Юрий Чайка: каждому воздастся!

─ Хочу сделать чистосердечное признание, гражданин начальник. Я сам пришел. Без повестки. Добровольно.

─ Честно говоря, отвык от подобного обращения. Давненько меня не называли гражданином начальником. Очень давно! Наверное, в последний раз, когда был прокурором Иркутской области. Или даже раньше, во время расследования знаменитого тулунского дела. Случился бунт на режиме спецтюрьмы №2, и я каждый день ездил на допросы, где ко мне обращались именно так: гражданин начальник.

─ А что за дело?

─ История громко тогда прогремела. В 1978 году осужденные Тулунского централа, так называемой крытки, в которой в свое время сидел Япончик и многие другие воры в законе, взбунтовались против условий содержания и коррумпированности местной администрации. В заложники взяли заместителя начальника тюрьмы по режиму майора Ведерникова. Видите, до сих пор фамилию помню. В ходе последующих событий погибли пять человек. Наша бригада полгода расследовала дело. Я работал заместителем Тулунского межрайонного прокурора. Со мной в группе были два старших следователя из областной прокуратуры. Пришлось разбираться во всех обстоятельствах ─ и в злоупотреблениях тюремного начальства, и в том, кто непосредственно имел отношение к убийствам. На трупах было более сотни колото-резаных и рубленых ран. Тела тащили по коридору, каждый желающий вносил лепту: бил, резал пиками и заточенными пластинами, ломал кости… Так жестко наказывали тех, кто был против возрождения воровских законов.

Сложное выдалось дело. По ходатайству адвокатов обвиняемых меня потом два с половиной часа допрашивали в областном суде.

─ На тему?

─ Все искренне удивлялись, что мы сумели доказать причинно-следственную связь между ранениями и наступившей смертью, добились у обвиняемых признательных показаний. В Тулуне ведь сидели матерые преступники, "расколоть" их было трудно. Когда подсудимые поняли, что проигрывают нам в одну калитку, то начали по подсказке адвокатов пороть всякую чушь. Якобы мы предлагали им наркотики в обмен на признание. На нас даже написали донос в комитет партийного контроля в Москву. Требовали принять меры по линии КПСС. Полный бред! Тем не менее всю нашу следственную группу допрашивали в суде. Но девятерых подсудимых это не спасло, они получили длительные сроки лишения свободы…

─ А в качестве обвинителя вам часто приходилось выступать в судах, Юрий Яковлевич?

─ Конечно. На этапе работы в межрайонной прокуратуре. Я ведь и следователем был. И вроде неплохо справлялся. Уже в 70-е годы мне удавалось добиваться закрытия уголовных дел по необходимой обороне. Беспрецедентный случай для того времени! Дела даже изучались в Генеральной прокуратуре СССР. Острые дискуссии по этой теме продолжаются до сих пор, а я почти полвека назад успешно применял все на практике в нашей тмутаракани, Усть-Удинском районе.

Братское водохранилище, дремучие места, глухая тайга, триста километров до Иркутска. Народ там жил непростой ─ "химики", заготовители леса, вздымщики, зато они умели держать слово, никогда не нарушали договоренностей.

─ И когда же вы в последний раз брали в руки шашку?

─ Сравнительно недавно. Мне подарили подлинную шашку Первого Полтавского полка, в котором в 1912 году начинал служить мой дед, кубанский казак. Полк стоял тогда в Персии, куда прибыл с Северного Кавказа по приказу Николая II, откликнувшегося на просьбу шаха о помощи…

─ Вы восприняли вопрос буквально, а я под шашкой подразумевал личное участие в судах. Давно ли пробовали себя в этом качестве?

─ Вот как перестали называть гражданином начальником, так и не выступаю в качестве обвинителя.

─ Почему? Иные ваши предшественники не отказывали себе в удовольствии. Взять хотя бы Андрея Вышинского.

─ Были совершенно другие времена. Нельзя даже сравнивать. Многие процессы носили скоротечный характер, приговор выносился в считаные часы, признание вины провозглашалось царицей доказательств, а мы помним, как порой добивались этих раскаяний, чего они в действительности стоили…

Сегодня нет острой необходимости, чтобы генпрокурор лично участвовал в судебных заседаниях. Дела зачастую многоэпизодные, длятся месяцами, если садиться в процесс, придется надолго выпасть из повседневной работы, переложить текущие вопросы на плечи заместителей. Не думаю, что это правильно.

С профессиональной точки зрения я не располагаю возможностями, чтобы полноценно подготовиться к суду в качестве обвинителя. Я ведь не свадебный генерал, не могу выходить на трибуну и зачитывать по бумажке то, что написали подчиненные, которые реально в теме. Чтобы так делать, себя надо не уважать.

Я должен вникнуть в детали, сам во всем разобраться, тогда имею право высказывать мнение.

Буквально сегодня мне докладывали очередное дело, которым занимаются два моих зама. Я люблю следствие, в 70-е, повторяю, начинал следователем, возглавлял следственный отдел Восточно-Сибирской транспортной прокуратуры, был начальником следственного управления прокуратуры области, знаю эту работу не понаслышке, а изнутри, из самых ее глубин, но, еще раз скажу, нынешняя должность не позволяет концентрироваться на чем-то одном. Это было бы расточительно и стратегически ошибочно с моей стороны, я же привык распоряжаться рабочим временем с максимальной пользой.

─ А что вы думаете о досудебных соглашениях о сотрудничестве со следствием?

