Один из крупнейших сибирских нефтяников — Иркутская нефтяная компания (ИНК), ставшая пионером добычи нефти в регионе, теперь создает газохимическую отрасль в Восточной Сибири. В проект добычи и переработки газа уже вложено 170 млрд рублей, а впереди освоение тайги и высоких технологий. Почему газ стал перспективнее нефти и как сохранить человеческое лицо в сложных экономических условиях, рассказал ТАСС председатель совета директоров и основатель компании Николай Буйнов.
Время принять вызов
— Николай Михайлович, два месяц назад Иркутская нефтяная компания отмечала 20-летие. ИНК из небольшой региональной выросла в компанию федерального уровня. Что самое важное, чем больше всего гордитесь?
— Да, пройден немалый путь. Когда мы образовали ИНК, в Иркутской области практически не было нефтедобывающих и газоперерабатывающих компаний. Тогда здесь не существовало даже транспортной инфраструктуры, ведь сырье в Восточной Сибири десятилетиями не было востребовано. Геологические исследования проводились еще в Советском Союзе, но добыча черного золота практически не велась.
В 2003 году мы первые в регионе приступили к промышленной добыче нефти. За время работы для обустройства месторождений в тайге пришлось построить 1,2 тыс. км технологических проездов и около 1,5 тыс. км трубопроводов различного назначения. К магистральному нефтепроводу ВСТО компания подключилась лишь в 2011 году, и это стало новым этапом развития ИНК.
Достаточно много времени и сил уделяем геологоразведке. Во многом ИНК — компания геологоразведочная. Мы открыли очень много месторождений самостоятельно, в этом направлении у нас большие успехи. 20 лет назад добывали 30 тыс. тонн углеводородного сырья, общий объем извлекаемых запасов составлял 12 млн тонн. Сегодня мы можем добывать почти такой объем в год, но из-за ограничений по сделке ОПЕК+ добываем менее 9 млн тонн.
Больше всего горжусь, наверное, тем, что в виде ИНК удалось построить мостик от разрухи 90-х в нашем регионе для многих людей в настоящее и, дай Бог, интересное будущее. Понимаете, когда люди работали всю жизнь: открывали месторождения в Восточной Сибири, строили БАМ, инфраструктурные объекты, а потом это все, как и они сами, оказалось никому не нужно — это было больно видеть. И с этими людьми, с их опытом и начиналась ИНК. Надеюсь, мы не подвели их ожидания.
Вообще, люди, которые работали со мной на разных этапах развития компании, — это главное. Возможность работать с интересными людьми — это огромное удовольствие, и я всем им очень благодарен.
Жаль, что из-за пандемии пришлось отложить большое торжество, но, думаю, мы все же отпразднуем наш юбилей в кругу друзей и партнеров.
— Пандемия спутала планы бизнеса во всех сферах. Как ИНК переживает непростые времена?
— Пандемия, снижение цен на нефть и резкое изменение налоговой базы в сторону ужесточения — все эти события произошли в течение короткого промежутка времени и, безусловно, повлияли на наши планы и работу. Для сохранения непрерывности производства пришлось перестроить работу компании, для продолжения реализации инвестиционных проектов — пересмотреть финансовую модель.
Что касается борьбы с COVID-19, то еще в начале марта в ИНК был создан оперативный штаб, который в ежедневном режиме принимает меры по защите здоровья персонала и подрядчиков. Мы перевели офисных сотрудников на удаленку, усилили медицинский контроль, минимизировали контакты на территории производственных объектов.
К сожалению, коронавирус создает нам проблемы и на строительных объектах, на неопределенное время выводит людей из строя. Весной было большое количество заболевших среди сотрудников подрядных организаций. Здоровье людей для нас на первом месте. Пришлось останавливать стройку и всех вывозить с объектов, а затем завозить обратно через обсерватор и тестирование.
С конца марта прошлого года все работники перед заездом на вахту проходят обязательную двухнедельную обсервацию с тестированием на COVID-19. Сначала мы делали два ПЦР-теста, но через какое-то время поняли, что очень много как ложноотрицательных, так и ложноположительных результатов. По статистике, порядка 8–12% людей в обсерваторах переносят коронавирус бессимптомно. Чтобы уменьшить вероятность проникновения вируса на объекты, мы стали дополнительно брать анализ крови.
При этом, несмотря на все ограничения, компания сумела в сентябре доставить из порта Масан Южной Кореи в Усть-Кут крупногабаритное оборудование для строительства завода полимеров. Протяженность пути составила более 12 тыс. км. Оборудование перевозили на судах усиленного ледового класса по Северному морскому пути, а далее речными баржами по реке Лене. Сложная операция заняла около трех месяцев, готовили мы ее четыре года. Участие принимали компании из России, Японии, Нидерландов, Германии и Южной Кореи. Для разгрузки нам пришлось построить причал и часть федеральной дороги. Это крупнейший по масштабу логистический проект в новейшей истории региона.
