Сергей Рябков: процесс восстановления отношений с США будет долгим и трудным

Заместитель министра иностранных дел России Сергей Рябков в интервью ТАСС проанализировал нынешнее положение российско-американских отношений, дал оценку их перспективам, а также остановился на вопросах взаимодействия Москвы с Вашингтоном и Анкарой по урегулированию в Сирии.

— Согласно источникам газеты Washington Post, ЦРУ заявило о вмешательстве России в президентские выборы в США для того, чтобы помочь республиканцу Дональду Трампу одержать победу. Более того, накануне американский телеканал NBC News со ссылкой на некие источники в разведке сообщил, что президент России Владимир Путин был "лично вовлечен" в хакерские атаки. Как вы могли бы прокомментировать эти бездоказательные обвинения?

— Естественно, подтверждаем то, что говорилось и раньше, — это полная ерунда, очевидная выдумка. Она не заслуживала бы комментария, если бы не использовалась настолько активно во внутриамериканском контексте, в преломлении к тем процессам, которые мы наблюдаем сейчас в США, а именно бесконечным непрекращающимся усилиям (президента США Барака) Обамы по демонизации России и ее лидера, приписыванию нам всех возможных замыслов, вплоть до подрыва основ американской демократии и так далее. Понятно, что люди, которые этим занимаются, преследуют внутриполитические цели в США, но параллельно наносится очень серьезный урон отношению с нами.

В такой обстановке не просто не может быть речи ни о каком доверии, но процесс восстановления отношений, если и когда до него дойдет, на этом фоне будет очень долгим и трудным. Хотя, конечно, мы рассчитываем, что после смены администрации вектор американской политики изменится и не будет больше настолько откровенных попыток разыграть антироссийскую карту. Это стало новым явлением на этапе предвыборной кампании, но и в поствыборный период это не прекратилось.

Сожалеем, что в эту грязную и недостойную игру оказались вовлечены в том числе те структуры администрации, которые, казалось бы, по кругу своей ответственности и по характеру своей деятельности должны были бы стоять в стороне от подобного политизированного выброса энергии.

— Вы имеете в виду американские спецслужбы?

— Да, конечно.

— А как вы могли бы прокомментировать угрозы с американской стороны об ответе на якобы осуществлявшиеся Москвой попытки повлиять на ход предвыборной кампании в Соединенных Штатах. Что подразумевается под такими утверждениями?

— Может быть все что угодно. Мы можем ожидать абсолютно любых неочевидных, недружественных и прямо враждебных действий со стороны уходящей администрации. Не удивлюсь, если по указке администрации Обамы будут форсированно приняты известные законопроекты и поправки к законопроектам, которые сейчас обсуждаются в Конгрессе.

Что касается каких-то действий в кибернетической сфере, ясно, что нынешняя обстановка требует от нас повешенной бдительности, и мы уделяем достаточно внимания этому направлению. Уже давно не новость, что мы предлагали американцам провести межведомственные консультации по борьбе с противоправными деяниями в информационно-коммуникационной сфере, и на каком-то этапе мы получили позитивный отклик из Вашингтона. Но это было уже достаточно поздно с точки зрения внутриамериканского календаря. Мы так понимаем, что до смены администрации в любом случае никакого контакта на эту тему не будет.

Все эти сигналы и звонки, о которых вы говорите, очень тревожны. Они заставляют нас быть бдительными и серьезно заниматься этими вопросами с точки зрения обеспечения нашей безопасности: безопасности государства, безопасности инфраструктур, безопасности коммуникационных сетей и так далее.

— Выступая на пресс-конференции по итогам встречи в Париже так называемой "Группы друзей Сирии", госсекретарь США Джон Керри заявил, что Москва и Вашингтон близки к достижению договоренностей по Алеппо, которые вырабатываются экспертами в Женеве. Видите ли вы в ближайшей перспективе возможность достижения консенсуса с США по сирийскому урегулированию? Продолжаются ли еще эти консультации?

— Они приостановлены.

— Потому что, как выразился накануне глава МИД РФ Сергей Лавров, они оборачиваются "пустыми посиделками"?

— Я думаю, этим все сказано. Мы видим повторяющийся раз за разом алгоритм поведения наших американских коллег: как только о чем-то договариваются эксперты, делегации в Женеве или в любом другом месте выходят на взаимопонимание и что-то начинают фиксировать на бумаге, сразу же включаются некие закулисные игроки, находящиеся в Вашингтоне и, видимо, представляющие разные звенья администрации, начинают все это дело корректировать, если сказать мягко, а если сказать прямо — отыгрывать назад, уходить на исходные позиции, возвращать всю ситуацию на уровень первый, если употребить терминологию компьютерных игр, back to level 1.

Все это объясняется очень просто, и об этом наш министр неоднократно говорил: вся задача тех, кто таким образом дезавуирует договоренности, достигаемые экспертами, заключается в том, чтобы создать более комфортные условия для противников правительства в Дамаске, создать определенные политические рамки для того, чтобы они имели возможность отдохнуть и перегруппироваться. Для нас здесь уже никакого секрета нет, и это "хождение по кругу" зачастую теряет смысл.

