Ответственность, объективность, качество и еще четыре базовых принципа — на этом фундаменте Россия в качестве действующего председателя БРИКС предлагает строить будущую систему рейтингования вузов стран — членов объединения. Обсуждение такого проекта уже идет, и ожидается, что на Форуме ректоров университетов стран БРИКС 17–18 октября эта тема будет затронута предметно.
О том, что представляет собой возможный будущий рейтинг, на каких принципах он будет строиться и каково его место в системе уже имеющихся глобальных рейтингов учебных заведений мира, рассказал в интервью Аналитическому центру ТАСС генеральный директор рейтингового агентства RAEX ("РАЭКС-Аналитика"), заместитель председателя общественного совета при Минобрнауки РФ Дмитрий Гришанков.
— На предстоящей встрече ректоров университетов стран БРИКС планируется поставить вопрос о собственном рейтинге вузов БРИКС. В чем его необходимость, особенно если учесть, что уже давно составляются международные рейтинги по этой тематике и один из них, Шанхайский, делается в Китае, стране — участнице БРИКС?
— Тут сошлись две траектории. Первая: мы составляем рейтинги университетов с 2012 года. Тогда к нам обратился Российский союз ректоров и ректоры по отдельности с предложением, чтобы мы занялись определением рейтинга вузов. Сначала — российских, а потом речь зашла и о международном рейтинге, который мы и начали делать с 2017 года.
Кстати, заодно отвечу на вопрос о необходимости таких рейтингов вообще, в генеральном смысле. Вузы в ведущих странах мира борются за абитуриента. Соответственно, для этого нужны аргументы, а рейтинг — самый наглядный, понятный аргумент. Рейтинги бывают разные. Есть рейтинг общий, российский, есть рейтинг предметный, есть рейтинги локальные по регионам. Для каждой задачи нужны свои настройки и свои наборы критериев. Например, если на международном уровне мы ограничиваемся 16–17 критериями, поскольку их набор ограничен доступной во всех странах информацией, то для точности и надежности сравнений внутри России применяется больше 40 критериев, здесь нам доступен гораздо более широкий спектр данных. Мы можем и на ЕГЭ посмотреть, и на результаты опросов, и на другие критерии.
Это первая траектория, которая постепенно развивалась много лет. Вторая траектория началась недавно, в 2023 году, когда перед встречей министров образования стран БРИКС наши южноафриканские коллеги выдвинули идею собственного рейтинга вузов объединения. Дело в том, что в Южной Африке есть потребность позиционировать новые университеты, созданные в республике после падения апартеида. Но университет без репутации и без какой-то истории не может пробиться в существующих рейтингах. Потому они и выдвинули эту идею с рейтингом БРИКС.
— То есть, чтобы выйти на глобальный уровень, они решили начать с международного рейтинга хотя бы на уровне БРИКС?
— Да, но не только. Еще и для того, чтобы как-то укрепить позиции новых университетов внутри Южно-Африканской Республики. Потому что, когда есть международное измерение, которое показывает, что в мировой табели о рангах ты присутствуешь, это означает уже какой-то элемент признания. Наш Миноборнауки эту тему поддержал, и две траектории сошлись. Впрочем, в тот момент, в 2023 году, не все страны БРИКС поддержали эту идею. Кое-кто сказал: мы и так знаем, кто хороший, и нам не нужны рэнкинги. Но на следующий год на новой встрече министров образования — 11 июня в Казани, кстати, эта тема вновь была рассмотрена. И там было решено двигаться дальше и прозвучало предложение сделать постоянно действующий семинар по академическому лидерству.
И вот первое заседание этого семинара состоялось 17 и 18 сентября. Честно говоря, у меня были опасения, что на нем как-то проявится прохладное отношение к рейтингу БРИКС: либо примут участие не все, либо те, кто придут, займут негативную позицию. Пришли представители девяти стран! И все единогласно сказали, что рейтинг БРИКС нужен всем.
— Почему такая перемена?
