Фигуристы Бойкова и Козловский: пока бой не закончен, ты не проиграл

Чемпионы Европы по фигурному катанию 2020 года в соревнованиях спортивных пар Александра Бойкова и Дмитрий Козловский на завершившемся национальном первенстве в Омске стали вторыми. В интервью ТАСС спортсмены рассказали о задачах, которые ставили перед собой на турнир, о невезении, преследующем их на протяжении всей карьеры, а также поделились планами на Новый год.

— Чемпионат России завершился, было время немного перевести дух, прийти в себя. Что сейчас в голове после всего произошедшего в Омске?

Александра Бойкова: Слава богу, что это закончилось. 

Дмитрий Козловский: Я бы не сказал, что какие-то особые мысли есть. В целом действительно определенное облегчение, что очередной чемпионат России подошел к концу. Турнир этот всегда сложный, к нему всегда сложно готовиться, на нем всегда сложно выступать. Непросто после него отходить психологически. Наступает состояние опустошения. Поэтому чего в действительности сейчас хочется, так это отдыха, перерыва. И психологически я себя именно на это и настраиваю. Нужно отдохнуть и переварить это. Нет смысла сейчас входить в какой-то анализ, мне кажется. Есть смысл отдохнуть.

А.Б.: Я всегда любила чемпионаты России, это мой любимый старт в сезоне, на самом деле. Но как-то на этом все совсем не сложилось. Я всегда получаю неимоверное удовольствие именно от соревнований на этом турнире — здесь и зрителей больше всего, и внимания достаточно. Но в этот раз вот так для нас все сложилось. Ну, значит, так надо было.

— Когда турнир закончился, была мысль, что вот так тяжело, как на этом чемпионате, вам никогда не было?

А.Б.: Просто работа была проделана колоссальная, мы очень много отдавали себя, своих сил. Мы не пропустили ни одной тренировки, ни одного проката — их было очень много. Ты выкладываешься на 200 процентов, а получаешь какие-то 10. Это обидно. Мы просто хотели прокатать чисто наши программы, потому что, правда, были хорошо готовы. Короткую, я вообще была уверена, что прокатаем чисто, вообще без проблем. В произвольной понимала, что да, нужно будет побороться, поработать, потерпеть придется, в любом случае, это произвольная программа. Но чтобы так… Честно, непонятно. Несправедливо.

Д.К.: В целом я бы отметил, что в нашей с Сашей совместной карьере было очень много невезения по независящим от нас обстоятельствам. Что я имею в виду? Момент, когда мы начали выходить во взрослые, у нас был резкий, значительный подъем. Во второй взрослый сезон мы выигрываем первый этап Гран-при, затем второй. Побеждаем на чемпионате России и чемпионате Европы. Мы отлично готовы к чемпионату мира и… ковид.

Начинается ковидный год — болеем ковидом, и это тоже тяжело. Ладно, мы потихоньку входим в сезон, приезжаем на чемпионат мира — не получилось. Не получилось и на Олимпиаде. Но не редкость, когда первые Олимпийские игры складываются для спортсмена не самым удачным образом, плюс мы были очень молодыми, полными энергии бороться на международной арене.

Казалось бы, все, начинается наша четырехлетка — наша с Сашей, потому что наши возможности доходят до некого пика, наши позиции позволяют нам бороться за желаемые места. В нашем сознании начинался период, четыре года, когда у нас с Сашей была возможность по максимуму так или иначе выиграть свои титулы, получить свои медали. И… отстранение. Опять мимо. Сейчас история с одной квотой, тоже довольно специфичный момент.

У многих наших коллег по цеху, которые выступали до нас, — у Евгении Тарасовой с Владимиром Морозовым, у Максима Транькова с Татьяной Волосожар, у Ксении Столбовой с Федором Климовым, у них была возможность, было очень много шансов взять свое, была длинная, я подчеркну, международная карьера, а у нас было украдено столько шансов, причем не по нашей вине. Сколько мы пропустили чемпионатов мира, чемпионатов Европы, финалов Гран-при, этапов Гран-при? И все это складывается в то, что у нас есть сейчас. Это очень обидно, поскольку сил было потрачено колоссальное количество. Это очень сложно, непросто, мы во многом себе отказываем.

