Сарик Андреасян: в отличие от критиков, со зрителями у меня проблем нет

На прошлой неделе в кинотеатрах вышел "Онегин" — первая в современной России экранизация романа Александра Пушкина "Евгений Онегин". Режиссер — Сарик Андреасян, снявший фильмы "Непрощенный", "Землетрясение" и "На солнце, вдоль рядов кукурузы". Главную роль в "Онегине" исполнил Виктор Добронравов, который готовился к ней 10 лет — с 2013 года актер играет Онегина в Театре имени Вахтангова. В интервью ТАСС Андреасян рассказал, почему на роль 20-летнего Онегина взял артиста вдвое старше, как относится к критике со стороны прессы и стоит ли ждать киновселенную по Пушкину от "Компании братьев Андреасян".

— Сарик, картина длится 2 часа 20 минут — мощный хронометраж для такого фильма. Вы не планировали изначально делать экранную историю Евгения Онегина в формате сериала?

— Когда делаешь полнометражное кино, кажется, что у тебя больше визуальной свободы. Изначально у нас была мысль разбить эту историю на четыре серии, но мы вдруг поняли, что такой культурный код, как "Евгений Онегин", такая мощная история не должна становиться сериалом. Сама задумка сделать из него сериал будто бы оскорбляет все достояние. Безусловно, это рискованная история, потому что до нас и до "Мастера и Маргариты" (речь идет о фильме 2024 года — прим. ТАСС) таких масштабных экранизаций не было. Когда мы два года назад затеяли все это, нас даже дистрибьюторы спрашивали, кто все это будет смотреть, кому эти экранизации нужны. 

— Касса "Мастера и Маргариты" говорит о том, что много кому надо.

— Да, всем надо. И на "Онегина" на момент нашего с вами интервью (5 марта — прим. ТАСС) продано уже 100 тыс. билетов, это очень много. Значит, мы недооцениваем своего зрителя, к сожалению. Страна у нас читающая, ей нужны глубокие истории, просто мы их не всегда даем. В какой-то степени проблема в нас. 

Я обожаю сериалы за то, что там ты можешь раскрыть героя подробнее, больше к нему привыкаешь. Поэтому мы так любим все эти большие саги, когда живем с персонажами несколько лет и они становятся частью нашей семьи. У кино меньше времени, чтобы влюбить в себя. Но полнометражное кино — это большая форма. И "Онегин" как культовое произведение должно быть в большой форме на большом экране.

— "Онегин" вышел в юбилейный для Пушкина год. Это совпадение или вы специально к этой дате подгоняли?

— Все случайность. Первые разговоры пошли у нас еще в 2018 году, но тогда не было еще такого финансирования, не было стримингов, не было почвы, чтобы можно было за это взяться, но очень хотелось. Мы к этому шли долго, но никто не предполагал, что "Онегин" выйдет в год, когда Пушкину исполнится 225 лет. А 27 февраля Пушкин опубликовал первую главу "Евгения Онегина" — даже тут даты практически сходятся. Но мы не такие продуманные, как может показаться со стороны. 

— "Евгения Онегина" называют энциклопедией русской жизни. Для кого-то эта история — о нравах меняющихся поколений. Для кого-то это история о любви. А для вас о чем он?

— Безусловно, это история о любви и сожалении. Как бы это странно ни звучало, но главный герой в этой истории не Онегин, он злодей, антагонист. Главный герой — это Татьяна. От точки А до точки Б она действительно его любила, а для него она могла быть некой игрушкой. Мы не знаем, действительно ли в конце у него было настоящее чувство, а не мысль, почему она не стала его? Татьяна — это символ настоящей женщины. Я надеюсь, что зрители нашего фильма сделают определенные выводы про свою жизнь, про свои отношения. 

— В фильме вы строго следуете первоисточнику. Не делает ли это экранизацию даже чересчур аккуратной?

