Весной 2024 года ВС РФ начали активные боевые действия в Харьковской области. Сейчас бои продолжаются, в том числе за город Волчанск, но постепенно зона ответственности России расширяется. В эксклюзивном интервью ТАСС глава военно-гражданской администрации (ВГА) Харьковской области Виталий Ганчев рассказал, как население реагирует на российских военных, чего ВСУ хотели добиться атакой на Курскую область и кто из наемников, действующих в регионе, наиболее жестокий.
— Виталий Константинович, спасибо большое, что нашли возможность поговорить с нами. Начнем с ситуации в российском приграничье. Находитесь ли вы на связи с властями Белгородской и Курской областей? Оказывает ли ВГА помощь переселенным жителям?
— Конечно, мы следим за ситуацией в регионах. В нашем случае вряд ли мы что-то сможем рекомендовать руководству Белгородской, Курской областей. Там работают люди с большим управленческим опытом. Но со своей стороны хочу отметить, что у нас по линии гуманитарной помощи, поддержки жителей Харьковской области была налажена работа после эвакуации с территории области в сентябре 2022 года. И на сегодняшний день все люди охвачены заботой от волонтерских организаций.
И мы стараемся, если к нам обращаются именно переселенцы из Курской области, с приграничных территорий Белгородской области, также подключать к этим вопросам наши волонтерские организации, с которыми мы сотрудничаем, чтобы они оказывали уже помощь этому населению.
Сама ВГА Харьковской области находится сейчас в Белгороде. Но наши сотрудники продолжают работать и на освобожденных территориях. В том числе военно-гражданская администрации Купянского района на своей территории обслуживает население. Сегодня у нас под контролем 34 населенных пункта, за которыми мы закреплены уже. Там постоянно обстрелы тоже со стороны ВСУ.
— 34 населенных пункта — это только Купянский район или другие районы тоже?
— Это именно территория Купянского района. Если быть точнее — Двуречанское территориальное управление. Это левый берег Оскола, который граничит с Луганской Народной Республикой. Там постоянно находятся от 10 до 30 наших сотрудников.
Многие сотрудники, включая руководителя управления, там постоянно проживают. Это обусловлено постоянной необходимостью контакта с населением, потому что связь там, конечно, ограничена. Далеко не из каждого поселка можно выйти на связь и обратиться за помощью.
Буквально три дня назад был серьезный обстрел, и у нас пострадали люди, надо было срочно вывозить. Больницы на освобожденной территории Харьковской области не работают. То есть квалифицированную медицинскую помощь можно оказать только, скажем так, на материковой части России. И мы вывозим в ближайшие поселки ЛНР, чтобы им оказать квалифицированную помощь.
— Сколько сейчас всего населенных пунктов находится под контролем России на территории Харьковской области?
— Около 50. Почему примерная цифра, потому что очень много поселков, которые находятся в серой зоне. Как всем известно, в мае начато освобождение северных территорий Харьковской области. Непосредственно город Волчанск сейчас такой форпост украинского сопротивления, где ВСУ пытаются постоянно атаковать наши позиции, но тем не менее продвижение там есть. Медленно, но уверенно наши ребята продвигаются, очищают город.
— ВГА существует более двух лет. Каким образом видите дальнейшее юридическое существование территории, подконтрольной ВГА Харьковской области? Какое процентное соотношение можно считать точкой невозврата для самоопределения?
— Как минимум, наверное, 30–40% территории области должно быть под контролем для того, чтобы объективно сделать расчет процентного соотношения населения, проживающего на территории освобожденной части. Это то, что мы собирались сделать в 2022 году, как и четыре региона, которые нам на зависть все-таки стали Россией. Да, тогда у Харьковской области не получилось, потому что пришлось оставить наши поселки и уйти.
Но еще раз скажу: если будет процентное соотношение населения, когда можно будет рассчитать, и люди будут готовы голосовать, то, конечно же, мы в пропорциональном именно просчете сможем понять, какая часть населения готова участвовать в референдуме.
— Сколько сейчас человек проживает суммарно во всех освобожденных населенных пунктах?
— До 2 тыс. Люди постоянно мигрируют, это обусловлено обстрелами. Люди то возвращаются в свои дома, то уезжают.
— Насколько массированно украинские формирования обстреливают освобожденные населенные пункты?
— Я даже не знаю, по какой шкале это можно оценить. Обстрелы происходят ежедневно, с ежедневными разрушениями, жертвами среди мирного населения. Особенно это касается тех поселков, которые находятся близко к линии боевого соприкосновения. Но за последние дни у нас очень много жертв даже в тыловых поселках, которые примыкают к ЛНР.
