Лидер партии "Новые люди" Алексей Нечаев в интервью ТАСС на полях ПМЭФ-2023 рассказал о том, как российские предприниматели переживают последствия антироссийских санкций, что делает Госдума для их поддержки, и о планах на президентскую кампанию 2024 года.
— Алексей Геннадьевич, уже несколько лет страны Запада вводят один за другим пакеты санкций против России. Представители вашей партии заявляли, что в таких условиях необходимо "развязать руки" малым и средним предприятиям. Как российские предприниматели чувствуют себя в последний год? С какими проблемами они сталкиваются сейчас?
— Предприниматели очень по-разному себя чувствуют. В моем окружении находят чем заняться, как можно что-то расширить. Я очень не люблю фразу, что кризис — это еще и возможности, но кто-то возможности видит. Есть люди, у которых все сложно, тяжело и бизнес на грани. Недавно вышла социология, по ней 20–25% скорее видят потенциал в этой ситуации, еще 20–25%, наоборот, очень травмированы, у них продажи упали, не понимают, как компенсировать, очень удорожилась себестоимость за счет логистики длинной, за счет того, что финансовые схемы все подорожали. Примерно у половины скорее радикально не ухудшилось, но и ничего не улучшилось. Очень предпринимателей раздражают слова о мерах поддержки. Они говорят: "Слушайте, мы не дети, нас чего поддерживать? Мы и так справимся. Нам нужны только дешевые деньги и снижение налогов". Поэтому настроения такие.
— Что Госдума сделала для поддержки предпринимателей и достаточно ли с ее стороны принимается мер?
— На мой взгляд, она недостаточно делает для поддержки бизнеса. У этого есть какие-то свои резоны, аргументы даже, но больше, я думаю, просто от непонимания. В Думе людей, которые строили бизнес с нуля или понимают, как работает экономика, очень немного, к сожалению. Там много людей уважаемых профессий, но далеких от промышленности: врачи, учителя, спортсмены. Люди путают выручку с прибылью, прибыль до налогообложения путают с прибылью после налогообложения. Считают, что, если у тебя есть выручка 300 млн рублей, все у тебя в порядке. А там прибыли остается 5 млн, и их надо реинвестировать. Они этого не понимают. Я слышу, как депутаты говорят: "Вот на счет упали деньги". Я говорю: "Какие деньги на счет упали? Откуда они упали? Люди зарабатывают их очень тяжело".
Сделано недостаточно, но что-то сделано при поддержке правительства, и есть депутаты разных фракций, которые понимают, как работает промышленность. Поэтому что-то получается, но самое грустное… Например, Шойгу сказал, что 1 700 мобилизовали госслужащих, а их в России 2,5 млн, и 27 тыс. предпринимателей, а их в России меньше 6 млн. Госслужащие, конечно, тоже люди нужные, но соотношение количества мобилизованных к тем, кто занят в секторе, в шесть раз разница.
Получается, что чиновники в тылу полезнее, чем предприниматели, но чиновники не создают рабочие места, их создает предприниматель
Мы предложили инициативу о том, что, если ты владелец крестьянско-фермерского хозяйства или предприниматель, у тебя работает больше пяти человек, тебе дают отсрочку, но "нет" сказал нам комитет по обороне. Хорошо, что по ученым хотя бы не сказали "идите в баню", а сказали "мы будем дальше изучать этот вопрос".
— Какие инициативы "Новых людей" по поддержке в том числе предпринимателей могут быть приняты в ближайшее время?
— Мы разработали законопроект, который поможет молодым перспективным компаниям привлекать финансирование через венчурные фонды. Дело в том, что для обеспечения технологической независимости России нужны инвестиции в размере не менее 100–200 млрд рублей в год. Но до 2024 года на софинансирование создания и внедрения новых отечественных решений в бюджет заложено всего 37,1 млрд рублей. Если закон примут в ближайшее время, в этом году выпадающие доходы бюджета составят не более 10 млрд рублей, но в перспективе нескольких лет мы получим в четыре раза больше.
Кроме того, сейчас есть хорошие меры поддержки для IT. Айтишники — самые завидные женихи. У них отсрочка от армии, льгота по ипотеке, налог на страховые взносы с зарплаты не как у всех — 30%, не как у малых и средних предпринимателей — 15%, а 7,6%, трехлетний мораторий на любые проверки.
Давайте эти меры поддержки распространим, например, на радиоэлектронную промышленность. Пусть завидными женихами станут и радиоэлектронщики, и инженеры
Сейчас люди из радиоэлектроники уходят в IT, потому что там есть этот пакет льгот, а здесь нету. Нам нужна радиоэлектронная промышленность современная.
— В Думе неоднократно звучали предложения по введению прогрессивной шкалы налогообложения для граждан. Как вы относитесь к подобным идеям и стоит ли в нынешних условиях что-то менять в налоговой сфере для граждан?
— Например, была острая линия атаки — предлагалось тем, кто уехал, увеличить налоги. Но это человеческий капитал. Сейчас налоги им увеличим, и они просто перестанут здесь работать на российскую экономику. Давайте себе еще, ну, ногу отрежем? Это как продавщица в советском магазине, которая говорила: "Вас много, а я одна". Вот не ценить людей — это вообще у нас в культуре есть, конечно, в том числе у депутатов.
