Врач и исследователь рассказала, как авантюра молодой студентки обернулась спасением тысяч жизней, есть ли связь между вестернами и продолжительностью жизни коренных народов Арктики и может ли компьютер заменить кардиолога.
Судьба в газетном объявлении
Сейчас за плечами Гапон сотни научных работ, в подчинении — десятки лучших кардиологов Тюмени и исследовательская станция, оснащению которой позавидуют многие клиники. Но началось все, как говорит профессор, с авантюры и страстной любви к науке.
"Я родилась на Западной Украине, в 1973 году окончила Черновицкий мединститут и работала врачом скорой помощи. Во время учебы в институте собрала материал на кандидатскую диссертацию по специальности "патофизиология". Работая врачом скорой помощи, защитила кандидатскую диссертацию. Уже тогда я поняла, что врачевание — это мое, а наука, которой я должна заниматься, должна быть клинической наукой", — рассказывает Гапон.
В 1978 году, читая медицинскую газету, Людмила увидела объявление Тюменского мединститута: открывался конкурс на должность ассистента кафедры.
"Я выиграла и поехала. Я никогда не была в Сибири и даже не знала, что такое Сибирь. Для всех родственников и знакомых это было как путешествие за тридевять земель. Я думала, что обрету медицинский опыт на более высоком качестве и останусь здесь на несколько лет. Думала, что это будет приключение, а в итоге оно превратилось в жизнь", — вспоминает ученая.
Клинической наукой в Тюмени для Людмилы Гапон вовсе не сразу стала кардиология. Сначала была печень — ее первая научная работа в заснеженном сибирском городе нефтяников была о циррозе. В 1986-м предложили еще одну авантюру: бросить все и пойти в новый кардиоцентр (ныне Филиал Томского национального исследовательского медцентра РАН "Тюменский кардиологический научный центр").
"То отделение, которое я возглавила, — отделение артериальной гипертонии — представляло собой письменный стол и три стула. Все надо было начинать с нуля", — вспоминает Гапон.
Так молодая врач стала развивать региональную медицину на территории протяженностью более двух тысяч километров — от Тюмени до Северного Ледовитого океана. Нужно было ездить с экспедициями за полярный круг — в поселке Ямбург, где добывают природный газ, обследовать вахтовиков.
"Это сейчас у нас есть там исследовательский центр, и я уже последние несколько лет не езжу в Ямбург, а экспедиции летают спецбортом "Газпрома" сразу в поселок. А тогда надо было лететь до Нового Уренгоя и дальше добираться на автомобиле. Я до сих пор, спустя 30 лет, помню свою первую поездку — тундра очень сильно отличается от того, что мы привыкли видеть. Мы привыкли фокусировать свой взгляд на чем-то, а там просто не на чем его сфокусировать — бескрайние моря мха и изредка карликовые березки", — вспоминает Гапон.
Машина времени для болезней
По "северной" тематике в Тюменском кардиологическом научном центре Людмила Гапон создала целый коллектив. Ключевое направление было одно: механизмы формирования артериальной гипертонии и атеросклероза.
Одни ученые изучали особенности вахтово-экспедиционного труда на Севере, другие уделяли особое внимание нарушениям суточного ритма у больных артериальной гипертонией на Севере, а третьи сосредоточились на особенностях артериальной гипертонии у коренных жителей Ямало-Ненецкого округа, которые изменили образ жизни с кочевого на оседлый и перешли на европейский тип питания.
Обычно болезнь развивается длительно и ее можно обнаружить по высокому артериальному давлению — от 120–130 на 80 до 140 на 90 мм рт. ст. Если вовремя начать лечение, то болезнь можно остановить, не дать ей вывести из строя органы-мишени — сердце, почки, головной мозг, сосуды.
"В Артике у молодого человека все осложнения артериальной гипертонии проявятся раньше — через два-три года. Если он не будет соблюдать режим и вовремя принимать назначенные препараты, заболевание очень быстро поразит органы-мишени — прежде всего левый желудочек сердца и сонную артерию. На Большой земле, например в Тюмени, болезнь бы развивалась 12−15 лет. Кстати, поражения органов при артериальной гипертонии развиваются уже при относительно невысоком уровне артериального давления — 145–150 мм рт. ст. Тут нужен комплекс диагностических мер", — пояснила Гапон.
Патенты, патенты и еще раз патенты
Дальнейшие открытия, сделанные благодаря постоянному наблюдению за пациентами, шли один за другим. К 2020 году Гапон удалось задокументировать более чем в ста научных работах причины, по которым развивается заболевание у жителей Тюменского Севера. Ученая выяснила, что на развитие болезни влияют и холодный климат, и атмосферное давление, и стресс от жизни в тяжелых условиях, и вредные привычки, и даже полярные дни и ночи.
"Артериальное давление ночью у человека снижается на 20% — организм отдыхает. Однако в Арктике оно всегда поддерживается на одном уровне, что очень плохо", — уточнила она.
