Этери Тутберидзе: постоянное давление не может стать частью привычки

Тренер по фигурному катанию Этери Тутберидзе в интервью ТАСС оценила завершающийся сезон, рассказала о состоянии спортсменов своей группы и работе с итальянцем Даниэлем Грасслем.

— Этери Георгиевна, сезон практически закончен. Психологически тяжело было перестроиться на закрытый от международных стартов формат?

— Мы, тренеры-педагоги, понимаем, что наши спортсмены на нас равняются. Это как в семье — если вдруг что-то происходит, ребенок всегда смотрит на реакцию родителя, чтобы понять, насколько это страшно. Конечно, мы своим отношением к делу стараемся удержать уровень мотивации, не показать, что мы чего-то лишены, и продолжать работу.

Сейчас много говорят о проблемах мотивации у спортсменов, но и тренерам непросто. Не добавляют радости и субъективные вещи, психологическое давление — грязи в адрес нашей команды льется немало. В такой обстановке творить шедевры непросто. Но мы как семья — мы вместе это проживаем и переживаем, вместе берем ответственность, помогаем спортсмену, если у него есть желание быть в спорте. Мы никого не бросили. 

— Юным спортсменам, наверное, пока немного проще в этом отношении?

— Соня Акатьева и Аделия Петросян пока не сильно международными стартами избалованы, у каждой из них только по два этапа Гран-при было. А вот с Камилой Валиевой совсем другая история. Когда ты раз за разом выходишь на международные соревнования — этапы Гран-при, чемпионаты Европы, Олимпиаду, к внутренним стартам отношение чуть иное. Только с чемпионатом России отдельная история — это отборочные соревнования.

— Камиле в этом сезоне вообще невероятно тяжело было.

— Учитывая все обстоятельства — да. И никто из нас не знает, что будет дальше. Может быть, еще тяжелее будет. Но мы смогли ее сохранить на должном уровне, мы сохранили элементы ультра-си (прыжки повышенной сложности — прим. ТАСС), и она показала свои четверные тулупы в финале российского Гран-при в лучшем виде. Вышла на все старты и по рейтингу первой стала. Слава богу.

— После проката в Санкт-Петербурге она рассказала, что ей было очень тяжело кататься. Что воспоминания о предолимпийском чемпионате встали комом. Да и после проката произвольной программы все это было видно невооруженным глазом.

— После шестиминутной разминки короткой на нее нахлынуло что-то. Она вышла и заплакала: "Я не могу здесь кататься". Мы попытались как могли ее перенастроить. В общем, готова она была намного лучше, чем в итоге мы смогли показать. Ну и кому, как не мне, знать, что постоянное давление не может стать частью привычки. И давайте не будем об этом больше.

— Тогда предлагаю перейти к результатам итогового турнира Гран-при. Какие задачи вы ставили перед этим турниром чемпионке России Софье Акатьевой и теперь уже победительнице Гран-при Аделии Петросян?

— У них была задача попробовать вкатать новый усложненный контент. Соне мы поставили два тройных акселя в первую половину и выдвинули второй четверной тулуп во вторую. Но она начала немного расти, а когда это происходит, функционалка уходит в ноль, тело и мышцы не успевают, легкие и сердце еще маленькие. Думали немного облегчить программы, но психологически это было бы шагом назад.

— Как Соня перенесла четвертое место?

— В спокойном рабочем режиме — было много ошибок. Но вообще я хочу сказать, что не вижу смысла в стенаниях по результатам от старта к старту. Я не была в Перми, но слышала, например, недовольство по поводу того, что Софья Муравьева должна была выиграть у Елизаветы Туктамышевой. У этих спортсменок одинаковый контент, но Лиза за столько лет, конечно же, более компонентная, а значит, обыгрывать ее можно только контентом сложнее.

И так скандал за скандалом — там обделили, здесь засудили. Это сильно раздражало в течение сезона и отвлекало от соревновательного настроя. Несправедливости судейства и нам порой хватало, но наша команда никогда не позволяла себе обсуждать результаты соревнований. Думаю, что это вопрос воспитания и вседозволенности.

