Народный артист РФ Сергей Безруков сыграл более 100 ролей в кино и сериалах — "Бригада", "Высоцкий. Спасибо, что живой", "Матч", "Нюрнберг" и многих других. Но одна из его главных и самых ответственных ролей за последнее время — это художественный руководитель Московского Губернского театра, который в этом году отмечает 10-летие. В преддверии празднования Безруков рассказал ТАСС о главных принципах в профессии, формировании репертуара, новых проектах в кино, а также поделился, мечтал ли сыграть Высоцкого и каким качеством должен обладать человек, чтобы стать действительно хорошим актером.
— Московскому Губернскому театру уже 10 лет. Какой путь вы прошли как худрук? Что поменялось в понимании того, каким должен быть театр, как нужно им руководить, есть какая-то переоценка?
— Никакой переоценки нет. Я укрепился в сознании того, что это мое любимое занятие. Театр я любил всегда, с детства. А руководить в данном случае для меня — абсолютно органичное состояние. Проработав в "Табакерке" 20 лет, я видел, как это делает мой учитель, мастер и наставник Олег Павлович Табаков, для которого театр — это большая семья, где ты, как папа, отвечаешь за каждого. Собственно говоря, по этому образу и подобию мы и создавали Московский Губернский театр. 10 лет большой семьи.
Понятно, что семья ширилась, росла. Она менялась периодически: есть артисты, которые пришли в театр и стали частью нашей семьи, есть артисты, которые благополучно ушли в кино, но все равно нас не забывают и, думаю, может быть, когда-нибудь вернутся. Я из тех художественных руководителей, которые позволяют своим артистам сниматься. И считаю, что это правильно. Сейчас такое время, что необходимо давать возможность не замыкаться лишь в театре, иметь возможность работать в других жанрах. Но тем не менее театр для меня остается главным.
— Вы ведете курс во Всероссийском государственном университете кинематографии. Учатся ли ваши студенты работе на сцене?
— Своих студентов я как раз учу и мастерству работы на сцене, в театре (а это немножко отличается от того, как артисты работают в кино), и умению работать в кадре. И они работают в двух направлениях, что очень важно. Но я по-прежнему остаюсь человеком, который очень любит театр. Театр — это действительно моя жизнь. И к этому я как раз призываю своих артистов.
— Должен ли актер работать в театре?
— Артист должен работать в театре. В театре он совершенствуется, пробует себя в другом амплуа, в другом качестве, расширяя свои возможности. 100%. У нас в театре есть педагоги по вокалу, специально преподают пластику для того, чтобы артист был готов к самым различным постановкам.
— Что отличает, по вашему мнению, современный театр?
— Я все-таки делаю разделение: современный театр и модный театр. Мода проходяща. Я за современный психологический театр со смешением жанров, отсутствием закрепленного за актером амплуа. Это дает артисту колоссальные возможности. Актер, даже обладающий негероической внешностью, вполне может играть героя — если он действительно хороший драматический актер. Пластика, хореография, музыка, вокал — все это вместе, синтез всех искусств и отличает современный театр от того, который был 100 с лишним лет назад, традиции которого мы все равно чтим.
— По каким принципам выстраивается репертуар Губернского театра?
— Принципы репертуара должны, во-первых, отвечать вкусам художественного руководителя и худсовета. Театр, мне кажется, существует не для того, чтобы позабавить, эпатировать или развлекать. Театр должен говорить со зрителем о вечных смыслах, о том, что волнует всех и каждого во все времена, — говорить современным языком, безусловно. Как писал Виссарион Григорьевич Белинский, человек есть самое любопытнейшее явление для человека. В монологе, который я приготовил на юбилей театра, я взял за основу "Элегию в прозе" Белинского, только не сокращенную, которую в основном читают, а более полную версию, где он говорит о своем отношении к драме и театру.
Именно человек и его страсти, которые кипят на сцене, интересны зрителю. А форма при этом может быть неожиданной, как и решение классики, — тысячная версия "Чайки", допустим. Режиссер, самовыражаясь, эпатирует публику новым решением, а актер это должен будет оправдать, наполнить своими живыми эмоциями. Только тогда это имеет смысл.
— Сейчас театры наполнены разножанровым материалом с самыми разными характерами и подходами, возможно, благодаря кочующим из театра в театр режиссерам. Возможно, это мешает выстраивать театр с определенным характером. Как вы избегаете однотипности, может быть, диктуете свои условия режиссерам?
