Президент Молдавии Игорь Додон на этой неделе прибудет в Москву для того, чтобы принять участие в бизнес-форуме и провести переговоры с президентом РФ Владимиром Путиным. В преддверии визита ТАСС побеседовал с молдавским лидером о планах восстановления стратегического партнерства с Россией и перспективах участия республики в интеграционных процессах.
— Игорь Николаевич, в России обратили внимание и положительно оценили то, что первый визит в качестве президента вы совершили в Москву. Вы встречались с президентом РФ Владимиром Путиным и, насколько я знаю, вскоре снова собираетесь в российскую столицу. Почему именно наша страна стала целью вашего первого визита и как вы оцениваете состояние российско-молдавских отношений сегодня?
— Я рад приветствовать вас, Михаил Соломонович, в Кишиневе. Впервые мы с вами встречались на пресс-конференции в ТАСС после моей встречи с Владимиром Владимировичем, в рамках официального визита. Я пообещал вас угостить молдавскими винами, которые уже возвращаются на российский рынок. И домашним вином, которое я каждый год делаю своими руками. Рад, что смогу выполнить это обещание.
Почему Москва? Мне кажется, ответ на этот вопрос очевиден. С 2009 по 2016 годы, после прихода к власти в Молдове коалиции проевропейских партий, во внешней политике страны отмечен явный перекос в сторону Запада. К сожалению, в этот период из официальных документов правительства, парламента, аппарата президента исчезло стратегическое партнерство с Россией. Теперь в них говорится только о стратегическом партнерстве с ЕС, США. В последние восемь лет молдавские руководители с первыми визитами отправлялись в Брюссель или Бухарест, а Россия была отодвинута на второй план. Вместе с тем молдавские граждане, большинство из которых выступает за дружбу с Россией, стали чувствовать, что ситуация в стране ухудшается.
В ходе избирательной кампании я говорил, что Молдове не выжить без стратегического партнерства с Россией, от которой зависит решение очень многих проблем нашей страны. Это экономика, социальная сфера, вопросы трудовых мигрантов, приднестровское урегулирование. И главное — сохранение государственности Республики Молдова зависит от стратегического партнерства с Россией. Поэтому я и решил отправиться с первым визитом в Москву.
— Стратегическое партнерство, как вы правильно заметили, — понятие очень широкое. Вы упомянули экономику, где у нас тесные связи, но не настолько насыщенные, как хотелось. Что должна сделать Молдова, чтобы они расширялись? Что, на ваш взгляд, здесь зависит от России?
— После того как правительство Молдовы подписало в 2014 году соглашение об ассоциации с ЕС, мы начали терять российский рынок, который долгие годы был главным для нашей страны. Ущерб составил сотни миллионов долларов. Мы понимаем, что заключение этого документа — политический шаг Брюсселя и Кишинева с целью увести Молдову из зоны влияния РФ, из СНГ.
В ходе визита в Москву мы добились возвращения некоторых товарных позиций на рынок России, но это только первый шаг. Если говорить об экономическом сотрудничестве с Россией, то это не только сельское хозяйство, которое у нас практически встало. Еще со времен СССР у нас действовало много промышленных предприятий, которые осуществляли поставки в Россию. Некоторые из них и сейчас работают, но не в тех объемах.
По итогам переговоров с президентом России был принят план совместных действий, предусматривающий конкретные шаги по восстановлению сотрудничества. С удовлетворением хочу отметить, что многие договоренности уже начали реализовываться — дан зеленый свет на возврат на российский рынок ряда стратегических молдавских производителей, стартовал процесс амнистии молдавских трудовых мигрантов, большая часть которых работает в России. По разным оценкам, это более полумиллиона человек, которые ежегодно переводят в Молдову около $1 млрд. Эти деньги, как считают наши эксперты, во многом позволяют удерживать на плаву экономику республики.
— Экономика, безусловно, важна. Но я хотел бы коснуться и темы, которая очень близка россиянам и молдаванам. У нас вековые связи в культуре, гуманитарной сфере, общие традиции. Мы соскучились по вашей музыке, вашим артистам. Когда мы жили в одной стране, проводились декады молдавской культуры в России. Сегодня эти связи если не прервались, то похожи на очень тоненький ручеек. Не кажется ли вам, что именно эти связи позволят наладить весь комплекс отношений?
— Вы правы, наши народы дружат уже много веков, у нас общие культура, история, религия — мы все православные. Вспомнить хотя бы молдавского господаря Дмитрия Кантемира, который внес огромный вклад в российскую культуру, науку. Между нашими странами установились тесные отношения еще задолго до него — еще в конце XV века молдавский господарь Штефан Великий выдал свою дочь за сына российского царя. Кстати, у меня в кабинете хранится подаренная президентом России средневековая карта, на которой изображено молдавское государство тех времен, которое простирается от Карпат до Черного моря.