И я хочу быть честным перед самим собой. Я не могу себя, не могу Сашу за что-то упрекнуть, что мы что-то сделали не так. Мы со своей стороны сделали максимум. Да, на этом чемпионате России не сложилось. Но, опять-таки, если уходить в обычную структуру соревнований, что такое был чемпионат России? Чемпионат России — это всегда был турнир, на котором в первую очередь нужно попасть в тройку для того, чтобы поехать на чемпионаты Европы и мира. Он не был апогеем всего, на котором сходилось все — ты либо первый, либо ты вылетаешь из обоймы, из системы, и все. Это был просто турнир, на который люди приезжали, ставили себе цель — нам нужно попасть в тройку. Мы попадаем в тройку, и мы продолжаем сезон.

— А сейчас вам прямо на старте говорят — квота одна.

Д.К.: Я не скажу, что от этого было какое-то особенное давление. Потому что мы не знали подробностей.

А.Б.: Мы просто были рады, что нас допустили к отбору, даже погрузиться не успели в нюансы. Увидели новость, подумали — "ну отлично, хорошо". Просто увидели строчку, что россиян допустили. 

— Как вы относитесь к мнению, что интеллектуалам в спорте особенно тяжело?

А.Б.: Вы это скажите Натану Чену, Анне Щербаковой. Их карьеры очень успешны.

— Что не отменяет факта, что им было тяжело.

Д.К.: Когда у спортсмена есть своя голова на плечах, он независим. А независимость по жизни — это очень большая привилегия.

— Будучи независимыми в этом отношении, интеллектуальный спортсмен много думает, анализирует и в какой-то момент может загнать себя в психологическую яму. Разве нет? Спортсмен бьет в одну точку, а это не дает желаемого результата. 

Д.К.: Насчет отсутствия результата я с вами не соглашусь. Я бы не был настолько категоричен. Быть вторыми тоже непросто. Так или иначе, нам повезло, что мы катаемся именно за Россию — наша федерация, наша система очень цельная и независимая, самодостаточная, в отличие от многих других федераций. 

Я думаю, что ни одна бы страна не выдержала подобного отстранения в том формате, в котором его выдержала и продолжает выдерживать Россия. И даже если сравнивать наше фигурное катание с другим на международной арене, я считаю, что во многих аспектах мы лучше. С точки зрения представления, продакшена, интереса со стороны болельщиков, полагаю, мы сейчас представлены лучше, чем наши международные друзья.

И я вообще могу сказать, что отставание международного фигурного катания с точки зрения демонстрации спортсменов очень сильное. И в этой системе мы тренируемся, соревнуемся. Нас очень хорошо поддержали, в том числе и финансово. Поэтому ходить и жаловаться, как все плохо, я бы не хотел.

А.Б.: Мы все-таки катаемся, зарабатываем хорошие деньги, нас показывают по Первому каналу. Большинство такой привилегии, такой чести не удостаиваются.

Д.К.: Мы многое сделали и многим пожертвовали для того, чтобы быть на своих позициях здесь и сейчас, поэтому говорить про полное отсутствие результата неверно. Скажем так: наши результаты и наша карьера не в полной мере соответствуют нашим ожиданиям и желаниям. Ожидали мы другого, хотели мы другого, а возможности это реализовать не получили. А теми возможностями, что были, мы не сумели воспользоваться. Никто нам не мешал стать чемпионами мира в 2021 году. Были и другие упущенные титулы и медали. А новых возможностей в новой четырехлетке нам просто не дали.

— Даете ли вы себе шанс на следующую четырехлетку?

Д.К.: Посмотрим.

А.Б.: Дожить бы.   

Д.К.: Если продолжать, то кататься нужно до Олимпийских игр. В противном случае смысла мало, но кто дает гарантии, что в 2030 году не сложится аналогичная сегодняшней ситуация? Что нас допустят? Или, возможно, нам опять дадут одну квоту? Очень много всего, и если начинать об этом сейчас думать, то от этих мыслей становится совсем сложно. Поэтому мне кажется, что нам нужно мыслить тем форматом, который у нас есть: от четырехлетки до четырехлетки. Сейчас у нас идет определенная работа, определенный процесс. Пока бой не закончен, ты не проиграл. Поэтому мы будем продолжать делать то, что делаем. А там посмотрим.

