Никита Михалков: почему мы должны отвечать Голливуду?

Академия кинематографического и театрального искусства Никиты Михалкова 2 сентября начинает свой новый учебный год. Режиссер, который вновь стал художественным руководителем актерской мастерской, рассказал ТАСС о своей Академии, оценил шансы российских фильмов на получение "Оскара" и поделился планами относительно постановки мюзикла "Раба любви".  

— Какие у вас ощущения после прошедшего заключительного экзамена?

— В первую очередь, хотелось бы отметить, насколько ощутимо вырос уровень поступающих, произошел качественный скачок по сравнению с прошлогодним набором. На мой взгляд, в этот раз претенденты намного серьезнее и осознаннее отнеслись к самому поступлению и к подготовке к экзаменационным испытаниям. Ребята рассказывали, что общались с первыми выпускниками Академии, смотрели мастер-классы наших педагогов, некоторые даже побывали на открытой репетиции нашей творческой лаборатории и посмотрели "Метаморфозы".

Я думаю, что, общаясь с теми, кто учился в прошлом году, присутствуя на наших выпускных спектаклях, они пришли с более глубоким осознанием и в принципе более подготовленными к тому, что от них будут требовать. И это мне кажется хорошим знаком. Я уж не говорю о том, что в этом году в три раза увеличился поток желающих поступить и сама палитра и география поступающих стали более обширными. 
 
Отрадно, что много людей из регионов. И это само по себе очень ценно, ведь еще раз говорит о том, что за один год работы академии о нас узнали во всех регионах России, странах ближнего и дальнего зарубежья! О нас заговорили. За один год! В академию стремятся попасть, невзирая ни на какие сложности, ведь, согласитесь, к примеру, даже переезд из родного города на год, уход на год из театра (а в основном приходят те, кто задействован в постановках) — это выход из зоны комфорта, и не каждый на это способен решиться. И то, что ребят из регионов становится больше, — успех нашей академии, наших преподавателей. Значит, мы делаем все правильно.

— Я видела, что впервые к вам приехали люди из Крыма, для них будут какие-то преференции или они идут на общих основаниях? 

— Нашу академию поддержал Фонд Тимченко, который согласился выделить средства на обучение абитуриентов из регионов. Собственно, это и есть преференции. И это большая удача для ребят и для академии, что появилась возможность оказать содействие и поддержать тех, кто хочет, стремится учиться у нас, но по финансовым причинам имеет ограничения. Я бы хотел просить Фонд Тимченко рассмотреть возможность профинансировать 24 места на все три факультета: актерский, режиссерский и продюсерский.

Если говорить о поддержке нашей академии, то не могу также не отметить помощь, оказанную академии предпринимателями Глебом Фетисовым и Андреем Галушко. Благодаря этой помощи нам за один год удалось снять 12 курсовых и пять дипломных короткометражных фильмов, один полнометражный и поставить два спектакля. 

От имени всей академии и слушателей хочу поблагодарить всех, кто нас услышал, с пониманием отнесся к нашим проблемам и оказал помощь, как мне кажется, в очень хорошем деле. Хочу верить, что это наше сотрудничество продолжится, а качество делаемой работы сподвигнет и других спонсоров, заинтересованных в повышении квалификации актерских и режиссерских сил в стране, помогать этому очень важному, на мой взгляд, делу.

— Вы сами, проводя сегодня прослушивание актеров, увидели какой-нибудь талант или это сложно с первого взгляда?

— Как я уже сказал, в прошлом году у нас довольно много было "терра инкогнито". Кто-то в итоге раскрывался, а кто-то нет. В этом же году дарования более яркие и очевидные.

— Ранее вы рассказывали, что хотите пригласить в академию Эмира Кустурицу, других знаменитых режиссеров, которые могли бы давать мастер-классы. Вы отказались от этой идеи?

