— Денис Владимирович, регион продолжает бороться за свою свободу. Какая его часть уже освобождена? И где сейчас идет наиболее серьезное продвижение?
— Освобождено более 60% республики, если брать в территориальном выражении. Но все равно еще ряд крупных городов остается в оккупации противника. Я говорю про Красноармейск, Доброполье, Дружковку, Константиновку, Краматорск, Славянск и ряд других населенных пунктов поменьше. При этом есть четкое понимание, что эти города подлежат освобождению в рамках конституционных границ Донецкой Народной Республики. Ровно так и должно происходить.
Где сейчас мы видим наиболее интенсивное продвижение — это, безусловно, авдеевское направление. На днях освобождены очередные населенные пункты — Нетайлово, Уманское. Мы видим, что на очеретенском направлении улучшаются позиции наших подразделений. Мы видим, что в районе Часова Яра идет улучшение позиций практически ежедневное. Все дается очень тяжелыми усилиями, достаточно непросто, но наши подразделения двигаются и освобождают территории
Несмотря на то, что, даже если говорим мы про Уманское, Нетайлово — это малые населенные пункты, но они имеют серьезное значение в плане более выгодных позиций, серьезной составляющей в плане обеспечения безопасности на оперативном пространстве. Что имеется в виду: как правило, населенные пункты, включая малые села и деревни, в большинстве своем строят на возвышенностях. А любая высота в плане военной составляющей играет серьезную роль. Поэтому каждое освобождение населенных пунктов — для нас существенный успех в плане продвижения.
— Когда может начаться разминирование и восстановление этих поселений?
— Очень преждевременно об этом говорить. По объективным причинам. Потому что у нас есть разные ситуации. Есть населенные пункты, где мы смогли быстро приступить к восстановительным работам, не говоря уже о разминировании — например, Мариуполь или Волноваха. Есть негативные примеры — скажем, Артемовск или Соледар, где мы не приступили ни к каким работам в плане восстановления гражданской инфраструктуры, разминирования, разбора завалов.
В противовес этому— пример Авдеевки, где живут люди, где уже восстанавливается жизнеобеспечение населенного пункта, даже несмотря на то, что линия фронта близко, еще не подведена электроэнергия, газоснабжение, нет централизованного водоснабжения. Но, тем не менее, там работают уже и выездные пункты МФЦ, банки выездные, ряд других ведомств, которые также оказывают услуги населению.
Поэтому про Нетайлово, а это малый населенный пункт, можно будет говорить после разминирования и разбора завалов. Тогда примем решение, как и чем мы будем руководствоваться в плане восстановления или замещения данного населенного пункта.
— Вы сказали про Авдеевку. Велась ли уже оценка нанесенного ущерба в этом городе после того? Продолжают ли ВСУ обстреливать эту территорию?
— ВСУ продолжают обстреливать Авдеевку, используют беспилотники-камикадзе, достаточно с регулярной частотой, продолжая наносить ущерб. Поэтому подсчитывать сейчас и выводить какую-то цифру пока не представляется возможным.
— Не секрет, что в рядах Вооруженных сил Украины действуют иностранные наемники. Сколько их? Могут это быть кадровые военные стран НАТО?
— Про кадровых военных из стран НАТО у меня информации нет. И я все-таки рассчитываю, что это громкие пиар-заявления лидеров отдельных европейских стран. Что же касается наемников, то они присутствуют, и их присутствие фиксируем не только сейчас, но фиксировали ранее. И есть страны, с наибольшей такой активностью. Я говорю про Канаду, про США, Грузию, Польшу, ряд других стран.
— ВСУ перебросили часть своих сил из-под Донецка на харьковское направление. Как изменилась после этого ситуация на линии фронта в ДНР?
— Переброска была все же резервов. Сказалось ли это на линии фронта в ДНР? Наверняка. Но сказать, что категорически легко стало продвигаться нашим подразделениям, нашим ребятам, было бы неправильно. Освобождение каждого населенного пункта дается очень тяжело, потому что, с одной стороны, стоит задача верховного главнокомандующего по сохранению личного состава, с другой, стоит задача по планомерному освобождению всех населенных пунктов Донбасса.