─ Почему спрашиваете об этом?

 ─ Принято считать, что рассмотрение дел в особом порядке ускоряет процесс, экономит время.

─ Все так, тем не менее лично я ─ категорический противник таких соглашений. Это создает неравные условия. Пошедший на сделку с правосудием может умышленно оговорить других обвиняемых, отделаться относительно мягким приговором, а остальных потом осудят по полной программе на основании полученных показаний.

─ В вашей прокурорской практике оправдательные приговоры случались?

─ По расследованным лично мною делам ─ нет. На мелкие доследования дела пару раз направляли, но такого, чтобы подсудимых освобождали в зале суда, не было.

─ Что изменилось в системе за те сорок лет, что служите в ней?

─ Справедливости ради надо сказать, какое-то время я работал в партийных органах, руководил Минюстом, но, безусловно, основная часть моей трудовой биографии связана с прокуратурой. В 70-е годы прошлого века попасть туда было сложно. Очень! Отбирали лучших из лучших. Специалистов готовили в основном лишь в трех юридических институтах ─ в Свердловске, Харькове и Саратове. Я учился на Урале.

За четыре десятилетия перемены произошли колоссальные. Незыблемы основополагающие принципы, приверженность закону, а многое стало совершенно иным. К примеру, раньше не было предпринимателей в современном понимании, в лучшем случае спекулянты и "теневики", которым грозила статья. А сегодня мы работаем в плотном контакте с бизнес-сообществом, стараемся защищать его от незаконных "наездов". Появилось мощное гражданское, арбитражное законодательство, за последние десять лет возрождена специализированная сеть транспортных прокуратур, созданы подразделения по борьбе с коррупцией, экстремизмом, терроризмом, обеспечению законности в межнациональных отношениях…

Отдельно скажу о борьбе с коррупцией. В январе 2013 года прокуроры получили новые полномочия в этой сфере, которыми воспользовались в полной мере. За это время мы инициировали свыше 600 процедур контроля за расходами чиновников, в суды направлено более тридцати исковых заявлений об обращении в казну имущества, приобретенного на сокрытые доходы. Общая его стоимость превысила триста миллионов рублей. Судами уже удовлетворено девятнадцать исков прокуроров на сумму свыше ста миллионов рублей.

─ Полагаете, это много? Если сравнивать с девятью с хвостиком миллиардами, найденными у полковника МВД Захарченко…

─ Вы дослушайте! Я не параллели провожу, а рассказываю о конкретных результатах нашей работы. За последние два года органами следствия изъято имущества, денег и ценностей на 11,8 миллиарда рублей, для обеспечения взыскания арестовано имущество на общую сумму 62,3 миллиарда рублей.

Далее. За три года по постановлениям прокуроров к административной ответственности по статье 19.28 КоАП РФ ("Незаконное вознаграждение от имени юридического лица") за совершение коррупционных правонарушений привлечено более тысячи юрлиц. Общая сумма судебных штрафов превысила полтора миллиарда рублей. В 2016-м по итогам прокурорских проверок в связи с утратой доверия уволено свыше 380 служащих (в основном муниципального звена), уличенных в совершении коррупционных правонарушений. В прошлом году также выявлено свыше трехсот тысяч нарушений антикоррупционного законодательства. По требованию прокуроров более семидесяти тысяч должностных лиц наказаны в дисциплинарном порядке, свыше девяти тысяч человек привлечены к административной ответственности, а следственные органы возбудили более 3700 уголовных дел.

Всего за совершение коррупционных преступлений за истекший год осуждены 13 183 человека.

─ Не секрет, что с главой СКР Александром Бастрыкиным любовь у вас сразу не заладилась, Юрий Яковлевич. Не хотите вернуть Следственный комитет под свое крыло?

─ Я хоть и Чайка, но подобных амбиций у меня никогда не было. Всегда выступал за создание единого следственного комитета как самостоятельного органа, но подчеркивал, что крайне важно сохранить баланс полномочий. В любой цивилизованной стране прокурор сам расследует уголовное дело либо руководит расследованием. И это абсолютно логично: именно прокурор от имени государства осуществляет функцию уголовного преследования. Ненормально, когда расследованием занимается кто-то другой, прокурор не допущен к процессу и его ставят перед фактом: вот собранные доказательства, иди в суд и поддерживай обвинение. Так быть не должно. А у нас это есть.

─ Точнее, стало с 2007 года, когда Следственный комитет выделили из Генпрокуратуры.

─ А какая разница? Процессуальных полномочий у нас и прежде не было. Мы можем вступить в процесс лишь в самом начале, когда возбуждается дело, и у прокуратуры есть сутки, чтобы отменить постановление либо согласиться с ним. И в конце ─ при поступлении дела с обвинительным заключением. Из хода расследования мы, повторяю, выключены полностью. Необходимо заботиться о балансе полномочий и подумать над тем, чтобы в будущем сделать следствие единым.

─ Включая МВД и ФСБ?

─ Службу безопасности, может, и не стоит трогать. Там рассматриваются дела особой государственной важности, поэтому и требования отдельные. А следствие МВД, вероятно, нужно сливать с СКР в один орган.

─ Какие дела сегодня находятся под вашим личным контролем?

