Об открывающихся перспективах российской фармы на международных рынках, увеличении инвестиций в собственные разработки и о том, что необходимо для роста независимости от зарубежных поставок, в интервью ТАСС в рамках ПМЭФ рассказал генеральный директор российской фармацевтической компании "Герофарм" Петр Родионов.
— Значительная часть повестки ПМЭФ посвящена экспортным возможностям российских компаний. Какие в этом направлении планы у "Герофарм"? Какие новые страны рассматриваете для сотрудничества?
— Выход на международные рынки — важная часть развития "Герофарм". В России мы занимаем лидирующие позиции на инсулиновом рынке в сегментах присутствия, и наши препараты становятся все более востребованы за рубежом.
На сегодняшний день, кроме Венесуэлы, у нас подписаны контракты с Аргентиной, Эквадором, Филиппинами, Алжиром. Это контракты 2023 года. Еще ранее, в 2021 году, мы заключили контракт с Марокко, а в начале июня получили там первое регистрационное удостоверение на наш препарат инсулин гларгин. В перспективе 5-7 лет эти проекты в совокупности принесут компании порядка $300 млн.
Выход на новые рынки становится возможным за счет наращивания производственных мощностей компании. В свою очередь выручка от зарубежных поставок позволяет нам дальше инвестировать в модернизацию и новые научные разработки.
— Компания локализовала производство инсулина в Казахстане. В каких еще странах "Герофарм" может локализовать производство препаратов? В какой перспективе?
— Локализация, на наш взгляд, одна из наиболее перспективных моделей партнерства. Казахстан был первой страной, где мы осуществили трансфер технологии производства инсулинов, и сейчас локализация гларгина в концентрации 300 МЕ/мл стала новой важной вехой. Мы готовы производить этот препарат и для наших пациентов, но для этого нужно привести все "вечнозеленые" патенты на псевдоинновации к действующим критериям оценки патентоспособности. Закрепив более жесткие, современные и справедливые критерии оценки патентоспособности в приказе Минэкономразвития №316, мы только через 15 лет получим реальный эффект от них. Но есть ли у нас эти 15 лет, чтобы продолжать зависеть от политических решений и зарубежных поставок? Я полагаю, что нет.
В этом отношении в Алжире у нас был действительно уникальный кейс. Мы осуществили трансфер технологии в очень сжатые сроки. К работе мы приступили в январе, а в марте уже была выпущена первая партия. Это во многом стало возможно благодаря заинтересованности алжирских властей в формировании национального лекарственного суверенитета. В планах Министерства фармацевтической промышленности Алжира к концу 2023 года обеспечить 50% потребности страны в инсулине за счет местного производства. Сейчас мы планируем расширять сотрудничество с алжирским партнером, чтобы локализовать не только генно-инженерные, но и аналоговые инсулины в современных формах выпуска.
Также, согласно запланированным этапам, реализуется проект по локализации в Венесуэле, первые партии будут выпущены в 2024 году. В Узбекистане тоже продолжается работа, но пока не готовы назвать точные сроки. Что касается локализации на территории стран ближнего зарубежья, мы в принципе считаем это важным проектом не только с точки зрения развития бизнеса. Создание единых технологических цепочек может быть основой лекарственного суверенитета ЕАЭС. Но пока не хватает встречного движения, чтобы предпочтение отдавалось производителям из числа стран союза, а не западным или азиатским компаниям.
— На повышение экспортного потенциала направлено и ваше соглашение с Санкт-Петербургом, подписанное на форуме. Расскажите об этом подробнее, пожалуйста.
— Мы подписали с правительством Санкт-Петербурга соглашение о сотрудничестве при реализации инвестиционного проекта "Увеличение мощности по производству лекарственных средств в целях повышения экспортного потенциала". Объем инвестиций "Герофарм" составит не менее 2 млрд рублей в течение ближайших двух лет. Эти средства мы вложим в модернизацию нашей производственной площадки в Пушкине. В планах увеличить объем выпускаемой субстанции как для инсулинов, так и для оригинальных препаратов, а также создать новый производственный участок для выпуска готовых лекарственных форм.
Это позволит нам наращивать производство препаратов. Сегодня это важно не только с точки зрения экспорта, но и для внутреннего рынка. Мы по-прежнему слышим заявления о том, что лекарства не попали под санкции и параллельно видим полный или частичный уход западных фармкомпаний с рынка. Если государство примет решение о замещении этих препаратов, то мы должны быть к этому готовы. И это не происходит за месяц или два, наращивание мощностей — только один из аспектов.
— Насколько компания в целом увеличила инвестиции в собственное развитие в 2023 году по сравнению с годом ранее? Какие проекты сейчас находятся в работе?
