Хор в 30 тысяч голосов исполнил знаменитый хит "Гудбай, Америка" на концерте, посвященном 30-летию Свердловского рок-клуба, 10 сентября в Екатеринбурге. Именно столько человек вмещает главная городская площадь. 

Организаторы юбилея были уверены, что легенды рока соберут все поколения поклонников, а сам концерт станет событием не менее значимым для страны, чем первый фестиваль СРК, взорвавший опорный край державы. 

30 лет назад уральцы формировали основы новой России не только в тиши кремлевских кабинетов, но и в грохоте динамиков. ТАСС вспоминает историю рок-клуба, ставшего заметной частью не только культурной, но и общественной истории страны.

Одним из последних указаний первого секретаря свердловского обкома КПСС Бориса Ельцина перед его отъездом на повышение в Москву стало распоряжение о создании областного клуба рок-музыки.

Такое внимание к молодым неформалам объяснялось не только уникальным политическим чутьем Ельцина. Как это ни парадоксально, но первое лицо области был лично знаком с представителями зарождающейся рок-культуры. 

Классик российской рок-поэзии Илья Кормильцев (умер в Лондоне в 2007 году. — Прим. ТАСС) в эссе "Великое рок-н-ролльное надувательство" так описывал свое знакомство с будущим президентом России.

"Импортный бобинник нашелся у Таньки (Татьяны Ельциной. — Прим. ТАСС). Но девушка сказала, что технику навынос не даст, да и родители заругают. Так (...) в главной квартире города оказался однажды и я. С бутылкой, разумеется. Пили, слушали в сотый раз (перезаписываемый) альбом, и тут в коридоре открылась входная дверь. "Хоре шуметь, — шикнула Танька. — Отец пришел!" Мы замерли. Дверь приоткрылась, и показался хозяин.

— Вижу, молодежь отдыхает? А как насчет того, чтобы отдохнуть с молодежью?

Мы сразу поняли намек, вытащили из тумбочки нашу бутылку Havana Club. Взяв стакан в здоровенную неполнопалую лапищу, хозяин сказал:

— Давайте выпьем за вас, за молодых. Вы еще нам очень понадобитесь.

Посмотрев в глаза этому человеку, я сказал как Штирлиц:

— Прозит, Борис Николаевич!"

Музыканты при всем своем равнодушии к чинопочитанию не забыли, кто, по сути, легализовал их творчество. Когда над Ельциным в конце 1987 года сгустились политические тучи, они, как смогли, поддержали опального политика. 

26 ноября 1987 года на концерте в УПИ, где когда-то учился Ельцин, лидер группы "Кабинет" Игорь Скрипкарь объявил: "Песню "Фактор" мы посвящаем Борису Николаевичу, в свете последних событий…" 

Зал восторженно взревел. Позже Игорь признавался, что просто не мог не выкинуть такую штуку: "Меня предупредили, чтобы я вел себя поаккуратнее: в первом ряду сидит партком. Зря сказали, после этого я специально посвятил одну из песен Ельцину. Его в Москве чморили, а мы его поддержали". 

И хотя на следующий день запретили все запланированные концерты, слух о поступке рокеров пошел гулять по городу, а "политически незрелое поведение" группы стало предметом обсуждения на пленуме обкома КПСС.

Спустя десятилетие уральские музыканты, ставшие к тому времени уже звездами российской рок-сцены, вновь поддержали Ельцина. На этот раз уже в его предвыборной президентской гонке. Акция "Голосуй, или проиграешь" с большим гастрольным туром стала одной из основных составляющих победы Ельцина на выборах 1996 года.

Но даже самые высокие связи не могли облегчить путь любительских групп к массовому зрителю. Причем, вопреки распространенному мнению, запрет исходил не от всемогущих КГБ и МВД, а от местных чиновников среднего звена, которые то ли от излишнего рвения, то ли от страха за свои кресла запрещали буквально все и вся. 

С самими же силовыми структурами у неформалов серьезных конфликтов не было. Участники тех событий говорят, что истории о том, что музыкантов постоянно забирали в милицию, в большинстве своем выдумки.

В 1981 году в зале фестиваля Архитектурного института, по словам его организатора Гены Баранова, присутствовали несколько кагэбэшников, которые записывали в блокноты определенные фразы, а потом составляли отчет. 

"Раньше было негласное правило: если мероприятие собирает более 150 человек, то обязательно должен присутствовать представитель госбезопасности, чтобы проследить, чем там дело пахнет", — поясняет Баранов. Органы все знали, просто не обращали внимания.

Самый большой идеологический скандал произошел 21 июня 1986 года на первом фестивале Свердловского рок-клуба с группой "Флаг". Музыканты вляпались в политику, сами того не желая. 

Лидер группы Сергей Курзанов захотел проиллюстрировать название своей команды: "Мы решили украсить сцену флагом. Купили красной ткани. Надо бы серп и молот сделать. Из чего? А на мне были желтые махровые носки. Из них вырезали символы и пришили. Хорошо, что о таких тонкостях никто тогда не узнал, а то совсем повесили бы… Решили, что флаг должен быть боевой, как в нашей песне "Флаг на баррикадах". Проделали дырки, как от пулеметной очереди, оборвали край, опалили зажигалкой. И подняли… Все обалдели!" — вспоминает Курзанов.