И прошедшие выборы, и опросы показали, что большинство наших граждан хочет дружить с Россией!
Но недруги, я их так назову, в течение последних семи лет пытались разными способами нас рассорить. Называли Россию "агрессором", наше совместное прошлое — "оккупацией". Но им не удалось вбить клин между нашими народами. И прошедшие выборы, и опросы показали, что большинство наших граждан хочет дружить с Россией!
— И в России тоже!
— Кстати, это признают даже наши политические оппоненты. И внутри страны, и за границей, где некоторые круги недовольны тем, что мы снова начали сближаться, восстанавливать экономическое, гуманитарное сотрудничество. Как известно, даже выделяются немалые деньги, чтобы препятствовать российскому влиянию в Молдове.
— Какие аргументы могут быть у наших оппонентов против наших культурных связей? Я еще могу понять, когда мешают в экономике, политике. Но как можно мешать культурным связям?
— Например, пытаются запрещать трансляцию российских телеканалов под видом борьбы с пропагандой. Или закрывают русские классы в наших школах. Понятно, что за этими действиями — желание разрушить наши исторические связи.
Последние годы многие наши граждане начали терять веру в будущее. Но после нашей победы на президентских выборах у них появилась надежда. Это самое важное. Но наша победа — это только первый шаг. Нам надо победить и на выборах в парламент — поэтому мы сейчас добиваемся его роспуска.
— Вы сказали об очень тревожном факте, что закрываются русские школы, сокращается использование русского языка, который, как мне известно, обладает в Молдове статусом языка межнационального общения?
— К сожалению, этот закон не всегда работает, хотя в Молдове почти 90% населения страны говорит на русском, знание которого для граждан нашей страны — большой плюс, преимущество по сравнению с нашими соседями.
— Что вы, обладая определенной частью полномочий, собираетесь сделать, чтобы этот закон, подчеркиваю, а не просто добрая воля, действовал? Чтобы русский язык был действительно языком межнационального общения?
— Чтобы сохранить русский язык в школах, нужен специальный закон, нужно менять школьную программу. Я считаю, что его нужно возвращать в школы, вернуть русские группы в те вузы, где они недавно были закрыты. И помочь русским школам, чтобы они могли существовать дальше. Мы этим занимаемся.
Я считаю, что нужно вернуть обязательное изучение русского языка в школе. И помочь русским школам, чтобы они могли существовать дальше.
Мы уже добились, чтобы документацию в государственных учреждениях реально вели на двух языках. И это происходит не только в президентуре (администрации президента. — Прим. ТАСС), но и в ряде других государственных структур. Так, в парламенте большинство законопроектов — на молдавском и русском. По нашему требованию это было сделано и в мэрии Кишинева. Я считаю, что нужно вернуть обязательное изучение русского языка в школе, которое нынешние власти сделали факультативным.
— Молдова — полноправный член СНГ и с момента образования достаточно комфортно себя чувствовала в этой организации. Стало известно, что вы предложили в будущем году, насколько я знаю, возглавить Содружество. Как вы видите роль, задачи, перспективы Молдовы в этом интеграционном объединении? Каким вы видите будущее СНГ в целом?
— Молдова должна развивать сотрудничество с Содружеством. Это позиция не только президента, но и большинства граждан республики. Это дает нам ряд преимуществ в торговле, экономике, перемещении граждан. Безусловно, некоторые соглашения в рамках СНГ не действуют в полной мере. Над этим надо работать.
К сожалению, в прошлом году по предложению моего предшественника (президента Николая Тимофти. — Прим. ТАСС) мы упустили шанс председательствовать в СНГ в 2017 году. Я считаю это ошибкой. Поэтому на моих встречах с исполкомом СНГ вышел с инициативой вернуть нам право председательства в следующем году.
— По-моему, справедливо!
— Надеемся, что по нашей просьбе будет принято положительное решение.
Молдова также заинтересована в сотрудничестве с Евразийским экономическим союзом, которое выгодно для нашей страны. В начале года я встречался с руководством Евразийской комиссии, и мы договорились, что 3 апреля они приедут в Кишинев и мы подпишем меморандум о сотрудничестве с ЕврАзЭС. Это не противоречит другим договоренностям, подписанным нашей страной, — тому же соглашению об ассоциации с ЕС.
Кроме этого, я написал письма всем пяти руководителям государств ЕврАзЭС с предложением направить своих представителей в Кишинев, чтобы выступить на этом форуме и рассказать о своем опыте, чтобы мы его изучили. Я также намерен до конца марта подписать письмо в адрес Евразийской экономической комиссии с просьбой, чтобы на предстоящем в мае очередном заседании глав стран ЕврАзЭС они рассмотрели возможность предоставления нашей стране статуса наблюдателя в этом объединении.
