Игорь Краснов: надо лишать коррупционеров радости наживы

— Игорь Викторович, борьба с коррупцией — одна из ключевых задач в работе прокуратуры, какие приоритеты в ней вы ставите? 

— Ущербная логика коррупционера заключается в стремлении урвать побольше и, желательно, незаметно. Поэтому риски коррупции наиболее выражены в тех сферах, где расходуются значительные бюджетные средства и требуется усиленный контроль государства.

Исходя из этого и формируются приоритеты нашей антикоррупционной работы — пристальное надзорное сопровождение наиболее крупных стратегических направлений, особое внимание к расходованию средств, выделяемых на нужды обороны, поддержку участников специальной военной операции и членов их семей, реализацию национальных проектов. Одним словом, во всех областях, где проявления коррупции подрывают авторитет публичной власти и веру людей в справедливость.

— Официальные данные с сайта Генпрокуратуры России свидетельствуют о снижении статистических показателей результатов проверок чиновников на предмет соблюдения ими антикоррупционного законодательства. С чем это связано?

— Статистика, безусловно, важный элемент управленческой деятельности, но не является самоцелью. Ее формирование должно быть в полной мере подчинено актуальным задачам надзора. Чтобы исключить гонку показателей и четко обозначить приоритеты в борьбе с коррупцией, еще два года назад мы отошли от оценки эффективности работы прокуроров лишь по числу выявленных нарушений закона, поставив во главу угла сведения о лицах, допустивших нарушения антикоррупционного законодательства.

В этом году мы пошли дальше и отказались от практики какого-либо учета служащих, допустивших малозначительные нарушения, например, неотражение в декларационных сведениях банковских счетов, по которым не осуществлялось движение денежных средств, несущественные ошибки в размере полученного дохода, неточное указание номера дома или квартиры при отражении объекта недвижимости. Тем самым я лишил прокуроров возможности на основе "мелочевки" отчитываться об антикоррупционной работе. Такая бумажная борьба с коррупцией никому не нужна. 

В этом году после вмешательства прокуратуры почти 30 тыс. лиц, нарушивших соответствующие требования, привлечены к дисциплинарной ответственности. Около 500 из них уволены в связи с утратой доверия.

— Но ведь не каждый будет дожидаться увольнения в связи с утратой доверия? Написал заявление "по собственному", и ушел, то есть "концы в воду".

— "Концы в воду" спрятать не получится. По нашей инициативе приняты законодательные изменения, позволяющие прокурорам начатые и незавершенные в связи с увольнением проверки доводить до логического справедливого завершения. В этом году по более 170 таким случаям через суд мы добились изменения оснований и формулировки увольнения. Нарушившие закон чиновники внесены в соответствующий публичный реестр. Теперь у них возникли большие, я бы сказал, непреодолимые сложности вернуться на госслужбу.

— Насколько оправдана сегодня возложенная на добросовестных служащих обязанность заполнять огромный объем антикоррупционной отчетности в отношении себя и членов семьи? Можно как-то упростить для них соответствующие требования?

— Представление предусмотренных антикоррупционными нормами сведений необходимо не только для выявления коррупционеров, но и в целях профилактики злоупотреблений на службе, предупреждения конфликта интересов. То, что подобные меры должны применяться ко всем лицам, занимающим должности с высоким коррупционным риском, даже не обсуждается.   

Однако, действительно, подавляющее большинство служащих — это люди, не имеющие сверхдоходов, поэтому задуматься над смягчением требований для таких работников смысл имеет. Например, позволить им представлять сведения об имущественном положении не ежегодно, а, скажем, единожды, и затем только в случае существенных изменений. Кроме того, можно подумать и над упрощением процедуры заполнения справок о доходах и расходах.

Позволить людям не сидеть над многостраничными анкетами, а пользоваться функцией так называемого "предзаполнения" — когда декларанту нужно было бы только проверить правильность отраженной о нем информации, собранной из различных баз данных, и заверить документ своей подписью. Служащий должен не заполнять из года в год одни и те же разделы с одними и теми же данными, а сообщать только те сведения и только в те отчетные периоды, когда в его имущественном положении что-то изменилось.

