МИД РФ: даже у коллег на Западе наступает шок от кадров с действиями нацистов на Украине
Уполномоченный МИД РФ по вопросам прав человека, демократии и верховенства права, заместитель директора департамента по гуманитарному сотрудничеству и правам человека Григорий Лукьянцев в интервью ТАСС рассказал о предпосылках специальной военной операции РФ на Украине, причинах выхода России из Совета Европы и ответил на вопросы о том, как будут защищаться свободы россиян.
— Григорий Евгеньевич, сегодня внимание всего мира приковано к продолжающейся специальной военной операции. Одной из ее целей, как заявил президент Российской Федерации Владимир Путин, является денацификация Украины. С 2005 года в рамках Генеральной Ассамблеи ООН по предложению России ежегодно рассматривается резолюция по проблематике борьбы с героизацией нацизма. Предполагала ли Россия, когда впервые предлагала проект соответствующего документа в ООН, что он будет иметь прямое отношение к нынешней ситуации на Украине, как полагают некоторые эксперты?
— Если позволите, кратко остановлюсь на предыстории вопроса. Впервые Российская Федерация внесла проект соответствующей резолюции в 2004 году в рамках Комиссии ООН по правам человека – предшественницы нынешнего Совета ООН по правам человека (СПЧ), главного межправительственного правозащитного органа системы ООН. И уже с 2005 года данная инициатива стала предметом рассмотрения Генассамблеи ООН и стала ежегодной.
При этом если посмотреть на текст документа, то он за эти годы претерпел существенные изменения. В 2004 году это была короткая резолюция на одной странице, включавшая в себя пять преамбулярных параграфов и 8 пунктов постановляющей части. Документ же, принятый 16 декабря 2021 года на 76-й сессии Генассамблеи ООН – это уже всеобъемлющий, комплексный текст на 16 страницах, в котором затрагивается широкий спектр проблем, касающийся вопросов борьбы с героизацией нацизма и неонацизма, противодействия расизму и расовой дискриминации, ксенофобии.
Налицо также рост уровня поддержки со стороны государств. В 2004 году соавторами проекта резолюции вместе с Россией были только Белоруссия и Никарагуа. В 2021 году общее число соавторов составило 58 государств из всех регионов мира. В 2004 году в Комиссии в пользу резолюции проголосовали 36 делегаций, 13 выступили против и четыре воздержались. В 2021 году в Генассамблее ООН 130 государств проголосовали "за", два – "против" (США и Украина) и 49 воздержались, в том числе государства – члены ЕС, Япония, Канада, Норвегия, Швейцария, Грузия, Молдавия.
—Киев всегда голосовал "против"?
— Как раз наоборот. В 2004-2005 годах в Комиссии ООН по правам человека Украина голосовала за принятие резолюции. Однако когда инициатива перешла из Комиссии в Генассамблею, позиция Киева поменялась, и вплоть до 2014 года украинская сторона при голосовании воздерживалась. После переворота на "Майдане" делегация Украины не просто голосует "против", а стала основным противником этой резолюции.
Помимо сугубо политических причин формирования такой позиции, связанных с событиями "крымской весны" и разгулом русофобии, в Киеве, видимо, узнали в тексте резолюции себя. Что называется, посмотрели в зеркало, увидели свое отражение, и результат их категорически не устроил. Хотя в тексте резолюции нет упоминания каких-либо стран, в ней лишь высвечиваются имеющиеся проблемы и вызовы и приведены рекомендации в целях их решения, в том числе с упором на развитие международного сотрудничества.
— Какие положения резолюции вызывали неприятие у украинской стороны? Есть ли такие, которые являются актуальными с точки зрения процессов денацификации?
— Таких положений немало. В качестве точки отсчета предложил бы использовать текст последней резолюции Генассамблеи ООН 76/149, принятой 16 декабря 2021 года.