— Потому что стало однозначно ясно: те рейтинги, которые сейчас претендуют на глобальные позиции, не соответствуют ни специфике стран БРИКС, ни их историческим особенностям, ни, самое главное, их целям развития. Ну, например, возьмем, достаточно популярный, раскрученный рейтинг компании Quacquarelli Symonds (QS). Если зайти на их сайт, то можно увидеть утверждение, что университеты в этом рейтинге упорядочены в соответствии с тем, насколько хорошие возможности они дают своим студентам для выстраивания международной карьеры.
Но мы-то в России находимся, у нас самих специалистов не хватает, и нам цель воспитать студентов, которые поедут работать в Нью-Йорк или Лондон, отнюдь не близка. У китайцев тоже такой задачи нет
Во-вторых, QS и Times High Education (THE), с которым они в паре работали много лет, хоть и позиционируются как worldwide (англ. "общемировой" — прим. ТАСС), но реально это Лондон. Они и разделились где-то в 2009–2010 году и до сих пор активно спорят, кому принадлежит предыстория. И методически они не очень друг от друга отличаются. Вот только сегодня утром я смотрел — за 2024 год они рейтинги наших вузов чуть ли не синхронно опускают. Так, МГУ Times поставил на 107-е место, QS — на 87-е. Ну, понятно: в марте 2022 года и THE, и QS выпустили пресс-релизы с указанием, что они осуждают СВО и потому будут дискриминировать российские университеты.
— Это как? А претензии на объективность?
— Вот так. Ты делаешь рейтинг и при этом говоришь, что некоторых участников рейтинга априори будешь дискриминировать. Это неспортивно. Как говорится, такой хоккей нам не нужен. А плюсом к этому идет еще и то, что публикационная активность российских ученых в мировой научной литературе, как мы прекрасно понимаем, сейчас затруднена. И даже если все честно измерять, по этому критерию наши вузы точно будут не на подъеме.
Таким образом, одна из важнейших задач рейтинга БРИКС должна быть в том, чтобы восстановить справедливость, объективность восстановить. Мы должны как-то ориентироваться, тем более что не только у России сейчас большие проблемы с глобализацией, интеграцией в западное научно-педагогическое сообщество. У китайцев ничуть не меньше. И американские, и европейские университеты сейчас дискриминируют тех студентов, которые получают китайскую стипендию. Сегментация мирового научно-образовательного пространства усиливается. И раз эта сегментация усиливается, то, соответственно, здесь нужно в своем сегменте иметь какие-то свои ориентиры. То есть нам нужен некий свой рейтинг либо семейство своих рейтингов. И потому, если говорить про сентябрьский семинар, там прозвучало, что все мы едины в том, что нам нужны не какие-то абстрактные оценки, а нужны рэнкинги.
Но есть и вторая важнейшая задача. Дело в том, что западные рейтинги не раскрывают полностью ту панель, по которой опрашивают и замеряют. Но это очевидно прозападная панель, в которой изначально присутствует некое предубеждение, даже если по-честному все измерять. А с учетом заявления о дискриминации объективность ее вообще стремится к нулю. Так что, соответственно, когда мы 17–18 сентября пригласили представителей от всех девяти стран и все девять пришли, они говорили, что глобальные рейтинги, ныне существующие, их не удовлетворяют по той простой причине, что те не отражают специфику и цели развития стран БРИКС.
И здесь, что важно, мы предложили от имени Российского союза ректоров некие принципы, которые могли бы лечь в основу рэнкинга вузов стран БРИКС. Чтобы было хотя бы с чего-то начинать — некие общие правила игры, некий кодекс поведения.
Предложено было семь принципов.
Первый из них совершенно простой: у рейтинга должен быть автор, он не может быть анонимным. Вроде бы дико звучит, но в реестре глобальных рейтингов, который много лет ведет IREG Observatory — организация, объединяющая составителей рейтингов в образовании из более чем 30 стран, — каждый третий из них не имеет автора!