— Однажды вы сделали очень решительный, даже кардинальный шаг в карьере — перебрались в Москву к Этери Тутберидзе, прекратив внутреннее противостояние в группе Тамары Москвиной. По большому счету, мало что изменилось — вы как соперничали с вашими основными конкурентами Анастасией Мишиной и Александром Галлямовым, так и соперничаете.

А.Б.: Мы работаем с лучшим тренерским штабе в мире — это главное.

— Промоушен сталкивает вас нос к носу уже четвертый старт в сезоне. Мне кажется, что психологически это довольно непросто.  

А.Б.: Раз сейчас у нас нет международных турниров, то почему здесь, в России, не дать соревноваться между собой сильнейшим? Зачем понижать собственный уровень? Лучше, наверное, пусть и набивать шишки, но набираться опыта. И здесь дело совсем не в соперничестве, а в том, что нам надо выходить и делать свою работу. А она заключается в том, чтобы катать наши программы чисто, исполнять наш контент чисто.  

Значит, какие-то проблемы имеются. Будем делать выводы, почему так. Лично мне не хватает международной арены, общих впечатлений. Когда мы ездили по разным городам, выступали на разных аренах, с разными людьми соревновались, было как-то больше воздуха, грубо говоря. А сейчас у нас одни и те же люди в одних и тех же местах. Но это наша реальность, и надо ее принимать.

— И все-таки, перебравшись в Москву, вы ракурс некоторым образом изменили.

А.Б.: В последний год у Тамары Николаевны моя психика уже не выдерживала, честно. Это было тяжело. Подробностей я рассказывать не хочу, это было бы неэтично — это кухня, которая должна оставаться кухней.

Д.К.: Это наше личное решение, наше личное дело, в котором мы считаем себя правыми.   

— Вернемся к теме скачков во времени и прогресса. В эту концепцию здорово ложится ваша гонка за четверным выбросом. Боитесь не успеть? Зачем он вам? 

А.Б.: Я просто очень хочу его сделать. Я его делаю на тренировках. И мне хочется довести его до состояния, чтобы он получался на публике.

Д.К.: Саша действительно делает его, причем очень хорошо. И то, что он получается, — это не случайность. Это действительно тот элемент, которым Саша сейчас хорошо владеет.

А.Б.: Это еще скорее какая-то моя личная хотелка. И я понимаю, что могу это сделать. Я хочу это сделать.

— Проще говоря, этот выброс, успешно исполненный на официальных соревнованиях, сделает вас счастливой?

А.Б.: Отчасти — да. Это одна из таких галочек, которые я хочу поставить в своей спортивной жизни.

— Дмитрий, а у вас откуда столько терпения, чтобы поддерживать Сашу в этом?

Д.К.: А я не напрягаюсь. (Смеется.)

— Какой процент успешных выбросов на сегодняшний день?

А.Б.: Сейчас мы его пока не так часто делаем — было много турниров.  

— Впереди прыжковый чемпионат России, будете пробовать?

А.Б.: Посмотрим. Я не могу загадывать. Надеюсь, что получится.

— Есть ли у вас, помимо семей, близких, друзей, старшие товарищи с хорошим опытом в спорте, с кем вы можете сесть и внимательно обсудить, что происходит, какой-то совет получить?

А.Б.: Я в этом плане очень уважаю Лизу Туктамышеву, потому что она через многое прошла, и именно в психологическом плане. Я всегда ее уважала, смотрела на нее. Периодически что-то можем обсудить, но чаще всего это переходит в смех. 

Д.К.: У нас очень хорошие тренеры, которые, помимо того, что классные специалисты, еще и люди хорошие. Всегда можно подойти к Этери Георгиевне, Даниилу Глейхенгаузу, Алексею Тихонову и просто чисто по-человечески пообщаться. Так что у нас с этим проблем нет.

А.Б.: У нас действительно очень хорошая, внимательная и отзывчивая группа.

— Кто из них больше всего с вами работает?

Д.К.: Этери Георгиевна и Алексей Тихонов. Также с нами очень много работает Даниил.

— Создается впечатление, что ваш основной круг общения — это только фигурное катание?

