Наталья Вавилова: популяция леопарда восстановится на Северном Кавказе в течение десяти лет

Богатая природа Северного Кавказа, пострадавшая от деятельности человека, нуждается в особой защите. Здесь под угрозой исчезновения оказались несколько видов животных, популяцию которых не восстановить без человека. Этими проектами занимается "Центр сохранения и защиты природы Северного Кавказа" (АНО "Центр природы Кавказа"), созданный "Курортами Северного Кавказа" (КСК) в 2016 году. 　

О том, как снимки из космоса помогают вернуть на Кавказ леопарда, куда рыбаки могут доставить попавшего в сети каспийского тюленя и в какой среде хочет жить молодежь северокавказских республик, в интервью ТАСС рассказала заместитель генерального директора по природоохранной деятельности "Центра природы Кавказа" Наталья Вавилова.　

— Наталья Геннадьевна, чем сейчас занимается ваш центр? 　

— Необходимость создания "Центра природы Кавказа" была связана с инициативой КСК реализовать природоохранные проекты в регионе, которые были бы направлены на сохранение редких и уникальных видов флоры и фауны. Так как КСК реализует большой инфраструктурный проект, это было намерение привлечь дополнительное внимание к необходимости сохранения уникальной природы Кавказа и возможности гармоничного существования экономического развития и охраны окружающей среды.　

Так, в 2016 году появилась идея создать специализированную организацию, которая бы занималась природоохранной деятельностью в Кавказском регионе, потому что он отличается высоким видовым разнообразием, здесь произрастает и живет большое количество уникальных растений и животных. К сожалению, некоторые виды уже стали жертвой развития хозяйственной деятельности человека и нуждаются в защите, в том числе путем реализации целевых программ восстановления.　

— О каких видах идет речь?　

— Мы выбрали проекты по видам, в отношении которых существует максимальная угроза исчезновения, где для восстановления популяции требуется помощь человека. Во-первых, это проект по восстановлению популяции переднеазиатского леопарда на Кавказе, которого исторически называли кавказским барсом. Этот вид полностью исчез в природе нашего региона к середине XX века, до этого населял всю территорию российского Кавказа от Черного до Каспийского моря и был для местного населения довольно распространенным животным. Сейчас многие даже не знают, что на этой территории, где они живут, ранее обитал леопард. Поэтому проект направлен на то, чтобы вернуть в природу этот вид, вернуть его в ту экологическую нишу, которую он ранее занимал.　

Второй проект — восстановление популяции зубра на Кавказе. Здесь ситуация похожая — зубр обитал в европейской части России и на Кавказе и был полностью истреблен на этих территориях. И еще в середине прошлого века в Советском Союзе началось его восстановление за счет создания специализированных центров разведения зубра в Приокско-Террасном и Окском заповедниках. Проект показывал хорошие результаты, а потом откатывался назад. Сегодня наша задача использовать те наработки, которые были сделаны ранее, и подключиться к тем направлениям, которые действительно требуют нашей поддержки. Требуется продолжение этой работы с тем, чтобы популяция на Кавказе стала действительно большой и устойчивой.　

— Ваш центр работает не только с горными территориями Северного Кавказа, но и на Каспийском побережье. Там тоже есть виды, которым угрожает исчезновение?　

— Другой наш проект направлен на сохранение каспийского тюленя. Здесь мы работаем как раз для того, чтобы предотвратить ситуацию полного исчезновения и не потерять популяцию. За последние 100 лет наблюдаются высокие темпы сокращения численности обитающего в Каспийском море тюленя — где-то с 1 млн особей до 100 тыс. А по некоторым оценкам, и до 70–80 тыс. Если темпы сокращения продолжатся, то популяция может исчезнуть уже в обозримом будущем.　

— А что влияет на сокращение популяции каспийского тюленя?　

