Литва с 18 июня перестала пропускать через свою территорию большой список грузов, которые следовали в Калининградскую область из других регионов России. Власти уже нашли выход — товары повезут судами через нейтральные воды Балтийского моря.
О том, каким будет ответ литовским соседям, как теперь планируется доставлять грузы и почему такие ограничения грубо нарушают международное право, в интервью ТАСС рассказал губернатор Калининградской области Антон Алиханов.
— Антон Андреевич, регион уже почти неделю живет в условиях транзитной блокады. На жизнь обычных людей это как-то повлияло?
— На жизни простых людей это пока никак не сказалось. Некоторые, особо чувствительные, скажем так, побежали закупаться какими-то строительными материалами. Но это примерно то же самое, что у нас было с сахаром. Те, кто у нас бежал за сахаром, те, наверное, будут складывать мешки с цементом рядом с мешками с сахаром. Будет такой стратегический запас сахара и цемента у некоторых людей. Более того, я уверен, что мы в итоге и не почувствуем ничего. Или влияние на нашу жизнь будет каким-то совершенно минимальным.
— И производствам в области тоже ничего не угрожает?
— Нет.
— А в целом как так получилось, на ваш взгляд, что транзит в Калининград — из России в российский же регион — все-таки попал под ограничения? Несмотря на все международные нормы.
Я уверен, что сначала в ЕС просто про нас забыли
Перед пятым пакетом санкций им напомнили, что есть транзит в Калининград, и его добавили в исключения. Потом литовцы решили спросить у Еврокомиссии, а правильно ли они поняли санкции? Там в ответ — трехэтажные формулировки. Ну и в итоге решили, что так нельзя, санкции есть санкции.
Транзитный тупик
— Изначально мы слышали, что область осталась без железнодорожного транзита, но сейчас есть подтверждение, что автоперевозки тоже ограничены. Насколько это усложняет ситуацию? Или для региона это, в общем-то, не новость?
— У нас объем перевозок железной дорогой в разы выше, чем объем перевозок автотранспортом, поэтому ничего меняющего картину кардинально здесь нет. Автоперевозчики как раз могут вставать на паром и дальше ехать. Что они и делают сейчас.
— А сами транспортные компании вам уже говорят о каких-то рисках — увольнений, сокращений, например?
— Тут, конечно, европейские санкции, которые в целом запретили работу российских перевозчиков на европейском рынке, привели к достаточно серьезным негативным последствиям. Но здесь Калининградская область не уникальный регион. У нас хоть какой-то транзит через территорию, но сохраняется. Кстати говоря, автотранзит, может, меньше пострадает, чем железнодорожный, потому что те грузы, которые попали под запрет, в основном вагонами перевозились: уголь, нефтепродукты, цемент.
— То есть роста безработицы в этой сфере вы не ожидаете?
— Несомненно, некоторое повышение безработицы будет, и уже формируется негативное влияние на рынки за счет решения Евросоюза о запрете работы наших перевозчиков там. Запрет на транзитные перевозки через ЕС тоже повлияет на ситуацию.
— Будете ли помогать автоперевозчикам, логистическим компаниям?
— Мы уже приняли целый ряд антикризисных мер, увеличили расходы бюджета на поддержку бизнеса. Однако нужно понимать, что ситуация сейчас не совсем такая, как была в пандемию коронавируса. Тогда наша задача была в том, чтобы спасти всех тех, кто платит налоги и дает рабочие места, понимая при этом, что ситуация временная и можно будет из нее выйти через какой-то период. Сейчас прогнозировать сроки снятия этих санкций или какого-то ослабления не представляется возможным. Бизнес должен адаптироваться. Просто раздавать деньги — это плохое решение.
— А не приведет ли эта ситуация к сбоям в поставках грузов? Не возникнет, например, завалов на складах из-за внезапных ограничений на транзит грузов?
— Нет, не будет такого. Период адаптации уже прошел, про паромную линию мы рассказываем уже не первый месяц, поэтому никаких сложностей с этим не было и не будет. Все уже привыкли, поняли, как работать, научились достаточно оперативно реагировать.
Четыре порта одного моря
— Все сухопутные пути для региона сейчас закрыты — получается, остаются перевозки по воде. Понятно ли уже, как перенаправить такой объем — почти половину всех грузов? И сколько времени на это понадобится?
— Есть несколько аспектов решения этой проблемы. Аспект номер один — увеличение количества судов. Он уже в работе, уже даже решается. К нам начнет ходить новое судно "Холмгоры" Северного морского пароходства. Из порта Бронка в Санкт-Петербурге будет приходить в Калининград. Даже не в Балтийск, а в Калининград. Еще есть несколько судов — у того же Северного морского пароходства, у Fesco, у других коллег, которые владеют, в частности, контейнеровозами. Они возможны и будут осуществляться — тоже вопрос ближайших недель.
Второй аспект — как можно оперативно освободить от санкционных грузов действующие паромы? Можно просто перенаправить неподсанкционные грузы, которые раньше тоже возили морем, через железную дорогу. Мы этим тоже уже заняты.
Третий аспект — обеспечение, скажем так, равнозначности тарифов — железнодорожных и морских. Над этим мы тоже сейчас работаем, ведем расчеты и хотим создать такую экономическую ситуацию, когда тариф морской будет равен тарифу железнодорожному, чтобы наши производственники, те, кто потребляет товары здесь в регионе, не почувствовали никаких изменений с точки зрения цен.
— Как планируете сравнять стоимость железнодорожной и паромной перевозки? Все отрегулирует рынок или будете субсидировать?