Этот вопрос, безусловно, требует обсуждений и тщательной проработки. Пока это размышления на тему в продолжение заданного вопроса.

— В фокусе внимания прокуроров находятся и госслужащие, которые после завершения службы трудоустраиваются в коммерческие организации, но забывают уведомить об этом по месту прежней работы на госслужбе. Что вы делаете в таких случаях?

— Такая забывчивость весьма подозрительна. Поэтому мы тщательно проверяем законность их трудоустройства. В частности, выясняем, принимались ли бывшим чиновником в организации-работодателе, либо ее дочерних компаниях обязательные для исполнения решения. Они могли носить самый разный характер: организационный, финансовый, кадровый, возможно, иной. Также если функции им осуществлялись, а согласия соответствующей комиссии на трудоустройство нет, мы требуем расторжения Трудового договора как заключенного с нарушением закона.

Например, в этом году в связи с несоблюдением необходимого порядка по нашей инициативе один из бывших заместителей руководителя Росприроднадзора был уволен из крупной коммерческой организации, в отношении дочерних и подконтрольных компаний которой он принимал управленческие решения. Такая же участь по аналогичной причине постигла бывшего чиновника высокого ранга из Росавиации.

— Как развивается обращение в доход государства имущества чиновников, приобретенного на неподтвержденные доходы?

— Это очень эффективный способ воздействия на проигнорировавших закон должностных лиц. Изъятием такого имущества и доходов у конкретных коррупционеров мы обнуляем всякую целесообразность незаконной наживы. Такая вот таблетка от жадности. Уверен, что и профилактический эффект тоже есть. 

За пять лет прокурорами предъявлено более 400 исков, в доход государства с коррупционеров взыскано свыше 11 тыс. объектов движимого и недвижимого имущества, а также денежных средств на сумму, превышающую 760 млрд рублей. Для сравнения, на эти деньги можно построить более 250 образовательных учреждений — средняя стоимость строительства одной школы составляет около 3 млрд рублей. Вот в этом и заключается вся гниль и мерзость коррупционеров. Вместо строительства школ, покупки лекарств, помощи многодетным семьям — набивают свои бездонные карманы.

Помимо контроля за расходами аналогичный механизм уже два года работает и в отношении денежных средств, поступивших на счета действующих служащих и членов их семей — супругов и несовершеннолетних детей. Вопросы возникают в том случае, когда объем этих средств превышает совокупный семейный доход за последние три года, при этом отсутствуют доказательства законности их получения. 

Работу на этом направлении мы будем продолжать — для коррупционеров нет сроков давности. Конституционный Суд Российской Федерации "расставил точки над i" в этом вопросе.

— Кроме предъявления исков есть ли какие-то иные механизмы взыскания имущества коррупционеров?

— Очень быстрый и эффективный способ лишить коррупционеров радости обладания неправомерно нажитым — это конфискация имущества по уголовным делам. Несмотря на схожий с исковой работой конечный результат в виде обращения имущества в собственность государства, правовые основания применения у этих механизмов различны.

Конфискация имущества как мера уголовно-правового характера назначается судом после установления его преступного происхождения на основании обвинительного приговора. Перечень имущества, подлежащего изъятию в доход государства, определен уголовным законом. 

Очень важно, чтобы следственные органы и оперативные службы действовали принципиально и профессионально — принимали неотложные меры по обнаружению имущества, обращению в суд с ходатайством о его аресте, пока коррупционер не успел все спрятать.

Но даже если чиновнику удалось распорядиться наживой, суд выносит решение о конфискации денежной суммы, которая соответствует стоимости предмета взятки.

Встречаются и ситуации, когда обвиняемые пытаются скрыть преступное происхождение полученных средств, придать деньгам и имуществу статус легитимных. Однако это конфискации не препятствует, а наоборот, может служить основанием для обвинения еще и в легализации преступных доходов.

— Вы упомянули о взятках — их стало больше или меньше?