Либо это автор, по которому нет данных. Соответственно, непонятно, к кому обращаться, если я вдруг недоволен, обижен и так далее. Или если возникнут вопросы.
Есть и менее очевидные ситуации. Например, в рамках какой-то уважаемой организации, научного центра либо университета есть команда энтузиастов, которые делают рейтинг. И они подписываются именем своей организации. Но руководство этой организации, оно в курсе? Оно как-то отвечает за этот рейтинг? Ну, допустим, кто-то сделает сейчас рейтинг от Российской академии наук. Но руководство Академии наук не в курсе. И даже если этот рейтинг делает один из ее академиков, то, наверное, оно будет не в восторге от того, что кто-то подписывается именем РАН.
Второй принцип — это ответственность. Грубо говоря, если вы делаете рейтинг, вы должны перед своими пользователями нести какие-то обязательства. Какие? Ну, хотя бы не раствориться завтра в воздухе. Во-вторых, поддерживать гарантии неангажированности, гарантии непредвзятости. В-третьих, не подкручивать и дискриминировать оценки в зависимости от каких-то санкций или политической конъюнктуры. И так далее, список открытый.
Третье — рейтинги должны иметь прозрачные целеполагания. Ведь любой рейтинг, вообще говоря, выстраивает всех по порядку. А коли так, то порядок должен быть понятен. Должен быть ясный критерий, по которому будет выстраиваться рейтинговый вопрос. Что это такое? Допустим, нас трое, и мы делаем рейтинг автомобилей. Один делает рейтинг спорткаров. Другой — вездеходов. А третий делает рейтинг автобусов. И все получается классно, все считали честно, в целом рейтинги автомобилей создали. Вот только рейтинги эти разные получаются. И в итоге получается нечестно по отношению к потребителям. Поэтому должно быть четкое целеполагание — мы должны точно сказать, что именно мы измеряем. Целеполагание должно быть прозрачным и понятным.
Дальше должно быть четкое изложение методики. Мы должны понимать, как и какие критерии между собой связываются.
Мало того — должна еще быть и обратная связь. Чтобы я как участник рейтинга мог всегда указать: товарищи дорогие, если вы измеряете вот это, то почему вы не обращаете внимания на то и то? Потому что в этом случае то, что вы измеряете, не имеет никакого отношения к действительности
Дальше — контроль качества. Здесь совсем слабое место. Я, зная всех ведущих составителей рейтингов, четко могу сказать, что они в этом вопросе "плывут" все. Никто не может ничего внятного рассказать, как у них устроен контроль качества. Потому что создать методику — это даже не половина, это одна десятая часть дела. Должен быть контроль качества, чтобы имелась уверенность в том, что вы взяли правильные исходные данные. Что исходные данные вы использовали все, а не часть взяли, а часть пропустили. Что у вас сотрудники действовали точно по алгоритму. И так далее.
Следующий принцип — это публичность. И доступность, если вы свой рейтинг опубликовали. А то есть некоторые рейтинги, которые на новостной ленте выходят, а дальше ты его даже в поисковике не находишь. Иногда кто-то приходит и говорит: а я в этом рейтинге третий. Или первый. А можно посмотреть? Нет, не получается. Должна быть публичность результатов.
Далее: конфликт интересов. Если я делаю рейтинг, я должен быть независим от участников рейтинга. Если я получаю от них деньги, то даже от самого большого спонсора среди них это должно быть не больше, например, 1%. И мои сотрудники не должны быть связаны обязательствами перед кем-то из участников рейтинга. Даже если государство имеет к нему отношение. Потому что даже из самых лучших побуждений ангажированный рейтинг подрывает к нему доверие.
Вот простые семь принципов. Но если мы посмотрим наиболее известные рейтинги, то в них и половины принципов не соблюдается. Это бросает тень и на остальные. Поэтому в будущем рейтинге (или будущих рейтингах) БРИКС нужно будет зерна от плевел отличать. И для этого сразу декларировать полное соблюдение этих семи принципов. Далее их можно дополнять, как-то редактировать, уточнять — это уже рабочие вопросы. Но необходимо будет их строго придерживаться.
