У современных школьников, как и прежде, есть интерес к астрономии, но важно суметь его пробудить, считает директор Большого новосибирского планетария Сергей Масликов. В беседе с корреспондентом ТАСС он назвал главной задачей астрономии изменение мировоззрения человека, рассказал о том, зачем смотреть в звездное небо и что заставляет семилетнего ребенка изучать черные дыры.
— После полета Юрия Гагарина практически каждый школьник мечтал стать космонавтом. Современных детей не так манит космос?
— Современных школьников тоже интересует эта тема. Просто они ничего про астрономию и космонавтику не знают, никто им не рассказал это интересно. Если интересно рассказать, тема увлечет любого школьника. К сожалению, популяризаторов астрономии не так много.
— Есть мнение, что дети сейчас меньше интересуются космосом, потому что большинство живет в городах, вокруг которых столько света, что они просто не видят настоящего звездного неба…
— Мне кажется, интерес не зависит от этого. Тот, кто живет в деревне, тоже может не поднимать голову к черному небу, наполненному звездами. Это для него обычное явление: он привык к нему, как к одолевающим со всех сторон комарам. Важнее все-таки мировоззренческие мотивы. Чтобы человек захотел узнать свое место в мире. Неважно, в городе он находится или в деревне, просто хочет знать: а что же находится за пределами того мира, где я живу? Для этого дети начинают изучать географию, а астрономия расширяет эти границы в тысячи, в миллионы раз.
— Вы видите этот энтузиазм у тех детей, которые приходят в планетарий?
Тот, кто живет в деревне, тоже может не поднимать голову к черному небу, наполненному звездами. Это для него обычное явление: он привык к нему, как к одолевающим со всех сторон комарам
— У нас две категории школьников. Те, кто приходят по явному интересу и записываются в объединения и студии. Порядка 700 ребят занимаются там на постоянной основе. Их туда палкой никто не гонит, они занимаются с явным интересом.
Есть другая категория — они приходят на разовые экскурсии по инициативе классных руководителей или родителей. Конечно, среди них не все заинтересованы, но мы стараемся построить работу так, чтобы среди 30 человек, которые приехали, тоже появились ребята, которых бы зацепила чем-то астрономия, и они дальше пытались развить этот интерес сами.
— А чем можно "зацепить" незаинтересованных?
— У нас много приемов. Просмотр полнокупольного фильма сам по себе интересен: действие разворачивается вокруг, используются спецэффекты, участвуют интересные герои. К тому же у нас есть целая лаборатория, наполненная интерактивными научными приборами, где дети собственными руками проводят опыты: сталкивают шары, качают маятники, узнают свой вес на Марсе и на Юпитере, смотрят, как работают телескопы.
Днем работает солнечный телескоп, в который ребята могут посмотреть и убедиться, что на Солнце тоже бывают пятна, узнают, что такое протуберанцы. И это не просто в книжке написано, а можно увидеть своими глазами. Школьников привлекают наши экспонаты: черная дыра, плазменный шар, марсоходы, луноходы.
Я уверен, что хотя бы у нескольких человек из класса в голове откладывается, что здесь интересно и стоит сюда вернуться.
— Много ли среди юных посетителей таких, кто не понимает, что вокруг чего вращается в Солнечной системе?
— Среди школьников, которые случайно попали в планетарий с классом, конечно, много таких. А вот среди тех, кто пришел целенаправленно, таких практически нет: они заранее поинтересовались, книжки читали, статьи.
Под одну гребенку нельзя всех стричь, потому что к нам приходят и вундеркинды, которые в семь лет уже все знают про черные дыры. Не родители их, а они родителей ведут за собой. Участвуют в конкурсах и викторинах...
Под одну гребенку нельзя всех стричь, потому что к нам приходят и вундеркинды, которые в семь лет уже все знают про черные дыры. Не родители их, а они родителей ведут за собой. Участвуют в конкурсах и викторинах — мы их много проводим для таких детей. Растут дальше эти звездочки.
Очень приятно, когда в работе я вижу таких ребят, которые сильно интересуются астрономией, они близки мне по духу.
— Предположите, откуда у них этот интерес? Что заставляет семилетнего ребенка читать о черных дырах?
— Информации сейчас очень много. Могут папа с мамой заинтересовать, показав созвездия на небе. Или он в книге что-то случайно увидит.
Я знаю, что у многих интерес возникает случайно: увидел фрагмент из фильма, который зацепил, а дальше вдумчивый ребенок пытается сам разобраться. Так появляются самые крепкие знания.
— Голливудские фильмы про космос влияют на интерес к астрономии?
— Время от времени появляются фильмы, которые кто-то критикует, кто-то находит в них неточности и несоответствия. Из последних вспоминаются "Интерстеллар" и "Марсианин".
Я думаю, они играют свою роль — толкают интерес к познанию мира. С этой точки зрения они полезны. И неважно, что там есть мелкие неточности и шероховатости, которые замечают специалисты и продвинутые зрители.
Сейчас мы показываем новый полнокупольный мультфильм "Полярис" французского производства. Там тоже есть ряд неточностей. Например, медведь с пингвином рыбачат и вылавливают осьминога на Северном полюсе, где не водятся осьминоги. Но это не главное в фильме.
