20 апреля в широкий прокат выходит "Вызов" — первый в мире художественный фильм, съемки которого проходили в космосе, на борту Международной космической станции (МКС). Это совместный проект Первого канала, "Главкосмоса", госкорпорации "Роскосмос", студии Yellow, Black and White и онлайн-кинотеатра Start при поддержке Фонда кино. "Вызов" расскажет зрителям о женщине-враче, которой придется за месяц подготовиться к космическому полету и отправиться на МКС для спасения космонавта. 5 октября 2021 года на съемки в космос впервые в истории отправился киноэкипаж, в который вошли режиссер картины Клим Шипенко, актриса Юлия Пересильд и космонавт Антон Шкаплеров. В фильме, но уже на Земле, также снялись Владимир Машков, Милош Бикович, Александр Балуев и другие.
Накануне выхода фильма в прокат Клим Шипенко рассказал в интервью ТАСС о том, какой вызов ему бросили съемки картины на МКС, стоило ли в эпоху превосходства компьютерной графики лететь в космос ради фильма, откуда появилась история про "потерю" флешки с отснятым материалом и почему сиквел "Холопа" он считает экспериментом.
— Первый вопрос, который я хочу задать человеку, побывавшему в космосе: Земля из иллюминатора действительно похожа на большую ягоду?
— У нее в разное время суток совершенно разное состояние. В зависимости от того, летишь ты над горами со снежными вершинами или над океаном. Земля из космоса — это что-то невероятно красивое. Но, кстати, с ягодами я никогда сравнений не проводил.
— Если серьезно, то о фильме "Вызов" до недавнего времени было известно не так много. Кроме того, что это первый фильм в истории, часть которого снималась в космосе, Юлия Пересильд играет врача, а вы были режиссером, оператором, художником-постановщиком и в целом доказали, что можете заменить всю съемочную группу. Как в вашей жизни появился "Вызов"?
— Я уже снимал космические фильмы, но на Земле. Провел где-то два года, работая над фильмом "Салют-7" (вышел в кинотеатрах осенью 2017 года — прим. ТАСС), так что очень приблизился к космической индустрии, к теме космоса и истории космонавтики. Я этим жил. Фильм же надо снимать, поэтому постоянно думал, как это все устроено? Я там [в космосе] не был, но представлял, как бы это все было, как герои там себя вели. То есть я долгое время жил с космосом еще до того, как появился "Вызов". Когда закончил "Салют-7", подумал: это что, все? Не может такого быть, что я с космосом больше никак не буду взаимодействовать. Фильм "Салют-7" очень хорошо приняли, людям из космической индустрии он тоже понравился. Тогда мне показалось, что наши с ним [космосом] отношения как-то продлятся, во что-то еще перельются. Поэтому, когда мне позвонили по поводу "Вызова", я подумал, что вот оно — продолжение.
— То есть это не вы сами пришли к Эдуарду Илояну (основатель и генеральный продюсер компании Yellow, Black and White — прим. ТАСС) с мыслью, что неплохо бы уже и в настоящем космосе поснимать?
— Нет, было ровно наоборот. Эдуард мне как раз позвонил и сказал: "Слушай, только что разговаривал с Константином Львовичем [Эрнстом, генеральным директором Первого канала], он хочет увидеться". Дальше мы поехали на встречу, где он рассказал, что есть такая история, что мы хотим быть первыми, кто снимет фильм в космосе. А то даже Том Круз туда собрался. Меня уговаривать не надо было. После этого разговора прошел год…
— Согласились без лишних раздумий? В космос?
— Да, долго не думал. Сразу согласился.
— И эта большая и долгая подготовка к полету тоже не пугала?
— Не пугала. И не такая большая она на самом деле была.
— Вам повезло, некоторые космонавты ждут своей очереди годами.
— Да, это действительно так. Но космонавты там совершенно другой работой заняты, их для этого учат и готовят. А мы снимали кино, делали то, чем обычно заняты на Земле.
— МКС полностью огибает Землю за 90 минут, по сути, вы за сутки видели 16 восходов и закатов Солнца. Все это сказывалось на съемках, наверное?
— Да, свет в иллюминаторе менялся каждые 45 минут. Все постоянно двигалось, свет был разный, что наложило свой эффект. При этом он был очень красивым, я им пользовался. Но, конечно, приходилось ждать. Могли что-то снять, а потом я говорил Юле возвращаться в кадр через час.
— Было такое, что в сложившихся орбитальных условиях в сценарии приходилось что-то менять?
— Совсем немного. В основном изменения касались мизансценирования. На Земле я предполагал одно, а по прилете на МКС все перевернулось. На Земле мы спокойно ходим: пол — здесь, потолок — там. А на станции могло быть как угодно. На Земле два человека разговаривают, никто не висит. А там — пожалуйста. Когда ты туда попадаешь, в голове совершенно меняется представление, как может происходить сцена.
— Много ли материала, снятого на МКС, вошло в финальный монтаж?
— Много. Практически все вошло, все сцены, которые я снял. Все получилось, все работает, поэтому вырезать ничего не понадобилось.
— А быстро пришли в себя по прилете на МКС?
