Человек, 50 лет создающий торпеды

Шамиль Алиев — ученый с мировым именем, академик, разработчик советских торпед и ракетного оружия, именем которого названа одна из малых планет Солнечной системы. Он живет и работает в Дагестане. В июне Шамилю Гимбатовичу исполнилось 75 лет. Больше 50 из них связаны с одним из старейших в России оборонным заводом "Дагдизель". Сегодня академик Алиев продолжает активно заниматься научными разработками перспективных видов вооружения, но не меньше времени тратит на то, чтобы "влюблять в науку" детей и студентов.

"Должно быть что-то еще"

В рабочем кабинете академика Алиева есть много книг и рукописей, целая галерея морских узлов, исчерченная формулами доска, большие черно-белые фотографии "Каспийского монстра" (экраноплан, гибрид самолета и морского судна, разрабатывался в СССР в 1960-х годах — прим. ТАСС), плакат с цитатой Эйнштейна: "За вещами должно быть еще что-то"… Компьютера в кабинете нет. Как нет сотового телефона у самого Шамиля Алиева.

"Компьютеры у меня есть в лаборатории. А сотовый телефон — я подумал: зачем он мне нужен? Связь с внешним миром — чем ее меньше, тем лучше. Я и часы не ношу, у меня свое, внутреннее время", — говорит хозяин кабинета.

Не дожидаясь вопросов, он начинает рассказывать: "Вот есть такие тела Платона (правильные многогранники, или платоновы тела — прим. ТАСС) — это самое красивое, что может быть на свете! Но они всегда казались мне какими-то статичными. А я думал, что ничего статичного быть не может, здесь должно быть что-то еще, потому что красота сама по себе не пленяет, если нет "бантика". Я лет двадцать влюбляюсь в эту проблему, и вот буквально недавно я на эту красоту надел гидродинамический наряд. Получилась совершенно потрясающая штука — сухая геометрическая форма ожила".

Убеленный сединами академик показывает, как "ожила" геометрическая форма, и его глаза сияют, как у ребенка: "Это вечная красота!"

Путь осла на мельницу

Уроженец горного дагестанского аула Тануси Шамиль Алиев после школы поступил в Ленинградский кораблестроительный институт (ныне Санкт-Петербургский морской технический университет). Дома, в Дагестане, корабли в Каспийском море казались ему "плавающими домами", а во всем морском деле виделась невероятная романтика. В Северную столицу будущий академик приехал, по его словам, "не очень хорошо зная по-русски", но с большим количеством вопросов.

"Я никогда лекции не писал, я приходил задавать вопросы. В конце концов преподаватели стали говорить, что готовы мне в общежитие принести пятерку, лишь бы меня не видеть! "Что ты хочешь от нас?!" — они меня спрашивали. А я говорил им: радости же нет, зачем это все, вот эти формулы! Они мне — "пригодится". Ну что значит пригодится, я же не беру с собой на всякий случай бульдозер — вдруг он мне пригодится?!" — экспрессивно рассказывает Алиев, спустя 50 с лишним лет недоумевая так же искренне, как когда-то — ленинградский студент Шамиль.

О его студенческих годах теперь написано даже в статье "Википедии": "...из-за самобытного мышления находился в конфликтных отношениях с преподавателями". Самобытное мышление выражалось в неиссякаемом стремлении знать, с которым преподаватели не всегда справлялись.

А студент из далекого Дагестана не умел и не хотел соответствовать каким-то общим нормам. Например, однажды во время лабораторной работы он заявил преподавателю, что все это "слишком просто". Ему немедленно предложили объяснить аудитории про соотношение скорости и дальности торпеды.

"Я вышел и говорю: вот я встаю утром и гоню осла на мельницу. Если мельница близко, я могу гнать осла быстрее, а если далеко — надо медленнее, потому что иначе осел устанет и не дойдет. То есть чем больше дальность, тем меньше должна быть скорость! Он (профессор) сказал, что это очень хороший пример: "Можно я — обязательно со ссылкой на вас — буду приводить этот пример как потрясающе убедительный?!" А я не пойму, хвалит он меня так или издевается", — вспоминает Алиев.