— Нет, не отказались абсолютно. Я надеюсь, что в этом году, так же, как и в прошлом, мастер-классы для наших ребят смогут провести и Кустурица, и Михаил Шемякин, и Юрий Купер, и Борис Эйфман, и Александр Адабашьян, и Алла Демидова, и многие-многие другие выдающиеся личности. Мне думается, что благодаря мастер-классам таких больших профессионалов, мастеров своего дела, настоящих творцов у наших ребят будет расширяться и человеческий, и художественный кругозор.

Как и в прошлом году, мы продолжим приглашать в нашу академию с лекциями и мастер-классами профессионалов из самых разных областей. Так, надеюсь, что нашу академию посетят и философы, и религиоведы, и музыканты, и даже физики — все те, кто так или иначе может быть полезен нашим слушателям в насыщении и расширении понимания границ мира и себя.

Я считаю, что при пытливом, вдумчивом и внимательном отношении к предмету практически любая встреча может принести пользу профессии. По большому счету актерская и режиссерская профессии вбирают в себя все.

— А по поводу опять же вашей идеи создать в России деревню для кинематографистов по аналогии с Дрвенградом, основанным Кустурицей в Сербии?

- Подобная идея уже есть в оформленном на бумаге воплощении. Это большой проект – культурно-просветительского туристического кластера "Цитадель", который мы планируем создать в Павловском районе Нижегородской области. Собственно, именно данную идею инвестиционного проекта мы совместно с губернатором Нижегородской области Валерием Шанцевым и представили на Петербургском международном экономическом форуме 2016. Что немаловажно, проект уже получил поддержу и со стороны руководства области, и со стороны Ростуризма. Это, безусловно, долгосрочная история. И нужно делать еще одну ремарку на сегодняшние все-таки кризисные условия и на действующие санкции. Но если ситуация потихоньку начнет сдвигаться с места, и если Бог даст, то можно было бы надеется, что определенная рабочая часть кластера уже могла бы быть создана к 2018 году. 

— В сентябре Россия должна будет выдвигать свою картину на "Оскар" в номинации "Лучший фильм на иностранном языке". Вы смотрите много кинокартин, как думаете, какую ленту мог бы выбрать российский "оскаровский" комитет?

— Понимаете, тут так получается: ногу вытащишь, хвост завязнет. Вот, казалось бы, фильмы "Сталинград" или "Батальонъ" могли бы, наверное, подойти по качеству. Или та же картина "Про любовь". Но в сегодняшних условиях, когда даже российских паралимпийцев не пускают на Олимпийские игры, какую бы картину сейчас не отправили, это будет во многом история с предрешенным финалом. Либо же это должна быть картина, которая уж так опускает нашу страну, что этим и заинтересует.

Прогнозировать всегда нелегко, но все-таки раньше можно было из лоскутков политических ситуаций выложить некий орнамент, чтобы хоть что-то предполагать. Сегодня же я представить себе не могу, какая из наших картин, которые вышли на экран, могла бы претендовать на "Оскар". И это вопрос совершенно не связанный с уровнем и качеством наших картин. Абсолютно нет!

Допустим, огромным успехом пользовался "Экипаж". С точки зрения спецэффектов наш фильм ничем не уступает американским работам. По сути, каждая вторая их картина именно такая. Является ли эта картина с точки зрения эффектов оригинальной для американских киноакадемиков? Нет. А с точки зрения человеческих отношений, учитывая всю геополитическую конъюнктуру, думаю, наша картина не очень-то будет интересовать наших западных коллег ровно потому, что эта картина про нас, и в том числе про нашу отвагу, честь и достоинство.

— Кстати, про нас. На прошлой неделе министр культуры РФ Владимир Мединский, рассказывая про "Ночь кино", заметил, что "наше кино отличается от всякой дряни типа "Отряда самоубийц", которая проникает на наши экраны из Голливуда". Вы сами как относитесь к тем фильмам, которые проникают к нам из Голливуда? Дрянь они или нет?

— У меня нет никакой предвзятости по отношению к Голливуду, просто есть фильмы хорошие, а есть фильмы плохие. Например, фильмы-комиксы мне смотреть не интересно, а, допустим, "Крестного отца" я считаю великой картиной. Даже "Аватар" не произвел на меня такого сумасшедшего впечатления, которое он произвел на огромное количество зрителей. Для того чтобы играть Аватара, абсолютно не надо быть артистом. Кто узнает этого человека с хвостом без грима? Для меня есть одно понятие — волнует или не волнует.