— Вы рассказали о стремлении большого числа граждан в сторону евразийского сообщества. Означает ли это, что вы выступаете за выход Молдовы из соглашения с ЕС? Как я понимаю, это решает парламент, а очередные выборы только в 2018 году и предугадать их исход сложно.
— Я много раз говорил, что Молдове суждено быть в хороших отношениях и с Западом, и с Востоком. Число сторонников этих двух векторов развития в нашей небольшой стране колеблется в соотношении 50 на 50. Но это не означает, что мы должны сохранить все те пагубные вещи, которые прописаны в нынешнем соглашении с ЕС. Я убежден, что договоренности о безвизовом режиме должны остаться, так как раньше для поездок в ЕС наши граждане вынуждены были обзаводиться румынскими паспортами. Это походило как шантаж: хотите в Европу, то становитесь румынами. Что касается соглашения о свободной торговле, то для нас оно пагубно. Мы открыли наш рынок, на него хлынули европейские товары. К примеру, в прошлом году мы импортировали 1,5 тыс. тонн яблок из ЕС, а экспортировали туда только 100 тонн. Такая же ситуация с виноградом, другими товарными позициями.
— С ЕС понятно, а что здесь НАТО делает?
— Пока ничего.
— Как ничего? Так, бывший президент Владимир Воронин рассказал мне о сотрудничестве с НАТО, правда в рамках экономических проектов. О военной части речь не шла. Но все же Молдова — нейтральная страна, как тут быть?
— Я не верю экономическим проектам НАТО. Это "морковка", за которой придут танки. Для проектов в экономике есть другие организации, но не альянс.
Моя позиция здесь очень четкая. Молдова — нейтральное государство, и должно таковым оставаться. Нам не нужны здесь иностранные солдаты. Нынешнее правительство, до того как я вступил в должность президента, спешно подписало соглашение об открытии офиса НАТО в Кишиневе, который, по их словам, не будет заниматься военными вопросами, а какими-то экономическими.
Я встречался с руководством альянса в Брюсселе в феврале и предупредил, что если они будут торопиться открыть этот офис, то в следующем году после парламентских выборов мы его закроем. В результате церемонию открытия офиса перенесли с апреля на июнь. Будем работать над тем, чтобы они не торопились.
— Приднестровье. Сейчас это, слава богу, не кровоточащая, но все же болезненная тема, требующая окончательного разрешения. Вряд ли кто-то согласится с тем, что нынешний статус-кво всех устраивает. Каким вам видится урегулирование приднестровской проблемы?
— Без ее решения, без объединения страны невозможно сохранение и укрепление в долгосрочном плане государственности Молдовы. У нашей страны есть будущее, только если она будет целостной, вместе с Гагаузией и Приднестровьем. Если хоть одну из этих частей убрать, то Молдова как государство не сохранится.
Мы оказались в тупике после того, как бывший президент Воронин согласовал с руководством непризнанной республики План Козака, но под давлением Запада отказался его подписать. Что делать дальше? После того как на двух берегах Днестра прошли выборы, я встретился с новым лидером Тирасполя. Это была первая встреча руководителей Молдовы и Приднестровья с 2008 года. Мы считаем, что урегулирование конфликта надо разделить на несколько частей. Первое — решение проблем жителей обоих берегов Днестра, которые связаны со свободой перемещения, связью, открытием мостов и так далее. Но для того, чтобы разрешить конфликт, надо договориться по политическому статусу Приднестровья.
Здесь есть ряд принципиальных условий. Первое — это нейтралитет Молдовы, без его гарантий со стороны международного сообщества мы проблему не решим. Второе — это сохранение государственности и целостности страны. Так, в законе об особом статусе Гагаузии уже есть пункт, где сказано, если Молдова теряет свою государственность, то у них есть право на самоопределение. Затем надо будет договориться об общей границе, финансово-банковской системе, делегировать Приднестровью определенные функции, полномочия. Если мы будем работать в этом направлении, у нас будет шанс в течение двух-трех лет решить эту проблему. Мне кажется, что сегодня для этого складывается подходящая ситуация — крупные геополитические игроки могут продемонстрировать на этой проблеме способность договариваться.
Со своей стороны мы будем делать все возможное, чтобы двигаться по этому пути. Буквально несколько недель назад, несмотря на разные позиции по вопросам политики с парламентом и правительством, мы договорились, что по приднестровскому урегулированию у нас должна быть общая позиция. Мы создали общую платформу, где наши эксперты работают по первой части, которая касается проблем жителей двух берегов Днестра. И по статусу Приднестровья. Я думаю, что через несколько недель мы выйдем на конкретные проекты документов.