— Нет-нет-нет. Театр у нас доступен для всех в прямом и переносном смысле этого слова. У нас есть услуги для людей с особенностями здоровья. Есть тифлокомментирование для незрячих и слабовидящих, титры для зрителей с ограничениями слуха. Для людей с ограничениями опорно-двигательной системы есть лифт, мы можем расположить их в зале. Театр доступен реально для всех. МХАТ был общедоступным, но понимание общедоступного театра тогда было несколько другим. Я говорю о театре, доступном для всех зрителей. Не просто театральных зрителей — всех.
Здесь же мы говорим о семейном походе в театр. На нашем Большом детском фестивале мы представляем хорошие детские театры со всей страны, есть потрясающие постановки. Для нас важно, чтобы и в нашей афише были спектакли для детей и юношества. В драматическом театре для взрослых должен быть детский репертуар, не один-два спектакля, а полноценный детский репертуар. У нас, к примеру, их 14.
И артисты должны работать и в детском репертуаре, и во взрослом, это дает возможность повышать уровень мастерства в том числе. Когда выходишь работать перед детьми, степень ответственности повышается. Это очень сильно дисциплинирует артистов драматического театра, такой хороший, мощный тренинг.
— Какой сегодня МГТ?
— Губернский театр — это сочетание современности и классики, театр, который не провоцирует, не эпатирует публику, а говорит на вечные темы, о том, что волнует всех. В репертуаре постановки в самых различных жанрах и формах, от классики до современной драматургии, музыкальные спектакли, постановки для детей. И все же самое важное — это о чем мы говорим со зрителем, который к нам приходит. Театр должен говорить современным языком о вечных смыслах.
У нас прекрасный актерский ансамбль, есть свой оркестр, и все наши спектакли идут с живой музыкой. Я очень люблю универсальность артистов. Это вообще подарок для художественного руководителя, для режиссера. Сейчас время универсального артиста, который может работать в любых жанрах. Если у тебя вся труппа состоит из таких артистов, считай, что ты собрал лучшую труппу на театральном небосклоне. Я считаю, что у меня очень хорошая труппа.
Работа в разных жанрах — от комедии до трагедии, трагифарса — дает артистам возможность повышать свой творческий потенциал. Этому способствует и кукольный спектакль. Театр кукол я очень люблю. В спектакле "Маленький принц" я как раз работаю с куклой. Считаю, что артист должен уметь и это. Последняя наша премьера — "Жили-были Пес и Волк". Все, кто родился в Советском Союзе, помнят мультфильм "Жил-был пес". Абсолютно гениальная сказка — и смешная, и до слез щемящая. Мы поставили спектакль по этой сказке на малой сцене, и там ребята работают с куклами, работают блестяще.
Очень важно и необходимо для артиста — работать в любом жанре профессионально. Важно расти. И не только в драме, но и в гротеске, в музыкальном жанре, пластическом. Поэтому театр и репертуар я таким образом выстраиваю, чтобы периодически менять жанры, в том числе чтобы артисты не уставали. По себе знаю, работая только в драме, эмоционально устаешь.
Приглашая режиссеров в театр, я рассчитываю, что для артистов будет еще одна школа. Каждый раз режиссер приносит свою школу, свой стиль и метод работы. Это же замечательная практика, как повышение квалификации.
— Каким принципам в профессии вы никогда не измените?
— Правда, правда и ничего, кроме правды. Я считаю, что обманывать зрителя безнравственно. Тратиться очень важно, тратиться на сцене, в кадре. Тратиться. Речь о душевной затрате, сердечной. И о здоровье, если уж говорить прямо. Изображать, я думаю, может каждый. В чем разница между профессионалом и любителем? Все-таки профессионал — это тот, кто работает с погружением, с превращением в своего героя. Когда ты уже не знаешь, кто перед тобой — персонаж или актер. Когда это не игра, а реальное проживание своего героя. Когда вам становится страшно за этого актера — вернется он оттуда или нет? Сойдет он с ума на ваших глазах или нет?
Физическая подготовка и терпение актеру необходимы. Порой люди, находящие вне актерской профессии, поражаются, насколько у актера хватает терпения. Знание текста — раз, потом огромное количество дублей или одна и та же эмоция, которую проигрываешь в течение всего дня. Весь съемочный день, допустим, снимают сцену трагедии, и ты должен постоянно находиться в этом состоянии. Весь день. Это тяжело, физически тяжело. Поэтому, когда начинаешь раскладывать эту профессию на составляющие, понимаешь, что не все так просто. Почему я говорю, что все-таки этому надо учиться.
— Над каким проектами в кино сейчас работаете? Чего ждать зрителям?