Мы во многих отношениях берем инициативу на себя. В частности, по вопросам эвакуации жителей, выхода боевиков из Алеппо, оказания гуманитарной помощи. Именно Россия играет ключевую, заглавную, если не сказать единственную роль. Ооновские гуманитарщики все свои функциональные обязанности в этой связи, по сути дела, отбросили и занимаются политиканством в худшем смысле этого слова, во всяком случае многие из них. Верховный комиссар по правам человека ежедневно выступает с заявлениями, которые не имеют с действительностью ничего общего. Другие ооновские структуры также, скажем мягко, не помогают решению проблем, а мешают, создавая фон, отвлекающий от главного.

— А как вы оцениваете роль Красного Креста?

— Краснокрестники, в отличие от ооновцев, проводят более разумную позицию и делают практические дела в позитивном ключе, важные дела, которые там востребованы.

Мы в равной степени вынуждены искать варианты, как обеспечить прекращение огня и как договориться с оппозицией для того, чтобы гуманитарные проблемы Алеппо были решены должным образом. Это та причина, по которой в последнее время проводились консультации с турецкими коллегами по данному вопросу.

Но мы от контактов с американцами не уходим, и в зависимости от дальнейшего развития, думаю, они могут быть возобновлены в разных форматах.

— Можно ли сказать, что на данном этапе контакты с турецкими партнерами приоритетнее, чем диалог с США?

— Здесь нет такой шкалы, здесь даже не может быть вопроса о том, что перед нами выбор или-или, все делается параллельно, все взаимосвязано. Наши представители проводят единую линию, которая утверждена президентом. Вопрос в том, как на наши посылы и на наши предложения откликаются с другой стороны. В данном случае я бы не стал противопоставлять эти контакты с Турцией тому, что происходит в наших контактах с США.

— Вы отметили недостаточность усилий ООН на сирийском направлении. Относится ли это и к усилиям спецпосланника ООН по Сирии Стаффана де Мистуры по организации межсирийского диалога?

— По сути дела, никаких усилий нет. В этом-то и проблема. Он взял паузу, давно, и в течение определенного времени говорил: "Позже, позже мы к этой теме вернемся". Но сейчас мы, по существу, не имеем от него даже примерных ориентиров, когда он считает возможным возобновить политический процесс. Это не соответствует, на наш взгляд, тому мандату, который есть у спецпосланника.

— Кто будет контролировать процесс вывода боевиков из Алеппо? Достигнуты ли договоренности по гарантиям безопасности для тех, кто будет покидать город?

— Если соответствующее понимание достигнуто с правительством в Дамаске, что, как я понимаю, тоже обсуждается, у нас с этим никаких проблем нет. Мы понимаем, что для "успокоения умов" и чтобы более эффективно призвать к порядку, конечно, такое решение помогло бы, но все зависит от конкретной ситуации на месте. Сами понимаете, что комментировать это в режиме онлайн не очень получается.

— Избранный американский президент Дональд Трамп назначил госсекретарем США главу нефтяной корпорации ExxonMobil Рекса Тиллерсона. Как известно, ExxonMobil ведет активное сотрудничество с российским бизнесом. Может ли это сыграть положительную роль в налаживании российско-американских отношений?

— Я уверен только в одном: администрация США, любая — и уходящая, и следующая — имеет перед собой на виртуальном переговорном столе наши многократные заверения в том, что Россия — конструктивный партнер. Мы готовы без промедлений, без пауз, без каких-то искусственных затяжек включаться в работу по всей повестке дня, имеющейся между Москвой и Вашингтоном, в интересах выправления наших отношений.

Конечно, мы знаем господина Тиллерсона, и мы, впрочем, знаем и многих других кандидатов, которые в конечном счете не были номинированы на эту должность. Это совершенно нормально. Что меня поражает в сегодняшней Америке — это фантастическая реакция съеживания, скукоживания при одном упоминании о том, что кто-то когда-то встречался с русскими.

Надо было пройти огромный путь для того, чтобы люди, всегда кичившиеся и хваставшиеся тем, что их общество самое открытое и свободное, самое лишенное любых шор и стереотипов, чтобы политики, воплощающие квинтэссенцию этого общества, оказались в прямом смысле слова персонажами какого-то фильма ужасов про вампиров, которые боятся солнечного света и рассыпаются на глазах. Это было бы смешно, если бы не было так грустно.

Рассчитываем, что в прагматическом ключе, свойственном многим уже выдвинутым и ожидающим прохождения через сенат США новым членам команды Трампа, будут понятнее, чем их предшественникам, эти очевидные вещи, и прагматическая работа с Россией не будет у них связана с этим совершенно непонятным комплексом, вплоть до мании преследования.

— Сейчас, когда уже есть четкие очертания формирующейся команды Трампа, начались ли контакты представителей российского правительства с представителями будущей администрации США?