— Молдова — многонациональная и многоконфессиональная страна. Так исторически сложилось. Что нужно сделать, чтобы в республике укреплялся мир? Чтобы Молдова эту свою уникальность сохраняла и была спокойной страной для людей?
— Не надо навязывать представителям других этнических групп свою позицию. У них разные языки и свои герои, может, они по-разному видят будущее своих детей, но они все хотят жить в единой стране. Ведь русские, гагаузы, украинцы за границей называют себя молдаванами. Многие из них выступают за сохранение государственности Республики Молдова даже активнее, чем некоторые молдаване. Они понимают, что если Молдова останется единым государством, то они будут жить здесь и дальше в мире и спокойствии.
— Я много раз бывал в вашей стране. Она небольшая по территории, но такая уютная, такая домашняя и гостеприимная. В то же время мне кажется, что здесь не так много туристов. А ведь это могло быть одной из успешных отраслей, способствующих развитию страны. Как, на ваш взгляд, должна развиваться эта сфера? У меня сложилось такое впечатление, что сконцентрировавшись на тех больших политических боях, то земное и столь нужное для Молдовы оказывается на втором плане. А ведь эта привлекательность страны может быть главным козырем для всех партий, независимо от убеждений?
Молдова — маленькая страна, в этом ее прелесть, ее плюсы. При правильной политике можно очень быстро навести в ней порядок
— Молдова — маленькая страна, в этом ее прелесть, ее плюсы. При правильной политике можно очень быстро навести в ней порядок. Самое важное здесь — добиться прихода к власти промолдавских политиков, которые наведут порядок в государственных делах.
Что касается туристов, им нужна стабильность, а не коррупция. А наши проевропейские политики прославились тем, что украли из наших банков €1 млрд — сумму, эквивалентную 20% ВВП!
— К сожалению, имя Молдовы звучало в мировых СМИ только по этому поводу...
— И как сюда приедут туристы, если здесь такие проблемы. Нам нужны инвестиции, и не очень большие. И за два-три года, поверьте, мы можем сделать из Молдовы то, что здесь было в советские времена, — райский уголок. И люди будут приезжать, чтобы отдохнуть. И я уверен, что это в Молдове произойдет в течение нескольких лет!
— Вы в это верите?
— Иначе не остался бы в стране, а уехал бы за границу, как многие соотечественники.
— Я изучал вашу биографию — у вас три высших образования, вы доктор экономических наук. Думаю, вы бы за границей не пропали. Почему, посвятив столько времени науке, ушли в политику?
— До 2009 года я занимал пост первого вице-премьера, был технократом, а не политиком. После смены власти Кабинет ушел в отставку. Передо мной встал выбор: идти в бизнес либо в политику. На выбор решения повлиял отец, который сказал: "Игорь, ты способный парень и сможешь обеспечить семью и за границей. Но если ты уедешь, то больше не вернешься. А здесь твои родные, семья, твой народ, здесь должно быть будущее твоих детей. Поэтому останься здесь и борись".
После этого были и поражения, и победы. Уже на выборах в 2014 году мы получили самую большую фракцию в парламенте. Нам предлагали должность премьера, контроль над рядом министерств, но мы ушли в жесткую оппозицию властям. И в 2016 году нам удалось победить уже на президентских выборах. Но это — промежуточная победа. Мы ни в коем случае не должны останавливаться. Чтобы влиять на ситуацию в стране, мы должны получить контроль над парламентом, и четко идем к этой цели.
— У каждого политика есть примеры для подражания. Если бы в вашем кабинете повесили портреты трех политиков из мировой истории, кого вы могли бы выделить в качестве примера?
— Первым был бы Штефан Великий, статуя которого уже есть в моем кабинете. Вторым — Шарль де Голль, который был государственником. Мне нравится его идея Большой Европы — от Атлантики до Урала. Думаю, что будущее за его идеей: разделять Европу на части, устанавливать новый "железный занавес", пытаться изолировать Россию — бесперспективно. Из современников — Владимир Владимирович Путин, который смог вернуть россиянам веру в будущее своей страны.
— Наша программа называется "Формула власти". Завершая ее, я всегда спрашиваю собеседников, что такое власть? Они по-разному ее видят, по-разному ее ощущают. Вот это такая сложная штука, власть — какая она сейчас на вкус, как президенту Молдовы?
— Думаю, что успешная формула власти — это когда, опираясь на традиции и поддержку своих граждан, создаешь хорошие условия развития своей страны. Если нет возможности опереться на людей, то и власти нет.
— Спасибо за встречу.
Беседовал Михаил Гусман