Сергей Шахрай: в 1991 году в Беловежской Пуще был остановлен распад СССР

7 декабря 1991 года российская делегация во главе с Борисом Ельциным вылетела в Минск. Официально — на переговоры по поставкам в Белоруссию нефти и газа. Однако уже через сутки в Беловежской Пуще были подписаны документы, зафиксировавшие распад Советского Союза и создание Содружества Независимых Государств (СНГ).

Сергей Шахрай, который во время переговоров в Вискулях был советником президента России, в интервью корреспонденту ТАСС Виктору Дятликовичу рассказал, что происходило в те сутки в Беловежской Пуще, а также высказал мнение о том, когда СССР в своей судьбе прошел точку невозврата и кто на самом деле развалил Союз.

— Сергей Михайлович, хотелось бы вместе с вами вспомнить последний день существования СССР...

— Знаете, какой миф я считаю самым удивительным? Тот, что СССР развалился именно 8 декабря 1991 года.

— А разве нет?

— На момент подписания Беловежских соглашений в составе СССР оставались только две республики из пятнадцати — Россия и Казахстан.

Все остальные провозгласили независимость и ушли из Союза до того.

Посмотрите на календарь праздников государств СНГ в текущем году: Грузия отпраздновала 25 лет своей независимости 9 апреля 2016 года, Украина — 24 августа, Узбекистан — 1 сентября, Таджикистан — 9 сентября, Туркменистан — 27 октября… Прибалтика отметила четверть века "свободы от СССР" вообще в прошлом году.

То есть все эти государства возникли до 8 декабря 1991 года. Тогда что в этот день развалили-то? 

— Что же тогда, по-вашему мнению, произошло в Вискулях?

— Была констатирована смерть СССР, и выписано соответствующее свидетельство об этом. Это как врач, который ехал по вызову, а пока он ехал, больной умер. В такой ситуации обвинять врача в смерти — просто нонсенс. Но справка о смерти нужна, без нее нельзя похоронить, нельзя вступить в наследство.

Поэтому те государства, которые в 1922 году учредили СССР (а это момент принципиальный и политически, и юридически), зафиксировали тот факт, что Союза больше не существует. Но эта констатация содержится только в первой строке преамбулы большого документа, который, кстати, называется не "Соглашение о распаде", а "Соглашение о создании СНГ".

Так что в Вискулях юридически и фактически был остановлен распад СССР и создана база, ядро для новой интеграции. А 21 декабря в Алма-Ате к этому ядру присоединились другие бывшие союзные республики.

— Сторонники теории "беловежского сговора" уверены, что российская делегация приехала в Белоруссию уже с готовым проектом договора о создании СНГ. И был он то ли у вас, то ли у Госсекретаря России Геннадия Бурбулиса. Это действительно так?

— У меня не было, я об этом всегда говорил. У Бурбулиса проект если и был, то он ни с кем этим не поделился. Мы приехали в Минск 7 декабря. В делегации были энергетики, экономисты, финансисты, потому что решать собирались вопросы по поставкам в Белоруссию нефти и газа и другие вопросы. А уже из Минска Ельцин и Шушкевич позвонили Кравчуку. Шушкевич пригласил его вроде как на охоту, но в тот момент из разговоров стало понятно, что началось обсуждение каких-то вопросов, помимо нефти и газа.

А окончательно идея оформилась, когда приехал Кравчук и три президента, без присутствия помощников, провели переговоры. Потом вызвали нас и объявили, что договорились вот так: СНГ вместо СССР, экономическое пространство — единое, а ядерное оружие — у России. "Идите, — сказали, — оформляйте в виде договора". И мы к утру 8 декабря написали проект. 

— Как удалось за одну ночь без предварительной проработки составить такой документ?

— А нам не надо было изобретать велосипед и каждую формулировку заново, потому что уже два с половиной года в Ново-Огарево эти вопросы обсуждались.

Кроме того, было три делегации экспертов — от каждой из стран. Каждая "оформляла" указания своих президентов в некий вариант текста. Работали в отдельных домиках под охраной, вернее, под надзором 9-го управления КГБ. Все происходящее фиксировалось и документировалось (это к вопросу о "тайном заговоре" и старой байке про то, что три мужика в Беловежской Пуще смогли росчерком пера развалить ядерную державу с многомиллионной армией).

Российский вариант написали мы с Егором Гайдаром. У меня была преамбула и пятая статья, у него — основной текст. Утром свой вариант принесли украинская, белорусская делегации, и мы их стали согласовывать и соединять — буквально построчно. А поскольку в резиденции на месте переговоров даже ксероксов не было, то печатали документы на обычной печатной машинке — то ли Optima, то ли Prima, а множили через факс.

