Павел Буре: хоккей в России все же спорт номер два

Специальный представитель Федерации хоккея России (ФХР) по международным делам, член совета Международной федерации хоккея (IIHF) Павел Буре в интервью ТАСС рассказал, что в России больше возможностей для занятия хоккеем по сравнению с тем, что было в СССР. Также он подчеркнул, что, несмотря на нынешнюю политическую ситуацию, у него остаются человеческие отношения с иностранцами.

— Сейчас российский спорт, хоккей в частности, находится в изоляции. Влияет ли это на развитие юных игроков?

— Ребята у нас как занимались, так и занимаются. Более того, сейчас по стране я вижу, что стало намного лучше, чем когда я рос. 40–50 лет назад у нас не было столько катков, сейчас их намного больше. Я вырос в Москве, и, даже занимаясь в ЦСКА, для нас была огромная привилегия зимой покататься внутри ледовой арены. Мы из спортшколы ЦСКА — занимались на улице. Просто льда не было. Под открытым небом играли и проводили матчи на первенство Москвы, и это все не от хорошей жизни. Сегодня же больше катков. Хотелось бы еще больше, но прогресс есть, и приятно, что ребята занимаются спортом. В данном случае хоккеем.

— В СССР была менее развита инфраструктура, но со стороны кажется, что именно звезд мирового уровня было больше. Это так?

— Нет. В нашем хоккее в любом поколении есть суперзвезды, которые занимают ведущие роли в НХЛ, в нашей лиге. Я не могу сказать, что раньше было больше. Хоккеисты мирового уровня у нас есть всегда.

— Следите сейчас за НХЛ?

— Скажем так: я в курсе, что в лиге происходит.

— Общаетесь ли с кем из бывших одноклубников или с другими известными в прошлом игроками?

— С Алексеем Касатоновым часто вижусь, с Александром Якушевым. Когда есть какие-то мероприятия, то видимся.

— А с иностранцами?

— С ними сложнее, потому что я сейчас не особо езжу за границу.

— Может, переписываетесь…

— Списываемся, когда дни рождения или что-то такое.

— Человеческие отношения никуда не делись ведь?

— Никуда не делись, связи остаются. Просто раньше мы делали много благотворительных матчей у нас в России, приглашали звезд-энхаэловцев. Отмечали 40 лет Суперсерии 1972 года. Привозили всех, кто остался жив, из тех, кто играл.

— В том году мы общались с Филом Эспозито, и он признался, что, несмотря ни на какую политику, продолжает общаться с соперниками из той сборной СССР.

— Те ребята любили сюда приезжать, и то, как здесь их встречали, их нигде так не встречают. Мягко говоря, им было интересно приезжать в Россию. (Смеется.)

— Сейчас все следят за Александром Овечкиным. Как думаете, удастся ли ему побить рекорд лиги по количеству заброшенных шайб и когда?

— Шансы на это очень хорошие, но когда — не знаю. Ему не так много голов осталось, и то, как он играет, — это все очень реально.

— Овечкин, кстати, в разговоре с нами признался, что, несмотря на всю напряженность в отношениях между Россией и США, в Америке к российским хоккеистам относятся хорошо.

— Сейчас я не знаю, все-таки я играл 30 лет назад. Но у нас было другое: мы были одни из первых, кто туда приехал, и нам, наоборот, надо было завоевывать уважение, чтобы к нам относились соответственно. Первые ребята поехали в 1989-м, я приехал в 1991-м. Многие сумели добиться уникальных вещей в НХЛ: и рекорды установили, и их майки повесили, и вывели из обращения номера. Они попали в Зал хоккейной славы, в сотню лучших игроков НХЛ. Понятно, что этим всем хоккеисты из СССР и России завоевали уважение публики.

— Как к вам относились местные болельщики, когда вы только приехали в НХЛ?

— Мне надо было просто выходить и делать свое дело. Моя работа была — забивать голы. Когда это получается, естественно, будет хорошее отношение. Нравишься ты кому или нет. Но если ты делаешь свою работу лучше всех в мире, соответственно, к тебе будут относиться с уважением.