— К сожалению, на сегодняшний день каспийский тюлень является официально промысловым видом, есть также ряд других факторов. Например, очень много тюленей погибает в рыболовных сетях. Есть также такой важный фактор, как загрязнение морской среды в случаях сброса нефтепродуктов или пестицидов. Это в первую очередь влияет на кормовую базу тюленя. Еще одной причиной гибели этих морских млекопитающих становятся инфекции, которые приводят к массовой гибели тюленей. Такие случаи на дагестанском побережье Каспия уже наблюдались. 　

— Что планируется сделать, чтобы не допустить полного исчезновение каспийского тюленя?　

— В этом году началась работа по включению каспийского тюленя в Красную книгу, изменения в редакцию которой готовит Министерство природных ресурсов и экологии РФ. Эта редакция должна пройти согласование и с Росрыболовством, которое курирует промысловую деятельность в регионе, в Российской академии наук. Мы со своей стороны будем поддерживать эту инициативу.　

У нас есть и собственный проект, реализуемый в партнерстве с Дагестанским госуниверситетом, Минприроды республики и Международным фондом по изучению и реабилитации морских млекопитающих (Нидерланды), который возглавляет Лени Харт. (Голландская защитница природы Лени Харт в 1971 году организовала первый центр по спасению ластоногих, затем вместе с единомышленниками учредила фонд, который ежегодно собирает до €2,5 млн пожертвований частных лиц и спонсоров — прим. ТАСС).

В рамках проекта разрабатывается комплекс мер, охватывающий ключевые направления деятельности по защите тюленей на Каспийском море. Во-первых, мы проводим научные исследования, которые позволят оценить численность популяции тюленя в разных секторах Каспийского моря, а также с помощью отбора проб и их анализа — выявить наличие фактов интоксикации и болезней животных. К сожалению, существующие научные данные — примерны. По результатам анализа можно будет понять состояние организма тюленей, определить, чем они болеют. А отсюда уже ученые сделают выводы о причинах сокращения популяции.　

Мы также планируем работать с рыбаками. Международные эксперты говорят, что очень важно работать с местным населением, вовлекать рыбаков. Хозяйственную деятельность в акватории Каспийского моря не запретишь, поэтому вместо того, чтобы бороться с рыбаками, лучше с ними сотрудничать. Учить их правильно реагировать на ситуации, когда тюлени попадают в сети. Высвобождать животных, делать записи о встречах с ними, сообщать об этом в специализированный координационный центр. Мы сейчас создаем так называемый "тюлений патруль", который будет приезжать и забирать пострадавших животных в реабилитационный центр. Реабилитационный центр будет открыт в Махачкале уже до конца этого года.　

Этот объект позволит нам принимать одновременно до 30–40 особей, оказывать им ветеринарную помощь и выпускать обратно в природную среду. Основная цель нашей работы и этого центра не в том, чтобы собрать как можно больше тюленей, а в том, чтобы предотвратить их попадание туда. Именно на этом должен быть сделан главный акцент. Рыбакам будут даны довольно понятные рекомендации в части того, что человек может сделать самостоятельно: вытащить тюленя из сетей и выпустить в море, что более эффективно, чем везти его в реабилитационный центр, если в том нет необходимости.　

— Самым масштабным проектом центра можно назвать участие в программе восстановления популяции переднеазиатского леопарда на Кавказе. На каком этапе сейчас эта программа?　

— Мы перешли ко второму этапу реализации программы реинтродукции переднеазиатского леопарда. Первый закончился успешным выпуском трех особей леопарда, подготовленных в специализированном Центре восстановления леопарда на Кавказе, в Кавказский государственный биосферный заповедник в июле 2016 года. Это была своего рода победа целого ряда организаций и специалистов, которые начинали этот проект в 2007 году и довели его до успешного результата.　

