На аэролодке или вертолете
Количество посетителей на плато Маньпупунёр (в переводе с языка манси — "малая гора идолов") ежегодно растет, рассказал директор заповедника Николай Смирнов. На текущий момент среди пеших туристов все места заняты на весь летний сезон, который продлится с 15 июня по 15 сентября. Места были разобраны к началу апреля. По вертолетным турам заняты все пятницы, субботы и воскресенья на весь летний сезон. Несколько рейсов запланировано по средам и четвергам. В вертолет помещается до 20 человек.
Летом на плато ведет единственный пеший маршрут длиной 11 км от Вологодской грани, что на границе Республики Коми с Ханты-Мансийским автономным округом на Северном Урале (восточная граница заповедника). Так добираются туристы, которые идут пешком от города Ивделя Свердловской области, и из Коми поднимаются на аэролодке по реке Печоре. На вертолетах прилетают из поселка Ныроб Пермского края, из города Ухты Республики Коми и города Нягани Ханты-Мансийского округа. Зимой на снегоходах можно добраться двумя путями — от базы "Трехречье" в Ханты-Мансийском округе и со стороны Коми через кордон Усть-Ляга. Вертолеты зимой летают из Ухты и Ныроба.
"Новые маршруты на плато, конечно, не планируются. У нас все-таки заповедник. Наша главная задача — сохранить природу в первозданном виде, а не устроить парк культуры и отдыха. Поэтому новые маршруты мы вводить не будем, да их и не придумаешь по-другому, в дополнение к тем, что уже есть. Установлены квоты на посещение, летом есть ограничение — не больше одной пешей группы в день из-за того, что на текущий момент от Вологодской грани инфраструктура не обустроена. Поэтому не больше одной группы, это максимум 12 человек, больше не пропускаем. Именно поэтому в середине апреля все было разобрано, потому что спрос есть, он превышает наше предложение раза в два-три", — рассказал директор.
По его словам, современные туристы достаточно дисциплинированные, мусор после себя не оставляют, как бывало раньше. Но есть почвенная эрозия, из-за чего и ввели квоту, увеличивать которую не планируют. Эрозийные процессы — это наследие начала 2000-х годов, когда в заповеднике еще не была организована хорошая охрана, туристы заезжали на разной технике, почва местами оказалась вымыта вплоть до горной породы. Сейчас неизвестно, сколько лет, столетий или даже тысячелетий потребуется, чтобы она восстановилась. Не до конца обустроена и тропа для туристов.
"Сейчас настил есть только по правому борту долины, по левому ничего нет. Средств на это у нас нет, тропу прокладывают волонтеры, которых организует Дмитрий Кириллов со своим АНО "Северный Урал". В этом году они обещают построить 400 м тропы, а всего надо как минимум 3 км. Если по 400 м в год строить, то лет через семь-восемь эту тропу достроим по левому борту, а года через два надо будет ее ремонтировать по правому борту. Таковы условия, там всегда повышенная влажность", — говорит руководитель заповедника.
На Маньпупунёр едут со всей России. Однодневный вертолетный тур стоит 60−70 тыс. рублей. Пешеходный тур обходится примерно в такую же сумму с учетом специального снаряжения, платы проводнику и расходов на две недели путешествия — неделю туда и неделю обратно.
"За лето мы можем принять всего 1 080 пеших туристов и 3 300 человек могут прилететь на вертолетах, итого — 4 380 человек, это максимум, даже если всегда будет летная погода. С другой стороны, надо понимать, что туристы желают получить уединение с природой и не рассчитывают, что, прибыв на плато, они выстроятся в очередь к каменным болванам. Поэтому стараемся группы разводить, чтобы люди смогли остаться с природой один на один", — рассказывает Смирнов.
Вертолетная площадка оборудована около дома инспекторов, от нее около 1,5 км пути до плато. В доме постоянно проживают инспекторы, которые следят за соблюдением режима охраны, и экскурсоводы, кто непосредственно встречает и провожает гостей, проводит экскурсии.
"Я сам жил на плато, мне там безопаснее, чем в каком-нибудь бандитском районе крупного города. Животные всегда более предсказуемы, чем люди. Просто надо понять, кто как себя ведет", — отмечает директор.
Туристы хуже медведя
Александр Пухальский работает государственным инспектором заповедника с февраля 2021 года: "Работа интересная, не однообразная, заповедник очень большой по территории, есть еще много мест, где я и не был. Но это девственная тайга, очень тяжело по ней ходить".