— Сколько человек сейчас живет в Артемовске? Проводилась ли оценка? Смотрели ли на эту территорию с точки зрения экономического, социального потенциала?
— После освобождения Артемовска, равно как и Соледара, у меня была возможность выезжать в сам город и смотреть, что и как там в перспективе можно развивать. Также была возможность у [вице-премьера] Марата Шакирзяновича Хуснуллина тоже посетить город и дать свою оценку, по крайней мере, первичную, о возможностях его восстановления. Вооруженные формирования Украины сделали все возможное, чтобы нахождение там гражданского населения просто не представлялось возможным. Поэтому там не проживает ни одного человека из гражданских по сей день. Не проведено разминирование, не проведен разбор завалов, и оценка специалистов также не делалась. Мы пока рассчитываем на то, что после освобождения Клещеевки, Андреевки и других населенных пунктов вблизи Артемовска все-таки приступить к подобного вида работам.
— Можно в будущем восстановить завод шампанских вин в Артемовске?
— По результатам моих поездок можно говорить, что завод шампанских вин будет восстановлен. Потому что одна из самых важных составляющих производственного процесса — это наличие штолен, в которых все сохранено. Поэтому завод будет работать, Артемовское шампанское в Донецкой Народной Республике производиться будет. Что касается ряда других предприятий, также есть перспектива их восстановить, в том числе — соляные шахты предприятия "Артемсоль". Здесь уже противник большего ущерба нанести не сможет. Там, где он смог его причинить, он это уже сделал.
— Есть ли понимание, сколько соли может там производиться?
— На 300 лет запасов, если использовать их будет вся территория Российской Федерации. Это только предварительные разведданные. Вероятно, объем еще больший.
— Сколько военных из ДНР находится в украинском плену? И каковы перспективы их освобождения?
— Процесс обмена пленными очень трудоемкий. И чем меньше информации появляется в СМИ, тем легче он происходит. Я говорю это по опыту, который получил, в частности, в период минского процесса. Поэтому, я бы сейчас детали не раскрывал. Вся информация есть, работа продолжается. Стоит задача вернуть всех наших военнослужащих, в том числе военнослужащих ДНР. Именно поэтому мы нацелены на то, чтобы создать все условия, чтобы помочь их освободить. Но любое опубличивание этому (освобождению — прим. ТАСС), увы, не способствует.
— Еще один из важных вопросов — восстановление работы вузов в очном формате. В какие сроки студенты смогут вернуться к очному обучению?
— Очень большой запрос есть от студентов, родителей и работодателей, чтобы обучение, все-таки, проходило очно, потому что это другое качество знаний, общение, которого не хватает нашей молодежи. Со своей стороны мы сделаем все возможное, чтобы,как можно быстрее это началось, но все по-прежнему зависит от вопросов безопасности. Поэтому следующее решение, по крайней мере по 1 сентября, будет приниматься на штабе обороны ДНР, где будет выработано консолидированное решение со всеми силовыми ведомствами. Исходя из этого мы примем окончательное решение.
— В этом году вся страна столкнулась с аномальными заморозками. Это навредило посевам повсюду. Какова ситуация в ДНР?
— Действительно, Донецкую Народную Республику и наших аграриев погодные условия не обошли стороной. Мы также были подвержены аномальным явлениям. Повреждено порядка 94 тыс. га посевов. Региональный [режим] ЧС был введен для того, чтобы наши аграрии смогли воспользоваться возможностью пересмотра договоров по лизингу с финансовыми институтами, которые позволят дополнительную отсрочку или еще какие-то преференции, чтобы компенсировать хоть какую-то часть ущерба.
— На минувшем Петербургском международном экономическом форуме обсуждалось, что в ближайшее время может появиться новый федеральный округ, в который войдут регионы Донбасса, Новороссии и Крым. Известно ли вам что-то об этом?
— У меня такой подтвержденной информации нет.
В перспективе, конечно же, у нас будет все выстроено, как и в целом в России. Конечно же, будет какой-то округ. Но что это будет за округ, как он будет называться, какие субъекты в него войдут, войдут ли субъекты более западные, как эта ситуация будет развиваться — покажет время, ну а решение примет президент России