Проект реализуется под эгидой Минприроды России, также действует специальная рабочая группа при этом ведомстве, которая и принимает решение о том, как он будет двигаться дальше. В рамках проекта мы работаем совместно с Институтом проблем экологии и эволюции им. А.Н. Северцова РАН, Кавказским заповедником и Сочинским национальным парком, на территории которого расположен Центр восстановления леопарда на Кавказе, Московским зоопарком, Всемирным фондом природы. Уже принято решение, что программу необходимо немного перестроить и расширить ее географию на территорию всего Кавказа. В начале реализации программы была создана одна подходящая для обитания леопардов зона — Кавказский заповедник, куда выпущены первые хищники. Сейчас стоит задача — сформировать не одну, а несколько зон выпуска, подготовить их по всем требованиям и уже готовить леопардов к выпуску по такой схеме и в том количестве, чтобы заселять разные регионы Северного Кавказа одновременно с разных сторон.

Для этого сейчас проводится актуализация программы восстановления переднеазиатского леопарда на Кавказе, где прописываются потенциальные зоны выпуска, план управления маточным поголовьем центра разведения в Сочи. Это все делается с учетом мнения международных партнеров, в частности Европейской ассоциации зоопарков и аквариумов (ЕАЗА). С ними также будет обсуждаться, когда и каких новых особей Россия сможет получить для разведения в сочинском центре.　

— Где уже в ближайшее время могут быть выпущены новые леопарды? 　

— Определены зоны выпуска на территориях в границах республик Дагестан и Северная Осетия. Они были выявлены в результате научной работы, которую провел Институт проблем экологии и эволюции им. Северцова РАН при поддержке нашего центра. Ученые работали сначала с космическими снимками, современные методики расшифровки которых позволяют понять тип растительности, рельефа и другие природные характеристики. Были выявлены типовые, подходящие для обитания леопардов места. Для изучения местности в июне в Дагестане была проведена полевая экспедиция под руководством Института РАН. В сентябре такой же выезд на местность совершили ученые в Северной Осетии.　

В Дагестане в целях подготовки зоны выпуска предполагается провести работу по расширению границ природного заказника. Также необходимо будет разработать план действий, реализация которого позволит создать необходимые условия для выпуска леопардов в природу, включая вопросы обеспечения необходимой кормовой базы для хищников и предотвращения конфликтов с местным населением. В Северной Осетии такая же работа тоже будет проведена.　

— Просчитываются ли учеными риски для проживающих в районах выпуска людей, всей сложившейся там экосистеме? И что делается для того, чтобы встреч этих хищников с людьми было как можно меньше?　

— На примере трех особей, выпущенных в Кавказский заповедник, уже можно сказать, что один факт выхода леопарда к населенному пункту зафиксирован спутниковым ошейником. В Карачаево-Черкесии самец Килли вышел за границу заповедной зоны и подошел довольно близко к поселку. Но он не пошел дальше, а развернулся и ушел обратно — туда, где нет постоянного присутствия человека. Хищник не пошел на контакт с человеком, который для него является устрашающим фактором. Одним из критериев готовности рожденного в неволе леопарда к выпуску в природу как раз является боязнь человека. 　

В этом году в прессе писали, что леопард попал в камеры видеонаблюдения на горной гидроэлектростанции в Северной Осетии. Но на этом история и закончилась, контакта не было. 　

Но такие риски просчитываются обязательно. Для этого и была проведена первоначальная оценка необходимой численности популяции в целях обеспечения ее устойчивости. Была названа цифра в 50 особей, она зафиксирована в программе реинтродукции переднеазиатского леопарда. На стадии актуализации программы вводится понятие "экологической емкости" предполагаемых к выпуску территорий. В Северной Осетии и Дагестане будет тщательным образом продумываться, соответствуют ли условия зоны выпуска, достаточно ли там кормовой базы, что может побудить леопарда зайти в населенный пункт. 　

Естественно, никому не хочется создавать конфликтные ситуации, цель — вернуть животное в природу, чтобы оно гармонично сосуществовало вместе с человеком.　

— На какой срок рассчитан второй этап и будет ли третий?　