Физически, говорит Пухальский, тяжело преодолевать большие расстояния, приходится и продукты с собой нести, и инструмент — топоры, бензопилы.
"Максимум мы проходили в день 39 км от одной избы до другой, чтобы не оставаться ночевать в горах. Вышли в 6 утра, а пришли в 10 вечера. Ходим в любое время года, в любую погоду. Звери, сколько раз мы их встречали, сами боятся и от нас убегают. Медведей видели. Волков ни разу не встречал, только следы. Конечно, есть легкий адреналин, когда увидишь дикого зверя, но пока обходилось. Туристы хуже медведя, они нудные. Всем одно и то же приходится постоянно объяснять, что можно, что нельзя. Потому я не экскурсовод, а инспектор. Раньше работал на заготовке и переработке леса, поэтому работа в лесу знакома. Всю жизнь в лесу — рыбалка, охота, а теперь я лес охраняю", — говорит Пухальский.
Жизнь в заповеднике — как в деревне: все удобства на улице, вода далеко, но есть свет и интернет, несколько видов связи — мессенджеры, стационарный телефон и спутниковый на экстренные случаи. По наблюдению инспектора, на Маньпупунёр приходят и 8-летние дети, и 80-летние старики (в заповедник допускают детей с 12 лет пешком, на вертолетах — с 8 лет).
"Был у нас один турист с кардиостимулятором, за три дня ему нужно было 50 км преодолеть. Жена и ее сестра тащили его почти на руках. Но Маньпупунёр — это мечта, место силы у коми и манси. Некоторые годами стремятся сюда попасть. Один мужчина приходил несколько лет подряд: один раз явился без разрешения, его не пустили и развернули, на следующий год пришел с разрешением, но не смог дойти до конца, преодолеть пешком 240 км. На третий раз добрался", — говорит инспектор.
Очень важна экипировка. Нередко туристы бывают совершенно неподготовленные. "Бывает, что на равнине +30, а у нас в горах — всего +10, ветер, снег и дождь. Поэтому надо обязательно брать с собой теплые вещи, непродуваемые куртки, шапки и рукавицы, удобную обувь. Бывает, что туристы спрашивают теплые вещи у нас, мы выдаем что есть, иначе ведь замерзнут — экскурсия длится 3 часа с момента прилета до отлета. В хорошую погоду многие хотят задержаться, но позволить такое не можем — все четко расписано по времени", — рассказал Пухальский.
По соседству с косолапым
Экскурсовод Константин Сацюк работает в заповеднике второй год. Дома его ждут жена и трое детей, разлука с ними на месяц-два — это самое тяжелое в работе, говорит он. "Условия труда у нас зачастую экстремальные, летом может выпасть снег и сильный ветер, а на следующий день будешь страдать от жары, взбираясь в гору с уклоном под 45 градусов, по камням. Устаешь от общения с туристами, но пока идешь с ними, узнаешь много новых людей. Кто-то гвозди с собой несет для йоги, асаны разные принимает и духовные практики проводит, кто-то несет музыкальные инструменты. Иногда привозят костюмы и устраивают необычные фотосессии", — говорит Сацюк.
Еще одна сложность — зимний сезон, когда часты вьюги, метели, туманы. Приходится помогать туристам чинить снегоходы или вытаскивать застрявших в снегу. Для этого постоянно при себе должны быть инструменты, элементарные запчасти, топливо.
"Взаимовыручка, взаимопомощь между сотрудниками всегда — в горах все друг другу помогают. Даже нарушителям выпишем штраф, но обязательно им поможешь починиться, потому что экстремальные условия, горы ошибок не прощают", — говорит экскурсовод.
Он с рождения живет в поселке Якше Троицко-Печорского района Коми, от родительского дома до тайги — 20 м, до реки — 300 м. До работы в заповеднике занимался строительством, изготовлением сувениров.
"Очень нравятся в заповеднике животные. Когда заезжаешь летом, во вторую половину июня, там уже зайчата бегают, куропатки с цыплятами квохчут, привыкают к нам, они буквально в двух метрах. Оленей и лосей наблюдаем издалека, они пугливые. Недалеко от нашей тропы, ведущей на плато, живет медведь, достаточно умный. Иногда ходит по нашей же тропе, видимо, так удобнее ему, чем по лесу бродить. Замечаем его следы, иногда свежие экскременты", — говорит Сацюк.