В частности, в пункте 5 постановляющей части выражается "глубокая обеспокоенность по поводу героизации в любой форме нацистского движения, неонацизма и бывших членов организации "Ваффен СС", в том числе в форме сооружения памятников и мемориалов и проведения публичных демонстраций в целях прославления нацистского прошлого, нацистского движения и неонацизма, а также посредством объявления или попыток объявить членов указанной организации и тех, кто боролся против антигитлеровской коалиции, сотрудничал с нацистским движением и совершал военные преступления и преступления против человечности, участниками национально-освободительных движений, а также переименования улиц в целях их героизации".
Кроме того, в пункте 15 выражается глубокая "обеспокоенность участившимися попытками и случаями осквернения или разрушения памятников, воздвигнутых в честь тех, кто боролся против нацизма в годы Второй мировой войны, а также незаконной эксгумации или переноса их останков". В пункте 16 решительно осуждаются "инциденты, связанные с героизацией и пропагандой нацизма, как-то: акты нанесения граффити и рисунков пронацистского содержания, в том числе на памятники жертвам Второй мировой войны".
В свою очередь, в пункте 31 подчеркивается, что "описанные выше виды практики оскорбляют память бесчисленных жертв преступлений против человечности, совершенных во время Второй мировой войны, в частности преступлений, совершенных организацией СС и теми, кто боролся против антигитлеровской коалиции и сотрудничал с нацистским движением, и могут оказывать негативное влияние на детей и молодежь и что отсутствие эффективного противодействия со стороны государств подобным видам практики несовместимо с обязательствами государств – членов Организации Объединенных Наций по ее Уставу, включая обязательства, относящиеся к целям и принципам Организации". В пункте 34 особо отмечается "необходимость принятия соответствующих мер для борьбы с описанными выше видами практики" и содержится призыв к государствам и всем другим заинтересованным сторонам "принимать при полном уважении международного права прав человека более эффективные меры по предупреждению подобных явлений… создающих реальную угрозу демократическим ценностям, и борьбе с ними".
В резолюции выражается также "глубокая обеспокоенность в связи с попытками запретить на законодательном уровне символику, ассоциируемую в государствах с победой над нацизмом". Напоминается и о важности "уроков истории, посвященных драматическим событиям и человеческим страданиям, ставшим результатом становления идеологий нацизма и фашизма".
Список, в принципе, можно продолжить.
— Были ли попытки со стороны украинской делегации в ООН подключиться к переговорам по согласованию текста резолюции? Может быть, ее представители выдвигали какие-либо конкретные предложения, поправки?
— Когда Украина только поменяла свою позицию с голосования "за" на воздержание, мы неоднократно предлагали нашим коллегам провести консультации еще до вынесения текста на общее обсуждение со всеми государствами – членами ООН в преддверии сессий Генассамблеи ООН. Несколько лет они уходили от контактов с нами, ссылались на указания из столицы. Когда же эти указания, наконец, получили и передали нам свои предложения, то их идеи оказались гораздо жестче того, на чем настаивали даже государства – члены Евросоюза, с которыми ежегодно ведутся основные переговоры по тексту.
В частности, украинская сторона требовала удалить из текста любые ссылки на документы Нюрнбергского Трибунала, любые формулировки с осуждением преступлений организации СС и ее составных частей, включая "Ваффен-СС". Однако наибольшую "неприязнь", если можно так выразиться, у коллег вызывали параграфы, касающиеся коллаборационизма и попыток возведения пособников нацистов в ранг национальных героев и участников национально-освободительных движений.
На наш вопрос о причинах такого стремления обелить тех, кто сотрудничал с нацистами и совершал военные преступления и преступления против человечности, нам ответили, что России, мол, "это должно быть понятно и без объяснений". При этом сослались на РОА и коллаборациониста Власова. Пришлось объяснить, что Россия не то что героизацией власовцев не занимается, для нас вообще не стоит вопрос о реабилитации бывшего генерала РККА и его приспешников.
Обратите внимание, что эти дискуссии с украинцами имели место задолго до 2014 года. Поэтому ошибочно говорить о том, что проблемы в соответствующей сфере на Украине появились только после событий на "Майдане".