— Уже сейчас программа просчитывается так, чтобы третий этап не понадобился. Стратегия выпуска леопардов из сочинского центра разведения должна быть прописана уже сейчас, до того момента, когда мы получим необходимый размер популяции. Если третий этап и будет, то, скорее всего, это будет система мониторинга живущих в природе леопардов.　

Сроки реализации второго еще просчитываются. Есть разные мнения о том, чего можно добиться через десять лет, к 2027 году, просчитывается количество размножающихся пар в питомнике. Мы можем получать от них потомство раз в два года. Часть детенышей будет выпущена, другие использованы для обмена с зоопарками для повышения генетического разнообразия. До конца 2017 года ждем мнения от партнеров из ЕАЗА по рациональному использованию приплода, полученного в Центре разведения леопардов.　

Пока предполагается, что актуализированная программа будет рассчитана на следующие десять лет. Утверждение программы произойдет уже в 2018 году. Тогда и появятся точные цифры, которые можно будет озвучивать.　

— Еще одно направление работы "Центра природы Кавказа" — спасение живого участка самшитового леса на Кавказе. Есть ли у ученых надежда на то, что средство остановить бабочку-огневку будет найдено?　

— Эта проблема на самом деле серьезная. Мы подключились к этому проекту на том этапе, когда она была в запущенном состоянии. Самшитовая огневка очень быстро распространилась, она была завезена в 2012 году и буквально за четыре года уничтожила порядка 4 тыс. гектаров самшитников на российском Кавказе — в Краснодарском крае и Адыгее.　

На сегодняшний день в России осталось около 4,5 гектаров самшитового леса (нетронутых самшитовой огневкой — прим. ТАСС), который был обнаружен в ходе совместной полевой экспедиции сотрудников "Центра природы Кавказа" и природоохранного центра "НАБУ — Кавказ".　

Там для сохранения вида применяется технология обработки специальным биологическим препаратом, безвредным для окружающей среды и действующим избирательно на самшитовую огневку. Если бы этот препарат был апробирован раньше на год-два, спасти можно было большие площади самшита.　

Там, где мы обработали леса, вредитель уходит или гибнет. Но даже если бы было возможно применить его в свое время на территории Кавказского заповедника и Сочинского нацпарка, где произрастали самшитники до их уничтожения огневкой, это было бы непросто реализовать, так как требуется обработка вручную каждого дерева.　

Другой выход — искусственная высадка растений там, где они уже исчезли. И одновременно проводить обработку новых саженцев. Параллельно проводить мониторинг численности вредителя, как он реагирует на прекращение применения препарата, возвращается ли.　

— Ваш центр очень много внимания уделяет работе с молодежью, в частности, в рамках эколого-просветительского проекта "Природа касается каждого". Что входит в этот проект, в каких республиках Северного Кавказа он реализуется?　

— В рамках экологического просвещения мы реализуем несколько инициатив. В частности, это разработанный при нашем участии экологический урок, посвященный редким видам Кавказа: леопардам, зубрам и каспийскому тюленю. Сначала он был проведен как пилотный проект в отдельных субъектах Северного Кавказа, а затем и по всему СКФО. Этой темой был охвачен миллион школьников, в том числе в Адыгее и Краснодарском крае.　

Провели в этом году конкурс эссе на природоохранную тематику. Активно ведем работу в социальных сетях и на своем сайте. Из успешно реализованных примеров могу привести акцию "Россия называет", когда мы предложили всем жителям страны дать имена котятам леопардов, рожденным в сочинском Центре восстановления леопарда. И они действительно носят те имена, которые им дали россияне.　

— А как само население Северного Кавказа относится к природоохранным инициативам?　

— Мы работаем в основном с молодежью, и могу сказать, что молодые жители Северного Кавказа хотят жить в тех условиях, когда есть возможность быть окруженным живой природой, дышать свежим воздухом и пить чистую воду. Поэтому молодежь активно участвует в наших проектах.　

Беседовала Татьяна Полинюк