Сразу никто ничего не понял, и концерт продолжился, а в кабинете директора ДК уже шло экстренное заседание жюри и худсовета. "Все могло бы сойти просто за иллюстрацию к названию группы. Но поднялся скандал. После этого делать вид, что ничего не произошло, стало невозможно — надо было как-то реагировать", — вспоминает президент СРК Николай Грахов.

Судьбу группы рокеры решали по-комсомольски — голосованием. В результате большинство высказалось за то, чтобы на полгода отложить принятие "Флага" в рок-клуб. Не все из музыкантов трепетно относились к красному знамени, многие просто опасались, что поступок "Флага" может накрыть весь рок-клуб медным тазом.

Подавляющее большинство свердловских рокеров не были идейными врагами власти. "Мы не представляли себе, что такое социальный протест! — вспоминает Владимир Назимов (ударник групп "Урфин Джюс", "Наутилус Помпилиус" и "Чайф". — прим. ТАСС). — Никто из нас не думал о правах человека, мы просто занимались музыкой, которая нам нравилась".

Уральский рок как культурное явление зародился практически одновременно с аналогичными течениями в Москве и Ленинграде, но развивался по своим собственным законам. В первую очередь это касалось исполнительского мастерства.

"В отличие от Москвы и Питера, для свердловских рокеров было обычным явлением после получения высшего образования — технического или гуманитарного — пойти учиться в музыкальное училище, — говорит автор книги "История свердловского рока" Дмитрий Карасюк. — Кроме того, именно на Урале сформировалась традиция разделения на тех, кто пишет музыку, и тех, кто сочиняет тексты. Природный уральский перфекционизм требовал, чтобы за каждый участок работы — мелодию, стихи, исполнение, запись, клипы — отвечали мастера своего дела". 

Свердловск стал единственным в стране нестоличным городом, давшим большое количество качественных и успешных исполнителей.

Николай Грахов объясняет этот феномен так: "Свердловск — это крупнейший научно-интеллектуальный центр. Здесь большая концентрация как творческой, так и научно-технической интеллигенции. То есть было кому творить и было кому потреблять это творчество. В целом на Урале 85% городского населения, и у рока, который является городской музыкой, имелась обширная социальная база. Все это создало предпосылки для возникновения феномена свердловского рока".

Начиная с 1987 года очарование "уральского рок-феномена" почувствовала вся страна. Строчка в афише "группа Свердловского рок-клуба" означала знак качества и гарантировала аншлаг практически в любой точке Советского Союза.

В 1988 году "Наутилус Помпилиус" стал лидером хит-парада "Музыкальный Олимп ТАСС" и списков популярности всех молодежных газет страны. Следом за ним двигались "Чайф", "Агата Кристи", "Смысловые галлюцинации".

Вслед за успехом шли деньги, слава, звездные болезни, творческие и личные конфликты… Под невеселый марш таких "медных труб" в 1991 году рок-клуб прекратил свое существование.

Самые успешные ушли в шоу-бизнес, некоторые собирают стадионы и сегодня. Но никто уже не пишет на афише "группа Свердловского рок-клуба". История уральских пионеров рока трудно началась, красиво вспыхнула и завершилась естественным образом. Практически одновременно со всеми другими подобными историями в стране.

Эту коллизию образно описывает клавишник "Наутилуса Помпилиуса" Алексей Хоменко: "В конце 80-х на наш рок-н-ролл уставился весь советский народ, 200 миллионов пар глаз: было интересно посмотреть на свободных людей. Это внимание страшно навредило року… Рок-н-ролл под этим взглядом, как таракан под увеличительным стеклом, приосанился и стал выглядеть грозным, как динозавр. Самое главное, что он сам поверил, что он динозавр. А потом коллективное бессознательное похлопало своими миллионами глаз и переключилось на что-то еще, на фигурное катание какое-нибудь. И динозавр опять стал тараканом, хотя сам понял это не сразу. Вот тогда-то многие нединозавры сдохли, многие исчезли. Слава богу, что на нынешнее поколение рокеров никто не смотрит в лупу. Они смогут занять место любой звезды, потому что они понимают, чем они являются".

Сегодня бывшие патлатые рокеры стали уважаемыми и даже респектабельными членами общества. "Чайф" выступает на Красной площади, Вадим Самойлов был членом Общественной палаты России и награжден медалью Министерства обороны РФ "Участнику военной операции в Сирии", Вячеслав Бутусов — кавалер ордена "За заслуги перед Отечеством" IV степени. 

Про всех написаны книги и сотни статей. Но самое главное для них и для Свердловской области, что их дело 30-летней давности не исчезло с закрытием рок-клуба. 

Сегодня в регионе, по разным подсчетам, от 400 до 500 рок-групп. Ежегодно на фестиваль "Старый новый рок" поступает две-три сотни заявок от молодых коллективов, а это значит, что уральский рок-н-ролл жив. 

"Это здорово, что людям нравится играть, нравится творить, нравится сочинять. Когда я еду на машине по городу, я постоянно вижу ребят с гитарными кофрами. Я этому очень рад, потому что играть музыку — это здорово", — говорит лидер "Чайфа" Владимир Шахрин.