— 16 января выйдет фильм "Воздух" Алексея Германа — младшего. Я рад опыту работы с Алексеем, он очень интересный режиссер. Это такая предельная правда в кадре. И довольно-таки тяжелая история про совсем юных летчиц, которые только учатся летать. Это защита Ладоги, Сталинграда. В основу взята история Лидии Литвяк. Была такая знаменитая летчица, Герой Советского Союза. Это оригинальный сценарий Алексея Германа — младшего. У меня там замечательные партнеры: Настя Талызина, блестящая работа, Лена Лядова. Вообще там блестящая работа девчонок. Я там сыграл командира летного полка.
— Было что-то новое в этой работе для вас как для артиста?
— Конечно. Это довольно тяжелая история. Гибнут ребята-летчики, ты их командир, обучаешь их, ты вместе с ними изо дня в день — и теряешь их одного за другим. И на смену погибшим ребятам приходит женский полк… Когда у тебя ребята гибнут, как отпустить девчонок воевать? А на войне нет ни девочек, ни мальчиков — есть летчики. И что такое Родина — это есть в картине.
Недавно закончилась работа над "Моментом истины" по роману Владимира Богомолова. Киноверсий этого романа было много, в том числе "В августе 44-го", замечательная картина. Режиссер-постановщик — Никита Высоцкий. Я сыграл роль капитана Алехина. Современная картина, современные технологии, масштаб. И в то же время в этом фильме буквально у каждого героя — тонкий психологический рисунок, мощные, цельные образы, — Таманцев, Алехин, Блинов. Это не военный детектив, а скорее военная драма. Это история про людей. Мы понимаем, что все кончится поимкой диверсантов, но вопрос — как и кто ловит диверсантов, у кого какой бэкграунд. Здесь на первом месте — судьбы людей, эмоции, страсти, долг, честь, внутренний мир. Мне было очень интересно играть судьбу этого человека.
— Много работы. А вы еще вошли в секретариат Союза театральных деятелей РФ. Каким видите свое участие в этом объединении?
— Я думаю, что, скорее всего, советы как человека, который занимается театром и знает о многих проблемах изнутри. Более того, я же очень много езжу по регионам и знаю обстановку на местах. Когда на местах понимаешь какие-то проблемы, можешь озвучивать их в секретариате. Союз театральных деятелей был, есть и будет. Мы все вместе в одной команде, мы в одной лодке, поэтому любая боль, любая проблема должны быть озвучены и решены. Регионы не должны быть оторваны от центра. Это все — наша общая история, это наше общее дело.
— Какая еще работа предстоит в театре?
— Работа в театре, собственно говоря, не прекращается никогда. Следующая моя постановка — "Капитанская дочка" на большой сцене к юбилею Александра Сергеевича Пушкина. И помимо этого, еще буду готовить эскиз "Чайки" Антона Павловича Чехова на открытие фестиваля "Фабрика Станиславского" (Летний фестиваль губернских театров — прим.), который мы проведем в июне. Многие эскизы, которые я показывал на "Фабрике Станиславского" в open-air версии, потом находили свое воплощение на сцене — например, из такого эскиза родился мой "Вишневый сад", который мы показывали в усадьбе "Любимовка". "Чайка" будет, наверное, через сезон.
В "Капитанской дочке" главных героев сыграют студенты, потому что это все-таки история о совсем юных. Гринев и Маша — это фактически Ромео и Джульетта. В то же время Гринев — юный герой, который обладает честью и достоинством. Он присягал однажды и больше присягать не будет никому. Пугачева будет играть Дима Карташов. У меня был эскиз "Капитанской дочки" в Ленинских Горках, делал эскиз на "Фабрике Станиславского". Но сейчас решение спектакля будет несколько иное. Там мы делали музыкальный эскиз с рок-оперой, это было живое, можно сказать, кинематографичное представление — в кинодеревне, с конными каскадерами, взрывами, горением. А здесь все-таки сцена, и мы с художником Максимом Обрезковым будем решать все иначе. Сценических прочтений "Капитанской дочки" было очень много. Мне кажется, я нашел оригинальное решение, неожиданное, необычное. Актерам интересно будет играть. Но всех секретов выдавать не буду.
— Ждать ли вас на сцене в новой роли?
— Посмотрим. Все может быть.
— В том числе в "Капитанской дочке"?
— Нет. Я режиссер-постановщик. Я все-таки люблю быть либо на сцене, либо в зале. Последний раз я совмещал в спектаклях "Казанова — Ars Vivendi" и "Дядя Ваня", был и режиссером-постановщиком, и исполнителем главной роли. Невероятно сложно. Это развивает сферическое мышление, мышление в 4D, я бы сказал, даже в 5D, потому что ты мысленно представляешь себя со стороны. Это невероятно сложно.
— На какой результат рассчитываете в педагогике?
