Проблема образования на русском языке в эстонских школах, которую вот уже несколько лет не может решить правительство в Таллине, переходит в компетенцию Страсбурга. В Европейский суд по правам человека (ЕСПЧ) поступила жалоба правозащитников, которые требуют признать право юных русскоязычных жителей республики на получение образования на родном языке.
О масштабах проблемы и перспективах иска ТАСС рассказал руководитель НКО "Русская школа Эстонии" Мстислав Русаков.
— Сколько на сегодняшний день в Эстонии вообще осталось русских школ?
— Начнем с того, что школы в Эстонии бывают двух типов: основная школа с 1-го по 9-й классы и гимназия с 10-го по 12-й классы. Русских гимназий в Эстонии не осталось вообще, причем не только государственных, но и частных.
Основные русские школы еще есть, их количество в целом соответствует пропорции населения. С учетом того, что на русском языке в Эстонии говорят 30% жителей страны, но среди детей эта доля меньше, таких школ процентов 20.
— А если брать только гимназии, то насколько сильно снизилась численность русскоязычных?
Самый активный эксперимент проходит в Тарту, там 15% населения — русские. На весь город осталась одна, условно говоря, русская гимназия — в ней учатся русские дети, но полностью на эстонском языке. Такая вот воплощенная мечта эстонских националистов
— Речь идет не о снижении, а о полной ликвидации. По закону, если преподавание школьной программы ведется на определенном языке в размере 60% и больше, то считается, что оно ведется на этом языке.
Исходя из этого, русских гимназий в Эстонии не осталось. Есть лишь гимназии, где на русском преподается до 40% программы.
— Каковы основные причины такого сокращения?
— Это, скорее, эстонизация. Сокращение тоже есть, но это фактор маленьких городов — школы закрывают, когда русских мало. А вообще идет процесс эстонизации, когда есть русская гимназия, в ней учатся русские дети и ее начинают переводить на эстонский язык обучения.
Самый активный эксперимент проходит в Тарту, там 15% населения — русские. На весь город осталась одна, условно говоря, русская гимназия — в ней учатся русские дети, но полностью на эстонском языке. Такая вот воплощенная мечта эстонских националистов.
— Как именно проводится эстонизация?
— Это давний процесс, его запустили еще в 1993 году. Тогда в эстонском парламенте не было ни одного неэстонца. И вот этот мощный националистический парламент принял решение о том, что русские школы нужно ликвидировать, переводить их на эстонский язык обучения.
В правительстве говорят, что если человек учится на эстонском языке, он более конкурентоспособен на рынке труда. Если ты де-факто эстонец, то тогда тебе легче жить в Эстонии. Исходя из этого, русские школы надо эстонизировать, логика примерно такая
Сначала ставили задачу перевести к 1997 году — не получилось, там большой объем, — потом к 2000-му... В итоге они решили, что с 2007 года постепенно начнется перевод школ на эстонский язык, который должен закончиться в 2012-м. В общем, это и случилось — русские гимназии эстонизированы, обучение там ведется на эстонском не менее чем на 60% программы.
И в законе записано, что языком обучения в гимназиях является эстонский. Но при этом попечительский совет школы может ходатайствовать о том, чтобы языком обучения был какой-то другой.
Окончательное решение в таком случае принимает правительство, которое может либо разрешить это, либо нет. И у нас некоторые школы ходатайствовали по четыре раза о русском языке обучения, но им не дали.
— Чем мотивируют отказ?
— Они говорят, что если человек учится на эстонском языке, он более конкурентоспособен на рынке труда. То есть, по сути, они исходят из дискриминационного рынка труда, который существует в Эстонии. Если ты де-факто эстонец, то тогда тебе легче жить в Эстонии. Исходя из этого, русские школы надо эстонизировать, логика примерно такая.
— Но как эта логика соотносится с законом, который допускает преподавание на иностранном языке, если ходатайство школы поддержало местное самоуправление?
— В законе записана одна строчка: "Окончательное решение по этому вопросу принимает правительство". В законе не написано, на основании чего это решение правительство должно принимать. Оно должно его обосновывать, и оно его обосновывает с точки зрения логики.
А в решениях эстонских судов, которые мы потом оспариваем, сказано еще проще: "Эстония на основании конституции создана для сохранения эстонского языка, нации и культуры на века".
И любое решение административного органа должно исходить из того, помогает ли это сохранению эстонской нации на века. Очевидно, что сохранение русских школ этому не помогает. А значит, правительство приняло правильное решение.