— Но вот вы как считаете, на данном этапе мы можем чем-то ответить Голливуду или мы по-прежнему беспомощны?

— Послушайте, а почему мы должны все время кому-то отвечать? Почему индусы или китайцы никому не отвечают? Делают свое кино и собирают огромные деньги в своих странах. Причем количество производимой продукции зашкаливает. А мы как заведенные должны все время кому-то отвечать. Нам что, поговорить друг с другом не о чем что ли?

Я не устаю удивляться, почему мы должны что-то делать как другие? При том что совершенно очевидно, что так же, как у других, у нас не получается. Как в том анекдоте, когда человек, наворовав запчастей на телевизионном заводе и собрав все, что принес домой, с изумлением увидел автомат Калашникова.

Наш единственный путь — делать фильмы для наших зрителей, думая о зрителе, пытаться достучаться до людей. Ведь именно их должно волновать то, что они видят на экране. Да, конечно, нужно развивать технологии, да, конечно, нужно пользоваться всем тем, чем пользуются сегодня в мире в съемочном процессе, но как это ни странно и примитивно, все равно качество той или иной картины определяется тем, хочет ли человек, посмотревший ее, посмотреть ее еще раз, приведя в кинозал своих товарищей.

— Просто, наверное, хочется и зарабатывать кинематографистам...

— Конечно. И слава Богу, что зарабатывают не только односложные комедии, которые стоят три копейки и зарабатывают пять рублей, а еще и те картины, которые стоят денег и приносят еще большие деньги. И такие примеры есть. И с каждым годом их становится больше.

Но по большому счету, если говорить положа руку на сердце, что такое "Легенда 17" или "Экипаж"? Это добротные, хорошие советские картины. Созданные по канонам отечественной школы. В этих фильмах узнается кино, которое делалось и 30, и 40 лет назад. В них есть те близкие и понятные нам с вами человеческие отношения, в них есть отражение нас самих, в них существует некая генетическая связь с теми зрителями, которые сидят в зрительном зале. И именно поэтому это волнует, поэтому эти картины интересны. Согласитесь, что "Экипаж", который был снят Миттой и собрал тогда сумасшедшие деньги, и наш "Экипаж" режиссера Лебедева, если опустить разговор про технологии, то содержательное чувственное русло-то одно и то же.

— Вы говорите: "Хорошее, добротное советское кино". То есть я могу написать, что Никита Михалков предлагает возвращаться к кинематографу СССР? Ну по сути-то так?

— Никита Михалков призывает отвечать интересам добротного отечественного зрителя. И, как показывает опыт, в большинстве своем этот зритель любит и ценит то кино, которое заставляет его волноваться, сопереживать, сострадать героям, видеть свет в конце тоннеля и испытывать желание не пожалеть денег и посмотреть эту картину еще раз. И то, что сегодня "Экипаж" или "Легенду 17" люди смотрели по несколько раз, — это тоже доказательство востребованности зрителем.

— Да, но при этом ремейки советских фильмов в последние годы проваливались в прокате. "Экипаж" — это, скорее, исключение.

— В тех ремейках советских фильмов, о которых вы говорите, бралась лишь канва сюжета и не учитывалась привязка к настоящему времени. От настоящего времени брали лишь внешние атрибуты: машины, интерьеры и так далее. Если за этим не стоит горячего сердца, любви к тем людям, о которых ты говоришь, а есть просто желание взять то, что уже принесло деньги, и самому заработать, то это бесперспективно. Нашего зрителя не так просто обмануть. Все-таки Лебедев снимал картину, не пытаясь повторить "Экипаж" Митты. Была взята основа и человеческие отношения, но она все равно привязана к сегодняшнему времени. И ментально эта картина все равно остается в русле русского кинематографа.

