О том, почему новый закон об иноагентах внес не только формальные изменения с переводом всех иноагентов в единый реестр, почему статус иноагента теперь можно получить не только за финансирование из-за рубежа и чем российское законодательство лучше американского закона FARA, в интервью ТАСС на XI Петербургском международном юридическом форуме (ПМЮФ) рассказал заместитель министра юстиции РФ Олег Свириденко.
— Олег Михайлович, в прошлом году мы наблюдали масштабную "перезагрузку" законодательства, связанного с иностранными агентами. Расскажите, пожалуйста, какие основные новеллы были приняты и с чем это связано?
— Действительно, с 1 декабря 2022 года действует принятый в июле прошлого года новый закон о лицах, находящихся под иностранным влиянием, — федеральный закон № 255-ФЗ "О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием".
По сути, его появление стало результатом системной работы по анализу, обобщению практики и систематизации законодательства, которую мы вели начиная с 2020 года.
Дело в том, что до принятия этого единого закона нормы, регулирующие как порядок включения в реестр, статус, так и обязанности иноагентов, были распределены по довольно большому количеству различных документов — от закона об НКО до закона о СМИ. Собственно, как вы помните, и самих реестров тогда было четыре: отдельные для некоммерческих организаций, для СМИ, для физических лиц и для незарегистрированных объединений.
Единый закон позволил свести все воедино, сделать регулирование данной сферы более эффективным, понятным и прозрачным.
— Но, помимо самой формы и определений, коснулись ли изменения содержательной части?
— Да, безусловно. По результатам анализа и мониторинга правоприменения изменения коснулись и ряда важных моментов, которые отсутствовали в прежних редакциях законов, но, на наш взгляд, имеют принципиальное значение.
Первое и, пожалуй, главное — это переосмысление субъектного состава тех лиц, кто может действовать в интересах "иностранных источников".
Хорошо известно, что НКО, а также неправительственные организации часто используются иностранными государствами для оказания влияния и вмешательства в дела других государств. Но также очевидно, что этот инструмент, будучи популярным, не является единственным. И мы сталкивались на практике с большим количеством случаев, когда уже внесенные в реестр иноагенты ликвидировали НКО, регистрировали общество с ограниченной ответственностью с аналогичным названием и продолжали осуществлять свою деятельность. Кроме того, часть работы НКО-иноагентов переносилась на физических лиц, что тоже позволяло обходить требования законодательства. Сегодня этот пробел в нормах устранен.
Второй принципиальный момент — уход от довольно однобокого и ограниченного понимания "иностранной поддержки" исключительно в виде финансирования из иностранных источников
Все мы прекрасно понимаем, что сегодня у различных субъектов при желании существует достаточно широкий инструментарий для скрытого или непрямого финансирования той или иной деятельности, направленной на оказание иновлияния. Криптовалюты, использование карт, выпущенных в иностранных банках или выпущенных на родственников или знакомых "иноагентов", да и банальная передача наличных — все эти пути активно практикуются и отслеживаются компетентными органами.
Тем не менее очевидно, что, помимо непосредственно финансирования, существуют и другие, не менее эффективные способы поддержки иностранными интересантами своих "агентов влияния": предоставление методической и организационной помощи, площадок в СМИ, "раскрутка" в информационном пространстве, техническое оснащение и многое другое.
В новом законе мы учли весь этот спектр возможностей, а потому факт "финансирования из-за рубежа" является сегодня не единственным возможным основанием для внесения в реестр [иноагентов] при условии, что лицо ведет деятельность, попадающую в сферу регулирования закона.
— Из того, что сразу бросается в глаза в новом едином реестре, о котором вы говорили, — это новые поля для ИНН, СНИЛС. Почему эти поля появились и не влечет ли их размещение нарушения закона о персональных данных?
— Как вы знаете, законом предусмотрен целый ряд ограничений, связанных со статусом иностранного агента. В первую очередь многие из них касаются физических лиц.
Например, субъектам, внесенным в реестр иностранных агентов, запрещено участие в деятельности консультативных и экспертных органов при органах публичной власти, педагогическая деятельность в государственных и муниципальных образовательных организациях, производство информационной продукции для несовершеннолетних.
В этой связи принципиально важной становится задача корректной и полной идентификации лиц, внесенных в реестр.
Те поля, о которых вы упоминаете, помогут избежать возможных ошибок и, с одной стороны, не допускать нарушений прав граждан, не внесенных в реестр, а с другой — исключить нарушения требований законодательства о контроле за иностранным влиянием.