— А как вообще проходят переговоры по этой резолюции?
— Результаты голосования по резолюции не должны вводить в заблуждение. Каждый год для принятия данного текста, несмотря на его очевидный правозащитный и общегуманистический характер, приходится преодолевать массированное сопротивление и противодействие со стороны его противников.
Жесткие, вязкие переговоры по документу идут в ежедневном режиме в течение двух-трех недель, предшествующих голосованию. При этом мы не отвергаем те поправки, в том числе от стран – членов ЕС, США и Украины, которые не противоречат основной направленности нашей инициативы и не выхолащивают ее суть. Мы к диалогу готовы.
Однако по ходу консультаций нам нередко приходится сталкиваться с откровенными попытками фальсификации истории, слышать от наших коллег и партнеров настоящие "откровения", на которые, уверен, они не отважились бы, не будь эти переговоры закрытыми по своему характеру. Например, в последние годы нам заявляли, что "никого и никогда нельзя осуждать за то, что они сотрудничали с нацистской Германией", "героизация нацизма, может быть, и плоха, но это всего лишь реализация права на свободу слова".
В то же время многие делегации, послушав упомянутые одиозные тезисы и наши дискуссии с оппонентами, особенно касающиеся обеления феномена коллаборационизма, подходили затем к нам и признавались, что им становится гораздо понятнее цель российской инициативы в Генассамблее ООН. Некоторые даже советовали почаще давать слово подобным "агитаторам" за нацизм, чтобы среди государств, прежде всего из числа развивающихся стран, росла поддержка нашей резолюции.
В ходе работы с делегациями, в том числе в кулуарах, за пределами переговорных залов, демонстрируем коллегам и некоторые наглядные примеры: фото маршей и факельных шествий, используемую "героизаторами" нацистскую и неонацистскую символику. Напоминаем и о попытках несколько лет назад использовать в коммерческих целях через рекламу страдания жертв нацизма. В этом случае даже у наших западных партнеров, не всегда знакомых с этой фактурой, наступает настоящий шок.
Могу также привести пример, когда в рамках СМИД ОБСЕ в Милане в 2018 году во время ночных переговоров по проектам решений в одном из помещений конференционного комплекса довелось увидеть на стене символ нацистского батальона "Азов". Кто его нацарапал на стене? Никого, кроме правительственных делегаций, охраны и немногочисленного обслуживающего персонала, в комплексе не было. Пришлось привлечь внимание коллег из делегации Италии, которые, к их чести, не просто выразили сожаление, но и оперативно вызвали соответствующие службы, и к утру на стене уже была свежая штукатурка.
— Если вернуться собственно к ситуации на Украине. Существуют кадры издевательств над российскими военнопленными, а вот в Черкасской области группа вооруженных людей похитила священника УПЦ на глазах у прихожан. В чем предпосылки? Они в событиях "до" февраля нынешнего года?
— Для нынешнего хаоса и анархии на Украине давно уже была подготовлена благодатная почва. С 2014 года ее официальные власти избрали жесткий курс на построение моноэтнического государства, что на практике означало лишение русского и русскоязычного населения его идентичности, насильственную украинизацию.
Одновременно под лозунгами патриотизма стала поощряться деятельность националистических, праворадикальных группировок. Чего стоило одно назначение бывшего неонацистского активиста и боевика "Азова" Вадима Трояна заместителем министра внутренних дел Украины. При этом киевские власти активно задействовали членов таких структур для травли своих политических оппонентов.
Началась масштабная кампания по переписыванию истории: бывшие коллаборационисты в одночасье были возведены в ранг национальных героев. Так, в честь Степана Бандеры и Романа Шухевича в ряде городов стали проводиться факельные шествия, широко отмечались годовщины создания УПА.
Значительный акцент в этой работе уделялся взаимодействию с подрастающим поколением. Вот лишь один из множества примеров: Стратегия национально-патриотического воспитания на 2020-2025 годы, подписанная бывшим президентом Украины Петром Порошенко, предусматривает формирование у молодежи ценностных ориентиров на примерах в том числе "Сечевых стрельцов" и отрядов "Карпатской сечи".
