят. (Смеется.) А если серьезно — расти всегда есть куда.

Беседовал Антон Рассказов