─ В первую очередь те, которые касаются социальных вопросов ─ выплат зарплат бюджетникам, пенсий пожилым людям, пособий инвалидам, помощи детям, работы системы здравоохранения. Постоянно слежу за тем, что происходит в сфере ЖКХ ─ переселение из аварийных домов, завершение строительства проблемных объектов, качество коммунальных услуг, установление тарифов. Чтобы яснее представляли масштаб: ежегодно мы получаем около четырех миллионов обращений граждан, и число это увеличивается в среднем на десять процентов в год. Более половины заявлений, связанных с нарушениями законодательства о труде, признаются обоснованными. Удовлетворяется почти четверть обращений о нарушениях жилищного и пенсионного законодательства. За последние полтора года по нашей инициативе почти девять тысяч чиновников разного уровня наказаны в административном порядке за халатное или небрежное отношение к разрешению обращений граждан и организаций…

Ну и, конечно, так называемые резонансные уголовные дела держу на контроле.

─ Включая убийство Бориса Немцова?

─ Бесспорно. Но важно вот что еще отметить: я полностью доверяю подчиненным. Заместителям, начальникам управлений, остальным сотрудникам. У нас работает сильная и профессиональная команда. Люди досконально знают дело, хорошо с ним справляются. У меня нет необходимости влезать в детали, перепроверять все подряд.

─ Тем не менее, Юрий Яковлевич… Организатором и заказчиком преступления называют водителя Руслана Мухудинова. Не мелковата фигура главного злодея?

─ Мы же не о пойманной рыбешке говорим, а о человеке. Как тут размер измеришь? Понимаете, в жизни все может быть. Это политики, журналисты, общественные деятели могут строить любые гипотезы, легко и вольно трактуя открытую информацию. А суд рассматривает конкретное уголовное дело по факту убийства Немцова. Считаю, следствие собрало достаточно улик и доказательств, сработало качественно. В этой части у меня сомнений нет. И, что гораздо важнее, у гособвинителей ─ тоже. Если бы представителей прокуратуры что-то смутило в ходе процесса, я уже знал бы об этом, мне обязательно доложили бы. Пока все идет своим чередом. Не будем торопиться с выводами.

─ А про дело Улюкаева что скажете?

─ Ответственно говорю: доказательная база более чем убедительна. Человек перепутал государеву службу и свой карман. Как можно требовать дополнительную сумму за выполнение должностных обязанностей? Если не хватает зарплаты чиновника, иди в частный сектор, пробуй заработать в бизнесе!

─ Смущает, что следствие публично тиражирует свои версии, делает это охотно, а защита вынуждена помалкивать, связанная подпиской о неразглашении.

─ Давайте расставим акценты: право следователя ─ решать, как вести дело и что из его материалов считать тайной. На это никто не может повлиять. Даже генпрокурор. Другой вопрос, что всем сторонам надо бы поменьше вещать, поднимать шум в информационном пространстве, а больше заниматься практической работой. Нельзя нарушать принцип презумпции невиновности. Об этом и президент Путин говорил в последнем послании Федеральному собранию. Я тоже всегда этим возмущался. Не успели задержать человека, еще и обвинения в его адрес толком не сформулировали, а уже объявляют виновным.

Сейчас, уверен, этого станет меньше. И правильно.

─ А почему вы мертвой хваткой вцепились в Дмитрия Страшнова из "Почты России"? Да, зарплата в десять миллионов рублей в месяц для сельского почтальона (и не только для него) выглядит оглушительно, но у нас на госслужбе есть граждане, получающие много более.

─ Но это же откровенная наглость. Средняя зарплата в отрасли не дотягивает до двадцати тысяч рублей, а он себе бонусы под сто миллионов начисляет! Совесть все-таки надо иметь. Больше Страшнова в системе ФГУП никто не получает. Да, в государственных корпорациях, акционерных обществах зарабатывают значительные суммы, но не в федеральных унитарных предприятиях.

Это рекорд с приставкой "анти".

─ Что ответите критикам, усматривающим политический заказ в тех или иных действиях прокурорских?

─ Не надо любую откровенную уголовщину сразу переводить в идеологическую плоскость. Когда в минувшем декабре я встречался с председателем Европейского суда по правам человека Гвидо Раймонди, то говорил ровно об этом. За последние десятилетия лишь в Лондон из России уплыли десятки миллиардов долларов вместе с беглыми банкирами и прочими "олигархами", которых западные спецслужбы, бесспорно, давно посадили на крючок, используя в своих целях. Их деньги работают на чужую экономику, а не на российскую. При этом нам рассказывают, что мы, мол, требуем экстрадиции политэмигрантов, спасающихся от кровавого режима. Ну бред ведь! Генпрокуратура направила в Лондон четыре десятка запросов на таких вот "беженцев", которые весьма неплохо себя чувствуют на Туманном Альбионе, гуляя там на украденные у нашего государства денежки. Россия, Великобритания, другие страны подписали так называемую Европейскую конвенцию о выдаче, при этом одни и те же нормы трактуются по-разному, нет действенного механизма, позволяющего применять на практике прописанные в документе положения.

Было бы поменьше искусственной политизации, всем жилось бы легче. С 2012 года Генпрокуратурой России приняты решения о выдаче около пяти тысяч иностранных граждан. За это же время зарубежные страны удовлетворили свыше девятисот российских запросов об экстрадиции для привлечения к уголовной ответственности или исполнения приговора. Вот вы спрашивали про резонансные дела. В апреле 2016-го из Италии был выдан бывший руководитель Росграницы Дмитрий Безделов, похитивший свыше миллиарда бюджетных рублей. Средства выделялись на строительство железнодорожного пункта пропуска "Адлер".