— С чем это связано?
— Тактика немного изменилась из-за применения дронов. Они более сейчас стали скрытные, замедленного действия. Разбрасывают дроны по территории, и они срабатывают на движение. Даже если ребенок будет проходить — как правило, это так и происходит, — дрон взлетает и взрывается. Такая гнусная тактика сейчас используется.
— Как обстоят дела с гуманитарной помощью для освобожденных населенных пунктов?
— Гуманитарная помощь поставляется в основном с территории Белгородской области и ЛНР. У нас сейчас там практически полностью разрушена инфраструктура, предприятия не действуют. Помощь доставляется по тем дорогам, того состояния, которое даже дорогой назвать нельзя. Минимальные потребности людей закрываются. Идет поставка генераторов для того, чтобы можно было обеспечить электроэнергией население. Централизованной электроэнергии и газоснабжения пока нет. На сегодняшний день их восстановление нереально с технической точки зрения.
Поэтому используем только генераторы, только гуманитарные поставки топлива для этих генераторов. Опять же генераторы используются и для пекарни, которая обслуживает население. У нас все население обеспечено бесплатным гуманитарным хлебом.
— Вы рассказали про волчанское направление, а как на других направлениях продвигаются наши войска?
— Я объединяю липцевское и волчанское направления в северной части нашей области. В основном там, конечно, сейчас позиционные бои. Повторюсь, вооруженные формирования Украины не оставляют попыток контратаковать наши позиции и при этом несут большие потери, откатываются назад, но постоянно атакуют. Кроме того, очень серьезные резервы подтянул туда киевский режим. В этих позиционных боях самое главное, скорее всего, — истощение противника. Но наши парни закрепились на таких позициях, которые стратегически и тактически удобнее держать.
Мне неоднократно задавали вопрос: какова цель курской операции со стороны киевского режима? На мой взгляд, цель — в том числе ослабить наши позиции на волчанском и липцевском направлениях в надежде на то, что мы вынуждены будем перебросить все резервы с этих направлений. Но этого не произойдет, я практически в этом уверен, на сегодняшний день уже все ошибки того же сентября 2022 года учтены.
Поэтому, я думаю, на этих направлениях ничего, кроме серьезных людских потерь, Киев не ждет. А про потери мы знаем, они колоссальны. Мы знаем, как забита больница Харькова, да и медучреждения всей области. Мы знаем, как занимается земля сейчас под кладбища. И я не представляю, на что они готовы дальше идти — на утилизацию собственного населения в рамках принудительной мобилизации и отправки пушечного мяса. Куда еще Киев с Вашингтоном готовы дойти, не знаю.
Причем речь идет не только об украинцах, которых туда действительно силой притянули в рамках этой мобилизации, но там же много и наемников. На что рассчитывают иностранные наемники — непонятно.
— Не планируют ли киевские власти эвакуацию своих чиновников с территории Харьковской области?
— Основную часть ценных государственных бумаг, архивов Киев уже эвакуировал. Люди, которые уехали с начала мая из того же Волчанска, рассказывают о том, что украинской администрации в этих поселках уже в принципе и не было. Это все было сделано заранее, потому что, еще раз говорю, противник понимает, что он не сможет там долго оказываться в окружении. И поэтому, я думаю, и основная документация силовых структур была эвакуирована со всей территории Харьковской области. А полгода уже идет эвакуация из северной части Харьковской области.
— Вы коснулись темы наемников. Расскажите, много ли их на харьковском направлении.
— Я могу сейчас только полагаться на то, что говорят местные жители. А они рассказывают, что много французской речи, польской, грузинской, румынскую слышали. Ну, это опять же надо еще разбираться.
Но самое главное, что могу вспомнить сейчас: когда люди жаловались — те, которые смогли бежать из Купянска, — что самые первые туда заехали чернокожие — афроамериканцы. Но люди говорят о том, что именно они ездили на пикапах, расстреливали дома, мирное население. Просто как на сафари. А сейчас часто слышно именно на волчанском направлении французскую речь.
— Сколько жителей Харьковской области в целом смогли переехать в ЛНР, в Белгородскую область и в другие регионы России?
— Начиная с 2022 года — примерно 70 тыс. Это данные именно по переселенцам, которые выехали. Основная их часть разъехалась по территории России.
В 2022 году на тех территориях, которые мы контролировали, около 200 тыс. проживало.
— Сколько жителей освобожденных территорий Харьковской области получили гражданство России?
