Генеральный директор Группы "Иннотех" (входит в холдинг Т1) Дмитрий Харитонов в интервью ТАСС рассказал о том, с чем столкнулась компания при введении санкционных ограничений, какие разработки финтеха можно перенести в промышленность, а также о планах и возможностях цифрового рубля.
— С какими санкционными ограничениями столкнулся "Иннотех"? Как они повлияли на развитие компании?
— Поменялись бизнес-приоритеты. Раньше финансовый сектор инвестировал в то, что приносит прибыль, — в функционал приложений и новые цифровые продукты. Теперь необходимо инвестировать в ядровые технологии, чтобы обеспечить работоспособность всех систем в долгосрочной перспективе. Это не означает, что наши пользователи больше не увидят новых продуктов и инноваций. Это означает, что мы работаем над теми решениями, которые ранее зависели от международных компаний. Это и платежные сервисы, и авторизированные банковские системы, и программа, связанная с отказом от западных технологий, прежде всего от Oracle и Microsoft.
— То есть здесь можно сказать, что трудности и проблемы, с которыми мы столкнулись, в какой-то степени стали драйверами?
— Мы смогли мобилизоваться и думать о тех вещах, о которых раньше, признаться, не задумывались, полагаясь на западный опыт. Но я думаю, что это хорошо. Потому что это даст движение, даст стимул развитию новых технологий. Даст, в конце концов, возможность вывести через год совершенно другие решения на рынок и, возможно, переосмыслить классы некоторых систем.
— Если зайти на цифровизацию банков, можно ли эту отрасль назвать драйвером развития других отраслей? Если да, то почему?
— Российский финтех традиционно был впереди планеты всей. Наглядный пример: если сравнить мобильные приложения наших отечественных банков и многих международных — даже тех, кто еще здесь работает, — то разница налицо. Гибкость и полнота функционала, которые предоставляют наши приложения, поражают. Я уверен, что не всякий европейский пользователь может себе такое представить. Здесь, конечно же, мы в авангарде. Отрадно видеть, что очень многие вещи, которые родились в финтехе, легко переносятся и в другие индустрии. Один из примеров — наша графовая платформа. В ее основе лежит графовая модель — математическая абстракция. Она позволяет решать очень широкий спектр задач. Например, в финансах мы используем ее для выявления групп связанных заемщиков в кредитовании. Если, например, перенести ее в машиностроение, то она позволяет анализировать группы связанных лиц в процедуре закупок или же отслеживать цепочки поставок по контрагентам.
— А уже внедряется где-то?
— Пилоты уже идут. Я уверен, мы очень скоро увидим промышленные внедрения.
— По поводу перехода на цифровую валюту, насколько это интересно и перспективно для России?
— Стоит посмотреть на международный опыт. Многие страны, опять же Китай, очень широко используют цифровой юань. И это означает, что технология уже опробована и внедрена в определенных индустриях. Мы здесь осторожно изучаем их опыт и смотрим, как это можно перенести на российскую реальность.
— Какие есть преимущества?
— Преимущества связаны с прозрачностью и безопасностью платежей. Например, в части специальных государственных контрактов или в части обеспечения социальных выплат населению. Это гарантия того, что средства, выданные государством, придут адресно без потерь. В том числе упрощается сам процесс взаиморасчетов по этим контрактам с помощью цифрового рубля. Можно будет показать, на что конкретные средства были потрачены, как шла цепочка поставок. Можно легко доказать, что контракт действительно был выполнен в соответствии с требованиями. То есть это прежде всего обеспечение безопасности самих транзакций.
— То есть это будет отдельная платформа, через которую будут проходить транзакции?
— Да. Центральный банк создает специальную платформу для цифрового рубля. Она будет связана в том числе с системами, отслеживающими оборот по безналичным счетам.
— Но это перспектива только для бизнеса, это не касается физлиц?
— Я думаю, это коснется и физических лиц тоже. Мы делаем отчисления пенсионерам и отдельным категориям граждан. Как гарантировать, что средства будут направлены правильным людям? Специальные механизмы работы цифрового рубля смогут это обеспечить. Сейчас прорабатываются сценарии их использования для физических лиц. Я уверен, мы скоро увидим результаты. Пока доступны только базовые средства — например, покупка цифровых финансовых активов за цифровой рубль.
— Правильно ли я понимаю, что, по сути, это упрощает систему отчетности?
— Один из вариантов — это упрощение системы отчетности. Второй — будет связан с самим механизмом платежей. Сейчас, чтобы провести транзакцию, нам нужна интернет-связь. Рассматривается сценарий, когда в специальном приложении в телефоне можно будет совершить транзакцию без связи — например, в поезде.
— Эта система в перспективе может использоваться для транзакций с международными партнерами?
— Я думаю, безусловно. Работа в этом направлении уже ведется. Сейчас для безналичных трансграничных платежей необходима интеграция с платежными системами. Внедрение цифрового рубля также будет адаптировано для интеграции с международными системами или системами других банков, чтобы обеспечить проведение таких транзакций.
— То есть это некоторая потенциальная альтернатива системе SWIFT?
— Абсолютно. Я думаю, что текущая ситуация во многом стимулировала новые подходы к определенным задачам.