Наряду с этим в стране остро стояла проблема нарушения прав граждан на свободу и личную неприкосновенность со стороны правоохранительных органов, равно как и права на справедливое судебное разбирательство. Применение пыток в отношении задержанных приобрело системный характер и оставалось, как правило, безнаказанным. Распространенной стала практика принуждения подследственных к заключению соглашений о признании вины, рассмотрения дел в отсутствие обвиняемых, нападения на адвокатов.
— В МИДе как-то фиксировались эти факты?
— Разумеется. Мы пристально следили за развитием ситуации на протяжении многих лет. За это время правочеловеческое досье этой страны лишь пополнялось новыми нелицеприятными эпизодами пренебрежения общепринятыми ценностями. В частности, "совершенствовалось" законодательство об искоренении русского языка, получила развитие политика гонений на каноническую Украинскую православную церковь, в рамках декоммунизации сносились памятники героям Великой Отечественной войны. Это далеко не полный перечень. Все подобные случаи находили отражение в соответствующих страновых разделах докладов МИД России "О ситуации с правами человека в отдельных странах" и "О ситуации с героизацией нацизма, распространении неонацизма и других видов практики, которые способствуют эскалации современных форм расизма, расовой дискриминации, ксенофобии и связанной с ними нетерпимости". Однако в какой-то момент нарушений стало так много, что правочеловеческой ситуации на Украине мы посвятили отдельный доклад, в котором систематизировали всю обширную фактологию творящегося там беспредела. В настоящее время ведем работу над очередным докладом "О нарушениях прав российских граждан и соотечественников в зарубежных странах", где планируем, помимо украинской проблематики, затронуть вопросы беспрецедентной русофобской кампании, развернувшейся в мире на фоне начала специальной военной операции. Осуществляется также обмен сведениями с профильными российскими неправительственными организациями, проводящими мониторинг по своей линии. Все эти документы – в свободном доступе, размещены на сайте министерства. С ними может ознакомиться любой желающий.
— Включая представителей международных организаций?
— До их сведения они доводятся в первую очередь. Все доклады МИДа переведены на английский язык. По дипломатическим каналам они передавались и генеральному секретарю Совета Европы Пейчинович-Бурич, и Комиссару Совета Европы по правам человека Миятович, и Верховному комиссару ООН по правам человека Бачелет, и исполнительным структурам ОБСЕ.
— Была ли какая-то реакция?
— Реакции попросту не было. Несмотря на то, что российские дипломаты неоднократно поднимали эти вопросы на различных международных площадках ООН, ОБСЕ, Совета Европы, их представители предпочитали игнорировать "неудобные", с их точки зрения, факты. Украина, где мирные жители с 2014 года жили в районах боестолкновений, где населению запрещали пользоваться родным языком, где журналистов за проведение независимых расследований в лучшем случае подвергали преследованиям, а в худшем просто ликвидировали, – та самая Украина виделась им образцовым демократическим государством, приверженным высоким правозащитным стандартам и принципу верховенства права.
— Это является одной из причин выхода России из Совета Европы?
— Увязывать наше решение выйти из Совета Европы (СЕ) с происходящим на Украине было бы не вполне корректно. Не секрет, что это решение назревало давно. Ситуация в организации была близка к кризисной, причем задолго до начала спецоперации. Мы неоднократно говорили нашим европейским партнерам о губительности политизации деятельности СЕ, недопустимости практики "двойных стандартов", предупреждали о возможности принятия Россией решения о выходе из Совета Европы при отсутствии положительных изменений. Истеричные действия Страсбургской организации, в том числе решение Комитета министров Совета Европы (КМСЕ) от 25 февраля о приостановлении права представительства нашей страны в органах Совета Европы, стали для нас "последней каплей".
