Пресс-секретарь президента России Дмитрий Песков ответил на вопросы ТАСС о войне и мире, переговорах российского лидера Владимира Путина на Восточном экономическом форуме (ВЭФ) и задачах развития Дальнего Востока, а также поделился своим мнением о работе СМИ, свободе информации и цензуре.
— Дмитрий Сергеевич, ТАСС сейчас отмечает 120-летие, и в публикациях 1904 года говорилось, что телеграфное агентство России создается по аналогии с "Рейтером" и другими зарубежными СМИ того времени. Если продолжать эту аналогию сегодня, есть ли чему у них учиться и есть ли сейчас вообще в мире свободная пресса, особенно с учетом всех конфронтационных процессов?
— Это такой вопрос, скорее, я думаю, философский. Существуют информационные технологии, они развиваются. Сейчас они кардинальным образом отличаются от тех технологий, которые были в начале прошлого века. Но суть работы любого СМИ одна — это доводить до граждан своей страны и до граждан и правительств других стран суть происходящего. Суть происходящего, позицию руководства, позицию политических партий и так далее. Рассказывать об экономических процессах. То, что делает любое информационное агентство. Очень сильная конкуренция [между СМИ], потому что средства доставки информации обеспечивают 100% глобализации всех процессов. И даже у нас в стране с нашими СМИ конкурируют международные СМИ, потому что они имеют возможность доводить до наших граждан информацию. Поэтому даже у себя в стране ТАСС должен конкурировать с тем же "Рейтером". И здесь нельзя топтаться на месте, здесь нельзя допускать технологическое отставание, контентное отставание. Поэтому условия для работы очень жесткие.
В наше время, когда мы вышли на уровень критической конфронтации России со странами коллективного Запада, к сожалению, даже самые уважаемые международные средства массовой информации зачастую не гнушаются говорить неправду. Это плохо. В этом плане им уподобляться никак нельзя. ТАСС все-таки должен держать свою марку действительно СМИ, которое говорит правду, говорит правду аргументированно и несет ее и у себя в стране, и за рубежом.
— А надо ограничивать работу в России тех зарубежных СМИ, которые врут, которые не свободны, а выполняют политический заказ руководства своих стран?
— Любое СМИ выполняет политический заказ руководства своих стран. ТАСС тоже является государственным агентством, поэтому ТАСС выполняет политический заказ российского государства. Я считаю, что ограничивать информацию нельзя. Мы критикуем западников за то, что они идут по пути уничтожения наших СМИ там, за рубежом, они препятствуют распространению информации, препятствуют работе наших журналистов. И, да, с одной стороны, конечно же, в этой ситуации горячей конфронтации это требует взаимности. Поэтому мы должны отвечать адекватно.
Но если выйти из этого периода острого воспаления, то, конечно, все-таки должна быть свобода информации. То есть в состоянии войны, в котором мы находимся, ограничения оправданы, так же, как и цензура оправдана, что греха таить — мы в состоянии войны. Но когда война закончится, а любая война заканчивается миром, то должна быть полная свобода информации.
— "Любая война заканчивается миром". А когда? Есть ли какие-то сроки, которые наша страна считала бы оптимальными как с точки зрения завершения непосредственно боевых действий, так и с точки зрения всей конфронтации с Западом? Мы готовы к десятилетиям конфронтации?
— Мы должны выполнить те цели, которые ставились при начале специальной военной операции. Мы должны застраховать наше будущее поколение. Мы должны обеспечить им безопасность, обеспечить предсказуемость и новую архитектуру безопасности на нашем континенте.
— И на сроки мы не смотрим в этом плане?
— Конечно. Здесь сроки абсолютно не важны. Хотя, конечно же, мы все надеемся, что это будет лучше быстрее, чем медленнее.
— Возвращаясь к повестке форума: у Путина вчера был очень насыщенный рабочий график, в том числе международные встречи. И по итогам встречи с зампредседателя Китая [Хань Чжэном] хотел спросить, продвинулись ли мы по наболевшему вопросу о "Силе Сибири 2"? Мы сегодня ближе к реализации этого проекта, чем вчера, позавчера и чем до визита Путина в Монголию 3 сентября?
— Это проект, который относится к категории мегапроектов. Он очень сложный. А главное — это коммерческий проект, и для его реализации ведутся коммерческие переговоры. Коммерческие переговоры всегда ведутся в режиме тишины и ведутся очень долго, скрупулезно. Этот процесс продолжается. Пока еще окончательных договоренностей не достигнуто. Но политическая воля двух сторон к продолжению энергодиалога есть.
— Никто никому руки не выкручивает, если так можно выразиться?
— Здесь может быть все только к взаимной выгоде. Здесь выкручивать руки невозможно.