Современной молодежи, наверное, и не объяснишь, что это такое, когда ты в аппарат запихиваешь страницы на обычной бумаге, а он делает копию на специальной бумаге для факса, которая свертывается в бесконечный рулон. И вот эти рулоны мы передавали президентам в отдельную комнату, а они их возвращали с правками от руки. Часа два эта работа заняла.

В какой-то момент, когда определились с главными формулировками, позвонили Назарбаеву, хотели, чтобы он тоже подписал. Он направился в Вискули, но в Москве его перехватил Горбачев, якобы пообещав пост премьер-министра СССР. 

Но эта версия меня удивляет, потому что Нурсултан Абишевич прекрасно знал, что союзного правительства в тот момент не существовало ни де-факто, ни де-юре: после путча старое ушло в отставку, а новое так и не сформировали. Работал только Межреспубликанский экономический комитет СССР, который возглавлял Иван Силаев. Непонятно, что мог бы возглавить Назарбаев? Это опять же к вопросу о "развале" и "заговоре" — что это за страна, у которой нет правительства? 

— Почему же тогда Назарбаев не долетел до Вискулей?

— Нурсултан Абишевич — человек осторожный. Наверное, хотел немного подождать — посмотреть, чем все это закончится…

— Горбачев в тот момент мог как-то повлиять на события, кроме как задержать в Москве Назарбаева?

— А как? Когда Горбачев узнал о подписании Соглашения о Содружестве, он первым делом позвонил министру обороны СССР маршалу Шапошникову, потом обзвонил всех командующих военными округами, просил поддержки. Нельзя сказать, что он открыто настаивал на применении силы. Михаил Сергеевич, как всегда, говорил неконкретно, мол, мужики, давайте что-то делать, страна разваливается. Но военные ему в поддержке отказали. 

Все это было очень похоже на ситуацию накануне революции 1917 года в России. Тогда к Николаю II приехала делегация Государственной думы с предложением отречься от престола, и он примерно с этими же словами звонил из ставки Верховного главнокомандующего своим военным, но все ему сказали: "Отрекайтесь". Спустя 74 года Горбачев услышал по сути тот же ответ. Никто не собирался внутри страны применять силу. 

— А до 8 декабря у Горбачева была возможность "переписать историю"? Что и когда он мог сделать, чтобы СССР сохранился?

— Точкой невозврата в судьбе СССР стал августовский путч 1991 года. До этого момента было несколько "развилок", когда история могла сложиться по-другому. Но — не сложилась.

Думаю, еще в 1989–1990 годах Михаил Сергеевич допустил несколько ошибок, и прежде всего это касается действий, которые привели к развалу КПСС. А развал КПСС в той ситуации означал неизбежный развал СССР. 

Во-первых, проигрывая борьбу за власть внутри КПСС, Горбачев не реформировал партию, а уходил из нее, причем уводил с собой самых умных, прогрессивных, эффективных людей. Они перетекали из руководящих органов партии и аппарата в Президентский совет, в какие-то экспертные организации. А в партийных структурах оставались люди пожиже, позлее, менее компетентные и абсолютно не настроенные на какие-то перемены. Процесс партийной деградации становился явным.

Во-вторых, Горбачев в свое время не допустил создания фракции внутри КПСС. Существовала такая демократическая платформа в КПСС. Эти люди не собирались уходить из партии, они просто хотели влиять на выработку решений. Но фракционность была запрещена, и этих людей партия потеряла. А вместе с ними и шанс на обновление.

В-третьих, не надо забывать, что после путча Горбачев объявил о сложении с себя обязанностей генсека ЦК КПСС и призвал всех честных коммунистов выйти из партии. 29 августа 1991 года Верховный Совет СССР приостановил деятельность КПСС на всей территории страны. Ельцинские указы на ту же тему появились лишь два с лишним месяца спустя, 6 ноября 1991 года. И касались в основном вопросов распоряжения партийным имуществом. 

Но худшее из всего, что могло случиться с КПСС, — это создание Коммунистической партии РСФСР. И Ленин, и Сталин принципиально стояли на позиции: у РСФСР компартии быть не должно. Компартии, как приводные рычаги управления, могут быть во всех союзных республиках, кроме РСФСР. Потому что Россия — это становой хребет СССР, и создание отдельной российской компартии означало раскол КПСС, а следовательно, раскол власти и страны.

Поэтому, когда Иван Полозков и Геннадий Зюганов создали-таки компартию РСФСР, они тем самым вбили огромный гвоздь в крышку гроба СССР.