Теперь о конкретных причинах нашего выхода. Для наглядности просто посмотрите на повестку Парламентской ассамблеи СЕ в последние годы. Складывается впечатление, что на пространстве "от Лиссабона до Владивостока" нет других проблем, кроме "отравления Навального", "ареста и задержания Навального", "нарушения прав крымских татар в Крыму", "нарушения прав представителей ЛГБТ", "нарушения прав человека в Белоруссии" (которая даже не является членом СЕ), ну и, конечно же, излюбленная с недавнего времени среди советоевропейцев тема — изменение климата. Где доклады по нарушениям языковых и образовательных прав на Украине и в Прибалтике? А по неонацизму в странах Европы? А по неизбирательным обстрелам Киевом мирного населения Донбасса? Звучит как злобная насмешка над всеми жителями ДНР и ЛНР содержащаяся в одной из немногочисленных резолюций ПАСЕ, касающихся проблематики Юго-Востока Украины, просьба к киевским властям "облегчить, насколько это в их силах, ежедневную жизнь населения на неподконтрольных им территориях".
— Но ведь ПАСЕ не показатель ситуации во всей организации…
— Вместе с тем дискуссии среди европейских парламентариев очень симптоматичны. Кроме того, выборочную "глухоту" сугубо в отношении призывов со стороны России проявляли и должностные лица Совета Европы, в том числе генеральный секретарь, удосужившаяся даже в прошлом году принять участие в откровенно антироссийском саммите "Крымской платформы", и Комиссар по правам человека, и мониторинговые механизмы, ответственные за защиту прав национальных меньшинств, борьбу с расизмом и нетерпимостью, и экспертные структуры. Так, Венецианская комиссия в своем недавнем заключении по украинскому законопроекту "О принципах государственной политики переходного периода" дала Киеву "зеленый свет" на тотальную украинизацию в ущерб Минским соглашениям. Были впоследствии "замяты" опубликованные в 2015 году доклады созданной генсекретарем Совета Европы Международной консультативной группы, которая подтвердила неэффективность расследования украинскими властями событий на "Майдане" и трагедии в Одессе 2 мая 2014 года.
Политизация подходов по отношению к нашей стране и практика "двойных стандартов" наблюдается и в Европейском Суде по правам человека (ЕСПЧ). Суд со ссылкой на свою "уникальность" злоупотребляет "эволютивным толкованием" Европейской конвенции о защите прав человека и основных свобод (ЕКПЧ), произвольно расширяя свою компетенцию и положения самой Конвенции без учета принципов и норм общего международного права, конституционных основ государств-участников ЕКПЧ, особенностей их правовых систем, культурного и общественного уклада. Один из примеров такого эволютивного толкования — изобретенная ЕСПЧ концепция "эффективного контроля", которая не соответствует одноименной концепции Международного суда ООН. Например, на ее основе Суд признает Россию ответственной за якобы нарушения прав человека в Приднестровье – территории другого государства – члена СЕ. Доходит до абсурда: в одном из вопиющих случаев Россия стала виновной в отравлении грибами, купленными на тираспольском рынке. Это дело в кулуарах СЕ так и называют – "печально известное грибное дело". И ведь все всё понимают, но "развернуть" позицию Суда не хотят.
Не в последнюю очередь политизация Суда связана с интересными – если не сказать скандальными – фактами, которые "вскрылись" в опубликованном в 2020 году докладе о "соросовских" ставленниках в Суде. Эта системная проблема, наносящая ущерб авторитету ЕСПЧ, усиленно замалчивается в Совете Европы.
Резюмируя: любая благая идея, возведенная в абсолют, рискует стать разрушительной – и ценность защиты прав человека не исключение. В Совете Европы стали забывать известный постулат: право одного заканчивается там, где начинается право другого. Это отчетливо видно по захлестнувшей организацию волне навязывания неолиберальных ценностей. В последние годы все сложнее становилось противостоять попыткам укрепить в качестве "золотого стандарта" СЕ Стамбульскую конвенцию, "гендерные" положения которой прямо противоречат основам конституционного строя и традиционным ценностям российского общества. К слову, по иронии судьбы, из этого документа вышла даже Турция, "приютившая" сессию Комитета министров организации, на которой конвенция была одобрена, и первая ее ратифицировавшая. Очевидно, в Анкаре не рассчитывали, что заявленная цель договора – борьба с насилием в отношении женщин – преобразуется в инструмент продавливания ЛГБТИ-повестки.