— Мы коснулись Суперсерии 1972 года. Тогда же тоже была непростая обстановка в мире, и хоккей сумел показать, что спорт выше политики и сближает страны. Сейчас реально что-то подобное организовать?

— Мы росли с тем, что спорт вне политики и сближает. Сегодня, к сожалению, все изменилось. Поэтому мне тяжело тут что-то сказать.

— Россия два года не играет на чемпионатах мира. Это бьет по уровню турнира?

— Есть традиционно сильные команды — пять-шесть, но матч Канада — Россия всегда выделялся. Это был суперматч. Не умаляю достоинства финнов, чехов, шведов, но матчи России и Канады были всегда суперпринципиальными. Сегодня таких матчей нет, поэтому не так интересно. Зрители от этого очень много теряют.

— Вы сами смотрите чемпионаты мира сейчас?

— Чтобы сидел перед телевизором и смотрел — такого нет. Но так как я общаюсь много в хоккейном мире, то в курсе, что происходит.

— Россию включили в список потенциальных участников Олимпиады 2026 года. Все-таки в хоккейном мире ждут возвращения России?

— Совещание об этом [в IIHF] будет только в марте, а до этого времени никто ничего не скажет.

— Как думаете, нужно ли ехать на этот турнир под нейтральным статусом?

— Не я принимаю решение, поэтому ответа у меня нет на этот вопрос.

— А что с Кубком мира?

— По нему разговоры пока были, но и только. Турнир же проводит частная лига — НХЛ. Они могут делать что хотят. Раньше было интересно, потому что такое соревнование можно сравнить с первой Олимпиадой, когда приехали все сильнейшие игроки, в Нагано. Это была по-настоящему Олимпиада среди профессионалов, и Кубок мира тоже соревнование, где собираются лучшие.

Знаете, приезжает иногда второй или третий состав сборной или вообще любители. В Канаде раньше вообще была олимпийская сборная, которая целый год готовилась, чтобы сыграть на Олимпиаде. Естественно, там играли ребята, которые даже в фарм-клубы НХЛ не могли попасть. И хоть это и была сборная Канады, но понятно, что это была не команда с [Уэйном] Гретцки или [Марио] Лемье.

Для меня как для зрителя интересно смотреть на лучших представителей. В любом виде спорта. Интересно смотреть на тех, кто умеет делать то, что не умеют делать другие люди. Хоть в прыжках в воду, в футболе или хоккее. А когда приезжают запасные — мне это неинтересно.

— Вы упомянули Олимпиаду 1998 года, где выиграли серебро. Какие у вас воспоминания о ней?

— Супервоспоминания. Было интересно. Это первый раз за 100 лет, когда НХЛ посреди сезона остановила чемпионат и отправила лучших выступать на Олимпиаде. Было интересно и почетно. Смотришь на состав любой команды — одни звезды, лучшие игроки мира. Это можно было сравнить с чемпионатом мира по футболу.

— От финала, где сборная России проиграла команде Чехии, вы долго отходили?

— Да нет, это спорт. До этого мы их обыграли в группе. Но что я помню, что много голов забил на этой Олимпиаде. (Смеется.) (Буре забил на Олимпиаде 1998 года девять шайб, в том числе пять в полуфинале с финнами, и был признан лучшим нападающим турнира — прим. ТАСС.) И помню, что у нас была очень интересная команда. До этого были непростые времена и в стране, и в команде, но в Нагано мы собрали настоящую именно команду. Все были друг за друга. Канадцы даже в финал не попали — хотя они были фаворитами. У нас были внутренние разборки до Игр, а канадцы привезли сильнейших. Даже Мессье не попал в состав — великий Марк Мессье!

Так что две вещи, которые я вспоминаю, — что забил много голов и что у нас была прекрасная команда.

— То есть от поражения отошли быстро?

— Да я быстро от всего отхожу. Естественно, хочется выиграть все, но это невозможно. И вопрос, на чем ты хочешь фиксироваться — на положительном или отрицательном. Я всегда хочу видеть во всем положительное.

— Была ли это самая сильная сборная России в новейшей истории?

— Не могу так сказать, но это была одна из лучших команд, за которые я играл. Именно по духу. Ребята собрались на две недели, отложили личное и работали именно на команду. Такое бывает редко.

