Зачем россиянам Силиконовая долина:

ТАСС завершает проект, созданный совместно с  Фондом развития интернет-инициатив (ФРИИ), в рамках которого мы рассказывали о российских предпринимателях, обосновавшихся в Силиконовой долине. 

Считать ли стартапы с российскими корнями в США утечкой мозгов, как работает венчурная система Силиконовой долины и есть ли в России бизнес-ангелы? Об этом рассказали Дмитрий Калаев, директор акселерационных и образовательных программ ФРИИ, и Максим Чеботарев, директор по развитию венчурного сообщества фонда.

Ответ Советскому Союзу: как появилась Силиконовая долина

Прижившийся в мире термин "Кремниевая долина" появился в январе 1971 года — под таким общим заголовком Silicon Valley in the USA была опубликована серия работ Дона Хофлера в еженедельной газете Electronic News. В России из-за калькирования при переводе с английского этот технологический центр более известен как Силиконовая долина. Здесь действуют свыше 4000 стартапов — IT-компаний возрастом до 10 лет.

В Силиконовой долине изобрели телеграф, радио, транзистор, чип, компьютер, интернет, Facebook и многое другое, что изменило нашу жизнь. Понятие "венчурный капитал" тоже берет начало в Долине: первые частные инвесторы в крошечные инновационные компании появились тут в начале 70-х, когда у нас строили развитой социализм и преследовали за частное предпринимательство.

И все же Силиконовая долина во многом обязана своим сегодняшним процветанием именно России, а точнее, СССР. Советский Союз "встряхнул" США, запустив в октябре 1957 года первый в мире спутник Земли и тем самым застолбив техническое первенство в самой наукоемкой космической индустрии. После этого американский президент Дуайт Эйзенхауэр поручил создать NASA и инициировал вливание мощных государственных инвестиций в высокотехнологические компании, расположенные в окрестностях залива Сан-Франциско, ориентировав их на военно-промышленный комплекс.

Почему выбор пал именно на этот регион? Здесь вокруг Стэнфордского университета были сконцентрированы научные лаборатории. Здесь оперировали передовые производства. Здесь работал изобретатель плоскостного биполярного транзистора лауреат Нобелевской премии по физике 1956 года Уильям Шокли. В стенах основанной им Shockley Semiconductor Laboratory в Маунтин-Вью началось использование кремния вместо дорогостоящего германия, а ученики Шокли, выделившиеся в Fairchild Semiconductor, в 1959 году впервые в мире создали интегральную схему с использованием кремния, открыв путь их массовому производству.

"Я приехал первый раз в Долину в ноябре 2011 года, чтобы подышать этим воздухом и понять, как создается стартап. В России бурлит жизненная энергия, витает множество идей, есть прекрасные разработчики, можно найти инвесторов, но как из всего этого вылепить прибыльную компанию, как это можно поставить на поток — системного понимания не было", — рассказывает 40-летний Дмитрий Калаев.

Он из тех обстоятельных исследователей, которые не довольствуются одной теорией и все хотят попробовать на ощупь. Когда он увлекался тхэквондо, то уехал на четыре месяца в Южную Корею (родина этого боевого искусства), чтобы пропитаться духом и понять стиль жизни последователей школы. Дмитрий признает, что во многом благодаря этому он вышел на новый уровень и завоевал титул чемпиона России по тхэквондо.

У Калаева 15-летний успешный опыт работы в IT-предпринимательстве, он совладелец Naumen — одного из самых быстрорастущих разработчиков программного обеспечения в России. И все же он считает себя скорее исследователем бизнеса. В 2010–2011 годах он был советником министра экономики Свердловской области и выстраивал взаимодействие с IT-сообществом, бизнесом и региональной властью.

Чтобы создать успешный стартап, не обязательно ехать за тридевять земель. Венчурные фонды, конечно, есть и в России, только их на порядки меньше, чем в США. ФРИИ, пожалуй, первым начал работать по модели бизнес-акселераторов Силиконовой долины. 

Он отбирает в каждый набор 30 заявок из примерно 700 поданных, "прокатывает" их через трехмесячные программы экспертизы и мозгового штурма, помогает найти деловые контакты и инвестирует около 2 млн рублей в обмен на 7% стоимости стартапа. Объем финансовых вливаний только этого венчурного фонда на последующих раундах может достигать 324 млн рублей. За три года работы через акселератор фонда прошло 10 наборов, тысячи начинающих IT-предпринимателей были выведены на новый уровень.

