Директор РЭМ: этнокультурное наследие должно работать на страну

Главные итоги Года культурного наследия народов России, новые перспективы для муниципальных и краеведческих музеев страны, 120-летие Российского этнографического музея (РЭМ) и его планы на ближайшее будущее — об этом в интервью ТАСС рассказала директор РЭМ Юлия Купина.

— Год культурного наследия народов России совпал со 120-летием Российского этнографического музея. Какие главные достижения музея и при его участии вы могли бы назвать по его итогам?

— Для нашего музея каждый год — год культурного наследия. Но выделенная указом президента страны тематика Года создала, конечно, особые условия, когда все наши активности были осмыслены ярче и в сочетании с активной работой других коллег при высоком интересе самой широкой публики, носителей культур и представителей креативных индустрий.

Одним из самых важных результатов этого Года я бы считала формирование понимания того, что этнокультурное наследие народов как общественный ресурс используется недостаточно. А это мощнейший ресурс, который должен работать на страну, в интересах и сообществ, и отдельных людей. Это очень сложный ресурс, который требует деликатного обращения и особой этики использования, правовой защиты. На самом деле это своеобразная лакмусовая бумажка, которая проявляет зрелость общества на пути удовлетворения своих собственных потребностей и уважения потребностей других. Поэтому я бы считала достижением Года культурного наследия формирование вот такой задачи для страны и для общества — полнее и эффективнее использовать для развития потенциал этнокультурного наследия народов своей страны при обеспечении его сохранности.

Музей в данном случае является ключевой институцией в решении этой задачи, потому что именно музей решает две взаимоисключающие цели — обеспечить доступность и сохранить. Как это сделать, знают музеи, и они вырабатывают эти принципы в своей работе.

Наш музей все время работал в масштабе огромной страны, как бы ни менялись ее пределы. Границы меняются — гуманитарное пространство остается, и оно преодолевает разные границы, помогая соединять культуры и народы.

Конкретные шаги, которые были сделаны и помогли нам консолидировать усилия многих музеев, — это организация Ассоциации этнографических музеев, придание организационных форм нашим различным сетевым партнерствам и наполнение их актуальным содержанием. Мы просто признались друг другу в открытом и публичном разговоре, что мы единомышленники, что нам важно сегодня быть на расстоянии "клика" и звонка и знать друг друга лично, чтобы работать эффективно и быть востребованными.

Важный результат Года — это убежденность в том, что в центре даже этнографического музея, рассказывающего о культурах народов, стоит личность. Сколько бы мы ни говорили о силе народной культуры вообще, Год показал, что эта сила — в конкретных людях. В музеях это особенно ощущается, потому что в музеях кураторы и специалисты говорят о создателях и пользователях вещей, о коллекционерах с конкретными посетителями.

В этом году мы очень почувствовали пульс  нашей страны и ее регионов. Мы стали много работать с муниципальными музеями и  многое для себя открыли через такие проекты. Мы с ними работали традиционно — часто, много, в экспедициях, а сейчас еще и ощущаем большой интерес с их стороны к нашим программам обучения. Но то, что в рамках государственной политики роль муниципального и краеведческого музея признается как ключевая — это как признание роли капилляров в кровеносной системе организма. Вены без капилляров не работают. Поэтому здоровье всей системы зависит от очень многих деталей.

— В продолжение темы муниципальных и краеведческих музеев: в Минкультуры сообщали, что в 2023 году такие учреждения войдут во всероссийский туристский маршрут "Многоликая Россия". Вы отвечаете за содержательную часть этого федерального маршрута. Какие музеи станут участниками? Какой эффект ожидается?

— Маршрут в пилотном режиме разрабатывался в четырех федеральных округах: Северо-Западный, Приволжский, Южный и Уральский. Акцент был сделан на развитие локального, культурного и детского туризма.

Мы договорились, что крупные федеральные и региональные музеи станут своеобразными музейными хабами, которые встречают публику перед выездами в регионы.

Российский этнографический музей здесь стал точкой притяжения для старта по этнографическим маршрутам Северо-Запада, Карелии и в Ленинградской области. То есть был разработан маршрут, например, Санкт-Петербург — Выборг, на котором туристы могли познакомиться с культурным пограничьем в пространстве и времени, например, традициями средневекового быта местного населения и финно-угоров конца XIX — начала XX вв. Можно посмотреть живые ремесла, экспозиции, мастер-классы у нас и в Выборгской крепости.

Одними из лидеров этнотуризма, безусловно, являются Карелия и Архангельская область, где находятся очень интересные и широко известные музейные центры. И при построении маршрутов, конечно, мы фокусируем внимание на муниципальных, местных музеях.

В Поволжье было выбрано несколько направлений, особенно в Татарстане. Здесь сочетается интересно этнографическая и литературная тематики, акцентируются вопросы межнационального и межконфессионального взаимодействия и развития. Этнический туризм — это очень сложный социокультурный феномен, неграмотные искажения в нем могут быть очень опасными, приводить к разрушению центров бытования традиций. Поэтому этнотуризм требуется основывать на научных исследованиях и комплексном анализе территорий. Музеи дают такую опору, обеспечивая научную экспертизу программ. Затем маршруты анализировались и прорабатывались туристическими агентствами в своих регионах ответственности.

— Какие масштабные проекты, планы готовит музей на ближайшую перспективу?

— Есть мечта, которую мы переводим в планы. Музею нужно современное фондохранилище. Судьба музея сложилась непросто. Он строился во времена войн и революции начала ХХ столетия. Не успели построить запланированные здания для фондов, а собрать сумели масштабные, выдающиеся коллекции. Фонды сегодня — это место, где происходит системная большая работа разных специалистов. Они обеспечивают не только сохранность, но и доступность коллекции. Поэтому важно наличие многопрофильного депозитарно-реставрационного центра, с современными специализированными лабораториями и центром цифровизации, с различными зонами публичного доступа, научного исследования коллекций. Ведь наши коллекции могут рассматриваться и как биоресурсные собрания, мы храним материалы флоры и фауны в наших собраниях. Можно изучить, например, шкуры нерп, выловленных на Камчатке в конце XIX века, где их еще никто не ловил для естественно-научных коллекций, — и мы сможем изучить вопросы экологии. Отмечается огромный интерес к фондовым собраниям специалистов и носителей культуры из мест происхождения коллекций.

Мы стремимся сформировать планы и конкретные шаги по разработке такого масштабного, многофункционального центра коллекций. Ведь Российский этнографический музей — это крупнейший этнографический музей страны, дать доступ к собраниям которого — государственная задача. Мы работаем над этим, понимая, что это длинная дистанция.

Мы очень активно работаем над развитием постоянных экспозиций с точки зрения навигации, интерпретации, создания новых постоянных экспозиций. Назову только единственную — это экспозиция по народам Севера, Сибири и Дальнего Востока. Сегодня в музее, который представляет народы России, не представлены коренные народы этих территорий. Они представлены в коллекциях, в электронных ресурсах, на временных выставках очень активно — но в стране, которая позиционирует себя как арктическая держава, лучшие мировые коллекции не выставлены. Это тоже государственная задача.

Конечно, на следующий год запланирована серия выставок, связанная с культурами народов стран СНГ, потому что Санкт-Петербург в 2023 году будет культурной столицей Содружества. Мы активизируем работу в этих регионах. У нас есть для этого многое: специализированные отделы, коллекции из этих регионов, опыт проведения совместных экспедиций и музейных программ, контакты с экспертами.