Передают в Россию разыскиваемых преступников и страны, с которыми у нас нет договоров о выдаче. В частности, Гана, Камбоджа, Объединенные Арабские Эмираты, Парагвай, Чили. Мы взаимодействуем с коллегами из восьмидесяти с лишним государств по многим направлениям, в том числе розыска, ареста, конфискации и возврата из-за рубежа имущества, полученного преступным путем. За последние пять лет в Россию возвращены денежные средства и имущество на десятки миллиардов рублей. Скажем, полтора миллиарда рублей ─ потерпевшим по делу "Совкомфлота", такая же сумма ─ пострадавшим по делу "Аэрофлота". В марте 2016-го после рассмотрения нашего запроса в Россию из США переданы двадцать восемь старинных русских документов XVIII–XX веков, в том числе представляющие огромную историческую и научную ценность указы российских императоров. Вместе с уполномоченными ведомствами будем стремиться вернуть в страну и другие незаконно отчужденные активы, работать еще эффективнее.

─ Ваше ведомство и сегодня может дать многим фору по части КПД. Обвиняете так, что в девяноста девяти случаях из ста суд принимает сторону прокуратуры. Даже при Сталине оправдывали чаще.

─ Вы делаете не совсем правильный вывод из статистики. Действительно, у нас в системе работают профессионалы высокого класса, и, если мы берем дело в производство, для этого есть веские основания. Отсюда такие результаты. Но прокуроры далеко не всегда обвиняют. Мы стоим на защите конституционных прав граждан, охраняем интересы общества и государства, главная наша цель ─ всемерно способствовать вынесению по результатам судебного разбирательства законного и справедливого решения. Будет ли в итоге приговор обвинительным или оправдательным ─ вопрос второй. Прокуратура совершенно точно не является карательным органом, в наших действиях нет обязательного обвинительного уклона, мы не нацелены на осуждение подсудимых во что бы то ни стало, поэтому и оправдательные приговоры не считаем поражением. Посмотрите, сколько постановлений о возбуждении уголовных дел отменено нами.

─ Тем не менее оправдательные приговоры составляют менее процента от общего числа. И чаще всего их выносят суды присяжных. Правда, потом почти треть отменяется в более высоких инстанциях.

─ Такой процент ─ общемировая практика. Мы находимся на уровне большинства демократических стран. А в США, например, показатель не дотягивает до российского, он еще ниже. Не надо манипулировать голыми цифрами, это создает превратную картину. В 2015 году российские суды вынесли 763 оправдательных приговора в отношении 968 лиц, в первом полугодии 2016-го ─ 406 в отношении 498 человек. Прокурор, как судья и присяжные заседатели, оценивает доказательства по своему внутреннему убеждению, руководствуясь при этом законом и совестью. Нередко используются полномочия по отказу от дальнейшего государственного обвинения: в 2015 году ─ в отношении 323 лиц, за шесть месяцев 2016-го ─ в отношении еще 119. За последние полтора года прокуроры не поддержали в суде ходатайства следователей о заключении под стражу более шести с половиной тысяч обвиняемых.

Нельзя черстветь сердцем. Это не пустые слова. За одиннадцать месяцев прошлого года прокуроры выявили почти три миллиона нарушений законов о правах и свободах граждан, в том числе около двухсот тысяч незаконных правовых актов. Мы помним: за каждой единичкой в этих цифрах стоят человеческие судьбы.

Да, порой случаются ошибки, но они происходят исключительно из-за недостатка опыта. Никак не по злому умыслу. Конечно, если суд оправдал человека, значит его пытались посадить, что называется, не по делу. С каждым таким случаем тщательно разбираемся. Прокурор должен быть внимателен на всех этапах следствия и судебного процесса, "под микроскопом" оценивая собранные доказательства, изобличающие вину.

Но есть ситуации, в которых не признаю компромиссов. Если доходит информация об участии работников прокуратуры в каких-то мутных схемах, принимаю жесткие меры. Подаяния, взятки, прочая мзда ─ не терплю подобного. Понятие чести для меня ключевое, я так воспитан. На первом месте порядочность, а потом уже деловые качества. Набраться опыта можно, а потерянную совесть не вернешь. Если профессионал оказался мерзавцем, таким и останется, его не вылечишь, не перевоспитаешь. Поэтому оцениваю людей по вполне определенным критериям.

─ Однако упреки в ангажированности и личной заинтересованности, когда речь идет о делах предпринимателей, в адрес ваших подчиненных звучат регулярно.

─ Упреки ─ это беллетристика, а я в силу профессии привык оперировать фактами.

Я отнюдь не пытаюсь приукрасить ситуацию. Глупо отрицать: проблем во взаимоотношениях бизнеса и правоохранительных органов хватает. Для их решения нами образовано специальное управление, действует межведомственная рабочая группа по защите прав предпринимателей. Мы находимся в постоянном диалоге с бизнес-сообществом, обмениваемся информацией о фактах необоснованного вмешательства в хозяйственную деятельность, проводим целенаправленные проверки и принимаем меры. Полгода назад был открыт специальный электронный почтовый ящик для обращений предпринимателей лично к генпрокурору. Я получил пятьсот сообщений о фактах необоснованного уголовного преследования, неправомерных действиях в отношении имущества субъектов хозяйственной деятельности. Не секрет, что уголовные дела порой используют как способ отъема бизнеса. Все сигналы внимательно изучаются, четверть их уже удовлетворена.