И, наконец, самая главная из ошибок Горбачева, которых можно было избежать, — он не решился пойти на выборы президента СССР всенародным голосованием. 

— Видимо, не верил в успех. А его бы избрали? 

— Безусловно. 1987–1989-й — самые яркие годы надежд и ожиданий. И я бы за него голосовал и призывал остальных. 

Но он пошел на выборы Съездом народных депутатов, стал договорным, слабым лидером. Договорилась элита, несколько группировок — его избрали. Точно так же в любой момент они могли договориться и снять его с должности. К этому, собственно, и шло.

В апреле 1991 года на Пленуме ЦК КПСС вопрос о снятии Горбачева был практически решен, на 3 сентября назначили внеочередной съезд КПСС, а 4 сентября должен был состояться внеочередной Съезд народных депутатов СССР. Предполагалось, что на Пленуме ЦК Горбачева снимут с поста генсека, а на Съезде народных депутатов — с поста президента СССР.

Понятно, что Михаил Сергеевич не стал ждать, когда "друзья-соратники" отправят его в отставку. Он резко активизировал переговоры с лидерами четырех союзных республик — РСФСР, Белоруссией, Украиной и Казахстаном. И в обмен на поддержку пообещал им не только обновленный Союз и новый Союзный договор, но и радикальные изменения системы союзного руководства, прежде всего в силовом и экономическом блоке. Все эти обсуждения записывались КГБ, и Крючков выкладывал расшифровки бесед на стол коллегам по партии.

17 августа Ельцин парафировал проект Союзного договора, а на 20 августа было назначено его официальное подписание союзными республиками. Но накануне начался путч. ГКЧП просто хотел сыграть на опережение — никакой святой борьбы за "спасение страны". Это была циничная борьба за власть. Что бы ни говорили члены ГКЧП о своих намерениях, но они не остановили распад СССР, а ускорили его и сделали необратимым.  

— Вы сказали, что ГКЧП был точкой невозврата. Но почему тогда Горбачев не сделал ничего, чтобы путч предотвратить? Есть свидетельства, в том числе в уголовном деле о ГКЧП, что спецслужбы и даже ЦРУ по дипломатическим каналам его предупреждали о планах Крючкова, но он ничего не предпринял. Почему? 

— Не надо было быть агентом ЦРУ, чтобы видеть, чувствовать, что происходит в твоем окружении. Но Горбачев к лету 1991 года уже не был тем сильным лидером, который мог что-то предотвратить. В какой-то момент они у него спросили: "Ты с нами?" — "Я не с вами". — "Тогда отойди, не мешай, мы с тобой потом разберемся". И они его отодвинули, но не уничтожили.

— А российское руководство почему оказалось не готовым к такому развитию событий?

— А разве кто-то бывает готов к путчам, революциям, контрреволюциям? Например, в 1993 году, в ночь с 3 на 4 октября (пик политического кризиса, вызванного противостоянием Бориса Ельцина и Верховного совета РФ. - Прим. ТАСС) я остался в Кремле практически один и, сидя на крыльце седьмого корпуса, встречал утро. Из города ушла часть спецподразделений МВД, Москва на некоторое время оставалась почти без власти и охраны. Просто повезло, что вооруженные колонны от Белого дома пошли не в Кремль, а в Останкино...

В 1991 году сценарий переворота просматривался уже с апреля 1991 года. Но до последнего момента никто не верил, что он реализуется. И уж конечно никто не предвидел конкретные детали —  всю эту историю с танками на улицах Москвы, с "Лебединым озером" и трясущимися руками Янаева…

— Возвращаясь к причинам распада СССР, давайте признаем, что и со стороны руководства РСФСР предпринимались шаги, которые никак не назовешь укрепляющими Союз. 12 июня 1990 года Съезд народных депутатов РСФСР принял, а Борис Ельцин подписал Декларацию о государственном суверенитете России...  

— Государственный суверенитет и государственная независимость с выходом из состава страны — разные вещи. И, кроме того, документы не надо выдергивать из контекста.

Декларация принималась не для того, чтобы развалить Союз, а чтобы остановить вывод из состава РСФСР автономий. На фоне углубляющегося экономического кризиса союзный центр терял политический авторитет, а российское руководство набирало очки. Чтобы ослабить РСФСР и Ельцина, ЦК КПСС разрабатывал разные "стратегические планы".

Например, еще в июле 1989 года на заседании политбюро ЦК КПСС обсуждалась возможность децентрализации управления в России с созданием шести-семи регионов, наделенных равными правами с союзными республиками. А в 1990 году союзный центр сделал ставку на то, чтобы поддержать автономии в их стремлении к повышению статуса в составе СССР, и разработал так называемый план автономизации.