И что сегодня радует, если подводить промежуточный итог, — то, что нам удалось эти принципы сформулировать для дальнейшего обсуждения. И что мы уже получили на них отзывы от большей части стран, и никто не сказал, что принципы не нужны, как никто не сказал, что какой-то из них надо убрать. Поэтому, я думаю, есть вероятность, что мы на октябрьской встрече сможем эти принципы "застолбить". А дальше двигаться в соответствии с ними, наращивая на них, как на скелет, мясо в виде конкретных правил и лучших практик.
Иными словами, есть надежда, что эти принципы лягут в основу платформы будущего рейтинга БРИКС. Или даже целой рейтинговой системы БРИКС. То есть мы должны для себя сначала выстроить платформу. А потом на ней можно будет строить какое-то здание. Будет оно одно, будет ли несколько зданий — как получится. Жизнь покажет.
— Вы сказали, "дальше будем наращивать мясо". Как долго будет длиться этот процесс? На следующий год сможем мы увидеть рейтинг БРИКС по вузам?
— Есть такая Международная организация комиссий по ценным бумагам (International Organization of Securities Commissions, IOSCO). И она приняла некогда свой Кодекс профессиональной деятельности рейтинговых агентств. А далее он совершенствовался лет тридцать — каждые несколько лет они что-то подкручивали. Что же до нашей истории, то можно, конечно, сначала совершенствовать платформу, потом на этой платформе начать согласовывать критерии, потом долго спорить, будет ли один или, скажем, пять рейтингов… Мы решили, что пока это так или иначе будет все равно делаться, как происходило в IOSCO, надо сделать пилотный рейтинг. Даже так — версию пилотного рейтинга. И дальше предложим нашим партнерам: хотите, дорабатывайте ее вместе с нами. Мы открыты. Хотите, сделайте свою пилотную версию. Но на той же платформе, исходя из тех же принципов. А дальше будем смотреть. Возможно, рейтингов будет несколько. Возможно, по странам-участницам будут делаться свои рейтинги — ряд из них уже высказывали такое намерение. Это все возможно, ведь БРИКС — это такое объединение, которое не обладает надгосударственной функцией управления. Нет таких полномочий у БРИКС. Поэтому мы должны идти в рамках консенсуса, обо всем договариваться.
Вот сейчас есть договоренность о том, что нам нужна система оценки, рейтинговая система. Согласились все. Дальше мы пытаемся сделать следующий шажок — что у этой системы должен быть некий кодекс поведения, некая платформа
И двигаясь дальше, будем смотреть, что получается на базе этой платформы для каждого из участников.
Так что, если получится один рейтинг, мы его 17 октября представим на форуме ректоров БРИКС. Может быть, он всем понравится. И все скажут, да, все хорошо, мы с этим согласны. Отлично получилось. Но что-то мне из житейского опыта подсказывает, что даже в этом случае скорее всего к следующему году кто-нибудь скажет, что это был хороший рейтинг, но мы тоже свой сделали. Скажем, если рейтинговый вопрос подготовленного нами рейтинга — это гармоничное развитие всех трех миссий университета: образование, наука, связь с обществом, — то у этого партнера он [может быть] совсем другой. Либо те же три миссии, но они их по-другому решили измерить. И тогда мы либо должны договориться о том, что эти два проекта сливаем со временем в единый, либо признать, что это тоже хороший рейтинг, только измеряет нечто другое, и пусть их будет два. Это как с автомобилями. Например, китайцам нравятся такие-то автомобили, а нам — такие-то. На вкус и цвет, как говорится… Но тут есть самое главное для появления консенсуса — когда мы понимаем, что у этих автомобилей колеса не отваливаются и руль позволяет ими управлять. И это будет та самая общая платформа. Общие критерии, с которыми согласны все и на которых можно строить все будущие модели — что автомобилей, что рейтингов.