Первое сложнейшее восхождение
В 1933 году команда под руководством известного ученого-химика Николая Горбунова совершила восхождение на известный семитысячник пик Сталина (позже его переименовали в пик Коммунизма, а сегодня это пик Исмоила Сомони). Научная экспедиция из 12 ученых и альпинистов выдвинулась в горы, чтобы установить автоматическую метеостанцию на одну из самых высоких точек СССР. Чем ближе была цель, тем меньше становилось участников — не хватало сил.
Горбунов не дошел до цели 300 м, от кислородного голодания у него начались галлюцинации. Путь в одиночку продолжил красноярский альпинист Евгений Абалаков. Последние 40 м до вершины ему пришлось буквально ползти. 3 сентября 1933 года Абалаков на высоте 7 495 м между камней спрятал от ветра консервную банку с запиской о восхождении. Новый рекорд и научное первовосхождение — за Советским Союзом.
Летом 1934 года в горах Памира разбили палаточный лагерь, для того чтобы опытные альпинисты, среди которых были и братья Евгений и Виталий Абалаковы, обучали офицеров-пограничников азам альпинизма. Итоговым "экзаменом" для учеников в погонах стало восхождение на сложнейшую вершину — пик Ленина (7 134 м), на которой первым флаг страны установил уже Виталий Абалаков.
Так, покорив две сложные и неприступные высоты, красноярцы навсегда вписали свои имена в историю мирового альпинизма. Через несколько лет после этих триумфальных восхождений опыт братьев понадобился в боях на горных вершинах Кавказа.
Альпинисты и изобретатели
Евгений в 1941 году ушел на фронт добровольцем, участвовал в боях под Москвой, награжден медалью "За оборону Москвы". Виталий в 1938 году попал в тюрьму по "делу альпинистов" — его обвиняли в шпионской деятельности в пользу Германии. Обвинения впоследствии сняли, но на фронт он не попал, так как во время одного из восхождений отморозил пальцы.
Во время войны Виталий, окончивший мехфак Московского химико-технологического института имени Менделеева, начал разработку уникальных приборов для восстановления двигательных функций конечностей у солдат после тяжелых ранений. Сколько солдат поставили на ноги "приборы Абалакова", неизвестно, но его разработки легли в основу новаторских снаряжений для альпинистов, которые придумает Виталий позже и которые прославят его на весь мир.
В горах Кавказа Абалаковы оказались в 1942 году, где летом развернулось германское наступление, дивизии вермахта рвались к Сталинграду, Астрахани, достигли склонов Главного Кавказского хребта. На последнем направлении действовал 49-й горный армейский корпус генерала Конрада, укомплектованный жителями горных территорий Германии и Австрии, альпинистами и спортсменами, превосходно экипированными для горной войны.
Как рассказал военный историк, замдиректора Государственного музея боевой славы имени В.Г. Ардзинба (Республика Абхазия) Николай Медвенский, чтобы остановить немцев, из тыла и действующей армии начали отзывать альпинистов и создавать отдельные горнострелковые отряды (ОГСО) для помощи находящимся в горах войскам и ведения инструкторской работы.
На заоблачном фронте
Осенью 1942 года в поселке Бакуриани разместилась школа НКВД для подготовки кадров для ОГСО. Среди ее преподавателей, учивших воинские части вести горную войну, был и Евгений Абалаков. Как вспоминал известный советский альпинист Александр Гусев, Евгений руководил обучением альпинизму.
"Храброму и тренированному бойцу горы — не преграда. Научись смело, ловко и быстро двигаться в горах и хорошо маскироваться. Используй горный рельеф для скрытного и неожиданного нападения. Обрушь горные лавины на головы фашистов, задержи, опрокинь в пропасть, уничтожь врага!" — писал Абалаков в одной из своих заметок.
По данным Медвенского, советские военные альпинисты сражались на перевалах Кавказа: на Эльбрусском, Клухорском, Марухском, Санчарском и Умпырско-Белореченском направлениях, переносили трудности горной войны, несли потери от огня противника, а с приходом зимы — от схода лавин и полученных обморожений.
На Кавказе Евгений Абалаков не принимал участия в боях, он был инструктором и обучал воевать в горах. Битва за Кавказ окончилась в 1943 году победой Красной армии, Евгений был награжден медалью "За оборону Кавказа".
В годы войны он совершил ряд восхождений на вершины Кавказа. В 1943 году он поднялся на Дубль-пик (4 580 м) — одну из вершин Дигории. В 1944 году руководил штурмовой группой во время восхождения на труднодоступную вершину Кавказа — Казбек. Абалаков вспоминал, что подъем и спуск заняли 12 часов, подчеркивая, что "тем, кто победил Казбек, не страшны горы".