— Для меня было важно не обмануть ожидания зрителей. Когда я хожу на спектакли, даже на того же "Онегина", то вижу очень много допущений со стороны режиссера. Он словно говорит, что мы пришли смотреть не на Пушкина, а на него. Режиссера очень много. Я же хотел, чтобы эта история была не про меня в искусстве. Я хотел, чтобы зрители видели аккуратную классику.

Сценарное изложение у нас очень точное. Конечно, есть вещи, которые актеры произносят иначе, потому что сценарист переводил поэтический текст в прозу. Когда вы хорошо знаете роман, вы понимаете, где что-то было переделано. У нас только рассказчик говорит словами Пушкина. Но на финальной фразе "Я другому отдана. Я буду век ему верна" я сказал, что мне плевать на литературный стиль, она должна произнести ее точно как у Пушкина. 

— Вы сказали, что ходили на постановки по "Евгению Онегину". С актером на главную роль, так понимаю, определились после похода в Театр им. Вахтангова? Кроме Виктора Добронравова, рассматривали еще кого-то на роль Онегина?

— Я всегда стараюсь выбирать артистов, которые изначально очень мощно погружены в материал и базово подходят на роль. Когда есть природная органика. Я часто шучу, хотя, может быть, говорю и некую истину: правильно подобранный артист сводит режиссерскую работу к минимуму, он уже в этом материале. Ты можешь только что-то подкорректировать. Таким же методом пользуется Вуди Аллен и другие режиссеры. Да, я был на том спектакле. Хотя спектакль в Вахтанговском театре чуть другой, не совсем по книге, хотя там все выдержано. 

Виктор пришел на пробы, которые мы проводили в музее. В этот же день там пробовались Владимир Вдовиченков, Лиза [Моряк] (исполнительница роли Татьяны, супруга Андреасяна — прим. ТАСС) и Татьяна Сабинова, которая играет Ольгу. У нас были костюмированные пробы, где мы поняли, что все эти люди друг с другом сочетаются. Им очень идет эта эпоха. Как оказалось, Вдовиченков тоже играл в том спектакле, тоже был в материале. Поэтому дальше я решил не экспериментировать.

— Ту самую Татьяну среди миллионов проб тоже не искали? В главной женской роли сразу видели супругу?

— Да, честно скажу. Потому что в 2018 году это началось с того, что моя супруга, закончившая театральный вуз и знающая "Евгения Онегина" наизусть, купила книгу и начала читать ее мне. Тогда во мне и зародилась идея сделать "Онегина" в исторической эпохе. До этого когда-то тоже были мысли, но тогда было модно переносить истории в наше время. Ни в коем случае. Люди должны получить классику, потому что ее просто не было. Мы сейчас не считаем оперу 1958 года, все-таки прошло столько лет. 

— Есть британская экранизация.

— Да, фильм Марты Файнс. Но это некий собирательный образ исторического кино. Британцы все-таки не совсем понимают, о ком они снимают. В сцене, где Татьяна садится за рояль и начинает играть "Калинку-малинку", я понимаю, что они не совсем в нашей культуре. Мы бы не допустили такого. Но, конечно, Рэйф Файнс — великий артист. Аналогичная история с "Анной Карениной" Джо Райта. Потрясающий режиссер, потрясающие артисты, потрясающе сделано. Но ты понимаешь, что это не про твою страну. 

— После выхода первого трейлера, когда объявили, что Виктор Добронравов сыграет Онегина, в интернете было много критики, что Онегин у Пушкина почти в два раза моложе актера, который его играет. 

— Я был готов к такому, безусловно. Но для меня нет такого понятия, как возраст в кино. Потому что, когда я вижу Брэда Питта, который играет 17-летнего Бенджамина Баттона, или Леонардо Ди Каприо, который в "Поймай меня, если сможешь" играет 14-летнего мальчишку, у меня не возникает вопросов. Я мыслю другой категорией: подходит артист на эту роль или нет. Возраст не должен быть основой утверждения на роль. У меня с выбором актера в этом плане сомнений не было. Это даже немного ханжество. Откройте портрет Пушкина, когда ему было 26 лет, вспомните его изображение, которое мы все видели в школьных кабинетах. Он же там выглядит на 50 лет. Раньше люди в 20–25 лет уже несколько войн проходили. Мы привыкли романтизировать, но в реальности люди жили очень тяжелую жизнь, даже аристократия. В этом плане я перед собой честен. Мало представляю здесь молодых актеров, что у меня в кадре настолько юная Татьяна пишет это письмо невероятным языком Пушкина. В такое сейчас не поверишь.