— В чем он состоял? 

— Формально план выглядел привлекательно: на месте прежнего СССР из 15 союзных республик с правом свободного выхода создается новая федерация примерно из 35 субъектов, но уже без права выхода. Для его реализации ЦК КПСС обещал дать 20 автономным республикам статус союзных, а те в обмен обещали поддержать поправки в конституцию, запрещающие свободный выход субъектов из состава обновленного СССР.

Но для РСФСР, в состав которой входили 16 автономий, это означало потерю 51% территории, почти 20 миллионов населения и почти всех природных ресурсов. Территория республики превращалась в кусок сыра с огромными дырами.

После того, как 10 и 26 апреля 1990 года Верховный Совет СССР принял два закона, которые выравнивали статус автономных республик с союзными в социально-экономической сфере, начался "парад суверенитетов" автономий, последствия которого мы расхлебываем до сих пор.

Поэтому РСФСР и приняла 12 июня 1990 года Декларацию о суверенитете. Нам надо было подтвердить свою территориальную целостность и запретить лидерам автономий любые "игры с центром" через голову российского руководства. Кстати, хочу напомнить, что за Декларацию голосовала не узкая группа демократов, а народные депутаты, среди которых было 86% коммунистов. Просто все понимали опасность происходящего.

А на второй день после путча, 20 августа 1991 года, все лидеры автономий уже сидели в приемной Янаева — жаждали немедля получить обещанный статус союзных республик.

Кстати, когда мы разрабатывали Конституцию 1993 года, все эти автономии, которые у Янаева в приемной сидели, требовали записать в Конституцию право свободного выхода из федерации. "Должно быть право свободного выхода, - говорили они. - Мы им не воспользуемся никогда, вы не думайте, мы за единую Россию, но оно должно быть записано". Но мы на это не пошли".

— Насколько я помню, главы автономий в августе 1991 года приехали в Москву на подписание Союзного договора. Но именно желание не допустить это событие стало одной из причин путча. Неужели этот документ действительно "хоронил" СССР?

— Надо сказать, что сама идея нового Союзного договора, конечно, сыграла свою роль с судьбе СССР. Напомню, что первый Союзный договор подписали в 1922 году. Этот документ существовал до 1936 года, когда его положения стали частью Конституции СССР. И больше о нем никто не вспоминал, кроме историков.

Снова о нем заговорили в ноябре 1988 года с подачи Эстонии (16 ноября 1988 года Верховный Совет Эстонской ССР принял резолюцию "О союзном договоре", предложив Президиуму ВС СССР разработать подобный документ. — Прим. ТАСС). Логика была примерно такой, что Эстонию, Латвию и Литву в 1941 году загнали в СССР на основании пакта Молотова — Риббентропа, и политики этих государств считали свое нахождение в составе СССР нелегитимным. Но в 1988 году они еще не предлагали выйти из СССР, а ставили вопрос так: давайте подпишем союзный договор, после которого наше пребывание в составе СССР будет добровольным, по-настоящему законным и добровольным.

Потом тему нового Союзного договора, но уже как основы для обновленного СССР, подняли на I Съезде народных депутатов СССР. Она, как говорится, пошла в массы.

Возможно, это была очень важная историческая развилка, потому что на тот момент у Горбачева уже был готов проект новой Конституции СССР. Авторский коллектив возглавлял академик Кудрявцев, он докладывал этот проект на пленуме ЦК КПСС, и это был сильный документ. Если бы Горбачев выбрал этот путь, то, возможно, СССР удалось бы сохранить. Но в итоге история свернула в другую сторону — проект Конституции СССР выбросили в мусорное ведро и начался Новоогаревский процесс.

— Почему вариант с Союзным договором был хуже новой конституции?

— Новый Союзный договор фактически означал создание нового государства с нуля и на новых принципах. При этом все участники пытались обставить свое согласие кучей условий, и процесс постоянно вяз в бесконечных переговорах и согласованиях.

А принятие конституции не предполагает торгов. При этом конституция может обновляться и совершенствоваться в соответствии с тем, как растет и развивается страна. Но это не означает, что происходит "прерывание" исторического процесса. Фундамент остается, а само здание обновляется.

Почему была выбрана форма Союзного договора? Сейчас никто, наверное, не скажет. Но этот выбор оказался не просто рискованным, он привел СССР к гибели.

Оглядываясь назад, я вижу, как много возможностей для обновления и сохранения СССР было в начале перестройки. Открывался целый веер различных вариантов. Но на каждой "развилке" партийное руководство упорно сворачивало "не туда". А в результате осталась одна дорога, которая привела нас в Вискули.