Скажем, во Владимирской области к уголовной ответственности за незаконное предпринимательство привлекли гендиректора энергопредприятия. Его фирма поставляла жителям тепло без соответствующей лицензии. При этом не учитывалось, что котельная, деятельность которой обеспечивало предприятие, одна на весь город. Если бы она перестала работать, люди элементарно остались бы без отопления. Прокуратура добилась прекращения уголовного дела в связи с отсутствием состава преступления.

За последние пять лет число осужденных за преступления в экономической сфере сократилось в четыре раза — с восьми тысяч в 2010 году до двух тысяч в 2015-м. Это 0,2 процента от общего числа подсудимых. В первом полугодии 2016 года осуждено около тысячи человек, из них более шестидесяти процентов — за мошенничество. Каждый четвертый был приговорен к реальному лишению свободы.

─ Вам не кажется щекотливой ситуация, когда отец, то есть вы, занимает высокий государственный пост, а его дети, то есть Артем и Игорь, делают успешную карьеру в бизнесе?

─ А почему это должно меня смущать? Сыновья всего добиваются собственным трудом, они ─ ребята смышленые, с мозгами. Я никуда их не пристраивал, оба сами создавали свой бизнес. С нуля! И младший, и старший.

─ А как же госзаказы?

─ Были и они. В том числе. Но ни о каких трехстах миллиардах рублей, о которых писали в 2015 году "Ведомости", речь не шла. Там и близко нет подобных цифр, суммы в разы меньше!

При этом, прошу заметить, Игорь всегда аккуратно, качественно и точно в срок выполнял взятые на себя обязательства. Он около двух лет был советником Андрея Воробьева, губернатора Московской области. Работал на общественных началах, зарплату не получал. А знаете, сколько личных средств Игорь вложил за это время в различные благотворительные проекты в Подмосковье? Сотни миллионов рублей! Это и подготовка к празднованию 700-летия преподобного Сергия Радонежского в Сергиевом Посаде, и организация различных культурных фестивалей, спортивных мероприятий... Всего не перечислить! Наверняка сыну не понравится, что раскрываю такую информацию, публично рассказываю о том, что он старается не афишировать, но это ведь чистая правда. Не так давно Игорь увидел по Первому каналу сюжет о спортсменке-паралимпийке, у которой не было жилья в Москве, и тут же купил ей двухкомнатную квартиру в Сокольниках. На собственные деньги. Женщина долго не могла поверить, что это не сон. Кроме того, Игорь сотрудничает с Русфондом, который оказывает целевую помощь детям, страдающим тяжелыми заболеваниями. Сын занимается благотворительностью не ради каких-то наград или благодарностей, а по зову сердца. Мы с женой так его воспитывали.

Кстати, то же самое могу сказать и про Артема. Он также много времени уделяет помощи тем, кто в ней нуждается. Артем не страшится трудностей. Старший сын часто берется за то, от чего другие отказываются. Боятся, что не потянут, не справятся. Давайте смотреть на реалии. Так, в 2014 году Артем выкупил у РЖД убыточную компанию "ПНК", объединявшую почти два десятка щебеночных заводов, и за короткое время сделал ее прибыльной. Сейчас там совершенно иные финансовые показатели.

─ Еще Артем Юрьевич стал владельцем ВСТПК ─ крупнейшего производителя пищевой соли в Сибири и на Дальнем Востоке. Тыретский солерудник в Иркутской области ─ второе по объему добычи месторождение соли в стране.

─ Ну да, и на этом основании сына теперь называют монополистом на рынке. Так могут говорить только безграмотные люди или сознательные дезинформаторы. Чтобы было понятно: доля ВСТПК составляет лишь восемь процентов от общего объема добываемой в России соли. О какой монополии разговор? Полная чушь!

Сейчас Артем будет строить новый завод в Калужской области, собирается развивать Воробьевское месторождение каменной соли. Инвестиции составят порядка двух – двух с половиной миллиардов рублей. Сын свои деньги вкладывает. Кому от этого плохо?

Там же, в Калуге, в минувшем октябре Артем открыл предприятие… сейчас вспомню точное название… по производству автоклавного газобетона. Еще два миллиарда рублей в экономику области, сто сорок новых рабочих мест. Но и это не все. Продвинутые ребята, которые отлаживали оборудование на заводе, внесли около двухсот усовершенствований в технологический процесс. Поставлявшие аппаратуру немцы обалдели, когда это увидели, стали просить разрешения использовать ноу-хау у себя в Германии.

Игорю двадцать восемь лет от роду, а посмотрите, сколько успел сделать. Он на лету схватывает идеи, с любым собеседником легко находит общий язык. Полагаю, об Alibaba Group вам рассказывать не надо? Одна из крупнейших мировых компаний, работающих в сфере интернет-торговли. У нее годовой оборот ─ более пятисот миллиардов долларов. Прошлой осенью Игорь начал диалог о создании российского национального павильона на площадке китайского онлайн-ретейлера. Эти переговоры идут весьма продуктивно, и сын надеется, что вскоре они будут на финишной прямой. У Игоря есть компания, ориентированная на продажу продуктов питания из России. Она приступила к работе летом прошлого года как в онлайн-, так и в офлайн-режиме. Уже подписаны договоры с двенадцатью крупными китайскими ретейлерами, которым принадлежат четыре с половиной тысячи магазинов. Компания успешно развивается. Когда сын открывал офис в Шанхае, на презентацию собрались представители ста пятидесяти ведущих китайских фирм, заинтересованных в сотрудничестве. Были представители профильных отделов ЦК компартии Китая и региональные чиновники. С нашей стороны ─ министр сельского хозяйства Александр Ткачев. Должен получиться весьма перспективный проект. Помимо этого, Игорь реализует ряд инфраструктурных проектов в Иране, строит в Подмосковье грибную ферму и производство компоста.