— Да, снимали уже на следующий день. Мы прилетели на станцию за три часа, но адаптацию нам пророчили серьезную. Что нам будет плохо, что мы три или четыре дня будем мучиться. К нашему же удивлению, такого не случилось. Мы прилетели, поспали и начали вовсю работать. Знаете, бывает такое, когда у тебя есть какая-то цель с очень конкретными сроками выполнения, организм мобилизует весь свой ресурс. Условно говоря, ты просто запрещаешь себе болеть. И это работает. Мне кажется, так было и с нами. Мы понимали, что времени на адаптацию у нас нет, все это будет вредить фильму.
Больше всего я волновался, чтобы Юля чувствовала себя хорошо, поскольку она в кадре. Если мне нормально, а Юле плохо, то снимать мы не можем. Если Юля нормально себя чувствует, а мне плохо, то я хоть как-то, но снимать буду. Но главная актриса оказалась очень крепкой, очень живучей. И во внеземных условиях тоже. (смеется)
— Космонавты рассказывают, что во время полета в корабле может накрыть чувство эйфории. Было ли оно, перекрывало страх? Все же космический корабль — это металлическая коробочка, разгоняющаяся на бешеной скорости…
— Я тоже испытал чувство эйфории, а страха не было вообще. У меня другое чувство было. Очень хотелось, чтобы все получилось снять. Поэтому это чувство ответственности и какой-то нервозности превысило все остальное. Получится у меня или не получится? Хорошо ли получится? Эти вопросы преобладали над страхом.
В целом страх — это иллюзия. Ну, разделяет меня с космосом несколько миллиметров обшивки. Что изменится, если я начну об этом думать? Да и не было особо времени об этом думать. Мы работали постоянно. Там подлететь и посмотреть в иллюминатор хорошо бы получилось, а уж переживать о толщине стенок станции…
— У космонавтов вроде бы даже психолог есть на такой случай.
— У нас тоже были психологи, но психологическая помощь в итоге не потребовалась.
— Первый трейлер "Вызова" мы все смотрели 31 декабря с тарелками оливье в руках. На следующий день видела как положительные комментарии, так и не очень. Многие не оценили разницу между реальным космосом и возможностями компьютерной графики. Стоило ли это того?
— Это зритель пускай скажет. Потому что я вам скажу, что, конечно, стоит. Это же я полетел, я снимал. Помимо этого, я знаю разницу между съемками невесомости на Земле и реальной в космосе. Конечно, в чем-то это все того стоит, в каких-то случаях нет. Боевик космический в невесомости не снять. Мы придумывали историю, основываясь на имеющихся у нас возможностях. Я хотел, чтобы она выглядела максимально реально. Хотел, чтобы зритель поверил, что он может быть на месте Юли, что может так же полететь и сделать то, что сделала она.
— Получается, сценарий "Вызова" изначально, скажем так, плясал от ограниченных возможностей?
— Да. Я хотел, чтобы, в отличие от фильмов, которые сняты на Земле, "Вызов" был правдивым. Правдивая стилистика в фильме с минимальным количеством компьютерной графики. Графика есть, конечно, но я хотел свести ее к минимуму.
— Юлия была выбрана на роль из нескольких тысяч претенденток. Вы принимали участие в отборе? Сильный вестибулярный аппарат в этом случае был не менее важен, чем актерские навыки?
— В космосе — да. Изначально я думал, что сам выберу актрис и отправлю их на медицинскую комиссию. Вроде бы так и произошло, но когда медкомиссия начала отсеивать очень многих актрис, которых я выбрал, то подумал: "Минуточку, как так?" В ответ констатировали, что человек может не выдержать нагрузки и вернется инвалидом. Тогда я понял, что это врачи определяют, из кого мне выбирать главную актрису. Медкомиссия играет очень серьезную роль, поэтому я решил не заниматься самообманом.
— А был ли у продюсеров какой-то вариант с режиссером, если бы вы не попали в космос по медицинским показателям?
— Это, конечно, надо уже спрашивать у продюсеров. Но мне не говорили, что есть еще режиссер, который бы полетел, если я бы не прошел медкомиссию. А у меня не было ни малейшего сомнения, что я ее пройду. Насколько я знаю, запасных вариантов в моем случае не было, но, может быть, мне что-то не рассказали.
— Вы бы назвали "Вызов" самым сложным фильмом в своей карьере?
— У любого фильма есть свои сложности. Вопрос, что мы сравниваем.
— В моральном плане?
— В моральном точно нет.
— А какой тогда здесь самый сложный?
— "Салют-7". В моральном плане он был сложнее. "Вызов" был сложен тем, что я там все снимал один, без группы.
— В этом году мы также ждем продолжение вашего хита "Холоп". Я заметила, что почти ко всем своим фильмам вы сами писали сценарий. Но не к "Холопу". Почему к самому кассовому своему фильму вы решили не писать сценарий, как и к его готовящемуся продолжению?
