Андрей Клепач: у российской "оборонки" есть, что показать

Восстановление темпов роста в российской промышленности идет динамично, при этом одним из драйверов роста становится переход предприятий оборонно-промышленного комплекса (ОПК) к выпуску гражданской продукции.

О том, как проходит трансформация предприятий ОПК, испытывают ли они сложности с финансированием, и о прогнозах промышленного роста в 2017 году в интервью ТАСС на полях "Иннопрома-2017" рассказал заместитель председателя Внешэкономбанка (ВЭБ) Андрей Клепач.

- Как происходит восстановление темпов роста в промышленности?

- Восстановление промышленности идет достаточно динамично, если смотреть за пять месяцев. Хотя, судя по предварительным данным, к середине года рост несколько затормозится. Это связано с оборонно-промышленным комплексом и рядом других отраслей. Драйвером роста, в первую очередь, является экспорт, а это, в первую очередь, металлурги. Тем не менее, есть надежда, что по мере оживления инвестиционного спроса, а данные за первый квартал по инвестициям неплохие, промышленность получит дополнительный внутренний импульс.

- Какими темпами растут инвестиции в промышленность сейчас?

- Полной картины нет, квартальные данные всегда малонадежны. Инвестирует, как и в прошлом году, нефтяной комплекс, и в добычу и в переработку нефти, продолжаются инвестиции в оборонке, хотя здесь может произойти торможение. Надеюсь, когда начнет восстанавливаться строительный комплекс, пока это не происходит, это даст дополнительный импульс.

- Как чувствуют себя различные секторы в промышленности, особенно металлургия и оборонно-промышленный комплекс?

- Я бы сделал акцент не на металлургии, а на том, как будет восстанавливаться производство в транспортном машиностроении, производство грузовиков и легковых машин, где был очень серьезный спад в прошлом году и в начале года. Хотя сейчас мы видим позитивные сигналы, и я думаю, что будет рост во втором полугодии. Пока не начал восстанавливаться, хотя, скорее всего, это тоже произойдет, сектор железнодорожного машиностроения. Есть позитивная динамика в сельскохозяйственном машиностроении. Она существует уже несколько лет и, надеюсь, сохранится в этом году. Есть сектора которые могут быть драйверами роста. Фармацевтика, производство медицинской техники, приборостроение в части гражданских рынков, а не оборонного заказа, где может быть торможение. В предыдущие два года был достаточно большой спад, если мы берем гражданскую продукцию ОПК. Сейчас в силу внутреннего спроса и требований к оборонке увеличить производство гражданской продукции — будет неплохой рост.

- Что показали предприятия ОПК на выставке "Иннопром" в этом году?

- Выставка показала, что у предприятий ОПК есть интересная линейка гражданской продукции. Такие предприятия как "Уральский оптико-механический завод", входящий в концерн "Швабе", НПО "Автоматика" и раньше начали переход к производству гражданской продукции и сейчас этот процесс набирает силу. Это аппараты для детских реабилитационных центров, оптические системы и датчики для "умных городов".

Есть интересные задумки у Уралвагонзавода, что позволит выйти предприятию на новые рынки. Здесь выставляли свою продукцию станкостроители, в частности, группа "Стан". Научно-исследовательский автомобильный институт (НАМИ)  представил интересный прототип городского автомобиля-беспилотника. Появились интересные проекты двигателей, разработанных в рамках проекта "Кортеж", которые могут найти применение и в других автомобилях. Есть, что показать, и это серьезные, конкурентоспособные изделия.

- Какой у вас прогноз по росту промышленного производства в 2017 году, будете ли вы его корректировать?

- Тут надо посмотреть данные за июль. Пока я думаю, что мы не будем пересматривать прогноз. Динамика противоречивая. Есть сегменты которые растут или начнут расти во втором полугодии. Если говорить об "оборонке", я думаю, что она наоборот существенно тормознется. Сейчас у нас прогноз 1,5% роста, мы его уточним к концу июля.

- Торможение в "оборонке" из-за чего происходит?

- Из-за того, что гособоронзаказ сокращается, и быстро его компенсировать за счет экспорта и гражданской продукции невозможно.

- Как идет процесс диверсификации производства на оборонных предприятиях?

- Выход на конкурентные рынки — это другой тип мышления, другие затраты, другое умение работать, здесь требуется много усилий и времени на продвижение продукции. Есть серьезные вызовы и проблемы с тем, чтобы быть конкурентными по соотношению цены к качеству. Во многих случаях наша продукция проигрывает, особенно по цене, например, если мы берем телекоммуникационное оборудование, к тому, что предоставляют конкуренты.