— А как бы вы охарактеризовали итоги этого сложного года для всей отрасли?
— Сейчас нефтянка проходит очень интересный стресс-тест, и тут дело не только в коронавирусе. Япония объявила, что к 2035 году прекратит продажи автомобилей с двигателями внутреннего сгорания, Великобритания говорит о том же. Идут исследования в области самолетостроения и замены авиатоплива на другие источники энергии.
В США к власти пришел Джо Байден с его позицией по защите окружающей среды от выбросов углекислого газа. Уже сейчас понятно, что в развитых странах производство и потребление нефтепродуктов будет сокращаться, а в развивающихся, напротив, расти одновременно с благосостоянием населения.
Нефть перестала быть дефицитным продуктом, приходит понимание того, что потребность в ней закончится раньше, чем она сама. Нефтегазовый комплекс находится на переломном этапе, и в первую очередь речь идет об углеводородных выбросах. Вместе с тем появляются новые возможности и задачи.
Равнение на газ
— Сейчас, во многом благодаря ИНК, Иркутская область ассоциируется не только с лесом и золотодобычей, но с нефтью и газом. В данный момент компания создает в регионе газохимическую отрасль. Почему ИНК решила диверсифицировать свой бизнес в добычу и переработку газа?
— Компания исторически занималась добычей нефти, но уже в 2015 году стало понятно, что рынок будет перенасыщен. Если честно, мы боялись, что сделка стран ОПЕК+ [о сокращении добычи нефти], заключенная в 2016 году, случится еще раньше. Мы с 2014 по 2016 год делали все, чтобы ускорить развитие компании, увеличивали добычу нефти.
Когда была заключена сделка ОПЕК+, мы увидели, что ограничения по добыче введены надолго. Для развития компании нужно было найти другой источник роста. Этим источником и стал газ.
Возможность диверсификации бизнеса в добычу и переработку газа мы рассматривали также с 2014 года. Сначала мы запустили пилотный проект по строительству установки подготовки газа. Нам необходимо было сформировать коллектив и научиться строить и эксплуатировать газовые объекты. В начале 2017 года, после успешной реализации пилотного проекта, мы запустили масштабный газовый проект с инвестициями 0,5 трлн рублей, включающий создание системы добычи, подготовки, транспорта и переработки газа со своих месторождений в продукт c высокой добавленной стоимостью.
Наша задача — максимально эффективно извлекать все компоненты газа, которые можно использовать, не имея газотранспортной инфраструктуры: этан, гелий, пропан, бутан. Пока у нас остался нерешенным вопрос монетизации метана, который составляет 84–87% в нашем газе. Мы эту задачу изучаем много лет, уже есть не только неудачи, но и определенные успехи.
Сейчас идет строительство Иркутского завода полимеров, объектов по подготовке и переработке газа, которые позволят нам создавать собственное сырье для завода. На установках подготовки газа будет использоваться совершенно новая для России технология, позволяющая извлекать до 98% этана от его общего объема, содержащегося в смеси газов. Это максимум, которого позволяют достичь сегодняшние промышленные технологии. Параллельно строим гелиевый завод на Ярактинском месторождении. Таким образом, мы выстраиваем полный производственный цикл.
По прогнозам, завод полимеров будет генерировать в год порядка $700 млн несырьевого экспорта, что соответствует государственной повестке развития этого сектора экономики.
В Усть-Куте мы создаем хаб по переработке газа, на котором будут работать более 2 тыс. человек. Этот проект изменит весь облик региона, и государство в нем тоже заинтересовано.
При этом нужно понимать, что мы, по сути, заходим в тайгу, где нет никакой инфраструктуры. Может быть, ее и не нужно строить в центральной европейской части России. А здесь нам нужно подготовить площадку под размещение производства, построить новую железнодорожную станцию, провести электричество, воду. По сути, как ледокол раскалываем инфраструктурные ограничения для того, чтобы иметь возможность запустить новые перспективные проекты и сформировать производственный кластер. Поэтому проект достаточно дорогой с большим сроком окупаемости. Но он рентабельный, и мы благодарны правительству и президенту за закон об обратном акцизе на этан и СУГ. Это очень большая поддержка для нашего проекта, которую мы сможем получить, когда запустим завод полимеров. Для этого надо построить и профинансировать проект — нам предстоят непростые годы.