— Свои полнокупольные фильмы вы производите?
— Да, хотя и медленно получается, обмениваемся опытом с коллегами из других планетариев мира, чтобы делать их еще качественнее.
У многих интерес возникает случайно: увидел фрагмент из фильма, который зацепил, а дальше вдумчивый ребенок пытается сам разобраться. Так появляются самые крепкие знания
Дело в том, что российских полнокупольных шоу-программ очень мало. Мы пользуемся в основном зарубежными программами: французской, американской, немецкими. Но они не всегда корректно показывают роль российской науки в мире. Иногда просто умалчивают, иногда искажают. Поэтому не все их программы можно показывать в наших планетариях. Нужно создавать свои.
Это сложно, нужны хорошие специалисты и популяризаторы науки, но нам необходимы полнокупольные фильмы, в которых бы мы рассказывали о своих достижениях, ученых, открытиях. О своей космонавтике.
— Министр образования Ольга Васильева выступила за возвращение в школьную программу часа астрономии. Что дает детям этот предмет? Насколько его не хватает в школах?
— Астрономия в школах сейчас присутствует в виде разрозненных сведений в разных учебниках: география, природоведение, физика. Единой картины мира она не создает.
Важно давать не отдельные знания, а целостную картину. Должно быть понимание, как устроен мир, что в нем происходит, какие расстояния в этом мире.
Очень важно, чтобы человек понимал, что Земля на самом деле только песчинка в огромном, бездонном космосе. Когда приходит это понимание, становится ясно, что все наши дрязги, склоки, войны… не нужны они все. Мы живем на этой песчинке и должны держаться друг за друга и вместе двигаться вперед, развиваться. За пределами этой песчинки — неизвестность, к встрече с которой надо готовиться. Астрономия очень сильно влияет на мировоззрение. Это, наверное, главный фактор.
— С какого возраста нужно изучать науку о звездах?
— Я сам изучал астрономию в 10-м классе, когда это был обязательный предмет. Для меня это было неактуально, потому что мой интерес к астрономии к этому времени уже сформировался. Среди одноклассников было несколько человек, кто еще пытался что-то понять, а остальные отбывали как обязательный урок.
Поэтому, если астрономию возвращать, нужно вводить ее пораньше, когда еще есть возможность сформировать у человека этот интерес. Думаю, где-то в 7–8-м классе.
— Многие вспоминают астрономию из школьной программы как набор задач и формул. Как сделать уроки занимательными, а не превращать в "обязаловку"?
— Какие-то самые занудные главы из учебника астрономии, конечно, нужно убирать. Там, например, есть система небесных координат. На самом деле они очень сложные даже для студентов. Пытаться их преподать школьникам — это неправильно. Астрономия должна быть скорее качественной, потому что она формирует мировоззрение, а не любовь к точным наукам.
Сейчас намечается хорошая тенденция. В Новосибирске недавно открылась школа, у которой есть обсерватория с телескопом. В Иркутске готов проект школы, в которую будет встроен небольшой планетарий. Эта тенденция еще робкая, но я надеюсь, что она продолжится, и новые школы будут проектироваться уже с обсерваториями и планетариями. Тогда ребятам будет действительно интересно заниматься этим.
— Но в каждой школе обсерваторию не построишь. Городские планетарии готовы принять выездные уроки астрономии?
— У нас, если сравнивать с другими странами, очень мало планетариев. В целом по стране их около 30, включая старые оптико-механические. К примеру, в Японии или США счет идет на сотни.
Важно, чтобы человек понимал, что Земля только песчинка в бездонном космосе. Мы должны держаться друг за друга и вместе двигаться вперед, развиваться. За пределами этой песчинки — неизвестность, к встрече с которой надо готовиться
Сейчас не в каждом крупном городе Сибири есть планетарий. В Красноярске нет планетария. В Омске совсем маленький и поддерживается только силами энтузиаста. Барнаул испытывает большие проблемы: там планетарий находится в помещении храма и они должны его освободить в ближайшее время. В Новокузнецке небольшое старое здание, в Кемерове планетарий в вузе, и о нем мало кто знает.
Хорошо, что был построен наш центр; в Москве, Ярославле, Нижнем Новгороде кардинально модернизировали планетарии. В Иркутске планетарий построил частный инвестор. Ситуация меняется, но очень уж медленно. Я считаю, что в каждом городе должен быть хотя бы один хороший планетарий, чтобы проводить выездные уроки. Это дополнение к тому астрономическому образованию, о котором мы говорим. Для многих посещение планетария может стать стартовой точкой к увлечению астрономией.
— Ваш планетарий с наплывом новых школьников справится?
— Практически каждый день у нас по 500 посетителей, можем принять и немного больше. Есть мечта расширить нашу деятельность. Рядом с территорией планетария зарезервирован земельный участок под проект парка науки и техники, который будет гораздо больше по площади и сможет охватывать не только астрономию, но и другие естественные науки. Они тоже находятся не в лучшем состоянии, а нам нужны будущие инженеры, ученые. Стоимость этого проекта высока — несколько миллиардов рублей. Пока он остается мечтой.
Беседовала Дарья Решетникова