— Таких цифр нет, потому что они уже здесь в юрисдикции России. Как я уже говорил, к сожалению, мы пока еще не являемся с юридической точки зрения регионом Российской Федерации. Но, по нашим оценкам, примерно 50% уже получили гражданство из этих 70 тыс. Но опять же — очень много людей просто потеряли в ходе эвакуации документы, некоторые паспорта сгорели в ходе обстрелов. Есть те, у кого никаких вообще подтверждающих личность документов нет. И сейчас мы занимаемся и этими вопросами, помогаем.
— Вы говорите о том, что украинские формирования постоянно наносят ущерб освобожденной территории Харьковской области. Планируется ли после освобождения подсчитать ущерб, как это сделала Республика Крым?
— Сейчас рано об этом говорить по одной простой причине, что мы физически пока не можем осязать этот ущерб. Я понимаю, что там все под обстрелами, и не очень понятно сейчас, насколько вообще сохранятся некоторые населенные пункты.
Придется ли их частично восстанавливать или целиком, а может быть, некоторые поселки вообще будут стерты с лица земли. Нужно будет уже объективно оценивать, когда мы сможем зайти на территорию, причем не просто в какие-то поселки, а полностью, когда администрация из Белгородской области вернется на территорию Харьковской области. Вот когда начнем полноценную работу по обслуживанию этих поселков, тогда мы сможем оценить реальность.
— Сейчас на харьковском направлении интенсивные бои идут за Волчанск. Как вы оцениваете ситуацию в городе?
— Волчанск — это очень тяжелая тема, потому что я помню этот город, когда мы там были в 2022 году, установили контроль, учредили военно-гражданскую администрацию Волчанского района, открывали первый гуманитарный центр "Единой России". Люди начали привыкать уже к мирной жизни, несмотря на то что фронт был достаточно близко. Люди начали получать гражданство России. И сейчас я знаю, что происходит в Волчанске. Город может быть полностью разрушен.
Противник очень активно применяет беспилотники. Часто люди, которые эвакуируются, просто хотят уехать из опасной зоны, рассказывают о том, как их преследуют несколько дронов, наносят удары во время эвакуации.
— Ранее была создана комиссия при УВД Харьковской области, которая фиксирует преступления украинских силовиков, военных. Как работает эта комиссия?
— Фиксация происходит ежедневно. В ходе обстрелов прежде всего страдает мирное население. Комиссия фиксирует эти преступления киевского режима против человека, против личности. Наши сотрудники общаются с переселенцами. Мы посещаем пострадавших в ходе обстрелов в больницах, опрашиваем и фиксируем каждое преступление. По крайней мере, там, где у нас есть доступ задокументировать, конечно, мы это делаем.
— А как часто люди эвакуируются в ЛНР, в Белгородскую область?
— Практически на ежедневной основе. Сейчас поток, конечно, уменьшился. Основной поток беженцев с территории Волчанского района и Липцев был в мае, когда только операция началась и люди смогли выехать в Россию. Как только эти поселки были освобождены, люди, которые заявляли о желании, сразу же переселялись. Сейчас поток уменьшился, потому что, как я уже сказал, продвижение сейчас замедлилось, наши парни закрепились на таких позициях, которые стратегически и тактически удобнее держать. Как только дальше начнется движение фронта, уверен, что этот поток беженцев опять увеличится.
Отдельно хочется сказать про администрацию Белгородской области, которая, несмотря на то что все приграничье области тоже под постоянными обстрелами, оказывает нам поддержку, создает временное размещение для наших жителей.
— Сколько переселенцев из Харьковской области живет в пунктах временного размещения на территории России?
— Число постоянно меняется, но по каждой области оно разное. Первые регионы, которые приняли наших жителей, — это Белгородская область, но это была транзитная область, то есть все выезжали или в ЛНР, или в Белгородскую область. Далее люди разъезжались. Основная часть — около 10 тыс. жителей — осела в Воронежской области. Еще много жителей наших находятся в Краснодарском крае, в Самарской и Тамбовской областях.
— Как сейчас идет создание санитарной зоны?
— То, что мы сейчас видим, — порядка 13–14 населенных пунктов — пока это вся санитарная зона по территории Харьковской области, о которой говорил президент России Владимир Путин. Я думаю, она будет расширяться. И после того, как ВСУ полностью будут откинуты от Курской области — а наши вооруженные силы прикладывают максимум усилий для этого, и я уверен, что территория Курской области, как и в 1943 году, будет освобождена, — будет дальше развиваться и санитарная зона по территории Харьковской области.