В октябре 1944-го вместе с офицерами Михаилом Ануфриковым и Валентином Коломенским совершил сложное первопрохождение — траверс пяти вершин Джугутурлючата. Это был символический поход, подчеркивающий освобождение Кавказа от гитлеровцев. Альпинисты покорили пять вершин за восемь суток. Военная служба у Евгения завершилась в мае 1946-го, когда он был демобилизован.
Столбовская закалка
Неизвестно, совершили бы братья Абалаковы свои знаменитые восхождения на высочайшие вершины Советского Союза, если бы им не посчастливилось расти рядом с уникальным природным комплексом — заповедником Красноярские Столбы (сейчас имеет статус национального парка).
Родились Абалаковы (Виталий в 1906-м, а Евгений в 1907 году) на севере Красноярского края, в Енисейске. Родителей не стало рано, братьев перевезли в Красноярск, в дом дяди — Ивана Абалакова. Жила семья в самом центре города, здесь же дети ходили в школу и впервые познакомились со Столбами. Ходить в заповедник Виталий и Евгений начали в 9–10 лет, а покорили скалы в 12 лет.
"Сейчас до Столбов рукой подать. Они находятся в черте города, можно доехать на общественном транспорте. А в 1920-х годах доехать было трудно: в Красноярске не было мостов. Надо было с левого берега Енисея перебраться на правый. Мальчики не ленились и каждые выходные проходили этот непростой маршрут. Многие ходы (лазы — прим. ТАСС) на скалах они прошли, еще будучи детьми. Столбовская закалка помогла им в будущем", — говорит главный хранитель красноярского музея "Мемориал Победы" Юлия Петунина.
Любовь к Столбам и скалолазанию привили ребятам их учителя — советский художник Дмитрий Каратанов и ученый-ботаник, первый директор заповедника Александр Яворский. "Эти люди сами по себе были уникальны и притягательны. Например, Дмитрий Каратанов подростком познакомился с Суриковым, получив от него несколько дельных советов, стал профессиональным художником, автором многочисленных этнографических зарисовок и прекрасных картин о мощи Сибири. А Александр Яворский был не только одним из самых известных сибирских краеведов, но и стал первым директором заповедника Столбы", — рассказывает Петунина.
За годы тренировок на Столбах мальчики превратились в настоящих профессионалов. Они с легкостью излазили все скалы и даже, по воспоминаниям современников, любили удивить друзей разными акробатическими кульбитами на вершинах.
По словам президента Красноярской краевой федерации альпинизма, тренера сборной края по альпинизму Николая Захарова, сегодня на Столбах об Абалаковых напоминает два названия. "Есть, например, Абалаковская щель. Когда проходишь Первый столб и идешь на Коммунар, там такая ломаная трещина проходит, названная в честь братьев. На скале Такмак есть место — Абалаковский цирк. Это большой полукруглый рельеф, обращенный на юг. Как только солнце пригревает, там становится тепло, скалы нагреваются. Место очень удобное для тренировок".
Кроме спортивной подготовки, Столбы научили Абалаковых выживать в тайге, идти по непроходимым лесам, но главное, дружбе и уживчивости в коллективе. "Дружба — это главное в альпинизме. Если нет дружбы в команде, то и хорошего восхождения нет. Здесь надо забыть слово "я", тогда ты будешь хорошим альпинистом. У нас это формируется на Столбах", — рассуждает Захаров.
Ученик Веры Мухиной
В середине 1920-х братья уехали учиться в Москву, а на каникулах, приезжая в Красноярск, вместе прошли по вершинам Алтая — от перевала Корбу до верховьев реки Абакан и дальше к Енисею в Красноярск. При этом реки Абакан и Енисей они прошли на салике (плот из бревен, собранный без единого гвоздя), что сегодня кажется невероятным. Позднее они совершили восхождения на вершины Тянь-Шаня, Памира и Кавказа.
Евгений стал скульптором. В 1930 году он окончил Московский художественный институт имени Сурикова, где учился у Веры Мухиной, запомнившей сосредоточенного сибиряка. В скульптуре Абалаков развивал тему спорта и альпинизма, успел сделать рабочие формы для отливок скульптурной группы "Альпинист и альпинистка", сегодня известной как мемориал альпинистам и установленной намного позже на стадионе "Лужники".
Один из скверов ВДНХ также украшают "Альпинист и альпинистка" Евгения Абалакова. "В горные походы он всегда брал с собой бумагу, карандаши, краски и делал зарисовки. Причем его физические возможности были такие, что он успевал подняться, занять какую-то хорошую точку, найти вид и, пока его товарищи поднимались, делал зарисовку местности. Рисование в горах было очень важным навыком, которым владели многие альпинисты: фото- и кинотехника часто отказывала в условиях высокогорья, а натурные зарисовки Евгения Абалакова становились подтверждением и свидетельством восхождений отрядов и экспедиций", — говорит Петунина.