Потом была аспирантура — с теми же "сложными отношениями". "Я слышал, чтобы от меня избавиться, завкафедрой сказал коллеге: возьми к себе это юное дарование, я тебе дам электронный осциллограф и масляный насос, которого ни у кого нет! Так меня променяли на масляный насос", — смеясь, рассказывает Шамиль Гимбатович.

Святость в числах

Когда академик Алиев рассказывает о какой-либо научной задаче, слова "влюбляюсь" и "радость" часто звучат в его речи. "Не бывает так, что человек умный или неумный, бывает — любишь или не любишь. В любую задачу я влюбляюсь смертельно, непостижимо! И в любой задаче всегда ищу радость. Если нет радости — зачем это все вообще?"

Он влюблен в книги, в поэзию Евгения Евтушенко, с которым был дружен, в аварский язык, на который переводил того же Евтушенко и Лермонтова. И конечно, в числа. Во время своей первой встречи с академиком Яковом Зельдовичем на вопрос гениального физика "Где в науке находится святость?" не задумываясь ответил: "В числах. Только там нет обмана!"

"Мне так моя бабушка говорила — наполняй себя порциями святости. Когда числа собираются, они создают свой ансамбль, оркестр, и ты будешь постоянно слышать аплодисменты! И вот я доверху наполнен всякими святостями. Мои внутренние аплодисменты всегда были громче, чем внешние", — объясняет он.

На вопрос о том, почему человек, наполненный любовью и святостью, делом своей жизни выбрал оружие, Алиев отвечает лаконично: "Так получилось".

"Иногда я сам себе тоже задаю этот вопрос, но — так получилось. Ни один человек в мире не написал книгу о том, с чего начать. Любое начало является мерой наших заблуждений. Мы только в конце знаем, как надо было делать. Мне стало интересно не само по себе оружие, но только оружие может предложить такое количество разнообразных задач", — говорит создатель торпед.

Ленин, Гегель и торпеды

В 30 с небольшим лет он стал профессором математики. А вот с трудоустройством у молодого ученого возникли сложности. Виной тому было все то же "самобытное мышление", напрочь отрицавшее обязательную для советского ученого ленинскую доктрину.

"Ленина я не мог понять, как ни старался. Ладно, думаю, где-то я читал, что Гегель тоже все про это понимал, только наоборот. Значит, надо читать Гегеля. Взял 12 томов собрания сочинений, прочел и навсегда стал гегельянцем… Меня на работу никто не хотел брать. А сказать, к примеру, что у меня брат (Муху Алиев, работал на руководящих должностях в партийных органах республики, в 2006–2010 годах — президент республики Дагестан — прим. ТАСС) большой начальник, я не мог: мне легче голым по площади было пройти, чем это сделать!" — рассказывает Алиев.

На "Дагдизель" он пришел, узнав о вакансии в вычислительном центре завода. Там тоже "встретили по одежке", но вскоре оценили по уму. В общей сложности на заводе Алиев работает более 50 лет, большую часть этого срока — в должности главного инженера по научно-исследовательской работе и генерального конструктора.

Однажды его спросили: что нужно делать, чтобы были хорошие торпеды. "Я ответил: поручать их плохому человеку. Который не будет ни у кого идти на поводу. Королев (Сергей Королев, генеральный конструктор ракетно-космической промышленности СССР — прим. ТАСС) не числился хорошим человеком, но к нему было доверие. Вот если 50 лет человек, к примеру, жарит котлеты, можно ему доверять по части котлет, как вы думаете?"

По словам академика Алиева, во всем, что касается идей в разработках современного вооружения, Россия, как ранее СССР, остается одной из передовых стран.