— Нет, мы работаем строго в том ритме и в той системе координат, которая ни для кого не создает проблем. До 20 января 2017 года нашим партнером является администрация Обамы, ее представители. По разным направлениям с ней продолжаются контакты, разные вопросы обсуждаются — от контроля над вооружениями до борьбы с незаконным рыболовным промыслом. А после назначения новой команды, новой администрации и утверждения на должностях ее состава мы будем, естественно, работать с ней. Сейчас у нас никаких контактов с переходной командой Дональда Трампа нет.

— На текущей неделе бывший советник избирательного штаба Дональда Трампа Картер Пейдж приезжал в Москву, как он сам сообщил, для встреч с представителями российского бизнеса и политиками. Известно ли, каковы были цели его визита? Некоторые СМИ восприняли его как человека, который приехал в качестве "тайного посланника" избранного президента США Дональда Трампа, другие восприняли его как экономиста, приехавшего по своим делам. Чем на самом деле был обусловлен его приезд в Москву?

— Я принадлежу ко второй школе восприятия Картера Пейджа. Он экономист, приехавший по своим делам. Он давно работал и, как я понимаю, продолжает работать в России. Насколько я знаю, у него есть опыт инвестиционного характера.

Поэтому мы, естественно, приветствуем, если зарубежные инвесторы приезжают сюда и прорабатывают свои вопросы на предмет вкладывания средств в те или иные сектора, или на биржу, или куда угодно. Но я подчеркиваю, что г-н Пейдж не был принят в государственных структурах.

Пересказывать то, что уже говорил об этом пресс-секретарь президента, не буду, но подчеркну, что мы не воспринимали и не воспринимаем его приезд как некий сигнал от Трампа — этого просто быть не могло. Печально, что в западной медиасреде, в западных СМИ даже сам факт приезда сюда инвестора из США препарируется и преподносится как какой-то аргумент в подкрепление этой бушующей "теории заговора".

— Соединенные Штаты продлили еще на 10 лет закон о санкциях против Ирана, соответствующий документ вступил в силу в четверг в полночь. Может ли это поставить под угрозу ход выполнения Совместного всеобъемлющего плана действий по иранской ядерной программе?

— Мы сожалеем, что в Вашингтоне приняли такое решение. Мы видим, что политический фон, то есть контекст или, если употребить театральный термин, "задник" этой сцены не самый лучший вследствие этого решения, мягко говоря. Мы считаем, что в момент, когда мы приближаемся к первой годовщине начала реализации Совместного всеобъемлющего плана действий, идти на такое решение было вредно и неправильно.

Мы сожалеем, что в обеих палатах Конгресса США абсолютно подавляющее большинство голосов было отдано в пользу данного законопроекта, это свидетельствует об определенных настроениях. Вообще, то, какие тенденции с точки зрения политических ориентиров сейчас доминируют в уходящем Конгрессе, — предмет для отдельного разбора и разговора. Там очень много возникло такого, что, на мой взгляд, ну просто несолидно и не делает чести людям, облеченным подобной властью.

Надеемся, что следующий состав Конгресса будет поразумнее. Что касается договоренностей с Ираном, то мы призывали и призываем всех в полном объеме их соблюдать. Считаем, что это весьма ценный, полезный, нужный, серьезный, если хотите, долгоиграющий вклад в укрепление системы международной безопасности. Если бы это было по-другому, Россия заняла бы иную позицию на этапе разработки документа и на этапе его принятия. Но мы свои оценки не пересматриваем, они были даны президентом России Владимиром Путиным, они неоднократно давались министром иностранных дел Сергеем Лавровым. В интересах всех, чтобы СВПД был сохранен, чтобы шла его полная и точная реализация. Мы меньше всего хотели бы, чтобы у кого-то возник соблазн превратить СВПД ну если не в разменную монету, то в некую тему для спекуляций, для политических игр и так далее. Это, на наш взгляд, было бы прямым ущербом, в том числе для региональной безопасности на Среднем Востоке, да и вообще для международной безопасности.

— Глава МИД Турции Мевлет Чавушоглу сообщил, что представители России, Турции и Ирана проведут 27 декабря в Москве трехстороннюю встречу по вопросам сирийского урегулирования. На каком уровне пройдет такая встреча, какие вопросы будут на ней обсуждаться?

— У меня нет комментария на эту тему по той причине, что это одна из множества идей, которые сейчас циркулируют. Все озабочены происходящим, в том числе с точки зрения перспектив политического процесса. Спецпосланник генсека ООН Стаффан де Мистура совершенно недорабатывает в этом плане, нас это очень тревожит. Поскольку ситуация очень быстро меняется на земле, сейчас нет оснований говорить о каких-то договоренностях или даже примерном понимании того, возможна ли реализация идеи встречи, о которой говорит Мевлют Чавушоглу, или нет, или опять у нас произойдут какие-то осложнения или выстроятся иные приоритеты.

В целом, по нашей оценке, Анкара проводит весьма ответственный и конструктивный курс в вопросах успокоения и нормализации нынешней обстановки. Это не значит, что мы на сто процентов едины с турками, но на нынешнем отрезке мы неплохо и результативно взаимодействуем, и диалог с Турцией весьма ценим на всех уровнях.

Беседовала Мария Хренова