— А власти помогают вам выстраивать инфраструктуру?
— Мы пришли в Усть-Кутский район в конце 1990-х годов, и на территории, где сейчас работает ИНК, не было вообще ничего. Нельзя сказать, что нам не помогали. Был построен трубопровод Восточная Сибирь — Тихий океан, были даны определенные льготы на добычу нефти. Это нам, конечно, помогло строить инфраструктуру.
ИНК — классический пример того, как государственные льготы помогают развиваться компании. Мы сумели выстроить эффективное государственно-частное партнерство. Сегодня ИНК является крупнейшим налогоплательщиком в Иркутской области, в структуре налоговых доходов региона наших порядка 10%. При этом принятые с 1 января 2021 года изменения налогового законодательства для нефтяной отрасли увеличивают налоговые отчисления компании в пользу федерального бюджета.
Однако есть инфраструктурные вопросы, которые, на наш взгляд, лежат в зоне ответственности государства, ведь всего мы сделать тоже не можем.
Есть объекты федеральной и региональной собственности. Например, для нашего проекта необходимо строительство федеральной автодороги "Вилюй", которая связывает Иркутскую область и Республику Саха (Якутия). Ее сегодняшнее состояние не позволяет безопасно транспортировать грузы до потребителя.
Кроме того, мы обратились к федеральным властям с просьбой провести реконструкцию взлетно-посадочной полосы в аэропорту города, которая является федеральной собственностью. Она используется без капитального ремонта с 1979 года и не может принимать современные самолеты, нужные для растущего потока пассажиров и грузов. Сейчас здесь летают самолеты, которые уже сняты с производства, что не соответствует современным понятиям безопасности.
Все эти перемены нужны не только ИНК, они дадут мультипликативный эффект для развития всего региона.
— ИНК строит не только промышленные, но и социальные объекты, жилье. Зачем это вам?
— В период пандемии Усть-Кут столкнулся с нехваткой медработников: штат местной больницы не был укомплектован и наполовину. Больница построена в советское время, с тех пор в ней ничего не менялось.
Можно сколько угодно говорить о проблеме, о том, что это не наша зона ответственности, что нам кто-то что-то не дал. Но надо браться и делать. Искать виновных — очень простое, но бессмысленное занятие.
Поэтому, когда губернатор Иркутской области Игорь Кобзев попросил нас помочь построить новую больницу, мы задали себе вопрос: а куда мы повезем наших же сотрудников и их семьи? Если они заболеют, то будут лишены медпомощи. Мы профинансировали строительство и сейчас готовимся сдать в эксплуатацию новый медицинский корпус на 60 койко-мест, который будет оснащен современным оборудованием.
Кроме того, мы стараемся оказывать возможную поддержку местной системе здравоохранения. Например, приобрели для медучреждений Иркутска и Усть-Кута медоборудование, лекарства и средства индивидуальной защиты, поставили аппараты ИВЛ. Конечно, всего мы сделать не можем, но есть посильные задачи, почему нет?
То же самое со строительством жилого микрорайона в Усть-Куте. Невозможно организовать работу сложного производства по выпуску этилена и полиэтилена только вахтовыми работниками. Вахта, она имеет много плюсов, конечно, но и много минусов.
Нам нужно привлекать специалистов высокой квалификации со всей страны в Усть-Кут, где вся инфраструктура была построена в советское время. Наша задача — создать им комфортные условия в современном жилом комплексе. Поэтому компания при поддержке федеральных властей строит для них микрорайон на 3 тыс. человек. В нем будут также детские сады и школы, все необходимое для жизни.
— ИНК достигла федеральных масштабов, вы сами входите в список Forbes. Многие на этом этапе переносят штаб-квартиру компании в столицу и переезжают туда сами. Почему вы остаетесь в Сибири, где не самое комфортное место для жизни в силу даже климатических факторов?
— Не бывает какой-то одной причины. У компании фокус бизнес-интересов в Иркутской области, в Восточной Сибири, и в моем понимании штаб-квартира должна быть расположена как можно ближе к основному производству. Необходимо работать с людьми в одном часовом поясе. Разница в пять часовых поясов ухудшает работу компании, кто бы что ни говорил.
Другой разговор, что у нас очень централизованная страна, то есть не так много городов с высоким качеством жизни и в большинстве городов качество жизни сильно уступает столичному. Поэтому так сложно привлекать сюда профессионалов, но у нас это получается.
В компании работают специалисты из других городов и стран, есть и русские ребята, которые работали на проектах в Катаре, Голландии, Норвегии, Венесуэле, США, а теперь трудятся у нас. Мы даем специалистам возможность профессиональной реализации в проектах международного уровня.