В 2005 году был получен первый патент — новая методика для лечения пациентов.
"Раз болезнь протекает иначе, то и лечить ее надо по-другому. Мы проверяли различные классы препаратов, которые входят в стандарты и методические рекомендации. Наши работы показали, какие из них самые предпочтительные. Они снижают артериальное давление, профилактируют органы-мишени и больше остальных влияют на сердце", — поясняет исследователь.
Сейчас данного рода препараты используют почти для всех пациентов с артериальной гипертонией, проживающих на севере Тюмени, что позволяет существенно продлить им жизнь.
Чтобы документы не терялись
В 2005 году благодаря просьбам Людмилы Гапон решилась проблема с диагностикой артериальной гипертонии — в объединении "Ямбурггаздобыча" появилось самое современное оборудование, позволяющее быстро и качественно ставить диагноз жителям вахтовых поселков: мониторы артериального давления, мониторы ЭКГ, ультразвуковые аппараты. Тогда же в вахтовом поселке было создано стационарное отделение.
Очень важно, что эти комплексы современного оборудования позволяют не только максимально точно диагностировать артериальную гипертонию, но и одновременно обследовать органы-мишени.
В 2010 году также по инициативе профессора Гапон начали создавать электронную базу данных больных артериальной гипертонией в Ямбурге.
"За год половина истории болезни в бумажных носителях теряется, к тому же, как это обычно бывает, какие-то данные устарели, а новых не появилось. Моя программа для ЭВМ — это электронная картотека, которая подробно отражает не только анамнез, но и все результаты анализов, результаты проводимых исследований, а также позволяет отследить состояние здоровья в режиме реального времени, а значит, очень быстро среагировать при ухудшении показателей здоровья, а не ждать возвращения человека из Арктики. Это дает возможность продлевать и улучшать жизнь пациентам", — рассказала Гапон.
В 2010 году Гапон добилась еще одной меры: все, кто отправляется в Арктику, обязательно проходят предварительный медицинский осмотр. Если человек хочет работать в арктических условиях, медицинского заключения с Большой земли недостаточно, претендент должен пройти осмотр именно в арктических условиях — в поликлинике поселка Ямбург. Имеющиеся диагностические тесты позволят определить наличие артериальной гипертонии даже при нормальном уровне артериального давления.
Курящий, пьющий, больной
Исследовательских данных об Арктике всегда мало, получить их можно только в экспедициях, на которые уходят миллионы рублей.
Поэтому в 2015 году научно-исследовательскую работу в заполярном поселке Ямбург продолжил коллега Людмилы Ивановны — Александр Ветошкин, научный сотрудник Тюменского кардиоцентра и доктор, постоянно работающий в Заполярье. Здесь он ведет непрерывное наблюдение за вахтовиками в городской поликлинике, что улучшает диспансеризацию кардиологических пациентов.
Исследование жителей Севера включало не только изучение сердечно-сосудистой патологии у тех, кто работает вахтово-экспедиционным методом, но и особенности формирования заболеваний у коренных жителей.
"Вообще у коренных народов болезни сердечно-сосудистой системы развиваются на 15 лет позже, чем у других людей, но многолетнее наблюдение показывает, что эта особенность сохраняется только у тех, кто ведет традиционный образ жизни и питается традиционной едой. А сейчас наблюдается тенденция у местного населения в "вестернизации" — они перенимают западные ценности и вредные привычки — курят и выпивают, едят не то, что для них привычно. Это ведет к тому, что болезни развиваются так же быстро, как у приезжих", — поясняет Гапон.
Верить достоверной информации
Сейчас ко всем факторам риска развития сердечно-сосудистых заболеваний добавился коронавирус.
"Пандемия — это колоссальный стресс, и для нас стресс, и для наших пациентов. Выход из пандемии будет достаточно сложный не только в финансовом плане, но и в медицинском — это огромное количество отложенных заболеваний, с которыми сейчас не обращаются, так как нет возможности, но обратятся потом", — считает Гапон.
Самое главное для гипертоников и сердечников сейчас — не прекращать прием препаратов, прописанных врачом, и не доверять фейкам, появившимся на фоне коронавируса.
"Сейчас существует множество спекуляций в стиле "надо бросать принимать препараты для лечения артериальной гипертонии". Уже 14 мировых медицинских обществ выступили с опровержением этого заявления. Препараты, которые мы принимаем для лечения, не влияют на коронавирусную инфекцию, а прекращение лечения приведет к осложнению сердечно-сосудистых заболеваний. Лечитесь", — решительно говорит ученая.
Останавливать исследования профессор не собирается — тема настолько многогранна, что исследовать ее можно еще долгие годы. Сейчас Людмила Гапон изучает связь сахарного диабета с болезнями сердечно-сосудистой системы. Она готовит еще один патент, тему которого пока, до официального заключения экспертов, держит в секрете.
Вадим Белозерцев