27 июля указом врио главы ДНР Дениса Пушилина учрежден День памяти детей — жертв войны в Донбассе в память о более 200 детях, погибших с 2014 года от обстрелов украинских вооруженных сил. В День памяти правозащитница, член Совета по правам человека при президенте РФ, депутат Народного совета ДНР Елена Шишкина вспомнила трагичные истории детей Донбасса и их родителей, рассказала ТАСС о том, как фиксируются правонарушения и как власти помогают пострадавшим в Донбассе семьям.
— Елена Николаевна, что для вас означает дата 27 июля? Как правозащитника и жителя региона?
— Дети, пострадавшие в годы войны в Донбассе, — больная тема для всех жителей региона. У многих людей здесь свои истории. В прошлом году на рынке "Майский" вместе со своей мамой погиб брат одноклассника моего сына. В этом году — дочь нашей сотрудницы. Тут впору вспомнить фразу: "Чужих детей не бывает". Для региона, жители которого девять лет живут под огнем тяжелой артиллерии, она стала своего рода аксиомой. Поэтому для нас 27 июля — общая грустная дата.
Нас объединяют и социальные сложности. Из-за постоянных обстрелов власти ДНР были вынуждены перевести обучение на дистанционный формат. И 1 сентября многие дети, вместо того чтобы учиться с одноклассниками, пойдут с родителями на работу. Их просто не с кем оставить дома. А так — хотя бы под присмотром, среди людей, а не дома с гаджетом. Но, с другой стороны, весной этого года девочка Маша с бабушкой ехала в автобусе по Университетской улице. Это была дочь нашей коллеги и внучка нашей коллеги. Как и многие другие дети, она ездила с ними на работу в Народный совет. 28 апреля 2023 года мы видели ребенка в последний раз. На обратном пути малышка и ее бабушка погибли. Был очередной обстрел, снаряд разорвался у самого автобуса, тот вспыхнул. Мучительная гибель.
— Как вы считаете, можно ли как-то облегчить состояние людей, которые совсем недавно потеряли родных или близких?
— Никак. Если говорить в контексте последней трагедии, для мамы погибшей Маши это двойная трагедия, ведь ребенок погиб вместе с бабушкой. В один миг наша коллега осталась полной сиротой, без прошлого и будущего. Одним снарядом Украина унесла, по сути, жизнь целой семьи. Ситуацию осложняло еще и то, что опознать тела было просто невозможно, экспертиза длилась около недели. Это даже представить трудно, не то что пережить. Для нас эта трагедия тоже стала в какой-то мере личной, ведь Машу знал весь Народный совет. Она была на всех наших мероприятиях, участвовала в различных праздниках. Была очень активной девочкой, любознательной. Это был чудесный ребенок.
— Вы много лет отстаиваете юридические интересы жителей региона, в первую очередь тех, кто пострадал от агрессии Украины. Как происходил сбор материалов и доказательств причастности ВСУ к гибели и ранениям жителей ДНР?
— Много лет я выезжала лично на все обстрелы, фиксировала их результаты, вместе с представителями СЦКК, криминалистами, экспертами. Честно сказать, смотрела на ситуацию не только под призмой правозащитницы, но и мамы. Не могу не вспомнить историю семьи из Тельманово, где мама приехала домой из роддома, чтобы проститься с погибшим старшим сыночком. Мальчик пяти лет играл в песочнице во дворе частного дома, когда прилетел реактивный снаряд. Ребенок погиб на месте. Запомнилась история семьи Тув из Горловки. В результате обстрела их дом был полностью разрушен. Погиб глава семьи из пяти человек и его старшая дочь — 11-летняя Катя. Мы приехали туда, как только узнали о трагедии. Можно вспоминать долго истории каждой отдельной семьи. Здесь и Мариуполь, и Волноваха, и окрестные населенные пункты. Потому все материалы собирались и продолжают собираться исключительно на месте, что называется, по горячим следам. Все то, что увидела за эти годы я и каждый житель ДНР, дает нам право и основания добиваться справедливого суда над военными преступниками, мы имеем на это право.