— В этом году предполагается в два раза увеличить инвестиции в расширение производственных мощностей. О проектах модернизации площадки в Пушкине я уже упомянул. В Оболенске также ведется строительство, в этом году планируется запустить новый участок упаковки и розлива лекарственных препаратов.
Кроме этого, также в два раза возрастут инвестиции в научные исследования и разработки. Наш R&D центр работает над целым рядом лекарственных средств по различным нозологиям, в том числе для лечения тех заболеваний, по которым мы остаемся в сильной зависимости от импорта зарубежных медикаментов. Особое внимание мы продолжаем уделять эндокринологическому портфелю, в наших планах выпускать все самые востребованные инсулины. В разработке сейчас находится шесть инсулиновых продуктов.
— Какие возможности появились у "Герофарм" в последние полтора года? Насколько компания независима сейчас от поставок оборудования и субстанций из недружественных стран?
— Одна из главных возможностей — это снижение зависимости от западных стран. Мы пришли к этому решению не за один день, но события прошлого года ускорили эти процессы. Сегодня мы шире смотрим на пул поставщиков, диверсифицируем поставки ключевых компонентов, подбирая по два-три аналога. Примерно 80% материалов и сырья, которые используются для производства субстанций и готовых лекарственных форм, мы уже заместили. По оборудованию перешли на китайских и корейских партнеров.
Но еще остаются позиции, которые не удается найти напрямую от новых поставщиков с сохранением высоких требований к качественным и производственным характеристикам. Их приходится закупать через посредников по ценам в 1,5-2 раза выше. Например, упаковочные материалы стоили у европейского производителя по 36 евро за 1 тыс. штук. После его ухода с рынка России посредник предложил нам уже по $76.
За 15 месяцев мы потеряли на закупках через посредников порядка 950 тыс. евро
Хотелось бы подчеркнуть, что мы работаем в социально-ответственной сфере, нужно фиксировать потолок цен, и он должен быть адекватным.
Что касается субстанции для инсулинов, то мы никогда не были зависимы. С самого начала мы развивали производство по принципу полного цикла — от синтеза молекулы до готовой лекарственной формы. Только такой подход, на наш взгляд, позволяет называть препараты действительно российскими.
— Сотрудничество с какими западными партнерами пришлось заморозить? Повлияло ли это на выпуск препаратов?
— Начну с того, что ни одна замена поставщиков не повлияла на количество или качество производимой продукции. Все, что перестали поставлять западные компании, мы либо заменили, либо закупаем через посредников. Поэтому выпуск всех препаратов ведется в соответствии с запланированными объемами. Если говорить о примерах, то Merck остановили поставки материалов для фильтрации, важных в производственном процессе. Их кассеты для фильтрации стоили порядка 10 тыс. евро за штуку. С учетом увеличения мощностей в год нам требовалось около 50-70 кассет. После остановки поставок цены посредников выросли вдвое. Но мы смогли найти аналог, не уступающий по качеству, при этом с ценой меньше 1 тыс. евро.
Кроме этого прекращены поставки оборудования по розливу из Германии, биореакторов и реакторов из США, оборудования для генерации чистой воды и пара из Италии. Сегодня азиатские поставщики предлагают оборудование хорошего качества, при этом стоимость и сроки поставки лучше, чем у многих западных компаний. С учетом перехода на расчеты в национальных валютах с индийскими и китайскими партнерами это направление сотрудничества становится еще более перспективным.
— Будут ли заложены издержки "Герофарм" в стоимость препаратов для конечных потребителей?
— 90% портфеля "Герофарм" — это жизненно важнейшие и необходимые лекарственные препараты (ЖНВЛП). Это значит, что они предоставляются пациентам по льготному обеспечению, а цены на них регулируются государством. По факту потребитель не несет дополнительной нагрузки даже в случае увеличения стоимости.
В середине 2022 года, когда все производители столкнулись с резким повышением цен на компоненты, удорожанием логистики в несколько раз, мы были в числе тех, кто инициировал повышение цен на ЖНВЛП. К слову, это было первое существенное повышение цен за последние 15 лет.
Но, несмотря на номинальное увеличение, фактический рост цен в закупках был минимальным, а иногда цены, напротив, снижались. Так, например, на картриджи генно-инженерного инсулина цены номинально были увеличены на 5%, но в итоге их стоимость в госзакупках в первом квартале 2023 года была на 10% ниже, чем в аналогичном периоде в прошлом году.
То есть по факту эти издержки компенсируются за счет снижения маржинальности. Тем не менее, мы не останавливаем разработку и продолжаем инвестировать в производство.