"Именно у нас появились такие направления, которые никому даже не снились. Например, торпеда "Шквал" — некоторое время их не производили, потому что они шли на глубине не более 20 м. Сейчас к ним возвращаются, пытаясь решить эту проблему. С точки зрения идейной вооруженности у России нет и никогда не будет проблем, но у нас есть некоторое технологическое отставание и некоторое экономическое отставание", — утверждает он.

"Все, везде, в любое время"

Будущее современной военной науки, по словам Алиева, связано с разработкой многоцелевых комплексов, систем с элементами искусственного интеллекта — именно над такими задачами сегодня работают ученые разных стран.

"Раньше было — щит и меч, эта эпоха кончилась. Потом появились антенны и моторы, но это тоже кончилось. Современная доктрина заключается в том, чтобы уметь делать все, везде, в любое время. Это глобальная задача — все эти комплексы, в которые как составная часть входят торпеды, ракеты, подводные лодки, — все это должно быть закручено в одну систему", — объясняет ученый.

В новых системах вооружения торпеды тоже будут другими — маленькими, весом по 40–50 кг, почти бесшумными в отличие от существующих тяжелых торпед. Уже сейчас, по словам Алиева, образцы малых торпед есть у нескольких государств, в том числе у России. Однако до выхода опытных образцов в серию еще далеко.

"Чтобы перейти к торпедам-малюткам, требуется большая, очень трудоемкая теоретическая работа. Можно проектировать маленькие торпеды, но это значит, что нужны новые подводные лодки, надводные корабли, морская авиация, надо готовить производство. Я думаю, что это затянется лет на 20–30, потому что перестроить всю эту машину очень сложно", — поясняет он.

Создание новых типов вооружения, в том числе космического, по его словам, потребует международной кооперации, потому что ни одна экономика мира самостоятельно не потянет таких затрат. Но и это не остановит гонку вооружений. "Это совершенно безумная стратегия человечества. Все это понимают. Но мы достигли в этом выдающихся результатов и поэтому сидим на пороховой бочке", — констатирует академик Алиев.

Влюблять детей в науку

Ученый говорит, что лучше всего находит общий язык с детьми: "Когда я наткнусь на какой-то результат, я звоню в какую-то школу, студентам — и иду к ним. С ними я готов общаться с полной отдачей сил и энергии. В этом мое исцеление".

По его словам, именно школьникам и студентам дано право входить к нему в кабинет в любое время. "Чем моложе человек, тем больше я готов становиться его собственностью!" — утверждает академик. И рассказывает о том, как именно, по его мнению, следует пробуждать интерес к науке.

"Зельдович мне рассказывал, как он влюблял детей в космос. Он брал мел, подбрасывал его вверх и рассказывал, как был маленьким мальчиком и ему хотелось подбросить мел выше и еще выше… А потом спрашивал — а как сделать, чтобы он улетел и не вернулся? И писал всего одну строчку — первую комическую скорость. Все то же самое можно было рассказать дико сложными выкладками — но где радость?! А такие простые примеры позволяют достучаться до деток".

У академика Алиева есть несколько папок с рисунками по его собственным эскизам — с их помощью он запросто объясняет детям многие сложные вещи. "Это вот — как пашут, как надо заточить плуг, как подковать коня. Тут — как отделить зерна от плевел, для этого в горах выбирали специального человека, который знает розу ветров — чтобы зерна летели в одну сторону, а плевелы — в другую. Здесь — теория танца, тут везде есть пропорции — явные и скрытые".

В комнате рядом с кабинетом ученого оформлен стенд с письмами от детей из разных городов России, которым он явно гордится: "Мне кажется, общаясь с ними, я могу посмотреть на мир их глазами. И я могу похвастать тем, что столько знакомых детей, наверное, не было никогда и ни у кого!"

Прямо над "детским" стендом — книжная полка с девятью томами энциклопедии "Торпедное оружие", изданной под редакцией Алиева. Скоро из печати выходит десятый. Сколько их будет всего, пока не может сказать и сам ученый. "Наверное, пока буду жив, буду работать над этими задачами", — улыбается он.

Елена Гриценко