— Здесь я, наверное, уклонюсь от прямого ответа, но, несомненно, разница между стоимостью железнодорожной перевозки и морской может складываться не в пользу моря. Поэтому, конечно, какие-то меры поддержки нужно будет принимать скорее всего.
— У Федерации будете просить поддержку в этом? Не скажете?
— Промолчу.
— Хорошо. А порты региона справятся с возросшим грузопотоком?
Конечно. Давайте откровенно, у нас из-за санкций Евросоюза сейчас огромное количество свободных мощностей в самих портах и у судов, потому что наши суда в европейские порты больше не заходят. Здесь проблем нет вообще
— Кроме Балтийска и Калининграда еще какие-то порты планируется задействовать?
— Этих вариантов более чем достаточно. Паромная линия Балтийск — Усть-Луга еще одно судно ждет в сентябре — большой паром "Генерал Черняховский". У нас свободная вся причальная стенка Калининградского торгового порта, у нас свободны причальные стенки рыбного порта, который, в частности, сможет принимать и наливные грузы — дизель и бензин. Терминал "Лукойл" тоже будет работать с наливными грузами. Так что у нас в этом смысле нет никаких сложностей, нет дефицита по причальным стенкам, по мощностям именно в портах.
— По числу компаний — операторов судов на линиях планируется какое-то расширение?
— У нас сейчас "Оборонлогистика" оперирует двумя паромами на линии Балтийск — Усть-Луга. Росморпорт оперирует еще двумя. То есть у нас два оператора. Скорее всего, появится как минимум третий. Владельцы судов, которые будут ходить в Калининград, возможно, и составят консорциум, и кто-то войдет к нам в качестве третьего оператора.
— Вы упомянули новое судно, которое начнет ходить из Петербурга в Калининград. По тарифам на перевозку уже есть ясность?
— Конечно, это примерно сопоставимые тарифы с уже действующей линией до Балтийска, по некоторым позициям чуть дороже, по некоторым даже дешевле.
Своя рука — владыка
— А со стороны бизнеса спекуляций нет на этом? Понятно же, что некоторые, наверное, захотят тут заработать.
— Я надеюсь, что тот опыт, который был у нас совсем недавно, в марте, чему-то научил людей. Была такая же ситуация с тем же цементом. Надеюсь, покупатели прислушаются, но тут, к сожалению, своя рука — владыка. Я приказать что-то не могу.
— Что будет с ценами на товары? Постараетесь их как-то удержать?
Ровно такую задачу мы перед собой ставим — чтобы это изменение ситуации не повлекло изменения, роста цен
— Исходя из логики, такие меры неизбежно потребуют новых расходов бюджета, не говоря уже о потерях в доходах. Сколько регион будет терять на всем этом, если ограничения не будут сняты?
— Расчеты сейчас совершенно различные, по-разному можно считать, скажем так. Но, наверное, называть какие-то цифры сейчас преждевременно.
— Бюджет менять будете?
— Уже меняем, увеличиваем расходы на меры поддержки бизнеса. Собственно, это уже произошло. Увеличиваем, к слову сказать, и социальные программы, и финансирование здравоохранения. Поэтому пока как-то кардинально бюджет не сокращаем, наоборот, скажем, перераспределяем — в пользу каких-то экстренных расходов, которые считаем наиболее приоритетными, в качестве быстрой реакции, и в пользу видов бизнеса, которые создают новые рабочие места или замещают нам поставки, которые мы осуществляли из европейских стран.
— А с Минфином, Минэкономразвития какие-то переговоры ведете по дополнительной поддержке? Ведь понятно, что ситуация беспрецедентная.
— Запрашивать такую помощь мы, наверное, будем. У нас есть некоторые предложения, собираемся с главой Минэкономразвития Максимом Решетниковым в ближайшие две недели этот вопрос обсудить более детально. Сейчас готовимся. Мы договорились с ним в Петербурге о том, что поговорим на эту тему.
У нас есть очень хорошая программа поддержки, ориентированная в основном на малый и средний бизнес. Это "Восток" — проект по ускоренному, суперльготному кредитованию промышленных предприятий, которые располагаются в индустриальных парках. Если мы сможем получить дополнительный ресурс на эти программы, то сможем быстро создать, развернуть новые рабочие места.
Ожидайте ответа
— Если вернуться к политике — будем мы оспаривать такие решения Запада? Или будем действовать по-иному?
— Честно говоря, я надеялся, что они скажут: "Ошиблись, давайте уточним". Но нет. Во всяком случае, та риторика, которая видна в СМИ, говорит о том, что это целенаправленная политика. Те самые "санкции есть санкции". Если они не хотят отыгрывать назад — хорошо, значит, будем организовывать морской коридор. И готовить ответные меры. Я считаю, что на это надо ответить. Наша страна пока особо серьезных ответных шагов не сделала, на мой взгляд. Но все впереди.
Все это — очень грубое нарушение, причем именно гуманитарного характера. В Европе часто говорят про гуманитарные аспекты. Они же, например, не ограничили торговлю с Россией медицинскими товарами, лекарствами по таким соображениям. Так и транзит в Калининград — это тоже гуманитарный аспект. Здесь больше миллиона человек проживает. То есть там просто желают, чтобы людям было плохо, чтобы ухудшилось качество жизни.
— Чем можно ответить на такие действия? Что говорят ваши федеральные коллеги?
— Я думаю, что это они скажут вам сами. Мы список ответных мер собираемся на этой неделе направить в правительство и в администрацию президента. И дальше уже это задача, скажем так, не наша, а руководства страны.
— Анонсировать эти меры не будете?
— Мне бы не хотелось создавать впечатление человека, который получает какое-то удовольствие от формулирования ответных ударов. Но с выдумкой у нас все в порядке.