— Потому что есть сценаристы, и они тут как раз есть, которые могут писать без моей помощи. Я пишу или вмешиваюсь, когда нет другого выхода. Это сложный и долгий процесс, во многом одинокий. Если у меня есть возможность этого не делать, а в данном случае это прекрасно делают трое сценаристов — Антон Морозенко, Дима Пермяков и Даша Грацевич, то я с удовольствием это делегирую. Так же было и с фильмом "Текст". Я с удовольствием не писал сценарий, потому что его прекрасно написал Дима Глуховский (признан в РФ иноагентом — прим. ТАСС). Амбиций сценариста в этом смысле у меня нет. Я режиссер, который пишет, но не наоборот.
— Не чувствуется ли нагрузка в отношении продолжения "Холопа"? Первый фильм долго был самым кассовым в России. А про сиквелы еще говорят, что они всегда слабее.
— Слышал про такое. Оно бывает, как правило, но не всегда. Что до нагрузки, да, накладывает. Но мне она нравится, нравится ответственность.
Люблю, когда есть такое здоровое давление на меня, оно мне необходимо, сложности подбадривают. К тому же я не снимал продолжений, для меня это эксперимент. Интересно сделать продолжение, тем более продолжение успешного фильма
— А какая судьба уготована вашему "Декабрю" с Александром Петровым в роли Есенина, который мы все ждали еще в прошлом году?
— Жду его в этом году, надеюсь, что фильм выпустят.
— Можно сказать, что 2023 год будет годом Клима Шипенко в российских кинотеатрах?
— Может быть и так, но для этого "Декабрь" должны выпустить. Возможно, где-то в период с начала осени до декабря. Я бы очень хотел, чтобы он вышел.
— У вас эксклюзивный контракт с Yellow, Black and White на производство фильмов. Какие-то будущие проекты можно озвучить? На сколько проектов или лет этот контракт?
— Лет, скорее. Какое-то количество проектов тоже заявлено, но я не могу их пока еще объявить. Они в процессе формирования. Но еще штуки три, наверное.
— А есть какие-то ограничения? Вы можете с другими студиями сотрудничать?
— Да, и мы делаем проекты с другими студиями. "Вызов" — это тоже фильм, созданный с другой студией, с Первым каналом. Конечно, в этом смысле ограничений нет, Yellow, Black and White легко партнерится с другими студиями, телеканалами. В "Холопе", например, есть "Централ Партнершип", есть телеканал "Россия". Это совместный проект.
— Вы получали кинообразование в США, я даже читала, что работали с американскими режиссерами. Но вернулись в Россию, где национальное кино больше любят ругать. Не возникало желания бросить все, особенно сейчас, когда отечественный кинопрокат переживает непростое время?
— Я практиковался на американской картине "Любовь по правилам и без", не работал. А нахожусь я там, где могу снимать. Я вернулся в Россию, потому что у меня были идеи, которые хотел реализовать здесь. И все получилось. Сейчас тоже есть несколько идей и проектов уже на стадии съемок, которые я хочу довести до конца. В том числе "Холоп". "Декабрь" тоже хочу выпустить. Наш прокат переживал разные времена, а пример "Чебурашки" показал, что не такой уж он и мертвый.
— Тут еще и новогодний прокат не последнюю роль сыграл. Такое может произойти только раз в году.
— Но никто не предполагал, что даже в этот единственный раз в году можно так собрать. Всех это удивило. Значит ли это, что и в другой раз так может получиться?
Но это уже анализ проката, а я все время шел за историей, которую хочу снять. Пока они у меня есть, пока мне дают возможность их снимать, я здесь. Если не дадут эту возможность, или она куда-то денется, или больше не будут выпускать мои фильмы, тогда у меня появится повод о чем-то задуматься.
— Одна из известных конспирологических теорий гласит, что американцы никогда не были на Луне, все это съемки в павильоне. Вторая известная теория возникла после вашего возвращения с МКС на Землю. Откуда пошла история о таинственной пропаже флешки с отснятым материалом?
— Это была самая очевидная утка, потому что настоящий кошмар, который мог произойти, — все снять и потерять.
— Переживали?
— Конечно! Я же сам переписывал материал после каждого съемочного дня. У нас было несколько резервных копий. Поэтому даже если бы при спуске я потерял материал, его копия хранилась на МКС. Потерять материал — самое страшное, что может быть в кино. Весь титанический труд окажется впустую. Но то была утка, которая озвучила этот страшный сон. Что, полетели еще раз, переснимем все? (смеется)
— Свой полет в космос по ощущениям с каким фантастическим фильмом сравнили бы? "Космическая одиссея", "Солярис"? Или, может быть, "Салют-7"?
— Когда мы подлетали к станции и отказала система автоматической стыковки, Антон [Шкаплеров, командир корабля "Союз МС-19"] должен был стыковаться вручную. Я тогда подумал, что оказался в фильме "Салют-7". Никогда бы не подумал, что окажусь именно в нем. Из всех моих фильмов этот вариант казался наименее очевидным, а в итоге… Потом еще были нештатные ситуации на МКС, сигнал о пожаре сработал, станция потеряла ориентацию — это все было в "Салюте". Так что мой полет в космос был похож на "Салют-7".
— Самое главное, что не на "Чужой".
— Это да. Хорошо, что обошлось.