— Тогда не буду вас просить прокомментировать баллы ваших спортсменок и вернусь к итогам Гран-при. На пресс-конференции после победы 15-летняя Аделия Петросян сказала фразу: "Я очень долго шла к ней", чем вызвала у некоторых улыбку.

— Но ведь это правда. Ее как-то недооценивали в компонентах, потому что маленькая. Не по возрасту, по росту, petite ("маленькая" по-французски — прим. ТАСС). Аделии на финал Гран-при мы поставили задачу сделать флип и аксель во второй половине. 

Ее короткая программа очень удачная, она действительно получилась. Я еще в начале сезона считала, что она заслуживает более высоких баллов. Совпало все — и сама Адель, и костюмы, и катание. Я знаю, если она будет достойно кататься, то постепенно заработает свои компоненты. Катайся красиво, прыгай лучше и стабильнее. И на тренировках показывай, что достойна высоких баллов.

— И эмоциональная. Это плюс или минус для прогресса?

— Пока это не помогало.

— Уже обсуждали программы на следующий сезон?

— Пока ей хочется "самбу и мамбу", "что-нибудь веселенькое". Посмотрим. Она очень талантливая, но эмоции действительно пока не позволяют поставить тот контент, который она могла бы сделать. Пока ждем, что полностью соберем то, что есть сейчас. Все четверные отдельно она собирает.

— Долгое время ничего не было слышно о Даше Усачевой.

— Дашу мы очень долго пытались восстановить, но она начинала прыгать, и боли возвращались. Возможно, это психологический момент, фантомные боли. Каждый раз я отправляла ее обратно в ФМБА консультироваться, обследоваться. Она была у самых разных специалистов, в том числе в Германии у Кристиана Шнайдера. Дошло до того, что причин для проблем медики уже не видят, а ей все равно больно. Я не врач, мне сложно сказать, что это. Но прыгать она не может.

— По ее контенту на протяжении двух предолимпийских сезонов есть ощущение, что проблема была с ней не первый год. Возможно, я, конечно, ошибаюсь.

— На самом деле Даша с этой проблемой к нам уже пришла. Последние два-три года, как только приезжали на сбор в Новогорск и начинались нагрузки после перерыва, проявлялись хронические боли. Мы начинали лечиться, уменьшали нагрузки и так, постепенно, очень бережно входили из сезона в сезон. Поэтому работать над элементами ультра-си у нас просто не было времени, и мы боялись, что это усугубит ее проблему. Конечно, мы всегда берегли ее, Даша была под контролем врачей. Ну и прошлый сезон традиционно начался так же, только обычно боли к началу сезона уходили. В этот раз боли в бедре продолжали ее беспокоить.

— Так, может, не надо было ей ехать в Японию на тот злополучный Гран-при? Хотя, как я помню, с него тогда снялась Саша Трусова, и это в какой-то степени повышало шансы Дарьи?

— Конечно, это был олимпийский сезон, и Даша очень хотела использовать свой шанс. За два дня до отъезда у нас состоялся разговор, при котором присутствовали мама Дарьи, спортсменка и врачи. Я была категорически против поездки на этот старт, поскольку мне визуально через ее движения показалось, что боли усилились. В этом разговоре мама Даши настаивала на ее участии, а сама Дарья плакала и просила оставить ей шанс и не снимать со старта. Ее главным аргументом было, что врачи будут рядом, что она постарается поберечься. Она даже не тренировалась до той первой шестиминутной разминки. Чем это кончилось — все видели. Мы, со своей стороны, всегда стараемся дать спортсмену максимальный шанс, но в этот раз я сама пожалела, что так и не настояла на полном снятии.

Только недавно в случайной беседе врачи узнали, что ее старшая сестра, которая тоже занималась фигурным катанием, закончила ровно из-за такой же травмы. Возможно, если бы мы знали об этом раньше, мы могли бы с этой проблемой справиться иначе. Но здесь уже ничего не поменять.

— Была информация о том, что она хочет попробовать себя в танцах.

— Она пробовала встать в пару с танцором Дарио Чиризано, но ей нужно искать такого, с кем она спокойно будет учиться. А Дарио нужна готовая партнерша, с которой уже можно выходить и соревноваться. Даша верит, что у нее в танцах получится. Надо пробовать двигаться дальше.