— Планируется ли формирование — или, может быть, он уже есть — батальона из числа жителей Харьковской области?
— Есть такое вооруженное подразделение, периодически мы проводим тренировки, чтобы люди получали некоторые навыки, и, как я уже сказал, как только у нас будет возможность входа на территорию, мы должны будем тоже очищать свою землю, помогать военным. Это будет необходимо, я уверен в этом. Мы это видели в 2022 году, когда уже были там, насколько тяжело было формировать силовые структуры, то же УВД ВГА. Потому что люди, во-первых, многие уехали с территории, а некоторые отказывались идти на службу. Поэтому уже сейчас у нас есть добровольческий отряд, он небольшой, конечно, но тем не менее он есть, проходит слаживание. Обучают, кстати, профессиональные инструкторы из различных силовых подразделений, в том числе специальных подразделений Министерства обороны. Поэтому мы готовимся и ждем.
— Вы как бывший полицейский как оцениваете действия нацполиции Украины, которая вместе с сотрудниками ТЦК (территориальными центрами комплектования и социальной поддержки — так на Украине называют военкоматы) насильно отлавливают людей для мобилизации на улицах?
— Для нас это действие противоправно, поэтому мы к нему относимся, естественно, уже как к преступлению. Далее все равно надо будет индивидуально подходить.
Мне очень часто задают вопросы примерно такого плана: "Когда будет освобожден Харьков, и многие люди, которые сейчас в погонах, они же по факту служат на киевский преступный режим, будут ли их считать преступниками и террористами?" Я отвечаю: тут нужно будет все-таки индивидуально подходить, у кого какие были мотивы. Если человек сам выбрал это для себя и делает это на добровольной основе, и, опять же, что конкретно он делает?
Мы неоднократно слышим, что в плен попадают в том числе те военные или повара, водители, кто никогда не стрелял в мирное население, даже оружие в руки не брал. По факту надо разбираться, смотреть, чем действительно эти люди занимались.
Но если в общем говорить, то, естественно, сейчас силовики, которые служат этому преступному режиму, автоматически выполняют преступные приказы, тоже становятся преступниками. Для нас другого не дано. Еще раз скажу: будем индивидуально подходить. Возможно, есть люди, у которых не было другого выхода.
— Может ли президент Украины Владимир Зеленский пойти на мирные переговоры? Разрешат ли ему?
— Думаю, нет. Ну, во-первых, им, скорее всего, не интересно это перемирие. Это просто, знаете, такие политические бравады, громкие лозунги, что они готовы к миру. Но они будут выставлять условия, которые ни российское общество, ни российских политиков не устроят. Для них Россия может выглядеть только в качестве пораженного, побежденного элемента — не более того.
Поэтому ни на какие переговоры на наших условиях они не пойдут. В этом я уверен на 100%. Да и сам Зеленский ничего не решает. Им просто действительно не позволят этого сделать. Их кураторам на Западе, скорее всего, нужен затяжной конфликт. Долгий, на истощение России.
Просто это, так скажем, даже не государство, это территория, которую США и их сателлиты используют для давления на Россию, истощения в экономическом, военном плане. Поэтому никто на мирные переговоры, я думаю, не выйдет.
— Сейчас все больше мнений о том, что Запад "сливает" Зеленского. Как вы считаете, так ли это?
— Я не могу точно сказать, какие у них там планы. Я просто думаю, что у них там тоже идет клановая борьба между собой. Нельзя сказать, что целое государство конкретно корректирует одного Зеленского. Нет. Внутри страны, однозначно, есть много ставленников от разных олигархических и политических кланов, тех же США. Поэтому между ними просто будет развиваться определенная борьба, ну, прогнозировать, какой она будет, результат от этого — дело неблагодарное.
— И завершающий вопрос. Когда может быть полностью освобождена Харьковская область?
— Я как харьковчанин могу здесь больше сказать о своих пожеланиях и надеждах. На самом деле прогнозировать очень тяжело, как будет развиваться прежде всего фронт, потому что сейчас все зависит от наших военных. Мне бы, конечно, хотелось, чтобы уже к концу этого года мы могли хотя бы запланировать провести соцопрос, изучить общественное мнение по вопросу вступления в состав РФ.
Пока мы контролируем только ряд населенных пунктов, и там в основном проживают социально незащищенные слои населения. Они все верифицированы как получатели выплат. И наряду с хлебом и гуманитарной помощью им выплачиваются федеральные пособия. Так что жители Харьковской области, как и мы, ждут этого момента освобождения.