— И еще одна встреча была с вице-премьером Сербии Александром Вулиным. Сам Путин в начале этой встречи упомянул Дейтонские соглашения. Москва и Белград одинаково смотрят на то, как сейчас реализуются Дейтонские соглашения? И не видят ли рисков нового взрыва на Балканах, если эти соглашения будут пересматриваться? И в случае движения к независимости Республики Сербской (энтитет в составе Боснии и Герцеговины).
— Москва и Белград одинаково смотрят на попытки попрания основ, которые были заложены Дейтоном. Ситуация действительно сейчас деградирует, и сербам очень тяжело. Тяжело и сербам в Сербии, тяжело и сербам в Республике Сербской. Действительно размываются основы Дейтона, ущемляются интересы сербов. Мы с этим категорически не согласны. И в этом мы полностью поддерживаем наших сербских друзей.
— Мы им можем чем-то реально помочь?
— У нас возможности весьма и весьма ограничены здесь. Но, по крайней мере, позиция России четко заявленная, в том числе и на международной арене, это и есть достаточно действенный рычаг поддержки.
— Недавно сербы говорили, что Россия передала информацию о готовящихся с участием Запада беспорядках, госперевороте. Вчера на встрече с Вулиным Путин не передавал какие-то новые данные на этот счет?
— Нет.
— Есть ли вообще новые данные? Не поднимался вообще этот вопрос?
— У нас продолжают осуществляться регулярные контакты на самых различных уровнях, в том числе и в весьма и весьма чувствительных областях.
— Возвращаясь к теме форумов: во время ковида они прекратились, а сейчас, несмотря на боевые действия, "форумная экономика" продолжается — Петербургский международный экономический форум (ПМЭФ), ВЭФ, Российская энергетическая неделя и так далее. Это такое сознательное свидетельство того, что жизнь идет своим чередом, несмотря на сложную ситуацию? Сложную в том смысле, что боевые действия требуют ресурсов, требуют усилий, жертв. Или без таких крупных мероприятий уже просто невозможно развитие современной экономики?
— Форум — это витрина. Это витрина экономики страны, политического ландшафта страны. Бизнес должен понимать, в какой атмосфере он работает и какие перспективы дальше у страны, чтобы выстраивать свои коммерческие планы. И бизнес должен иметь возможность общаться с представителями государства, с руководителями ведомств и так далее и тому подобное с тем, чтобы выстраивать свои планы. Тем более, если речь идет о выстраивании инвестиционных планов на десятилетия, инфраструктурных планов. И в этом плане такие форматы, как упомянутые вами форумы, конечно, являются абсолютно безальтернативными.
И такая прекрасная организация форумов — действительно наши организаторы достигли уже высот в этом деле — она позволяет наиболее эффективно использовать вот эти несколько дней в году для того, чтобы удовлетворить потребности и власти, и бизнеса в этом общении.
Такой регион, как Дальний Восток — это абсолютный приоритет нашей страны на столетия. Мы живем с вами в самой большой стране мира, но у нас очень и очень скромное население по численному составу. Нас очень мало. И у нас в этом регионе [на Дальнем Востоке] живет меньше 7,5 млн человек. Это абсолютный дисбаланс. Поэтому задача — сделать этот край настолько привлекательным, чтобы люди хотели больше жить здесь, чем в европейской части. Это и есть задача на следующие 100 лет. Она реализуется, реализуется планомерно. Мы видим успехи, достигнутые за последние 10-20 лет. Успехи налицо. Но предстоит сделать еще кратно больше.
— К другой теме. В текущих условиях возможна хотя бы частичная мобилизация?
— Обсуждений таких не ведется.
— И она не нужна? Хватает контрактников, потока добровольцев?
— Поток желающих заключить контракт — их количество большое. Действительно все больше и больше людей идут на то, чтобы заключать контракты. Вы видите экономические меры, которые способствуют активизации этого процесса. И поэтому каких-либо дискуссий относительно мобилизации я не слышал.
— Недавно было 100 дней обновленному составу правительства — такой рубеж, когда подводят первые результаты. Президент доволен тем, как работает кабмин в обновленном составе? В том числе самое, может быть, неожиданное назначение, которое призвано военную экономику вписать в общую экономику страны, — это назначение экономиста Андрея Белоусова министром обороны. Все ли получается так, как задумано?
— График работы и правительства, и президента фактически круглосуточный — настолько интенсивный, что, честно говоря, ни у кого нет времени для того, чтобы заниматься подведением первых результатов. Поэтому это явно не является приоритетом. Все работают на пределе возможностей, работают эффективно. Мы видим стабильную экономическую ситуацию в нашей стране. Мы видим растущий потенциал благодаря усилиям руководства и правительства страны по обеспечению всех потребностей наших Вооруженных сил. Поэтому здесь можно однозначно сказать, что работа ведется напряженная и результативная. Но впереди много задач, много планов. Планы — имеются в виду нацпроекты — сейчас конкретизируются, формулируются. И эта работа будет завершена буквально неделями.