И когда из 100 человек такое комментирует один, я понимаю, что он либо не насмотрен, либо не проанализировал ситуацию. Поэтому я в этом плане спокоен. 

— Вы в целом режиссер, которого в прессе часто критикуют. При этом вы продолжаете активно выпускать фильмы. Как вы справляетесь с атакой критиков и разгромными рецензиями? Влияет это как-то на работу?

— Критики на меня каждый раз обижаются, когда я такие вещи говорю, но я считаю, что в современном мире критик — это уже тираннозавр, это практически несуществующая профессия. Безусловно, я понимаю, что это профессия, но сегодня, в эпоху соцсетей, вам достаточно узнать в групповом чате мнение друзей о том или ином фильме. В критике вы уже особо и не нуждаетесь. Поэтому я не воспринимаю кинокритику в масштабах, я понимаю, что самый мощный критик — это зритель. Не чья-то оценка, а количество твоих зрителей. Время, которое проживают твои фильмы. Есть картины, которые спустя 30 лет показывают по телевизору, а есть фильмы, которые исчезают через месяц. Это для меня ориентир. И у меня есть фильмы, которые так же исчезли, потому что не попали ни в зрителя, ни в критиков. Но есть и те, которые живут: "Непрощенный", "Землетрясение", "Мамы". Мои новые сериалы "Чикатило", "Жизнь по вызову" — это большие хиты. Уверен, "Онегина" ждет такая же судьба, что его будут смотреть много лет. 

Я понимаю, что те, кто плохо обо мне пишет, даже не всегда смотрят мои фильмы. Иногда мне пришлют рецензию, из которой я понимаю, что человек картину не смотрел. Просто в его тусовке модно сказать обо мне плохо. Если бы зритель не ходил на мои фильмы, то это я бы как раз не пережил. Но я понимаю, что у зрителя нет проблем с режиссером Андреасяном, зритель его любит. Я живу не только в мире творчества, но и в мире аналитики, поэтому я здесь очень спокоен. За артистов больше беспокоюсь, потому что они как раз любят что-то прочитать и расстроиться. Я им просто напоминаю, что те, кто пишет, и те, кто смотрит, — это обычно разные люди.

— Но было ли у вас такое, что спустя время после какой-то разгромной рецензии вы согласились с мнением ее автора, например, что фильм неудачный?

— Вы не подумайте, что я ухожу от ответа, но понятия "неудачный фильм" не существует. Даже 12–13 лет назад, когда я делал комедии, они собирали полные залы, они были кассовые. Могу я сегодня их назвать удачными или неудачными? Нет, наверное. Хотя, скорее всего, люди их даже и не вспомнят. Но тогда у меня в жизни был такой этап, тогда мне никто не предлагал снимать "Онегина". Даже если бы у меня был этот же сценарий, возможности такой мне никто бы не дал. Потому что тогда я был ребенком, которому говорили: "Видишь, комедия, два человека дурачатся. Иди сними". Но я дослужился до того, чтобы они стали кассовыми. Я горд, что был в разных обстоятельствах, что меня критиковали. 

— "Онегин" смотрится дорого. Снимали в исторических локациях или же это специально построенные декорации?

— Декораций очень много, безусловно. Но все бальные сцены мы снимали в бальных залах Санкт-Петербурга, вплоть до Екатерининского дворца. В Петербурге построили несколько улиц, исторические центры засыпали 500 т песка! Дом Лариных и вся природа — это Псков, это усадьба Ганнибала, родственника Пушкина. Мы максимально уходили от компьютерной графики, чтобы ничего не рисовать. Графика в основном только в сцене сна Татьяны. 