— А Майя Хромых? Вроде бы восстановилась, а потом снова пропала из поля зрения.

— Восстановили форму, четверной, а затем ужасная травма руки. С начальной позы короткой программы сделала один толчок, споткнулась, поймала зубец левой рукой, промахнулась мимо льда, и зубец уперся в руку. Это кончилось очень плохо, была большая потеря крови, судороги. Ее увезла скорая, потом была операция. Причем не сразу, врачи отложили ее на день, чтобы пригласить специального нейрохирурга, настолько сложная была эта травма.

Мы очень долго возвращались после всего этого — долго снимали гипс, долго разрабатывали руку, Майя не могла поднять ее даже на 45 градусов от бедра. За это время, к сожалению, вес пошел вверх. Но она вышла, начала кататься. Бороться и с нагрузками, и с весом одновременно нельзя — это опасно для спины. Сейчас она пока не прыгает, катается в корсете, теперь уже из-за проблемы со спиной. Так складывается, что Майе испытание за испытанием посылается.

— Непросто складывается путь в спорте и у Дани Самсонова. Все хорошо помнят его малышом, которого было едва видно из-за бортика, а сейчас ему уже 17 лет.

— Он тяжело восстанавливался после операции на одном из колен. Но как только вышел на соревнования, начало беспокоить второе. Его тоже прооперировали. Процесс реабилитации Даня уже прошел, сейчас восстанавливается. Все тройные мы уже вернули, и я очень надеюсь, что мы сможем совершить с ним чудо и выйти на достойный соревновательный уровень.

— Громкой темой сезона стал приезд в "Хрустальный" (отделение школы "Самбо-70", где занимается группа Тутберидзе — прим. ТАСС) итальянца Даниэля Грассля.

— Он уже давно к нам обращался. Года два назад хотел приехать сюда вместе с тренером, но я не была готова делиться своим опытом с другим специалистом. Потом мы еще раз встретились с ним, это было в Бостоне, где он тренировался. Парень хороший, он в поиске, и надо отдать ему должное — ему достаточно тяжело было ехать сюда, в другую страну. Стараемся ему помогать чем можем.

— Непросто ему было и на чемпионате Европы из-за повышенного внимания.

— Я бы даже сказала "антивнимания". Даниэль в какой-то момент действительно в депрессию впал от бесконечной критики.

— Грассль у нас надолго?

— Пока не могу загадывать, мы не строили долгих планов. Тренируется, работает, готовится к чемпионату мира.

— Вы не захотели делиться опытом с тренером Даниэля, но при этом в вашей команде тренировалось и тренируется много спортсменов из-за рубежа.

— Я всегда была очень закрыта в плане обмена опытом с другими специалистами. Это происходило лишь несколько раз. Когда я брала в команду Сергея Викторовича Дудакова и когда к нам пришел Даниил Маркович Глейхенгауз. И мы стали одной командой. Да, я ревностно отношусь к тому, чтобы делиться своим опытом с другими специалистами. Но мы действительно тренировали и тренируем, в том числе спортсменов, выступающих за другие страны. Лиза Турсынбаева выступала за Казахстан, но была для нас такой же родной, как и все остальные. У нас всю жизнь катаются Морис Квителашвили, Ника Егадзе.

— Буквально пару дней назад в Сети прошла информация о новом проекте — серии мастер-классов за рубежом с вашим участием. Новость вызвала разные мнения.

— Это то, о чем мы сейчас с вами и говорим. Нас искусственным путем лишают возможности работать на международном уровне, и вдруг появляется шанс делать что-то новое. Пусть это будет через мастер-классы, почему нет? По-моему, самое время.

Идея, насколько я знаю, принадлежит Александру Рафаиловичу Лакернику (бывший вице-президент Международного союза конькобежцев — прим. ТАСС), и это частный проект на частные средства. Нашей команде доверили провести первую серию мастер-классов, следующие будут вести другие специалисты. Думаю, что это в какой-то степени выход не только для российского, а для всего фигурного катания. Надо стараться двигаться вперед в любой ситуации.