— Какова статистика погибших за годы конфликта в Донбассе детей?
— По данным Следственного комитета Российской Федерации, действия украинских военных в 2014–2021 годах привели к гибели более 2 600 мирных жителей, не менее 5 500 человек получили ранения. Данные масштабного расследования российских следователей стали основой для возбуждения 400 уголовных дел о событиях на территории Донбасса в указанный период. По заявлению главы российского СК Александра Бастрыкина, по расследуемым делам признаны непосредственно потерпевшими более 120 тыс. жителей Донбасса. Примечательно, что в докладе специальной мониторинговой миссии ОБСЕ от ноября 2020 года число обстрелов в населенных пунктах на линии соприкосновения со стороны народных республик и число жертв среди мирных жителей оказалось втрое больше, чем по другую сторону линии соприкосновения. Эти данные ясно указывают, что Вооруженные силы Украины преднамеренно наносили удары по гражданским объектам.
Согласно информации представительства ДНР в СЦКК, по состоянию на июль 2023 года число погибших мирных жителей региона составило 8 988 человек, из них — 228 детей. Ранения различной степени тяжести получили 12 668 мирных жителей, в том числе 792 ребенка.
— Как вы считаете, с какой целью ВСУ делают акцент на ударах по жилым районам региона?
— На протяжении всех лет этой действительно карательной операции Украины в Донбассе эти действия являются не чем иным, как геноцидом и террором. В качестве тактики запугивания Киев избрал для себя атаки на мирное население региона. Это еще раз доказывает, что Украина — государство-террорист.
— Каковы перспективы того, что виновные в муках жителей Донбасса понесут наказание?
— Мы уверены, что понесут. В какой форме, будет ли это общественный трибунал, посмотрим. Следственный комитет и суды Российской Федерации уже рассматривают точечные дела, но нам нужно прийти к объединенному процессу, по подобию Нюрнбергского. Общественная палата и общественный трибунал, где работаю я, продолжают фиксировать факты преступлений — к сожалению, нам есть что фиксировать. Ежедневно гибнут и страдают взрослые и дети, и цифра эта ежедневно увеличивается. Хотелось бы напомнить нашим оппонентам, что по нормам Международного гуманитарного права эти преступления не имеют срока давности. Поэтому да, после полной победы суд однозначно будет.
— Можно ли говорить о важности в деле расследования таких преступлений международных инстанций?
— Мы все эти годы собирали данные и передавали их в международные правозащитные организации и продолжаем это делать. Результата пока нет. Более того, всем известно, что Международный уголовный суд (МУС), к примеру, вовсе отказался принимать на рассмотрение дела жителей региона, пострадавших от украинской агрессии.
— Как вопросы преступлений ВСУ в отношении детей контролируются на уровне высших государственных органов власти?
— В Государственной думе создана парламентская комиссия по расследованию преступлений киевской власти в отношении несовершеннолетних. У нас на территории ДНР есть такая комиссия при главе региона. Недавно были назначены выплаты в связи с ранением детей в ходе вооруженной агрессии. Все это наши дети, все имена и фамилии мы знаем наизусть.
— Как поддерживается связь с семьями, которые потеряли детей под украинскими обстрелами?
— У нас уже сформировалось целое сообщество. Этим людям нужна моральная поддержка, психологическая, юридическая. Мы постоянно на связи. Для тех, кто получил ранения, организуем поездки, путевки на отдых, реабилитации, различные льготы, бытовые, социальные вопросы — много всего. Стараемся не упускать из вида никого и реагировать на потребности максимально быстро и результативно.
— С какими вопросами эти семьи обращаются наиболее часто?
— Самый частый вопрос у этих людей: когда виновные в страданиях и гибели их детей понесут справедливое наказание?