"Общаясь с немосковскими разработчиками, я столкнулся с тем, что примерно 80% ребят хотели сделать проект регионального уровня, — рассказывает Дмитрий Калаев. — Но по большому счету в мире IT-технологий не может быть провинции: живя в Екатеринбурге, ты не конкурируешь с Уфой, ты конкурируешь со всем миром. Ты должен понимать, над чем работают в Израиле, Китае или США. Так родилась идея проекта GoValley: брать локальных лидеров мнений и везти их в Калифорнию — пусть своими глазами увидят Apple, Google, посмотрят, как тут сражаются за право на жизнь малые стартапы, и пропитаются амбициями". 

Сам для себя он определил философию проекта как "переливание пассионарности из одного сосуда в другой". Практические стороны дела тоже играют не последнюю роль — за 10 дней интеллектуального тура в Долину его участники знакомятся с ведущими компаниями, находят новые идеи развития бизнеса, осваивают понимание того, как работают глобальные рынки.

"Инженерный, технический уровень в России и технопарках США не отличается, но в России традиционно страдает маркетинг. Изобрести умеем, а продать нет", — объясняет задумку "выездного акселератора" Дмитрий Калаев.

Стартапы, вышедшие из ФРИИ, фонд также старается продвинуть в Силиконовую долину — "перелить пассионарность", освоить значительно превосходящий по размеру рынок, почерпнуть новое и, конечно, приумножить активы для портфельных инвесторов. В фонде вовсе не считают "утечкой мозгов" регистрацию стартапов с российскими корнями в технопарках США. Здесь немало таких успешных проектов, ведь российская школа подготовки физиков и математиков все так же востребована на западных рынках.

"Все "русские компании" держат инженерные офисы в России. Они зарегистрированы в России и платят здесь налоги. Чем успешнее они становятся, тем выгоднее и инвесторам, и экосистеме в целом, — объясняет Калаев. — Мир технологий становится все более глобальным, охватывая все континенты и временные пояса".

Наши родные "ангелы"

Термин "бизнес-ангел" ввел в оборот профессор Университета Нью-Гэмпшира Уильям Ветцель в 1978 году. Так стали называть частных инвесторов, вкладывающих средства в местные новаторские по духу компании на ранних стадиях развития. История венчурного капитала началась задолго до этого. Так, в 1874 году Томас Сандерс и Гардинер Хаббард стали инвесторами телефонной компании Александра Белла, а в 1878 году предприниматели Джон Морган и Спенсер Траск вложились в разработки Томаса Эдисона, завершившиеся созданием лампочки.

Российский инвестор, в отличие от американского, консервативен и в большей мере настроен на сохранение уже имеющегося, стремясь "прикопать" капитал, считает Максим Чеботарев, директор по развитию венчурного сообщества ФРИИ. 

Отечественный капиталист или опасается вкладываться в продукты, которые нельзя пощупать руками, или, наоборот, свято верит в то, что эта ниша прогореть не может. И тех и других в ФРИИ сторонятся, хотя располагают самым большим в стране портфелем стартапов.

"Усредненный образ нашего родного бизнес-ангела выглядит так, — рассказывает Максим Чеботарев. — Это мужчина 38–45 лет, преуспевший в индустриях от нефти до бетона, редко понимающий суть бизнеса высоких технологий, однако при этом не чуждый увлечению современными гаджетами и IT. В их числе попадаются и очень крутые предприниматели".

То есть если в Силиконовой долине венчурные инвесторы чаще всего сами причастны к инновационным компаниям, изменившим лицо отрасли (Google, SoftBank, Alibaba), то в России бизнес-ангелы — это предприниматели, которые с конца 80-х годов заработали много денег в сырьевой и банковской сферах.

Инвестиции бизнес-ангелов — главное топливо инноваций, однако, по оценке ФРИИ, в России наберется не больше сотни венчурных инвесторов, из которых лишь несколько десятков можно причислить к активным. По российским меркам это означает закрыть хотя бы одну сделку в год. 

И действительно — бизнес-ангелы опускаются на землю и просят совета профессионалов.

По данным исследования ФРИИ, минувший год обнаружил знаковую тенденцию. Венчурный капитал наконец двинулся в российские регионы за счет уменьшения доли Москвы и на фоне общего спада продемонстрировал рост на 23%. Почти каждый второй стартап состоялся при участии Фонда развития интернет-инициатив.