— Я шел к этому давно. Все 10 лет существования Московского Губернского тетра работал и как режиссер-педагог, потому что мои артисты — представители самых различных театральных школ. Чтобы подвести их под общий знаменатель, чтобы они исповедовали все-таки мою группу крови (мхатовскую), нужно работать как педагог. Выпуская спектакли, с каждым работаешь еще и как мастер, учитель.
Собственно говоря, этим я занимаюсь и во ВГИКе тоже. Я работаю по-мхатовски там, понимая, что это необходимо артистам, которые работают в кино. Мхатовская школа: правда, правда и ничего, кроме правды. Это школа, которая важна для работы в кадре, чтобы быть настоящим. Когда Владимир Сергеевич Малышев предложил мне набрать курс, я согласился, потому что уже есть определенный опыт, есть навыки, есть своя собственная система, выработанная годами. И то, что я умею и понимаю в профессии, я уже могу передать. Когда студенты делают свои первые успехи, ты понимаешь, что это все не зря.
— Расстроитесь, если не все ученики станут актерами?
— Я стараюсь все-таки, как и мои учителя, предугадать в абитуриенте того, кто способен, кто может. Все равно вкладывать нужно в ребят талантливых. И это уже интуиция — предугадать и увидеть талант в студенте. Вкладывая в своих ребят, я вижу, насколько они могут быть заразительными, мощными. Лица очень интересные, типажные. Мне кажется, они очень интересно будут смотреться в кино.
Более того, многие из них у меня уже снимаются в проекте "Плевако", который выйдет, надеюсь, в этом году. Это 10 серий о знаменитом адвокате Плевако. Это не судебная драма, это интересная, очень эмоциональная история. Здесь будет представлена и его профессиональная деятельность, безусловно, знаменитые его дела, даже анекдотические ситуации, когда за пять минут он мог оправдать подсудимого, даже на спор порой это делал. Но это не исторический биографический сериал в чистом виде. Здесь есть элемент фантазии, все-таки это художественное произведение.
Роль мне предложил Алексей Ефимович Учитель. Я никогда о ней не думал, не похож на него внешне. У меня были сомнения, о чем я прямо сказал Алексею Ефимовичу. Он ответил, что это не важно, потому как самое главное — играть личность. Мы специально изменили даже имя и отчество героя на Николая Федоровича. На самом деле он Федор Никифорович Плевако.
Так вот, возвращаясь к студентам — они буквально со мной в кадре работали. Идет теория и одновременно практика. Не все, но большинство моих студентов здесь снимались, даже в массовых сценах. Это важно, чтобы увидеть кинопроцесс изнутри. Понять, что здесь важны терпение и выдержка, которые нужно в себе воспитывать. Не каждый выдержит, потому что артист массовых сцен — это каторга. Они выдержали.
— Терпение, выдержка… Чему еще хочется их научить?
— Готовности. Современный артист должен быть готов. Есть момент удачи, везения, но нужно быть готовым к той самой удаче. Могут пройти годы, не всем везет сразу. Не о популярности надо думать. Ты должен быть суперпрофессионалом, и ты должен быть готов ко всему.
— Вы еще мечтаете о какой-то роли?
— Конечно. Пока ты мечтаешь, ты занимаешься искусством. Та самая роль может прийти совершенно неожиданно. Возможно, не то, о чем ты мечтаешь, — но что-то не менее интересное. Тут нужно быть открытым и не ставить точку. Я не мечтал о Годунове, мне предложили, я прошел пробы, меня утвердили. И о Высоцком не мечтал. Это тоже рождалось совершенно неожиданно. О Плевако тоже не думал, честно говоря. Нужно быть готовым к новому и неожиданному. Я еще не остыл к профессии, я горю как в театре, так и в кино. И это самое главное, когда тебе интересно, когда ты горишь.
— Какие надежды возлагаете на наступивший год?
— Чтобы все было хорошо, чтобы планы осуществились. Это, наверное, самое главное. Конечно же, когда уже дети растут, очень хочется, чтобы они развивались, росли в мире, в любви. Очень интересно, кто из них получится. А детей у меня теперь много. Моим родным, любимым детям уделяю внимание, важно с ними играть, я их вожу в садик, в школу. И помимо этого, еще мои дети во ВГИКе: 24 студента в Москве и еще 20 человек — в Ростове-на-Дону. Это все мои дети, они называют меня папой. И я должен уделять им внимание. Не люблю быть номинальным ни в чем, я не номинальный. И если я мастер курса, значит, я отвечаю за этих ребят. Я должен их научить. Это уже степень ответственности за каждого из них, потому что как ты научил, так и будут воспринимать тебя.