— Взяточничество одно из самых распространенных коррупционных преступлений. В последние годы его доля в общем массиве коррупционной преступности составляет более половины.

Вся статистика взяточничества весьма условная. Ни взяткодатель, ни взяткополучатель не заинтересованы в поимке. Поэтому взятки и отличаются высокой степенью латентности. Цифры говорят, что на протяжении нескольких лет количество таких фактов продолжает расти. Однако это, скорее, иллюстрирует усилия правоохранительных органов по их выявлению, чем динамику коррупции. За девять месяцев этого года зарегистрировано почти 19 тыс. таких преступлений, что уже практически соответствует показателю за весь прошлый год — около 20,3 тыс. Наиболее опасной формой взяточничества, конечно же, является получение взятки. В этом году количество данных преступлений увеличилось более чем на 30 %, превысив 6,6 тыс. 

Что касается взяткодателей, то в среднем ежегодно выявляется около 5,5 тыс. таких фактов. При этом по закону их ответственность наступает и тогда, когда чиновник отказывается от взятки. Таких примеров становится все больше. Важную роль здесь играет профилактика. Особенно значим потенциал антикоррупционных требований в сфере закупок, позволяющих отстранять от них участников, уличенных в коррупционных схемах. Даже за попытку передачи чиновникам незаконного вознаграждения юридические лица по инициативе прокуроров привлекаются к административной ответственности по статье 19.28 КоАП РФ, что влечет наложение крупного штрафа и запрет участвовать в закупочных процедурах в течение двух лет.

Только в первом полугодии текущего года за указанные правонарушения привлечено более 200 юридических лиц, на которых наложены штрафы на общую сумму почти 400 млн рублей.

— Много ли лиц с особым правовым статусом становятся фигурантами дел о коррупции?

— Особый правовой статус — это гарантия защиты от произвола, но не более того. От уголовного преследования, осуществляемого на законных основаниях, он не защищает ни сенаторов, ни депутатов, ни судей, ни прокуроров, ни следователей. Это все должны понимать. За девять месяцев текущего года к уголовной ответственности за коррупцию привлечено 183 лица с особым правовым статусом.

— Какие коррупционные правонарушения, не подпадающие под признаки преступления, вы считаете наиболее вредными для государства? 

— Любое использование власти в своих личных корыстных целях должно пресекаться на корню, в том числе и конфликт интересов, когда должностные лица принимают решения в ситуации прямой личной заинтересованности — берут на работу родственников, выплачивают им премии, предоставляют отпуска или лоббируют интересы подконтрольного им бизнеса, выделяют сами себе деньги и так далее.

За примером далеко ходить не надо. Буквально неделю назад ко мне на личном приеме обратилась жительница небольшого городка в Челябинской области, где, как выяснилось, местный предприниматель и по совместительству депутат со своими подопечными сомнительным образом из раза в раз получал выгодные муниципальные контракты и "успешно" осваивал бюджетные средства, выделенные на содержание дорог.

Депутат уже лишен мандата в связи с утратой доверия. К сожалению, подобные случаи не единичны, и работа по выявлению такого рода умников и удалению их от власти будет продолжена.

— Какую роль в противодействии коррупции играет проводимая органами прокуратуры антикоррупционная экспертиза нормативных правовых актов? 

— Возможно, кому-то эта работа кажется рутинной, канцелярской, но у нее очень важное содержание и значимый эффект.

Например, по нашему протесту скорректирован приказ одного из министерств, позволявший руководителям подведомственных учреждений самостоятельно определять размер своих премий. После работы над ошибками и внесения необходимых изменений в положение об оплате труда возможность выплаты такого вознаграждения, как и его размер, теперь придется согласовать с министерством.

Много нами сделано в сфере предоставления государственных и муниципальных услуг. Обращаясь за выдачей лицензии или разрешения на осуществление деятельности, предприниматели, к сожалению, часто сталкиваются с нечеткими сроками административных процедур, неопределенными основаниями для отказа в предоставлении услуг, усмотрением чиновника при истребовании дополнительных документов. 