— Сейчас в правящую коалицию в Эстонии впервые за многие годы входит Центристская партия, которую традиционно поддерживает русскоязычный избиратель. Ожидаете ли вы другого отношения со стороны этого правительства?
— Мы надеемся на это. Но с центристами ситуация особая. С одной стороны, они к этому более благосклонно относятся, но с другой — это был, скорее, какой-то предвыборный ход.
Центристы очень долго находились в оппозиции и могли говорить и обещать все что угодно. И сейчас, когда они в правительстве, мы понимаем, что это совсем не те центристы, за которых люди долгие годы голосовали.
— Как в этих условиях школы в Эстонии отстаивают свои права на образование на русском?
— После того как в 2015 году правительство в третий раз отказало гимназиям в праве давать образование на русском, мы выбрали родителей в двух школах и инициировали судебные процессы.
ЕСПЧ может принять самые неожиданные решения. Но мы написали не на деревню дедушке, а ссылаясь на конкретные прецеденты. Исходя из этих прецедентов, у нас действительно есть право. Они либо согласятся с нами, либо могут сказать: ваш случай совершенно особенный
Это было сделано потому, что по закону для иска должна быть какая-то конкретная жертва. В данном случае это родители, дети которых не могут учиться на русском языке. И от имени двух таких родителей мы подали в суд.
Этот процесс длился чуть больше года, и в ноябре 2016 года мы получили окончательное решение Государственного суда: отказать, школ с преподаванием на русском языке в Эстонии не должно быть.
И вот 2 мая мы подали иск в Европейский суд по правам человека. Исковое заявление туда доставлено курьером, после этого его должны зарегистрировать, принять решение о приемлемости иска, а это может занять несколько лет, и потом уже рассматривать и выносить окончательное решение.
— Почему вы решили направить иск в ЕСПЧ?
— Потому что у нас уже есть опыт обращения в другие структуры, в частности ООН. Как правило, в международном праве — в том, что касается прав человека, — используется мягкая сила.
То есть Комитет ООН по расовой дискриминации дает Эстонии рекомендации, в том числе и по вопросу русских школ, а Эстония на них не реагирует вообще, ведь это лишь рекомендации. А вот решения ЕСПЧ имеют обязательную силу, и не было прецедентов, чтобы их кто-то не исполнял.
— На каких основаниях, на ваш взгляд, ЕСПЧ может принять решение в вашу пользу?
— Статья 2 протокола №1 к Европейской конвенции о защите прав человека и основоположных свобод гласит, что никому не может быть отказано в праве на образование. Исходя из существующих прецедентов, под правом на образование подразумевается и право на образование на родном языке.
Имеет место тенденция к полному сворачиванию образования на русском. А некоторые партии говорят: давайте еще и русские детские сады закроем и сделаем их эстонскими
Было дело "Кипр против Турции", было дело о преподавании на молдавском в Приднестровской Республике. В обоих случаях ЕСПЧ постановил, что дети имеют право учиться на родном языке. Мы убеждены, что и в нашем конкретном случае дети тоже должны учиться на родном языке.
— Как вы оцениваете вероятность успеха?
— Успех вероятен, хотя ЕСПЧ может принять самые неожиданные решения. Но мы написали не на деревню дедушке, а ссылаясь на конкретные прецеденты. Исходя из этих прецедентов, у нас действительно есть право. Они либо согласятся с нами, либо могут сказать: ваш случай совершенно особенный.
— Что вы намерены предпринять, если ЕСПЧ откажется от рассмотрения вашего иска или вынесет отрицательное решение?
— Естественно, мы допускаем такие варианты. На практике они принимают в производство лишь порядка 5% жалоб, и сейчас эти требования еще более ужесточили. Так что вероятность того, что нашу жалобу не примут к рассмотрению, выше, чем что примут.
Но мы надеемся, что все же примут, ведь вопрос очень серьезный и касается многих людей. Для нас это последняя возможность с юридической точки зрения, было бы жалко ее упускать. Если же они не примут иск в производство или примут, но решение будет отрицательным, будем продолжать нашу деятельность.
— То есть сейчас решается судьба русскоязычного образования в Эстонии?
— Имеет место тенденция к полному сворачиванию образования на русском. А некоторые партии говорят: давайте еще и русские детские сады закроем и сделаем их эстонскими.
То есть они начали с высшего образования в 1990-е годы, а сейчас уже подбираются к детским садам. Конечно, их надо как-то остановить — либо через Европейский суд, либо мобилизовав общественность.
Беседовал Евгений Антонов