Я убежден, что если бы я снял такую картину, как, например, "Трансформеры", меня бы сровняли с землей. Ну просто сровняли бы, потому что сказали бы: "И он туда же, опустился!". Американцам можно просто потому, что они американцы, — посмотрели их фильм, съели попкорн и забыли. И в этом страшная "вилка": ты делаешь русскую картину и наталкиваешься на то, что какой-то зритель ее просто уже не воспринимает, не чувствует. А сделаешь как американец, тебя заклюют, потому что ты вроде как свой, а делаешь картины как черт знает кто. Так, к сожалению, устроен наш зритель.

И я, например, имея довольно большое количество приглашений снимать в Голливуде, очень осторожно от них отказывался. В любом случае моя картина, которую я бы снимал в Голливуде, не станет американской, она будет либо туристическим взглядом с моей стороны, либо я буду снимать про них как они, но они про себя сделают лучше, чем я. Я уверен, мы можем быть полезнее мировому кинематографу именно тем, что можем рассказать о себе и своей стране больше и глубже, чем кто-либо другой. Вспомните, с какой иронией мы смотрим иностранные картины про нашу жизнь.

— Тогда задам вопрос по поводу вашего будущего фильма про Грибоедова, который был задуман еще 30 лет назад. Изначально вы планировали снимать в том числе и в Турции, после охлаждения отношений между странами искали новую натуру. Сейчас ситуация относительно стабилизировалась, нет мыслей все-таки снимать в Турции?

— Большая часть истории о Грибоедове протекает на Ближнем Востоке. К сожалению, мы видим, что сейчас там происходит. Мы готовы снимать, но не готовы подвергнуть опасности очень большое количество наших соотечественников — членов группы. Будем надеяться, что ситуация изменится к лучшему и мы сможем продолжить работу. Во всяком случае, проект спакетирован, и даже есть договоренность с Азербайджаном, что он войдет в копродукцию.

– Перед началом Года кино вы говорили, что он не должен превратиться просто в обмен официальными фразами и бесконечные заседания, вам хотелось бы реальных вещей. Конечно, сейчас итоги подводить рано, но какие у вас ощущения: получился Год кино?

– Я не думаю, что он получится ровно таким, каким его хотелось бы видеть. Но, по крайней мере, он не ограничился торжественными выступлениями и круглыми столами. Уже одна только акция – обеспечение малых городов кинотеатрами – это уже большое дело. Или то, что стариков артистов прикрепили к бесплатному комплексному медицинскому обслуживанию.

– Возвращаясь к Киноакадемии. Есть понимание, что в конце учебного года будут делать выпускники?

– Наметки есть, безусловно. Мы будем опять работать с русской прозой, в частности с произведениями Чехова и Бунина. Мы планируем сделать открытую репетицию творческой лаборатории и представить "Метаморфозы". И здесь, думаю, какие-то рассказы будут повторены другими актерами, какие-то будут абсолютно новыми.

Также мы думаем над пластическим воплощением романа "Воскресение", постановкой произведений Шекспира. Хотелось бы также поработать над спектаклем "Неоконченная пьеса для механического пианино" – над той постановкой, которую я делал с Мастроянни в Италии. Возможно, нам удастся начать работу над мюзиклом "Раба любви" на музыку Эдуарда Артемьева, либретто Юрия Ряшенцева. Мы не планируем сокращать количество съемочных и сценических работ по сравнению с прошлым годом, если, конечно, у нас будет такая возможность.

– Вы же давно хотели в театре поставить "Рабу любви". Это вы сами будете делать с выпускниками?

– Действительно, я давно хотел сделать этот спектакль, если он получится, мы перенесем его на подмостки какого-нибудь театра. Безусловно, чтобы ставить мюзикл, нужно работать с большим кастингом, но мы уже изначально набираем людей, прослушивая их вокальные данные. Это правда, что я давно думаю о "Рабе любви", но еще я хотел бы поставить три произведения Чехова с одними и теми же актерами – "Механическое пианино", "Иванов" и "Чайка". Это планы. У меня никогда не бывает одной идеи. Это как пельмени: ты забрасываешь все, который первый всплыл, тот ты и ешь.

Беседовала Наталья Баринова