Есть и личная причина. Я большую часть жизни живу в Сибири, вырос на севере Байкала — мои родители строили БАМ. Для меня Сибирь — родной дом, а тайга, байкальский воздух и саянские красоты — это часть меня. Если передо мной стоит какой-то сложный вопрос, достаточно просто уехать на три-четыре дня в тайгу, например, на рыбалку. Это полная перезагрузка, после которой все ответы и решения приходят сами собой.
Мой партнер, гендиректор компании Марина Седых, с которой мы основали ИНК, тоже родилась и выросла в Сибири. Поэтому для нас очень важно создать здесь такие условия, при которых нашим землякам будет здесь комфортно, и они не захотят никуда уезжать.
— Вы упомянули, что в компании работают не только местные ребята, но и специалисты, которые работали в других странах. По каким качествам вы их подбираете, что цените больше всего?
— Мы всегда ставили во главу угла порядочность и профессионализм, и обе черты здесь важны одинаково. На одной порядочности далеко не уедешь, компания быстро развивается, и уровень компетенций должен повышаться соответственно.
В ИНК есть своя культура, определенный дух компании. Здесь не нужно подсиживать соседа, чтобы выжить, напротив, это совсем не приветствуется. Мы стараемся в людях видеть прежде всего людей. Национальность не имеет никакого значения. Я это понял еще во время учебы, где со мной в группе учились ребята из разных стран: Турции, Китая, Кореи, Японии и Саудовской Аравии.
Например, японцев у нас привыкли воспринимать как людей чопорных и холодных, которых сложно понять из-за разницы в менталитетах. На самом деле они очень сильно похожи на нас. Для меня они надежные друзья, с ними просто нужно выйти на определенный уровень отношений. Мы сотрудничаем с японской корпорацией JOGMEC с 2008 года, создали несколько совместных предприятий по разработке месторождений, а сейчас ведем совместное исследование на предмет снабжения Японии водородным видом топлива. За время нашего сотрудничества сменилось уже четыре президента компании, а на наших отношениях это никак не отражается. Все кризисные ситуации благополучно проходим вместе, в том числе и сейчас.
— Много внимания уделяется подобным проектам, связанным с новыми технологиями?
— В современных условиях нефтегазовая отрасль заметно меняется, развиваются новые направления, появляются новые технологии. Становятся востребованными новые полимерные материалы, в том числе биоразлагаемые. Мы вместе с китайскими партнерами посмотрели все самые современные разработки по этой теме.
Другое интересное направление — переработка углеводородов в различные продукты питания, а именно протеины и аминокислоты. Если мы говорим о протеинах, то речь идет о бактериях, которые в основном поедают метан, далее из бактерий выделяют протеин. Аминокислоты производятся из разных газовых продуктов и нефти. Это технологии уже ближайшего будущего, текущего и следующего десятилетия. Мы активно изучаем данные технологии, внимательно смотрим, что происходит в этой области.
Также ведем исследования в области использования попутных вод, которые добываются вместе с нефтью. Два года у нас работает опытный цех с пилотными установками по извлечению из них различных компонентов.
Мы провели ниокровскую работу, отработали технологию по извлечению лития из рассолов. К нам приезжали представители компании SQM — это крупнейший производитель лития в мире. Я думаю, что сегодня наша научно-исследовательская работа в этой сфере самая передовая в России.
Важно рассматривать разные направления, в этом и вкус сегодняшней жизни в отрасли, в условиях быстрых перемен. Очень интересно за этим наблюдать и стараться поставить на нужную лошадь, которая, может быть, скачки и не выиграет, но через 10–15 лет останется в гонке. Именно в этом, я считаю, одна из главных задач предпринимателя.
— А если вернуться назад, в год окончания института, вы сделали бы тот же выбор? Не проще было пойти в госкомпанию или большой раскрученный бизнес? Никогда не жалели, что основали собственное дело?
— Когда я заканчивал институт, распался Советский Союз, а большого бизнеса еще не было. У меня был выбор — заниматься бизнесом или попробовать писать художественные книги. На мой взгляд, у меня неплохо получалось писать.
Но время было непростое, а мне нужно было кормить семью. Работать по найму я вряд ли бы смог долго, развивать собственные проекты мне интереснее.
Я считаю, что очень важно прислушиваться к себе и делать то, что тебе по-настоящему нравится, не обманывать самого себя. Даже если сразу не получается, от этого будет только польза, уроки на будущее. Прежде всего нужно стремиться быть самодостаточной личностью, и тогда не важно, предприниматель ты или художник.
Беседовали Алексей Стрелец и Светлана Латынина