— Как вам уровень Континентальной хоккейной лиги?

— Лига растет, развивается, строятся новые дворцы. Становится все лучше. Не могу сказать, что я фанат и слежу за всеми играми, но в курсе происходящего. В любом случае, это вторая лига мира, хотя КХЛ была создана не так давно.

— Как вам кажется, молодым ребятам надо сразу стремиться в НХЛ или лучше закрепиться в КХЛ?

— Это все индивидуально. Хотя понятно, что НХЛ — это лучшая лига мира, там собраны лучшие игроки, а любому спортсмену интересно соревноваться с лучшими.

— Вам как болельщику как кажется, есть ли смысл в проведении матча наподобие Суперкубка? Между лучшими командами НХЛ и КХЛ?

— Было бы интересно.

— Может ли победитель Кубка Гагарина соперничать с обладателем Кубка Стэнли?

— Зависит от формата. Если одна игра, то кто угодно может победить. Если же серия, то шансов мало. В одной игре мы чехам проиграли в финале на Олимпиаде как раз, а если брать серию, то выиграли мы.

— У вас же сын занимается хоккеем.

— Да, с четырех лет. Занимался шесть лет, но с 1 сентября он прекратил. Я сказал, чтобы на школе концентрировался.

— Профессиональным спортсменом его не видите?

— Это пускай он решает сам, но у него довольно сложная программа в школе. Первые два класса ему делали поблажки, но сейчас сказали, что этого больше не будет. Теперь он концентрируется больше на учебе. Я сказал ему: будет все в школе хорошо — будешь ходить на хоккей.

Самоцели делать из него профессионального спортсмена не было. Как отец я хотел, чтобы он просто занимался спортом.

— Мы с вами встретились в Норильске, где вы провели мастер-класс для детей местной хоккейной школы. Как вам уровень ребят? 

— Главное, что ребята занимаются хоккеем. "Норникель" в городе для этого многое делает — создает детскую спортшколу, команду. А что касается ребят, то у них хороший, нормальный уровень. Видно, что им нравится хоккей. Это самое главное.

— Может кто-то из них стать звездой мирового уровня?

— Россия богата на самородков, и были ребята из таких городов, о которых мало кто знает, а потом они переходили в сильные команды. Сегодня ко мне подошел парень, взрослый, играет за "Норильск". Вспомнил, как я давал мастер-класс лет 10 назад здесь, в котором он принимал участие, а сейчас вот играет за клуб ВХЛ. Местный воспитанник.

— Вы и в ФХР работаете, и в IIHF. У вас есть карьерные планы в этих организациях?

— Нет. У меня достаточно много дел. Помимо ФХР и IIHF я еще и в ЦСКА, и в Ночной хоккейной лиге.

Если возвратиться к "Норникелю" и Владимиру Потанину, то они же охватывают у нас весь хоккей в стране: дети, школы, любители, КХЛ и сборная. Потанин и "Норникель" здорово помогают, и я, посмотрев на них, тоже подумал, что буду делать для хоккея все, что могу.

— В IIHF к вам хорошо относятся коллеги?

— Нормальные рабочие отношения. Там членов совета не так много — 10–11 человек, и хоккеистов среди них нет. Там чиновники. С ними рабочие отношения. Не могу сказать, что я с ними дружу. Если того же Гретцки я знаю 30 лет, я с ним дружу, то с этими людьми у нас рабочие отношения и все.

— Кстати, с Гретцки вы переписываетесь?

— Последний раз мы виделись в Нью-Йорке на съемках рекламы. Я прилетел из Москвы, он — из Лос-Анджелеса. Это было несколько лет назад, и мы целый день провели вместе.

— Как он отнесется к тому, что его рекорд будет побит Овечкиным?

— Нормально. Всему свое время и под луной ничто не вечно.

— Как вам кажется, хоккей в России спорт номер один?

— Все-таки номер два. Во все времена футбол и хоккей шли особняком, но футбол все же более массовый. В него проще играть. Все хоккеисты, кстати, достаточно хорошо играют в футбол. Мы во дворе, в ЦСКА, в сборной — всегда играли в футбол. Ходить все умеют, бегать тоже. Взял мяч — и пожалуйста. А на коньках все-таки посложнее.