Это результат меньших серий, высоких затрат, накладных расходов, типичных для оборонных предприятий. Мы также не можем предприятиям предоставить конкурентные финансовые условия. Китайский Huawei или американская Cisco могут поставлять продукцию и без предоплаты, и в кредит при нулевой ставке. Наши компании такого себе позволить не могут, несмотря на начавшийся процесс снижения (ключевой) ставки, наши процентные ставки в реальном выражении очень высоки.

- Какие инструменты можно использовать для снижения ставок?

- Если мы берем машиностроительные предприятия, для большинства из них банковские кредиты под 9-12% являются очень дорогими. Без снижения ставок сделать кредит доступным нельзя. Существует проблема залогов, платежеспособность многих предприятий крайне низкая. Кроме того, мы пока не создали кредитования и со-инвестиций в высокотехнологичные пионерные проекты. Если компания не имеет больших производственных мощностей, а только начинает производство со своей разработкой, например, как производство процессора "Байкал", то  предприятию нечего закладывать, поэтому кредитовать их в рамках обычной банковской логики либо невозможно, либо очень сложно.

Здесь намного более весомую роль должен играть механизм заемного финансирования под низкие ставки, которое могут предоставлять институты развития и венчурные фонды. Я думаю, что тут есть потребность в более активной и рискованной работе со стороны Фонда развития промышленности (ФРП), потому что он в основном кредитует проекты, вполне доступные и для банков, где внутренняя норма доходности составляет 30-50%.

А фонд создавался для того, чтобы кредитовать средний бизнес, а не крупный, и проекты, которые несут в себе риски, неподъемные для банков. Российская венчурная корпорация (РВК) сейчас тоже переосмысливает свою работу.

После решений о том, что государственные корпорации должны создать свои венчурные фонды, РВК может входить в партнерские отношения с венчурными фондами Росатома, Роскосмоса или Ростеха. По ключевым направлениям, например, микроэлектронике, производству медицинской техники или биотехнологиям, могут создаваться совместные фонды с РВК. Эти фонды могут привлекать и частные деньги и более того, управляться специальными компаниями, выбранными на конкурсной основе.

Это позволит создать механизм финансирования технологических проектов. Такие фонды также могли бы финансировать проекты, связанные с диверсификацией производства предприятий ОПК.

- Как идет процесс создания венчурных фондов в госкорпорациях?

- Сейчас идет процесс создания такого фонда в Росатоме, Роскосмос планирует создание такого фонда, Ростех также в процессе. Весь вопрос — как они будут работать, на каких принципах и когда смогут начать давать отдачу. Внешэкономбанк сейчас переформатирует фонд "ВЭБ-Инновации", который теперь будет работать со всеми высокотехнологичными проектами. Есть возможности, связанные с привлечением иностранных средств, как, например, в случае, с фондом инвестиций в квантовые технологии, который ВЭБ создает вместе с китайскими партнерами.  

- Стал ли для вас неожиданностью высокий уровень инфляции в июне? Существует ли риск, что не удастся выполнить годовую цель по инфляции?

- Ничего тут особо неожиданного и нового нет, кроме реакции Центробанка, для которого инфляция в июне стала "шоком". Это все пока вписывается в возможность достижения уровня инфляции 3,8% по году. Если говорить об инфляционных рисках, то инфляцию помогает сдерживать не таргетирование, а относительно стабильный курс, крайне низкие доходы населения и отсутствие спроса. В этих условиях перекладывать издержки на рост цен практически невозможно. Розничная торговля 5 месяцев не росла, сейчас чуть-чуть начинает рост, но о каком-то сильном эффекте спроса говорить не приходится. Риски, которые здесь существуют, могут быть связаны с будущим урожаем и с теми потерями из-за дождливой погоды, которые особенно скажутся на плодоовощной продукции. Там может быть серьезное подорожание, это может несколько повысить инфляцию. Но это не лечится курсом и процентными ставками, не дай бог в этих условиях ограничивать ликвидность. Ничего кроме негативного эффекта для тех же аграриев и экономики это не даст.

- На каком уровне вы видите ключевую ставку ЦБ к концу года?

- Я надеюсь, что ЦБ, после некоторой паузы, снизит ее до уровня 8,5%. 

Беседовал Глеб Брянский