После войны Евгений мечтал покорить горные вершины Гималаев. Но в марте 1948 года он трагически погиб — задохнулся бытовым газом в московской квартире друзей. "Я уверен, что, если бы был жив Евгений Михайлович, они бы с братом первыми в мире поднялись на Эверест. В этом нет сомнений", — уверен Николай Захаров.
Абалаковский рюкзак
В 1985 году в эфир советского телевидения вышла передача "Клуб кинопутешественников", посвященная альпинизму. Ведущий Юрий Сенкевич подробно представил всех героев эфира и лишь про одного сказал просто — патриарх альпинизма. К тому моменту Виталия Абалакова уже знал весь мир — он совершал восхождения даже несмотря на то, что был инвалидом.
В 1956 году он вместе с командой взошел на пик Победы — семитысячник, считающийся одним из самых сложных на планете, а его учебник "Основы альпинизма", впервые изданный еще в 1941 году, переиздавался несколько раз и даже вышел в Германии. Николай Захаров говорит, что это учебное пособие до сих пор актуально и его используют многие спортсмены.
Широкой аудитории — туристам, любителям-скалолазам — Виталий Абалаков больше известен как изобретатель разного снаряжения для походов в горы — более сотни спортивных снарядов, приборов и обмундирования.
Две разработки Абалакова — якорный крюк и абалаковский рюкзак — стали известны на весь мир. "Для создания точек страховки на скале, чтобы закрепить веревку, подстраховать товарища, надо забить крюк. Это обычная плоская штука, которая молотком посильнее забивается в трещину. Если такой крюк вырвется, значит, улетели оба. Всегда было непросто этот крюк забить, особенно если трещина плохая. Абалаков видоизменил классический крюк. В одной из своих работ он нарисовал якорный крюк из металла, а мы в 90-е в Красноярске его сделали, и его с удовольствием закупали иностранцы", — делится Николай Захаров.
Альпинисты, говорит он, пользуются этим изобретением и сегодня. Новаторство Абалакова в видоизменении крюка состояло в том, что при нагрузке он не вырывался из трещины, а наоборот, сильнее в нее углублялся.
"На таких крючьях нам удалось пройти страшный семитысячник на Тянь-Шане — пик Погребецкого. Стена там сложная — все забито песком и льдом. В советское время там были четыре безуспешных попытки прохождения. В 2006 году я подготовил сборную края, туда их привез, и они промолотили эту стену. Было трудно, но эти якорные крючья сильно помогли. Ребята стали чемпионами России", — гордится Захаров.
Абалаковский рюкзак изменил представление спортсменов о том, каким должен быть вещмешок альпиниста. Хотя сам конструктор не раз говорил, что задумывал совсем не это. "Абалаков нарисовал плоский, прилегающий к спине рюкзак, удобный для восхождений. Стандартный, большой туристический рюкзак оттягивает тебя, ты не можешь влезть вверх. Плюс там была своя, хорошая система клапанов и карманов. Хотя произвели не совсем тот вариант, который хотел разработчик, рюкзак активно использовался", — поясняет Захаров.
Возвращение домой
Виталий Абалаков после смерти брата несколько раз приезжал в Красноярск, ходил на Столбы, общался с альпинистами, рассказывал о брате. По словам Захарова, братья были совсем разные. "Я Евгения не знал, но судя по его восхождениям, он был человек сильный, творческий, напористый. Виталий не менее сильный, но все-таки с математическим взглядом на все. Все разложит по полочкам, маршрут просчитает до деталей. Ведь все восхождения, которые он совершил, были безопасные. У него не было ни одного несчастного случая, что редко бывает", — делится Николай Николаевич.
В феврале 2022 года администрация Красноярска поддержала инициативу наследников Евгения Абалакова по возвращению его творческого наследия на родину. Переезд организовал музей "Мемориал Победы". Эта обширная коллекция уникальна хотя бы потому, с какой любовью она была сохранена сыном Евгения Алексеем: военные письма семье, награды, скульптуры, акварели, рисунки, предметы альпинистского снаряжения, игрушечный деревянный паровозик, который альпинист сам собрал для своего единственного сына. Уже в 2022 году музей провел фестиваль в память об альпинисте.
Сохранился дом, где жили Абалаковы, там установлен небольшой монумент Евгению, есть улица, названная в честь братьев. Не хватает только одного — музея.
"О музее мы говорим уже много лет. Идеально было бы его открыть в доме, где жили братья. Уже даже велись переговоры почти со всеми градоначальниками Красноярска, но дело с мертвой точки не сдвинулось. Можно же сделать общий музей альпинизма, где отдельное, большое место уделить Абалаковым. Но я надежды не теряю, записался на прием к губернатору Михаилу Котюкову, рассказал суть проблемы. В ходе разговора возникла идея сделать такой музей на Столбах. Может, что и получится", — завершает нашу беседу Николай Захаров.
Виктория Мельникова, Андрей Мармышев