Параллельно он учится в аспирантуре юридического университета имени Кутафина, в этом году будет защищать диссертацию на тему международных аспектов торговли и их правового регулирования на примере КНР. В его команде в основном молодые, перспективные ребята в возрасте тридцати – тридцати пяти лет. Владеют иностранными языками, следят за прогрессивными новинками, регулярно посещают все крупнейшие международные экономические форумы и площадки, занимаются разносторонним бизнесом. За ними будущее!

Мне приятно, что дела у сыновей идут успешно, но не подумайте, будто нахваливаю Артема с Игорем. Нет, даю реальную оценку. В детали их бизнеса я никогда не лез, они живут своим умом, хотя к моим словам по житейским вопросам прислушиваются, советам следуют. Это нормально, так и должно быть. Родителей надо уважать.

─ А зачем Росреестр внес изменения в информацию о ваших детях? Теперь вместо их имен там какая-то абракадабра ─ ЛСДУ3, ЙФЯУ9...

─ Вы меня спрашиваете? Ни я, ни сыновья не имеем к этому отношения. Зачем нам что-то скрывать? Какой смысл?  Все, что у нас есть, что заработали, официально декларируем, отчитываемся перед соответствующими органами. Дом сына, в котором живу, и с вертолета фотографировали, и с самолета, может, только из космоса еще не снимали. В Успенском, в Горках-8… Что они там хотят увидеть, что ищут?

Я привык находиться в центре общественного внимания. Не скажу, будто это сильно мне нравится, но деваться некуда ─ неотъемлемая часть деятельности генпрокурора. Понимаю, что моя работа априори не может быть всем по нутру. Деятельность, связанная с восстановлением законности, практически всегда сопровождается применением к нарушителям мер воздействия. Прокуратура обязана обеспечивать надзор. И чем эффективнее будем это делать, тем меньше появится поводов для критики. Причем не только в наш адрес.

Что же касается разного рода оговоров, важно понимать: их распространители, как правило, пытаются создать у общественности негативное мнение о системе в целом, отвлечь от выявления нарушений. Главное при этом ─ не поддаться эмоциям, не вступать в навязываемое обсуждение. Качественная работа гораздо сильнее любого из возможных иммунитетов.

Россия схлестнулась с серьезными внешними силами. Поэтому на нас и идет мощная атака. На меня в том числе. Что до нападок изнутри, то, к сожалению, нередко люди говорят гадости из зависти. Сами ничего делать не умеют, но прямо-таки жить спокойно не могут, когда у других что-то получается. "Почему у кого-то есть, а у меня нет?" И революция сто лет назад случилась из-за желания отнять и поделить чужое.

Я человек православный, в церкви молюсь, на Афон езжу, а наша вера учит прощать. Мы все под Богом ходим. Каждому воздастся. Рано или поздно.

─ А как вы, Юрий Яковлевич, относитесь к творчеству Василия Лебедева-Кумача?

─ Не могу сказать, будто это мой любимый советский поэт.

─ А песня из фильма "Моряки", где есть слова "Ну-ка, чайка, отвечай-ка: друг ты или нет", вам нравится?

─ Разумеется. Все, что связано с чайками, мне по душе и вызывает позитивные эмоции. Будь то Чехов или Лебедев-Кумач.

А вы в курсе, что у слова "чайка" есть минимум три значения? Первое ─ наиболее распространенное. Это, понятное дело, морская или речная птица. Второе ─ легкая казачья лодка. В третьем случае ударение надо ставить на последний слог, и получится "чайкѝ" ─ складки местности, где, по поверью, покоятся души погибших на поле брани казаков. Так вот третье значение мне ближе всего…

Мои предки ведь родом из Запорожской Сечи. В 1809 году, продолжая начатое Екатериной Великой укрепление границ Российской империи, они перебрались из Запорожской Сечи на берега Азовского моря и Кубань.

─ Вы глубоко корни копали?

─ Достаточно. Родословную в общих чертах удалось установить с 1756 года, но детально знаю историю семьи начиная с деда. Примерно с последнего десятилетия XIX века. Информацию пришлось собирать по крупицам. Вам для понимания: мы часто слышим о геноциде армянского народа, когда в Османской империи вырезали полтора миллиона человек. Между тем в СССР уничтожили, по разным оценкам, от полутора до двух с лишним миллионов казаков. Такой вот казачий геноцид. Лев Давидович Троцкий говорил, что казаки ─ единственная часть русской нации, способная к самовозрождению и самоорганизации, поэтому должна быть уничтожена. Вот и пытались выкосить всех под нож…

Дед мой остался верен присяге, был активным участником кубанского подполья, боролся с большевиками. Такая информация нашлась в архивах ОГПУ. Конечно, отец знал об этом, и после окончания педагогического техникума он постарался уехать куда-нибудь на другой конец страны. Оказался на Дальнем Востоке, отправился строить Комсомольск-на-Амуре.

─ А дед попал под раздачу?