А.Б.: Нет, это не так. Просто у меня в основном все друзья в Петербурге живут. У меня есть и несколько друзей, вообще не связанных с фигурным катанием. Есть даже подруга, с которой мы познакомились по переписке в интернете: давно была на нее подписана, она предложила встретиться, теперь дружим, общаемся. И это классно.

— Новый год на носу. Какие планы?

А.Б.: Петербург, семья. Все-таки Новый год — это семейный праздник, и я всегда провожу его со своей семьей. А в этом году у нас еще и резкое пополнение — два новых члена семьи, две девочки. Они в марте родились.  

— Дмитрий, а что у вас с предновогодним настроением? Что может заставить вас улыбаться или даже рассмеяться?

А.Б.: На самом деле Дима — очень добрый, отзывчивый, улыбчивый человек. Просто, когда мы делаем свою работу, мы должны быть сконцентрированы.

Д.К.: Все просто — когда есть повод, я улыбаюсь. А бывает просто не смешно. 

— Что вам, Дмитрий, доставляет искреннюю радость, кроме фигурного катания?

Д.К.: Конечно, сейчас в основном это фигурное катание, особенно когда что-то получается. Много сил было потрачено — и физических, и психологических. И это касается не только соревнований, но и тренировочного процесса в целом. Очень много для меня сейчас на этом завязано.

Но есть еще и такая вещь, как обучение. Учеба для меня очень важна и значима, и я этим по-настоящему горжусь. Но есть один нюанс. Учеба — это процесс поступательный, к которому ты идешь шаг за шагом, медленно. Нет такого, что человек был образованным, а вдруг проснулся без образования. Знания остаются с тобой. В то время как спорт состоит из очень ярких коротких моментов, которые дают крайне сильную резкую эмоциональную отдачу, из-за этого сами эмоции ярче и интенсивнее. Эффект от них мощнее.

— И это исключает элементы случайности, как, например, в фигурном катании?

Д.К.: Совершенно верно. И это касается и сдачи экзаменов, и защиты дипломных, магистерских, кандидатских работ — ты либо знаешь, либо нет. Либо хорошо написал, причем сам, либо нет. Эмоциональный выхлоп в учебе, конечно, намного меньше, нежели в спорте.

Спорт — это огромные эмоции, это болельщики, зрители, драйв, адреналин. И после того, как ты попробовал это, очень сильно понижается градус восприятия другого. Именно поэтому в отношении искренней радости я ничего не могу сравнить с фигурным катанием. Во всяком случае сейчас.

— Поэтому фигуристы в межсезонье в скай-парки ездят? 

А.Б.: Это вообще моя мечта — сделать прыжок на банджи-джампинге. Меня все отговаривают, говорят "вот закончишь, тогда поедешь". Сижу, терплю, жду.

— Тогда такой вопрос — когда у вас была та самая искренняя радость от фигурного катания? Самая-пресамая. 

А.Б.: Наверное, чемпионат Европы в Граце.

Д.К.: А у меня первое чемпионство России, Грац даже рядом не стоял — там у нас был хороший запас после короткой, плюс в произвольной программе те пары, которые выступали до нас, показали не самое свое лучшее катание. Когда в произвольной программе Саша сделала первый выброс, я себе в голове сказал: "Все, мы — чемпионы Европы". А первое чемпионство в Красноярске было очень ярким из-за минимальной разницы в баллах.

— А тогда как с участием в шоу? Это вам радость доставляет? Я, честно говоря, с трудом представляю вас, Дмитрий, в роли, например, Ивана Царевича.   

Д.К.: Шоу бывают разными. Те, в которых в основном участвуем мы, я имею в виду шоу Этери Тутберидзе, заметно отличаются от других подобных продуктов — это чисто спортивное шоу, чем оно нам и импонирует. Да, каждое шоу интересно, у каждого своя аудитория, но это все-таки больше не про спорт. Хотя, конечно же, это все очень сложно — смены костюмов, различные арены, разные обстоятельства, длинные номера, которые надо заучивать. Концепция Этери Георгиевны в спорте — максимальное количество сложных элементов — переносится и в шоу, в нем расслабиться не получится. В последнем туре, например, все, кто мог, катались с четверными элементами, и мы делали четверной выброс. Евгения Тарасова с Владимиром Морозовым также исполняли сложнейшие элементы. Поэтому данное шоу именно про спорт, а я в первую очередь все-таки спортсмен, а не артист.