Поэтому, когда он идет с туристами, все стараются немножко шуметь, чтобы не застать хищника врасплох, иначе испугается и может напасть.
"А так он нас слышит и сам уходит. На всякий случай носим фальшфейеры (пиротехническое сигнальное устройство в виде картонной гильзы, наполненной горючим составом, дающее яркое пламя и издающее громкий шипящий звук) и большой баллон перцовки, но, к счастью, применять не приходилось, медведь всегда уходил первым. Единственное, однажды я спускался с Вологодской грани с группой туристов, перед нами по этой же тропе ломился лось, он перепугался и рванул. Лоси считаются опаснее медведей, если становятся агрессивными. То есть нужно понимать, что такое дикая природа", — говорит Сацюк.
Быстрее марафонцев
В коллективе среди сотрудников заповедника хорошая атмосфера, склочные и вредные люди не задерживаются, все как одна семья — кто-то вкусно готовит, кто-то хорошо чинит, отмечает Константин Сацюк.
"Туристы прибывают совершенно разные, некоторые словно в кино собрались. Кто-то, наоборот, чересчур заморачивается и тратит бешеные деньги на экипировку. Туристы старой формации берегут туристское снаряжение советских времен. В каждой группе есть те, кто сильно сбил ноги и кому тяжело. В каждой группе есть живчики. Бывает, что девушка небольшого роста шагает быстрее всех, а длинноногий мужчина — отстает. Однажды попалась группа, в которой было пятеро профессиональных музыкантов, из них трое — певцы. Мы пели всю дорогу, очень здорово! Приходят с инструментами, укулеле приносили", — улыбается Сацюк.
По его наблюдениям, даже подготовленные туристы больше 5 км в час не проходят, это сложно, особенно на гористых и болотистых участках (туристам запрещено ходить по заповеднику без экскурсовода). У Константина участок 20 км — 10 км до плато и столько же обратно.
"Была у меня пара туристов, супруги, они заявили, что спортсмены-марафонцы. Держались за мной почти всю дорогу, но на подъеме ослабли и признались, что с такой скоростью никогда еще не ходили. А мы, экскурсоводы, всегда так ходим. Другой случай был — попался один мужчина, зарегистрирован как отдельная группа. Нужно его вести, прихожу ко времени, а он, оказывается, не готов, "немножко сбил ноги". Шли мы часа четыре, по 2 км в час, и когда он уже дошел, я заставил его снять ботинки, хорошие, кстати, были, трекинговые. У него полностью отслоилась кожа со всей стопы. Ноги разбухли. Мы достали свои мази, специализированные носки неопреновые. Спросили, зачем же так? Он ответил, что третий раз не может дойти до плато и уже решил добраться любой ценой. Таких я бы отговаривал, так не надо делать", — отметил Константин.
Идолы не пускают
Форс-мажоры из-за погодных условий — явление частое. Бывает, что туристы заезжают зимой на перевал, а там такой силы ветер, что их сдувает — видимо, каменные болваны к себе не пускают, романтизирует Сацюк.
Рабочий день у экскурсовода начинается зимой в 5:30: нужно встать, растопить печку, позавтракать и в 7 утра выехать навстречу первой группе туристов. Если туристов немного, то в 18 часов уже свободен. Если три группы в день, то работа длится до 21 часа.
"Все у нас сбрасывают вес, подкачивают ноги, спину. Спортсменов среди нас нет, но все достаточно подтянутые и крепкие, работа это предполагает. Летом первые две недели после заезда тяжело, а потом привыкаешь и уже через месяц забеги можно устраивать. Зимой меньше ходишь, но есть силовые нагрузки, когда надо вытягивать снегоходы, откапывать застрявшую технику", — говорит Сацюк. В будущем он планирует взять с собой сына, чтобы показать ему дикую природу, — волонтеров принимают в заповедник с 14 лет.
"В заповеднике все становятся более спокойными, размеренными, более стойкими к событиям, ведь у нас все время что-то происходит. В обычной жизни это очень полезно. Летом выйдешь, пройдешь куда можно, ведь даже нам не везде можно ходить — тишина, отсутствие людей, электрических полей, связи. Я и на плато ходил со спальником, никакой энергии, правда, особо не почувствовал, но зато выспался хорошо".
Наталия Казаковцева