─ До сих пор не можем найти концов. И в архивах ВЧК-КГБ смотрели, и за рубеж запросы направляли. Практически ничего обнаружить не удалось. Документально подтверждено, что в декабре 1919 года дед командовал резервной конной сотней атамана Таманского округа, носил звание хорунжего. На групповой фотографии, снятой годом позже, у него уже погоны сотника. Далее следы теряются.

Бабушка, которая жила в семье моего двоюродного брата Николая в Петербурге, рассказывала, что дед погиб при артобстреле тогда, в Гражданскую. Допускаю, так и случилось. Истину мы уже никогда не узнаем.

Материалы, которые удалось собрать, хочу издать в виде книжки. Так сказать, для семейного пользования. Рукопись готова, осталось напечатать. Название ─ "Восемь военных лет Михаила Чайки". Вот интересный документ: "Объявляю благодарность нижепоименованным господам офицерам станицы Бриньковской за мужество и энергичную деятельность, проявленную в деле борьбы с большевиками и засвидетельствованную станичными сборами и атаманами отделов. Подпись ─ войсковой атаман Филимонов". В списке среди прочих ─ хорунжий Михаил Чайка.

Вообще-то я никогда не увлекался коллекционированием, но горжусь уникальным собранием наград Белой гвардии. У меня есть все ордена и медали. Говорят, таких коллекций в мире немного. Одна ─ моя… Игорь, сын, нашел где-то, купил, подарил.

Это что касается отцовской линии.

С маминой стороны картина совершенно иная. Второй дед в 1905 году активно участвовал в Нижнем Новгороде в сормовских событиях, заочно был арестован царскими жандармами, вместе с малыми детьми бежал с Волги в Сибирь, чтобы затеряться на бескрайних просторах. Моя мама родилась в 1914 году в Чите, потом семья перебралась в Томск.

Вот и получается: с одного бока ─ ярый контрреволюционер, с другого ─ пламенный революционер. Так судьба распорядилась. Думаю, во многих семьях было нечто похожее. То, что 1917 год сотворил со страной, ─ это, безусловно, катастрофа.

─ Сейчас так думать стали, Юрий Яковлевич? Раньше ведь в КПСС состояли ─ и ничего.

─ Мы тогда ведь ничего не знали! Даже отец никогда не рассказывал мне про деда, казачьего офицера. В советские времена не принято было распространяться на подобные темы. Понадобились десятилетия, чтобы во всем разобраться. Недавно я говорил об этом со Святейшим. Мой дед был в конвое наместника Его Императорского Величества на Кавказе Великого князя Николая Николаевича Романова, сохранилось фото, где дед запечатлен рядом с Николаем II, который, как известно, причислен Русской православной церковью к лику святых. И вот я сказал патриарху Кириллу о том, что, по мнению многих, император не имел права в 17-м году отрекаться от престола, он предал Россию и народ, проявил слабость и малодушие. За что же его так превозносит РПЦ? Святейший ответил, что Николай II и его семья приняли мученическую смерть и этого нельзя забывать. Разумеется, я соглашаюсь и не спорю, но ведь все могло повернуться совершенно по-другому, если бы самодержец не бросил судьбу страны на волю волн. Джинна выпустили из бутылки, и начались страшные события. Брат шел на брата, сжигались станицы, людей голодом морили…

Вспоминать не хочется.

─ Но и ваше ведомство в стороне не стояло, внесло лепту в истребление народа.

─ Бесспорно. Поэтому я и съехал из здания на Большой Дмитровке, где, в частности, сидел упоминавшийся вами Андрей Януарьевич Вышинский. Там аура совсем другая, энергетика отрицательная. Хоть весь Священный синод зови в подкрепление, ничего не поможет.

─ А вы приглашали батюшку?

─ Конечно. Когда в 95-м году меня назначили первым заместителем генпрокурора и перевели в Москву, то выделили кабинет на Дмитровке. Зашел я в него и почувствовал, что начинаю задыхаться, места себе не нахожу. Открывал окна нараспашку, но воздуха не хватало. Позвал священника, он отслужил молебен, стало полегче, однако давящая атмосфера из здания никуда ведь не делась, не выветрилась.

Лет шесть или семь назад я перебрался сюда, на Петровку. Эту городскую усадьбу построили в 1805 году, она принадлежала графу Воронцову, но во время оккупации Москвы Наполеоном полностью сгорела. Потом здание перешло в собственность семьи Раевских, в середине XIX века его восстановили, в том числе оба боковых флигеля.

В советское время здесь квартировало союзное Министерство промышленного строительства. В нем начинал трудовую биографию Вячеслав Михайлович Лебедев, нынешний глава Верховного суда России, а мама покойного Миши Лесина, царствие ему небесное, заведовала аппаратом министра…

В 90-е годы тут сидел университет "Аум синрикё", запрещенной ныне секты, причисленной к числу террористических организаций.

Когда архитектурный комплекс передали на баланс Генпрокуратуры, он представлял собой нечто ужасное. Два сомнительных ресторана, еще какие-то не внушавшие доверия заведения… Мы провели масштабную реконструкцию, все вычистили под ноль, оставили голые стены. Теперь сюда гостей не стыдно приводить. Перед Новым годом приезжала делегация из Совета Европы во главе с моим старым товарищем, генеральным директором юридического департамента Филиппом Буайя. Мы знакомы давно, с момента, когда Филипп работал заместителем министра юстиции Швейцарии. С тех пор у нас сложились хорошие отношения. Вот и в этот раз продуктивно пообщались, поговорили в удобной обстановке. А на Большой Дмитровке все словно пылью прибитое. Полы скрипят, двери… И косметический ремонт ничего не изменит. Надо выбрасывать старье, все кардинально менять, делать заново.

