Еврокомиссия в четверг вечером опубликовала уже третью версию предложений по введению европейского налога на финансовые транзакции, дискуссия о котором продолжается среди стран ЕС и зоны евро уже почти более 4 лет. О намерении ввести этот налог еще в прошлом году объявили 11 стран сообщества: Австрия, Германия, Бельгия, Франция, Испания, Португалия, Италия, Греция, Словения, Словакия, Эстония. Между тем такие заметные страны ЕС, как Великобритания, Швеция и Польша со всей определенностью отказались от его введения. Особенно активную оппозицию представляет Лондон, который обеспокоен интересами своего банковского Сити.
По цифрам, новый проект ничем не отличается от предложения Еврокомиссии, сделанного еще в сентябре 2011 года. Уровень налога должен составить все те же 0,1 от операций с акциями и облигациями и 0,01 процента от операция с деривативными финансовыми продуктами /вторичными ценными бумагами/. По словам еврокомиссара по налогам и таможенному союзу Альгирдаса Шеметы, Еврокомиссия рассчитывает, что поступления от этого налога составят от 30 до 35 млрд евро в год.
Налог направлен исключительно на финансовые спекуляции и не будет применяться к текущим операциям с эмиссиями, страхованием или выдаче кредитов под ценные бумаги, чтобы не оказывать негативного воздействия на реальную экономику. Также под его действие не попадают операции, осуществляемые центробанками этих государств Европейским центробанком / ЕЦБ/ или Стабфондом зоны евро /ЕСМ/.
Новым элементом пакета предложений Еврокомиссии стал принцип "экстерриториальности". Его суть заключается в том, что если эмитент ценных бумаг зарегистрирован в одной из 11 стран ЕС, готовых пойти на введение этого регионального налога, то операции с ними должны облагаться этим налогом, независимо от того, в какой стране они осуществлялись. Второй аспект этого принципа заключается в том, что независимо от того, где были выпущены ценные бумаги, налог на операции с ними будет взиматься если хотя бы один из участников сделки зарегистрирован на территории этих одиннадцати государств.
Этот принцип стал наиболее противоречивым предложением Еврокомиссии. С одной стороны, финансовые спекуляции, по определению, транснациональны, и задача ограничения их на территории 11 отдельно взятых европейских государств выглядит утопично, отсюда попытки максимально расширить поле действия налога. С другой стороны, если все 11 государств проголосуют за эту формулу, уже на следующий день после введения этого налога суды многих государств мира, в первую очередь, Великобритании будут буквально ломиться от исков против этого нововведения.
По оценкам британских экспертов, налог на финансовые транзакции, идею которого еще в 2009 году активно защищал президент Франции Николя Саркози, имеет ярко выраженный политический характер, который явно затмевает его экономическое значение. С политической точки зрения его введение, должно послать избирателям сигнал: "Смотрите как государства защищает вас от произвола банков, которые виноваты в финансовом кризисе и должны за него платить".
Идеи реформирования мировой экономической и финансовой системы с целью качественного снижения влияния на них финансовых спекуляций и повышения роли реального сектора, активно обсуждались экспертами после начала кризиса - в 2008 и 2009 годах. Однако уже к 2010 году эти дискуссии сошли на нет, поскольку стала очевидна невозможность не только всех ведущих мировых держав, но даже только европейских стран достичь взаимопонимания о проекте подобных реформ. Введение налога на финансовые транзакции - это отзвук тех дискуссий. Он имел бы смысл, если бы был введен во всем мире без исключений и оффшоров, однако его точечное введение только в 11 европейских странах может лишь привести к сокращению финансовой активности в этих государствах и ее перемещению в свободные от налога зоны. Вторым очевидным следствием станет снижение интереса к ценным бумагам эмитентов из этих государств, что автоматически снизит привлекательность этих стран для бизнеса.
Таким образом, эксперты предупреждают, что эффект от этого налога может оказаться сходным с эффектом от проекта налоговой реформы Франсуа Олланда с 75-процентным налогом на миллионеров, которая, еще не вступив в силу, спровоцировала настоящее бегство из Франции владельцев крупных состояний.