— Вы упомянули политизированность подходов ЕСПЧ. Однако Россия занимает первое место по числу поданных на его рассмотрение жалоб. Звучат опасения, что наши граждане больше не смогут эффективно защитить свои права, а российские власти "выпадут" из-под международного контроля. Повлияет ли выход из СЕ на уровень защиты прав человека в России?
— Обо всех этих "страшилках" мы наслышаны. Но не стоит забывать, что для многих из тех, кто их сейчас рассказывает, подача – а точнее штамповка – жалоб в ЕСПЧ была ни чем иным, как прибыльным бизнесом.
Что касается положения с правами человека в России, сразу успокою: выход из-под юрисдикции ЕСПЧ к негативным последствиям не приведет. Во-первых, количество направленных в Суд жалоб ни о чем не говорит: подавляющее большинство "отсеивается" самим ЕСПЧ. Кроме того, по численности населения Россия превосходит любое государство – член СЕ. А теперь сопоставьте количество постановлений ЕСПЧ на душу населения: согласно статистике, за всю историю Суда больше всего постановлений вынесено против Турции (3820), России (3116) и Италии (2466).
Во-вторых, преподносить ЕСПЧ как последнюю инстанцию и "единственную надежду" для граждан в корне неверно. В самой Конвенции закреплен "принцип субсидиарности", означающий, что ЕСПЧ не подменяет собой судебную систему государств – членов СЕ и не пересматривает решения национальных судов по существу. Благодаря изменениям в российское законодательство и введению новых средств правовой защиты ЕСПЧ "вычеркивает" из своего списка многие дела, направляя заявителей к национальным механизмам — например, истребовать компенсацию за несоответствующие условия содержания в пенитенциарных учреждениях. К слову, это общая проблема для большинства государств – членов СЕ.
Кроме того, будем объективны, в последние годы деятельность ЕСПЧ была неэффективной: жалобы простых российских граждан "висели" годами, а приоритет отдавался наиболее политизированным делам. С особой прытью Суд занялся межгосударственными исками против России, став инструментом юридической войны. А ведь раньше в СЕ уверяли, что ЕСПЧ создавался не для сведения политических счетов в межгосударственных спорах.
Все это, разумеется, не означает, что практика Суда и участие России в СЕ не оказали положительного влияния на российскую правовую действительность. Многие законодательные изменения, позиции высших судов Российской Федерации были вдохновлены постановлениями ЕСПЧ. Однако ресурс позитива, который Россия могла бы получить от участия в СЕ, исчерпан. Пора двигаться дальше, распространять импортозамещение и на сферу обеспечения защиты прав человека, продолжать ее развитие. В этих целях уже ведется межведомственная работа с участием заинтересованных сторон. Высвобождены огромные средства, ранее направлявшиеся на содержание разросшегося бюрократического аппарата СЕ. Теперь их можно использовать в том числе на развитие национальной правовой системы.
Наконец, о международном контроле: Россия остается привержена своим международным обязательствам в области прав человека, сохраняется наше участие в ряде ключевых договоров и протоколах к ним, предусматривающих согласие нашей страны на рассмотрение индивидуальных жалоб органами ООН – Комитетом по правам человека, Комитетом против пыток, Комитетом по ликвидации дискриминации в отношении женщин и Комитетом по ликвидации расовой дискриминации. К слову, данные договорные органы куда более лояльны, чем ЕСПЧ, в плане требований к приемлемости жалоб с точки зрения сроков и формы отправки обращений. Кроме того, с зарубежными партнерами ведется работа по альтернативным международным правозащитным инструментам.
Елизавета Малкина