Кстати, и в Минюсте я в свое время начинал с того, что приводил в порядок здание на Воронцовом Поле. Оно стояло, извините, убитое донельзя, в вестибюле бабки семечками торговали. Не преувеличиваю! Стали латать кровлю, мастер, работавший на крыше, провалился сквозь ветхие перекрытия, рухнул в кабинет моего заместителя. Кошмар, что творилось! Здание отреставрировали, но министерству там было тесно. С боями пробили решение по семнадцатиэтажной высотке на Житной улице. Получили разрешение на переезд, полностью все отремонтировали, сделали достойно.

Так что опыт по части строительства я накопил приличный. Мы ведь еще несколько зданий взяли в аренду у города ─ на Большой Дмитровке, на Петровке. Удобно: основные наши подразделения находятся теперь в одном квартале, в шаговой доступности, не надо бегать по всему городу.

Спасибо Сергею Собянину, помог.

─ Попробовал бы он отказать Генпрокуратуре!

─ Напрасно так говорите. Если бы Сергей Семенович посчитал, будто претендуем на что-то, не положенное нам по закону, не дал бы ни под каким видом. Собянин ─ квалифицированный юрист и мощный хозяйственник. Кроме того, не забывайте, он сибиряк, а у тех, кто вырос за Уралом, характер твердый и прямой. Сергей Семенович ─ надежный товарищ, мы по-настоящему сдружились еще в конце 90-х годов, когда он был первым замом председателя комитета по конституционному законодательству и судебно-правовым вопросам Совета Федерации, а я работал первым заместителем генерального прокурора. У нас и тогда было много общих тем для обсуждения, и потом мы поддерживали отношения. Повторяю, Собянин ─ очень достойный человек.

─ Вы, Юрий Яковлевич, могли ведь и не стать прокурором, если бы в свое время не вылетели из политехнического института Комсомольска-на-Амуре? Были бы сейчас инженером…

─ Меня никто не выгонял, это ошибка, кочующая из одной версии моей биографии в другую. Я поступил в политех и быстро понял: не мое. Как подходила сессия, так начинались мучения. Полтора курса терпел, а потом решил уйти. Сам. Меня не хотели отпускать, я ведь, кроме всего прочего, играл за институтскую сборную по футболу, вроде неплохо получалось. Ректор даже звонил моему отцу и говорил, чтобы я остался. Но я решение принял. Поработал четыре месяца учеником электрика на судостроительном заводе, сдал на разряд. Потом пошел в ряды вооруженных сил. Великолепная школа! Благодарен судьбе за то, что дала возможность ее пройти. Попал я в элитную Тихоокеанскую мотострелковую дивизию, которая базировалась в Волочаевском городке в Хабаровске. Активно занимался спортом, особенно греко-римской борьбой, настольным теннисом, футболом…

Служил инструктором-диспетчером отдельного учебного автомобильного батальона. За рулем, правда, не сидел, до сих пор прав не имею. Вождение машины не мое занятие. И на музыкальных инструментах не играю. В детстве год проучился по классу аккордеона и бросил…

В 90-е годы дивизию, к сожалению, расформировали, но музей остался. Даже есть скромный уголок под названием "От рядового до генерального прокурора". Недавно возил туда внуков, показывал.

─ На гору Афон с собой их брали?

─ У меня пятеро внуков. Три девочки и два мальчика. Четверо детей у Артема и один у Игоря. Старшему внуку Сергию пятнадцать лет, вот он был со мной на Афоне, ему там очень понравилось. Сергий серьезно увлекается спортом, гоняет на карте, вскоре должен принять участие во всероссийском первенстве. А младшего внука я назвал Михаилом. В честь его прапрадеда.

Женщин на Афон, как известно, не пускают, мужчины же, считаю, обязаны посетить это святое место. Я впервые побывал там в 2002 году. Стараюсь приезжать по мере возможности. Люблю Афон, и меня там любят. Мы же создали Русское афонское общество. Нас двенадцать учредителей.

─ Как апостолов.

─ Так получилось... Георгий Полтавченко входит в состав, Виктор Зубков, другие достойные люди. Помогаем, чем можем, а монахи денно и нощно молятся. В том числе за Россию. Убежден, Господь и Матерь Божья любят нашу страну, поэтому посылают ей такие испытания. Мы и сами, конечно, горазды создавать себе проблемы. Наворотим, а потом героически преодолеваем. Ни одна другая держава не устояла бы, если бы на нее обрушилось то, что России пришлось вынести в 90-е годы прошлого века. Я ведь помню, как в Сибири люди комбикорм ели, чтобы выжить. Выстояли, справились!

Уверен, самое трудное позади, хотя расслабляться нельзя. Господь создал нас без нас, но нас без нас не защитит. Это основное мое кредо по жизни. И второе: "Господи Иисусе, дай волю Твою в жизни моей". Знаете, я каждое утро начинаю с молитвы. Это душевная потребность. И перед тем, как зайти в рабочий кабинет, обязательно на несколько минут иду в комнату, где висят иконы, написанные на Святом Афоне.

После этого и за дела браться можно. С благословения Всевышнего…

─ А отчего люди не летают, как птицы, Юрий Яковлевич?

─ Крыльев нет. К сожалению. А иногда очень хочется…