 — А дорогой получился фильм?

 — 500 млн рублей.

— И при этом Фонд кино вас не поддержал, насколько помню.

— Нет, ни Министерство культуры, ни Фонд кино. Чтобы не быть человеком, который на что-то жалуется, может быть, в какой-то степени я их понимаю. У меня не было такого опыта, до этого я не снимал ничего исторического в таком масштабе. Возможно, они побоялись, подумав, почему у них Андреасян просит деньги на историческое кино. По-человечески какой-то скепсис могу разделять. Но важно, что это случилось. Надеюсь, они посмотрят, надеюсь, что будет результат. Надеюсь, что люди увидят, что я не тот человек, который хотел побаловаться, что это не просто мой каприз. Безусловно, мы бы хотели, чтобы фильм окупился. Но, начиная эту историю, я никогда не думал про заработок. Для меня это определенная миссия. И для Вити Добронравова, и для остальных актеров. 

— С начала года уже пять российских релизов перешагнули за миллиард рублей по сборам. Какие перспективы вы видите для нашей киноиндустрии спустя два года после того, как нас оставили западные мейджоры?

— Вижу только позитивное настроение. Но не будем друг друга обманывать, кинотеатры показывают пиратский контент, сейчас идет вторая "Дюна". Мы понимаем, что это бизнес, поэтому никто из нас не вставляет палки в колеса. Никто из нас не кричит, что "Онегина" поставили одновременно с "Дюной". Всем надо жить. Но в то же время "Бременские музыканты", второй "Холоп", "Лед-3", "Мастер и Маргарита", мультфильм про богатырей принесли невероятные результаты. Пять фильмов перешли за миллиард, некоторые — за два, некоторые — за три. Это чудеса. Раньше раз в три года российское кино становилось миллиардником. 

Зритель за эти два года начал смотреть наш контент. Он его принял, привык и понял, что контент есть и он хороший. Раньше не смотрели, потому что работал стереотип, что наше плохое. А у нас, оказывается, сериалы мощнейшие: "Слово пацана", "Чикатило" и т.д. И на платформах первые места занимают российские сериалы, и в кино тоже предпочтение у российских проектов. Сегодня зритель меняется. Слава богу, что меняется на хорошем продукте.

— Фильм стоит 500 млн, господдержки нет. Кто эти люди, которые поверили в "Онегина"?

— Никаких людей нет, это деньги нашей кинокомпании братьев Андреасян. Года с 2020-го, когда мы стали снимать по 20 сериалов в год для различных платформ, просто копили эти деньги. С самого начала понимали, что никто нам денег не даст. Нет такого инвестора, который готов просто отдать на искусство 500 млн, а ты на его вопрос "Точно вернешь?" ответишь, что не знаешь. Поэтому это наши сбережения, которые мы вложили, как мне кажется, в благое дело. Даже если бы эти деньги потерялись, мне бы и винить некого бы было, потому что они наши.

— Да вы сумасшедший!

— Думаю, многие так считают (смеется). Но я все равно испытываю чувство гордости за наш поступок. Дай бог, чтобы все сложилось. Но в этом вся суть. Мы пришли в эту профессию, потому что чуть-чуть безумные, нам важно сделать что-то достойное.

— Один из ваших будущих проектов называется "Сказки о царе Салтане". Что это? Расскажете подробнее?

— Это экранизация пушкинской "Сказки о царе Салтане", у нас уже написан сценарий. Тоже колоссальные масштаб и затраты. Очень хочется ее сделать, потому что это уже будет взрослая сказка по уровню драмы. Это не просто развлечение для ребенка, а большая драматургия. Нам важно сейчас понять, как пройдет "Онегин", чтобы те деньги, которые он принесет, мы вложили в новое кино.

— "Онегин", "Сказка о царе Салтане" — вы случайно не задумали делать киновселенную по Пушкину?

— Нет, пока остановимся на этом. Больше по Пушкину я пока ничего не придумал.