Второе. В 2020 году подняли подоходный налог с 13 до 15% для так называемых богатых людей. Кто у нас богатый в России, вы знаете? Это те, у кого доход годовой больше 5 млн. Их считают уже олигархами. Деньги с повышения того налога пошли в фонд орфанных заболеваний. Люди это приняли. В Швеции ввели большие налоги и около двух третей крупного бизнеса и примерно треть среднего и небольшого откачивали. Во Франции ввели, и там 25–30% тоже перекочевало в Бельгию, Нидерланды, Англию, Швейцарию.
Можно, конечно, хотеть забрать у богатых деньги, но эти люди поумнее будут, чем депутаты. Они переструктурируют бизнес, найдут, как это сделать
Более того, те, кто хотят повысить налоги, не помнят, что в 1990-е годы налоги были почти такие же, но была другая собираемость. Сейчас собираемость очень выросла. У нас экономика не растет, а сбор налоговых платежей растет. То есть в этом смысле реальная налоговая нагрузка последние лет 15 растет, и, если еще поднять ставки, просто может кто-то не выдержать. Мне кажется, это какое-то непонимание, что и как работает. Может, те люди, которые предлагают такие меры в Госдуме, может, у них доля в банках, которые занимаются обналом? Зачем им это? Либо они не понимают.
— Либо это популизм…
— Вообще вредно долго находиться в оппозиции, не приходя к власти. Люди начинают делать громкие публичные заявления без ответственности за них. Если вы не пришли к власти в течение 10–15 лет, ликвидируйте партию сами. Если "Новые люди" сейчас в течение десяти лет не будут во власти, я дальше вряд ли буду продолжать эту работу. Смысл какой? Популизм — это безответственно.
Интеллигенты говорят, что власть развращает. Да нет. Ненахождение во власти так же развращает оппозицию, что системную, что несистемную
— У партии появились региональные отделения в ДНР и ЛНР. Чем занимается партия в этих регионах? Планируется ли открытие региональных отделений в Запорожской и Херсонской областях?
— В Херсонской и Запорожской планируем, но нет спешки совсем, сейчас там не до этого. Чем партия занимается? Во-первых, из хорошего — отношение у людей в Донецке и Луганске к партии очень хорошее. Как-то мы встречались с парламентариями Донецка и Луганска — я даже не знал, что они так хорошо меня знают, знают наши взгляды, наши дела. Мы на хорошую почву пришли. Сейчас наши волонтеры помогают справиться с наводнением на Херсонщине, часть гуманитарки туда развернули.
— А на 2024 год какие у вас планы?
— Партия участвовать будет.
— А кто конкретно, пока не решили?
— Да. Есть две причины — во-первых, мы ждем, что на этих выборах будет, осенних. Мы целый ряд идей тестируем, еще кое-что. И второе — очень важно не только фигура, но и фон. Любой дизайн — это фон и фигура. Важно, на каком фоне это будет. Поэтому посмотрим, я думаю, что вопрос осени, октября-ноября, кто пойдет. Но люди у партии интересные есть. Рано сейчас, потом увидим.
— В конце июля должна завершиться весенняя сессия Госдумы. Назовите главные достижения фракции за прошедший парламентский год. Что, может быть, нужно еще сделать?
— Хороший вопрос. Если брать за год, то, конечно, самое такое острое осенью — это мобилизация. Там около 2,5 тыс. обращений мы обработали, и больше 400 с чем-то человек мы вернули обратно домой. Я, конечно, поражался, некоторые люди — их можно было вернуть, основания есть, но они говорят: "Нет, мы будем служить". Так бы больше вернули, но народ не хочет возвращаться, некоторые. Это большое дело, потому что те, кого вернули... Я просто некоторые ситуации лично знаю: у человека один глаз не видит, что ему делать на фронте? У кого четверо детей, ученых несколько человек. Это, наверное, самый большой осенний вклад.
И там не только мы, много что мы делали вместе с кем-то, это меры по тому, чтобы достроить жизнь семей мобилизованных, разрешить какие-то вещи. Помните — кредиты, ипотеки? То есть люди там, а у них тут тикает счетчик. Ну бред. Мы подали пакет идей по отсрочке целых категорий — отцов четырех детей, предпринимателей, фермерские хозяйства и ученых. Там не все принято, но в России же очень важно не только официальное, часто неофициальное гораздо выше. И среди предпринимателей многих мобилизовали именно из тех, кто реально сам хотел бы пойти добровольцем. Видим, что реально отцов четырех детей не берут — хотя по закону можно, официальную поправку не сделали.
Год мы вынашивали законопроект о повышении порогов ущерба для квалификации экономических преступлений. С одной стороны, ну подумаешь — подняли пороги по крупным и особо крупным статьям. Но для тысяч людей (по особо крупным — для сотен людей) это остаться на свободе, не иметь уголовки. Это много или мало? Я считаю, это много.