Требование о размещении реестра иностранных агентов на официальном сайте Минюста России предусмотрено федеральным законом "О контроле за деятельностью лиц, находящихся под иностранным влиянием", объем сведений, подлежащих размещению, утвержден распоряжением правительства Российской Федерации и не противоречит требованиям закона "О защите персональных данных".
— Сегодня часто сравнивают различные законодательства об иностранных агентах. В частности, речь идет об американском законе FARA, также известном как "Акт регистрации иностранных агентов", который был принят еще в 30-е годы прошлого века. Наш закон мягче или жестче?
— Вы знаете, для нас как правоприменителей ответ очевиден — сегодня российское законодательство об обеспечении контроля за лицами, находящимися под иностранным влиянием, значительно более сбалансированно, а также более прозрачно и регламентировано с точки зрения процедуры применения и менее жесткое, нежели американское законодательство, регламентирующее сходные отношения.
К примеру, согласно закону FARA любая организация или физическое лицо, которые действуют в политических интересах иностранных государств, а также СМИ, обязаны в десятидневный срок зарегистрироваться в этом качестве и каждые полгода представлять правительству подробный отчет о своей деятельности.
И этот отчет — далеко не только финансовая отчетность, сумма полученного вознаграждения или израсходованных средств. Американские "регистранты" (так называют тех, кто "действует в иностранных интересах") обязаны отражать в отчетах сведения обо всех контактах с представителями органов власти, а также информацию о вопросах, которые с этими лицами обсуждались в общении или переписке.
Отдельно подробно фиксируется и предоставляется вся информация об отношениях с иностранным принципалом, то есть лицом, в чьих интересах действует регистрант. Далее — термин "политическая деятельность", предметно определенный в российском законодательстве, в американской практике интерпретируется предельно широко, так что под него можно отнести любую консалтинговую или информационную деятельность.
Наконец, ключевое и очень четкое различие — в режиме наказания за деятельность, ведущуюся без регистрации в качестве иностранного агента. Любые нарушения отчетности, порядка взаимодействия иностранного агента с органами государственной власти и должностными лицами или распространения информации влекут штраф ($5–10 тыс.) или лишение свободы от шести месяцев до пяти лет. Кроме того, например, параграф 951 части 18 Кодекса США предусматривает наказание в виде лишения свободы на срок до десяти лет для всех, кто действует в качестве агента иностранного государства без предварительного уведомления Минюста США.
Российское законодательство направлено на обеспечение максимальной наглядности, объективное информирование граждан России о том, что то или иное юридическое или физическое лицо, по сути, транслирует влияние иностранных интересантов. А следовательно, к информации, распространяемой данным лицом, стоит относиться критично, взвешивая возможные причины, которые побуждают его озвучивать те или иные идеи или предложения.
Немного статистики: на сегодня в едином реестре российских иноагентов содержится информация о 598 лицах (действующих из них — 423). Обращаю внимание — это все иноагенты, включенные в перечень за период действия российского законодательства с декабря 2012 года, то есть за более чем десять лет его применения.
Для сравнения, в FARA сейчас более 3,5 тыс. агентов. Для полноты картины обращу внимание еще на одну цифру — за 85 лет действия FARA начиная с 1938 года в списке иноагентов суммарно побывало более 16 тыс. юридических и 42 тыс. физических лиц. Много это или мало — не берусь оценивать.
Но могу констатировать, что в своей работе Минюст России никогда не гонится за количеством включаемых в реестр лиц. При этом нами тщательно оценивается реальное наличие фактических обстоятельств иностранного влияния
— Тема контроля за лицами, находящимися под иностранным влиянием, будет обсуждаться в ходе XI Петербургского международного юридического форума. Какие вопросы поднимете?
— Вопросы, связанные с обеспечением прозрачности и контролем иностранного влияния, защитой суверенитета, а также культурного и духовно-нравственного пространства стран и государств становятся ключевыми в международной повестке, в том числе в юридическом измерении.
В рамках секции "Защита национальных интересов при формировании и развитии гражданского общества" нами запланирована широкая экспертная дискуссия с участием представителей различных министерств и ведомств.
В ходе мероприятия мы планируем обсудить практические вопросы противодействия нежелательному иностранному влиянию с использованием механизмов НКО в различных сферах жизни общества, а также выработать подходы к повышению эффективности информационного освещения данной работы в СМИ.
Ведь, как мы уже говорили, одна из главных целей повышения прозрачности и контроля за иностранным влиянием — чтобы наши граждане получали объективную и достоверную информацию о том, какие мотивы могут лежать в основе публичных выступлений и действий тех или иных лиц и организаций.