Такие нарушения пресекались в актах, регулирующих сферы захоронения отходов, производства и оборота этилового спирта, алкогольной и спиртосодержащей продукции, сертификации юридических и физических лиц, выполняющих авиационные работы, в других областях.

Будем и впредь принципиально реагировать на все подобные изъяны нормативно-правового регулирования. Для этого требуются отличные знания многих законов, широкий кругозор. Все это есть у моих подчиненных. Но вместе с тем я дал поручение шире использовать возможности искусственного интеллекта.

— День борьбы с коррупцией является международным. Развивает ли Генпрокуратура международное антикоррупционное сотрудничество?

— Коррупция трансгранична. Она не менее опасна и разрушительна для общества, чем терроризм или незаконный оборот наркотиков. Эффективно противостоять ей можно только вместе, только сообща, плечом к плечу. Я всегда подчеркиваю, что Генпрокуратура России максимально открыта к сотрудничеству, идет ли речь о двустороннем или многостороннем форматах взаимодействия. 

Именно Генпрокуратура обеспечивает участие России в работе по контролю за выполнением Конвенции ООН против коррупции. Этот день и был учрежден в связи с открытием указанного документа для подписания в 2003 году. 

Кроме того, мы являемся активными участниками Глобальной Оперативной Сети антикоррупционных органов (ГлобЕ), также созданной под эгидой ООН. В ходе пятого пленарного заседания организации в сентябре большинством голосов было поддержано переизбрание Генпрокуратуры России в ее руководящий комитет.

Эффективно действует Межгосударственный совет по противодействию коррупции, в который помимо России входят Армения, Белоруссия, Казахстан, Кыргызстан и Таджикистан. В уходящем году российская сторона была председательствующей, и многое удалось сделать для расширения Совета.

По нашей инициативе впервые организовано сотрудничество со смежными органами, входящих в данный Межгоссовет стран: подразделениями финансовых разведок, органами налоговых расследований, а также иными компетентными органами стран СНГ. На повестке вопрос о присоединении к Совету других государств, в качестве наблюдателя в работе уже принимает активное участие Узбекистан.

На регулярной основе в рамках взаимных зарубежных визитов проходят мои переговоры с иностранными коллегами, мы заключаем межведомственные двусторонние и многосторонние договоренности. Речь, в частности, о партнерах из Объединенных Арабских Эмиратов, Саудовской Аравии, Китая, КНДР, Турции, Египта, Ирана, Ирака, Венесуэлы, Республики Куба, Алжира, Марокко, Вьетнама, Таиланда, Мьянмы и других. 

По-настоящему важной и полезной традицией стало проведение Международного молодежного конкурса "Вместе против коррупции!". Генпрокуратура России в очередной раз выступила его организатором. Мы ежегодно приглашаем наших иностранных коллег присоединиться к этому проекту, который становится все масштабнее, играет важную профилактическую и просветительскую роль, особенно среди подрастающего и молодого поколения. В этом году в жюри поступило около 40 тыс. творческих работ. Это рекордный показатель за всю историю существования конкурса. Сегодня, в Международный день борьбы с коррупцией, на официальном сайте www.anticorruption.life объявлены победители и призеры. 

Помимо данного, успешно зарекомендовавшего себя способа антикоррупционного правового просвещения, мы активно используем другие формы взаимодействия с молодежью. Среди них лекции, олимпиады, викторины в школах и вузах. Наша цель — формирование в сознании подрастающего поколения нетерпимого отношения к коррупции. 

К международной работе подключен и Университет прокуратуры, который, являясь базовой организацией государств-участников СНГ по подготовке прокуроров, по моему указанию проводит антикоррупционные тренинги для работников иностранных компетентных органов. Причем как из ближнего, так и из дальнего зарубежья. Помимо прочего, мы реализуем и учебный обмен специалистами. Эта работа хорошо зарекомендовала себя во взаимодействии с нашими китайскими коллегами.

Повторюсь, командная работа на международной арене играет исключительно важную роль, поскольку позволяет вырабатывать эффективные механизмы в сфере противодействия коррупции, особенно с учетом стремительного роста криминального оборота информационных технологий.